~Глава 10~– Апелляционное слушанье от второго ноября, – громко провозгласил Фадж, и его секретарь тут же начал записывать стенограмму, – обусловленное претензиями Сириуса Блэка, заключенного Азкабана, камера номер сорок семь, обвиненного в поддержке Того-Кого-Нельзя-Называть и связанных с этим преступлениях.
Собрание Визенгамота оживленно зашелестело на разные голоса: Фадж сильно сократил список обвинений, вмененных Блэку, одному из самых знаменитых убийц своего времени.
– Следователи – Корнелиус Освальд Фадж, Министр Магии; Руфус Эбенгард Скримджер, глава аврората. Секретарь суда – Оли Табула. Свидетелей со стороны обвинения или защиты нет, я полагаю? – Фадж демонстративно осмотрел присутствующих на суде волшебников. Он прекрасно помнил, что свидетелей преступлений Блэка не существовало, но убедиться все же следовало.
Присутствующий в зале как слушатель, Люциус переглянулся с Макнейром, стоящим подле Блэка на тот гипотетический случай, если арестант попытается сбежать. Впрочем, вряд ли Блэк смог бы вырваться из цепей, удерживающих его в кресле подсудимого, – по крайней мере, на памяти Малфоя подобного никогда не случалось.
– Случай беспрецедентный, – тем временем продолжал вещать Фадж. – Осужденный за убийство тринадцати магглов и проведший в камере Азкабана более десяти лет, Блэк внезапно называет себя невиновным! Мой старший заместитель, Долорес Джейн Амбридж, тщательно проверила протоколы тогдашнего заседания, и что же она обнаружила? Да-да, именно то, что вы и подумали – Веритасерум при обвинении Сириуса Блэка не применялся!
– Его вина была очевидна… – послышалось из зала. Корнелиус укоризненно погрозил обвинителю пальцем.
– А как же презумпция невиновности, друзья мои? – он вздохнул. – Я, как и вы все, удивлен неожиданным требованием Блэка, но считаю, что мы не можем отказать в Сыворотке Правды даже самому злейшему преступнику!
– Удовлетворить, – кивнула со своего места Амелия Боунс, глава департамента Магического Правопорядка.
– Нечего на этого преступника зелье переводить! – проскрежетал откуда-то с задних рядов хриплый голос. – Ясно как день, что он Упивающийся!
– Визенгамот учтет ваше мнение, Аластор, – кивнул бывшему аврору Фадж. – Если не ошибаюсь, именно вы участвовали в задержании Блэка, а также препровождении его под стражу?
– И не скрываю этого! – Хмури вперился своим волшебным глазом в лицо Сириуса. Тот, несмотря на напряженность обстановки, выглядел на редкость невозмутимо. Если бы не удручающие худоба и бледность, можно было бы сказать, что времяпровождение в страшнейшей тюрьме магического мира ничуть не сказалось на самочувствии арестанта.
– Предлагаю голосование, – негромко промурлыкала Амбридж, предвосхищая начинающиеся прения. Визенгамот согласился. В итоге, тридцать семь наиболее уважаемых волшебников магического мира проголосовали «за Веритасерум», тринадцать – «против». Решение было очевидно.
– Уолден, будьте так любезны, – кивнул Корнелиус Макнейру. Тот жестом фокусника извлек из кармана мантии пузырек с прозрачной жидкостью, продемонстрировал ее собравшимся в зале суда волшебникам, накапал в мерную ложечку три капли и протянул ее Блэку. Тот покорно принял зелье.
– Ваше имя? – громко обратился к заключенному Фадж.
– Сириус Блэк.
– Действительно ли вы более десяти лет являетесь заключенным Азкабана?
– Да.
– Действительно ли вы когда-либо являлись приспешником Того-Кого-Нельзя-Называть?
– Нет.
– Что?! – брызгая слюной, Хмури вскочил со своего места. – Это брехня собачья, а не заседание! Проверьте Веритасерум!
– Тишина в зале! – Скримджер грозно покосился на бывшего подчиненного. – Мистер Хмури, по завершении допроса я лично отдам вам на анализ весь оставшийся Веритасерум! А теперь молчите, если не желаете покинуть суд!
