Глава 11- Что вы будете делать дальше?
Снейп пожал плечами и уставился на бокал с вином, который крутил в руках. Я пригласил его на ужин в честь «освобождения» из больницы. Наверное, в глубине души я надеялся загладить вину – после неприятного разговора в палате мы больше не виделись, и всё это время я переживал. И пытался выбросить из головы мысли о массовом воскрешении всех своих родственников и друзей – мысли заманчивые. Однако именно они погубили в своё время Дамблдора. Ведь всё началось с кольца Марволо Мракса?..
Я огляделся по сторонам. В зале было не так много людей. Кажется, несколько самых преданных фанаток Локхарта проследили за нами и теперь расположились за соседним столиком, напряженно выискивали неуставные отношения.
- Смотря о чём вы спрашиваете.
Я наложил на столик звуконепроницаемый полог – наша беседа была не для слабонервных. И не для любопытных.
- Ну, я имею в виду, нужно же вам чем-то заняться?
- Точно не зельеварением, спасением мира и прочими глупостями. И книги писать, пожалуй,
брошу.
Я представил Снейпа, пишущего книги о своих приключениях: горы трупов, море крови, и всё основано на реальных событиях… Этот ведь не станет врать, никаких выдумок, правда и только правда…
- Можете написать «Воспоминания Снейпа», а я их издам под видом случайно найденного дневника.
- Я подумаю, - хмуро сказал профессор. Кажется, моя идея не сильно его захватила. – В этом будет слишком много грязи и скелетов в давно закрытых шкафах. Кому это нужно?
- Читатель любит грязь, - возразил я.
- Я имею в виду не читателей, а участников тех событий. Не забывайте, я желчный и циничный тип, я напишу такое, что всем мало не покажется.
Профессор усмехнулся. М-да, даже представить себе не могу, что это будет за книга! Мерлин, не нужно было ничего ему советовать!
- У меня есть кое-какие идеи насчёт вашего трудоустройства, - быстро сказал я.
Снейп вновь пожал плечами. Он был словно во сне: погруженный в свои мысли, не замечающий ничего вокруг – будто в затянувшейся болезненной эйфории.
Мне вообще казалось, что происходит нечто невероятное. Он десять лет был мёртвым, нашел способ вернуться – и вот, сидит здесь, рядом со мной, рядом со своим ненавистным учеником, пьёт вино и рассуждает о каких-то отвлечённых вещах.
Я, наверное, на голове сейчас стоял бы. Летал бы над крышами Лондона. Хохотал бы, как сумасшедший. Купался бы в фонтане. Запускал салюты и дарил цветы. Пел бы, катался на качелях, ел шоколад, обнимал незнакомых детей, улыбался девушкам, гладил чужих собак и кормил голубей…
Я тут же сообщил всё это Снейпу.
- Подождите, не торопите меня, - сказал он. – Считайте, что я человек, впервые вышедший на улицу после тяжелой болезни.
Я недоумённо посмотрел на него.
- Счастье нужно дозировать. Нельзя жить по принципу «всё и сразу».
- Нельзя жить по принципу «ничего и никогда».
Мы обменялись гневными взглядами. Снейп первым опустил глаза. Его руки сминали салфетку. Я с некоторым мстительным удовольствием наблюдал за его внутренней борьбой. Наконец он не выдержал, отбросил испорченную салфетку на край стола и резко поднялся.
Я схватил его за руку.
- Куда вы?
- Купаться в фонтане, - резко ответил Снейп.
- Один?
- Если позволите.
Он высвободил руку, потом склонился надо мной и прошептал на ухо:
- Кто бы мог подумать, что на старости лет я заполучу красивое тело и славу?
Он саркастически ухмыльнулся, помахал взвизгнувшим от счастья фанаткам и широким шагом вышел на улицу. Девушки пёстрой птичьей стайкой последовали за ним.
Я улыбнулся и допил вино из его бокала. Тёрпкое.
~***~
Неделю спустя после этого разговора в кабинет начальника Аврората, то есть в мой кабинет, ворвался взбешенный Рон Уизли. Где-то за его спиной стучали каблучки Гермионы, спешащёй мне на помощь.
- Ты совсем мозгами повредился?! – закричал Рон с порога и ударил по столешнице раскрытой ладонью. Рамочка с колдографией Джинни и детей подпрыгнула и снова опустилась на место. – С ума сошел? Зачем ты назначил Локхарта своим помощником? Он же вообще не аврор?!
- Его знания и опыт будут неоценимы и очень пригодятся Аврорату, - ответил я, улыбаясь от уха до уха. – Прочитав его книги, я понял, что обязан любой ценой заполучить в свой штат такого компетентного сотрудника. Экзамены он сдаст экстерном, пройдя курс двухмесячной подготовки.