Аластор стих. Он все еще не верил в невинность Блэка, но уже успел в красках вообразить, как будет рассказывать Дамблдору об его оправдании. А в том, что Блэка оправдают, старый аврор уже не сомневался.
– Вас обвиняют в убийстве тринадцати магглов, передаче Вы-Знаете-Кому секретной информации и раскрытии ему же тайны убежища Поттеров, – убедившись, что Хмури будет молчать, Корнелиус продолжил допрос. – Справедливо ли какое-нибудь из этих обвинений?
– Нет.
– Позвольте мне, Министр! – Руфус вскочил с места. Плотоядно прищурив глаза, он сейчас как нельзя более напоминал крупного хищника из семейства кошачьих. – Блэк, знаете ли вы, кто в действительности был Тайным Хранителем Поттеров?
– Да.
Тихий шепот в зале суда превратился в оживленный гул.
– Назовите его!
– Питер Петтигрю.
– Петтигрю мертв! – не выдержав, проорал со своего места Хмури. Амбридж смерила его уничижительным взглядом.
– Позвольте мне, Министр, – Люциус мягко поднялся со своего места. Дождавшись согласного кивка Корнелиуса, аристократ продолжил: – Сравнительно недавно Сириус Блэк прислал письмо своей кузине Нарциссе Малфой. Я, как верный супруг, не мог не обеспокоиться судьбой ее ближайшего родственника. Засим отправился в Азкабан, где и получил от Блэка ошеломляющие сведения. Как выяснилось, в последний момент чета Поттеров изволила сменить Секретного Хранителя своего убежища, дабы запутать приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть. К сожалению, судьба сыграла с многообещающими аврорами дурную шутку: новое доверенное лицо, Питер Петтигрю, оказался предателем, немедленно выдавшим тайну Поттеров своему Господину. А о смене Секретного Хранителя на тот момент знали только сами Поттеры и Сириус Блэк.
Люциус отпил глоток воды из услужливо поданного домовым эльфом бокала и обвел зал суда выразительным взглядом.
– Узнав о гибели своих ближайших друзей, Блэк немедленно аппарировал в Годрикову Лощину, дабы убедиться, что с его юным крестником, Гарри Поттером, все в порядке. Препоручив того лесничему школы Хогвартс, Рубеусу Хагриду, Блэк возжелал настигнуть предателя и ринулся в погоню за Питером Петтигрю, обнаружив того в маггловском Лондоне. Не желая быть покаранным за свое преступление, Петтигрю уничтожил взрывным проклятием тринадцать магглов, наложил Конфундус на оставшихся свидетелей, отрезал себе палец и скрылся с места преступления.
– Но как?! – не выдержала напряженно слушающая аристократа Амелия Боунс. – Известно, что авроры не обнаружили следов посторонних аппараций, а также применения портключей!
– Да, это место в рассказе Блэка смутило и меня, – чуть наклонил голову Люциус. – Ответ же поразил своей простотой. Оказалось, в школьные годы Поттер, Блэк и Петтигрю ради развлечения решили овладеть Анимагией – что им и удалось. Молодые волшебники договорились скрывать свой успех, сочтя, что подобный секрет пойдет на пользу в грядущей войне. К моему глубочайшему сожалению, пригодилась Анимагия лишь предателю, – со слов Блэка я узнал, что Петтигрю обладал способностью превращаться в крысу. Именно так он и скрылся с места преступления, оставив в недоумении наших доблестных стражей правопорядка, – как Люциус не старался, он не сумел в этот момент скрыть иронию в голосе – уж слишком ошарашенным выглядел Хмури.
– Сириус Блэк, является ли сказанное мистером Малфоем правдой? – спросил Фадж у все еще пребывающего под эффектом Сыворотки Правды Блэка.
– Да.
Зал взорвался. Часть присутствующих волшебников обвиняла аврорат в непрофессионализме – как они могли не проверить место преступления на Анимагию?! Кое-кто прочно занял точку зрения Шизоглаза Хмури – плохой Веритасерум или просто повышенная сопротивляемость данному зелью. Некоторые требовали призвать к ответу Барти Крауча – ведь именно при нем была совершена столь вопиющая несправедливость! То, что Крауч на заседании не присутствовал, возмущенных не останавливало.
– Тишина в зале! – Фадж был вынужден дважды усиливать свой голос Сонорусом, прежде чем члены Визенгамота прервали прения. – Кто за то, чтобы снять с мистера Блэка все обвинения?
Восемнадцать рук взметнулось вверх.
– Кто против?
Снова восемнадцать рук. Остальные, видимо, воздержались.
– Прошу слова! – Амелия Боунс поднялась со своего места. – Министр, как вы уже говорили, случай беспрецедентный. Впервые за всю историю существования английского Министерства может случиться такое, что невиновность осужденного будет доказана спустя целых десять лет. И я отнюдь не удивлена, что кое-кто, – неприязненный взгляд поверх голов проголосовавших «против», – сопротивляется подобному решению. Я предлагаю альтернативу. Разрешить Блэку покинуть Азкабан, временно препроводив под домашний арест, под надзором… да тех же Малфоев, к примеру. Разумеется, с запретом покидать страну. И предоставить аврорату, скажем, пятилетний срок на поиск и поимку Питера Петтигрю. В случае обнаружения гипотетического предателя – полная амнистия мистера Блэка с последующей компенсацией морального и физического ущерба. Иначе – размещение его в больнице Святого Мунго, как неадекватно воспринимающего ситуацию волшебника. Лично мне совершенно очевидно, что либо Блэк не лжет, либо его психика необратимо повреждена пребыванием в Азкабане. Кто считает так же?
В общем и целом, посовещавшись еще часа полтора, Визенгамот принял предложение мадам Боунс, с поправкой, что Петтигрю будут искать не пять лет, а всего три года. Предусмотрительный Скримджер потребовал каждого из присутствующих на заседании волшебников принести схожую с Непреложным Обетом клятву – о неразглашении судебного процесса. В принципе, он был прав – не хватало еще возможным сообщникам Петтигрю узнать об освобождении Блэка, – но Хмури все равно рвал и метал, сообразив, что до последнего не сможет ничего рассказать Дамблдору. Бывшему аврору оставалось надеяться разве только на то, что Блэк не сбежит в неизвестном направлении на следующий же день после суда. А там увидим, кто прав, а кто – виноват.
– Я желаю Огневиски! – зачитывал Блэк свои требования малфоевскому эльфу Добби, развалившись на кушетке в малой гостиной. – Много-много Огневиски! А еще лангустов под белым соусом, клубнику со сливками, брюнетку и, по меньшей мере, восемнадцать кубинских сигар! Это раз…
– Сири! – Нарцисса поперхнулась французским игристым, которое она приказала подать в честь освобождения кузена. Бывший арестант виновато ухмыльнулся.
– Прости, Цисса. Добби, брюнетку пока не надо. Лучше запиши меня на среду к мадам Малкин.
– Да, гость хозяина! – с поклоном домовик исчез исполнять заказы. Сириус устроился поудобнее и с интересом оглядел гостиную Малфой-менор.
– Чувствую твое влияние, Цисса, – подмигнул он кузине. – Безупречный вкус истинной леди!
Нарцисса скромно потупилась. Люциус наблюдал за Сириусом с интересом энтомолога. Вернувшись в «цивилизацию», блудный сын Блэков, бесшабашный гриффиндорец, решил как можно скорее наверстать упущенное. Покинув в сопровождении пары авроров Министерство Магии, Сириус первым делом потащил Люциуса покупать волшебную палочку, потом – обратно в Министерство, в архив, где бывший арестант сграбастал все выпуски «Ежедневного Пророка» за прошедшие десять лет. Естественно, тащить такую груду бумаг оказалось не под силу даже в уменьшенном виде, и Люциус был вынужден вызвать пару своих домовиков, дабы те перетаскали газеты в выделенную в Малфой-менор Блэку комнату. Только после этого Сириус упокоился и позволил Люциусу увлечь себя в малую гостиную – отпраздновать возвращение родственника из самой страшной магической тюрьмы.
– Люциус, у тебя, вроде бы, есть сын? – внезапно припомнил Блэк события десятилетней давности. Малфой неохотно кивнул.