То же самое я сказал и журналистам в интервью. Впрочем, журналисты не догадывались, что любимый писатель магической Британии безбожный враль, поэтому восприняли сию иронию на полном серьёзе. Но Рон-то был не таким. Он единственный знал цену Локхартовым приключениям.
- Ты рехнулся, - с пафосом древнегреческого актёра заключил мой друг. – Ты забыл милую сценку в Тайной Комнате? Он тебе всё Министерство, не только Аврорат нафиг завалит, и на осколках вашего… самовластья напишет очередной бестселлер о том, как всех спас. И за это ему вручат кресло министра, орден Мерлина нулевой степени и ключи от рая.
«Вот от ключей от рая он действительно не отказался бы. Или просто от пропуска туда… Разве не за этим он вернулся, на самом-то деле? Он, конечно, герой, но ему ещё есть, что искупить…»
В кабинет вошла Гермиона, улыбнулась мне и стала у порога, с интересом прислушиваясь к дискуссии. Я решил, что у неё маловато данных для анализа, поэтому ближайшие пять минут орать на меня она не станет. А там поглядим…
- Я помню, Рон. Но поверь…
«Поверь, это не Локхарт, это профессор Снейп…» Тогда в Мунго отправлюсь уже я, бесспорно. Впрочем, поверила же мне Джинни?
- Что, ну что, Гарри? Я хочу спасти тебя от ужасной ошибки, - закричал Рон, хватая меня за плечи. – Странно, что я вообще должен тебе это говорить! Он же псих!
- Сейчас на психа больше походишь ты, - довольно холодно заметил я, но Уизли не обратил на эти слова никакого внимания.
- Да послушай ты! Неделю назад он был задержан маггловской полицией за то, что купался в фонтане на Трафальгарской площади! Два дня назад он покрасил волосы в чёрный цвет и заявил, что заканчивает карьеру писателя, потому что во время потусторонних странствий его душа обрела понимание смысла жизни…
Гермиона с интересом взглянула на мужа и подошла поближе. Я подмигнул ей. Она подмигнула мне в ответ.
- Да, Рон, он полнейший псих, - убеждённо согласился я. – Он, к тому же, планирует завести домик, жену и детей, выращивать садик с разными… лекарственными травками, отправиться в кругосветное путешествие на пароходе и лет через десять засесть за мемуары… Он прекрасно владеет Тёмными Искусствами, ровно как и защитой от них, где-то выучился зельеварнеию… Но это ещё не всё. Хуже всего то, что он почему-то считает себя дедушкой моего младшего сына, Альбуса
СЕВЕРУСА!
- Не может быть! – ахнула Гермиона.
Теперь данных для анализа было более чем достаточно. И не следовало удивляться тому, что она тут же всё поняла.
- Что? – спросил Рон.
- Это не Локхарт, - прошептала Гермиона. – Это… Мерлиновы подштанники, Гарри, как такое возможно?!
Ну вот, я сумел удивить Гермиону. Прекрасный миг триумфа. Да, по правде говоря, я и сам не мог до конца поверить. Однако Снейп согласился попробовать свои силы в Аврорате, он существует, он всего час назад был здесь, осматривая место будущей работы, и я лично показывал ему наш минус-второй уровень… Снейп здесь, он жив, как бы странно это ни звучало.
Две пары глаз глядели на меня требовательно и недоумённо. И я понял, что пришло время рассказывать правду.
У Гермионы было двое детей, чистенький домик, кухня и множество хлопот. При этом, не знаю, каким образом, но она сумела остаться всё той же девочкой, которую я любил ещё с того дня, как мы сразили тролля в женском туалете.
У Рона было двое детей, работа в магазинчике, постоянное отсутствие свободного времени, но это всё ещё был тот самый мальчишка, которого я любил с того дня, когда он с недоверчивым интересом глядел на меня, заглядывая в купе Хогвартс - экспресса.
Я смотрел на ошарашенные лица друзей и думал о том, как же мне повезло, что мы вместе.
~***~
Дождь. Осенний, бесконечный, холодный. Ветер бьётся в моё окно, разбивается о прозрачное стекло, затягивает небо тёмными, непроницаемыми тучами, покрывает город влажной дымкой. Капли дождя с силой бьют о подоконник, заставляя меня вздрагивать, стекают мутными слезами осени. Последние листья срываются с деревьев, кружатся и падают под дождь, на мокрые плиты тротуара, на холодные дорожки пустых улиц. В лужах на асфальте отражается низкое, грязно-серое, какое-то мутное и печальное небо.
Равномерная мелодия шагов и гудения автомобильных двигателей лишь изредка нарушается визгом тормозов, гудками, скрипом поворачивающего на перекрестке трамвая, свистом и голосами. Не слышно смеха, все монотонное и сливающееся, однообразно скучное, как и сам день.