– Он в Хогвартсе, на первом курсе. Приедет со своим другом домой на Рождество.
– Другом? – Блэк прищурился. Люциус решил не разочаровывать шурина.
– С Гарри Поттером.
– Да-а-а, так я и знал! – Сириус разразился лающим хохотом. Малфой переглянулся с супругой.
– Знал?.. Блэк, поверь, даже я безмерно поражен произошедшими в этом году событиями. Гарри Поттер поступает на Слизерин… Сириус Блэк подает апелляцию… Что дальше? Дамблдор признается в искренней любви к Гриндевальду?
Наследник рода Блэков захихикал.
– А что, неплохо было бы подать идейку Ежедневному Пророку! Уверен, она произвела бы фурор… – маг щелкнул пальцами, и материализовавшийся домовик быстро наполнил его опустевший бокал. – Честно говоря, я удивлен, что ты не в курсе, Люциус. Всегда был такой важной шишкой…
– Твои слова означают, что ты знаешь что-то, чего не знаю я? – Малфой мгновенно насторожился. Сириус подмигнул ему.
– Так я тебе и сказал! Нет, раз уж я все-таки продал душу дьяволу, лучше расслаблюсь и буду получать удовольствие… – он задумчиво пригубил вино. – Великолепный букет. Да, Люциус, ты уже воспользовался предоставленными мной сведениями?
Малфой тихо скрипнул зубами. Нет, он, конечно, не рассчитывал, что, обосновавшись в его доме, Блэк по доброте душевной тут же расскажет хозяину Малфой-менор все свои страшные тайны. Но хотя бы намек?! В конце концов, гриффиндорцу-Блэку полагается быть непоследовательным! Что же такого предложил Сириусу «незнакомец», что тот умудряется следить за собой, даже будучи на свободе и к тому же изрядно «навеселе»?..
Люциус припомнил одно любопытное письмо, присланное отцу наследником рода. В нем Драко спрашивал, что дорогой родитель знает об Анимагии, а также о том, как выслеживать анимагов и возвращать им человеческий вид. В любом другом контексте Люциус не особенно заинтересовался бы посланием – мало ли во что играют дети! – но три сопровождающих письмо фактора быстро настроили лорда Малфоя на серьезный лад. Первый – известие о том, что Петтигрю является анимагом. Второй – небрежный намек на то, что Анимагия в первую очередь заинтересовала Поттера. И третий – собственно, сами предметы поиска. Чары обнаружения скрывающихся анимагов и ликвидации их звериного обличия действительно существовали, но считались далеко не светлыми и мало кому были известны. Причем первое из пары Поттер не смог бы разыскать даже в Запретной Секции. Люциус вполне логично предполагал, что мальчишке направление поисков подсказал некто соответственно образованный, из чего вполне могло следовать и то, что Мальчика-Который-Выжил в изучение темной литературы толкают намеренно.
«А не зря я предложил Северусу обучить Поттера защитной магии!» – невольно мелькнуло в голове Малфоя.
– Там мы ожидаем гостей или нет? – соскользнув с кушетки, Блэк пытливо вгляделся в выражение лица главы рода Малфоев. Люциус сообразил, что уже по меньшей мере минуты две не подает признаков жизни, глубоко погрузившись в собственные измышления. Удостоверившись, что Малфой пришел в себя, Сириус вернулся на свое место подле Нарциссы и потянулся за очередным бокалом.
– Сегодня вечером к нам с официальным визитом прибудут Нотт, Кребб, Гойл, Макнейр и Эйвери, – перечислил Люциус посвященных в секрет слизеринцев.
– Крауч? – Сириус вопросительно приподнял брови. Малфой утвердительно наклонил голову.
– Желаешь видеть кого-нибудь особенного, Сири? – неожиданно поинтересовалась у кузена Нарцисса. Блэк потер подбородок.
– Я бы много кого хотел увидеть, Цисса, – мрачно сказал он. – Но уверен, ты не желаешь присутствовать на грязной маггловской драке – а именно этим может закончиться моя встреча с «друзьями». К тому же я практически не сомневаюсь в том, что чем меньше народа знает о моем освобождении – тем лучше.
Нарцисса согласно кивнула.