И кажется, что небо лежит на крышах старых кирпичных домов, тучи цепляются за антенны и дымоходы, за голые верхушки засыхающих деревьев. А капли дождя всё стучат в окно, словно хотят войти, просятся согреться и отдохнуть от своего монотонного, скучного круговорота в природе: небо – земля – небо, теперь снова земля… Потом опять дождь…
Как же я люблю дождь! Я похож на воду, мой маршрут: земля – небо – земля… Я не мог не понимать, что изменюсь, и я изменился. Я вырос. Мир не превратился для меня в привычную картинку, он остался неизведанным чудом. Изменилась высота, с которой я смотрю на него.
Я слышу, как за стеной радостно поёт Лили, играя с куклами. Слышу, как гремит посудой Джинни, смотрю на часы и вижу, что ещё пять минут, и она будет звать нас к ужину. Я выхожу в коридор, чтобы спуститься первым и помочь ей.
И против воли останавливаюсь около двери Альбуса, услышав оттуда знакомый голос… Впрочем, голос этот не то, чтобы был таким уж знакомым, ведь теперь он принадлежит другому человеку. Но манера говорить, иронические интонации – ни с чем не спутать. А я не знал, что Снейп сегодня обедает у нас.
Я не успел услышать, что он говорит, но ответ Альбуса слышу прекрасно.
- Здорово! Тогда вы расскажете мне о нём?
- Ты же, кажется, говорил, что читал эту книгу?
Чёрт, «Дневники Пожирателя»! Я забыл её в кабинете три дня назад! Этого времени Альбусу хватило бы, чтобы выучить её наизусть.
Сейчас Снейп скажет: «Эту книгу на самом деле написал я, не тот я, который Локхарт, потому что настоящий Локхарт давно мёртв, а я, давно мёртвый профессор Снейп, который жив, оказывается».
Но он не говорит этого.
- Не так важно, кем был ОН, важно, кто ты, Альбус
СЕВЕРУС. Я действительно знал профессора Снейпа, впрочем, мы никогда не были дружны, но это был… смелый человек.
- Да, мой папа тоже так говорит!
- Вот как? Очень интересно… К тому же профессор всегда старательно учился, и я прослежу, чтобы ты делал то же самое.
- Здорово! – Голос Альбуса вдруг понизился до шепота. – Дядя Гил, можно доверить вам большой секрет?.. Джеймс уверен, что я могу попасть на Слизерин, только я боюсь рассказать об этом папе. Он будет ругаться, как вы думаете?
Я сглатываю мгновенно ставшую вязкой слюну. Значит, дедушка Снейп теперь – доверенное лицо Альбуса? Что ж, этого следовало ожидать. Но почему малыш думает, что я буду его ругать? Глупышка, нужно обязательно поговорить с ним об этом! И с Джеймсом! Если он уже первоклассник, это не означает, что нужно запугивать младшего брата.
Скорее всего, он не сказал ему ни слова правды про Хогвартс. Я не могу не засмеяться, когда вспоминаю, как братья Рона соврали ему, что при поступлении придётся сражаться с троллем. Мой Джеймс – такой же выдумщик, в отличие от серьёзного и целеустремлённого Альбуса.
Странно, я никогда всерьёз не задумывался над этим, но, похоже, его факультетом действительно будет Слизерин.
- Послушай меня, Альбус, - уверенно говорит Снейп. – Твой папа не будет тебя ругать. Он вытворял вещи и похуже, чем маленький Поттер в Слизерине. - Я слышу, как зельевар смеётся, и сам тоже начинаю смеяться. – А если будет – позови меня. Я напомню ему одну историю о нём и твоём втором тёзке, ему понравится, правда, Гарри?
Дверь распахивается, едва не ударив меня по лбу, и я вижу ухмыляющегося Снейпа, потрясающего направленной на меня палочкой.
- Подслушиваем, папа? Какой же вы всё-таки мальчишка, Гарри Поттер!
А ведь не прошло и пятнадцати минут с той секунды, как я решил было, что наконец повзрослел!
- Дети и взрослые, к столу! – слышу я усиленный заклинанием голос Джинни, и мимо меня проносится вихрь, в котором, имея некоторую привычку, можно узнать малышку Лили.
Альбус, потупив взгляд, пытается проскользнуть мимо меня, и я ласково треплю его волосы, отмечая в который раз, насколько он похож на меня. Глаза моей матери, мои глаза – на его лице. Теперь я могу представить, что столько лет чувствовал Снейп, глядя на меня.
- Поттер, можно вас на секунду? – спрашивает он, кладя руку мне на плечо. Я киваю. – Я ни разу не говорил вам об этом, знаете, это нелегко… Спасибо.
Я улыбаюсь, как знакомый нам обоим мальчишка-первоклассник.
- Жизнь – это лучшее, что может быть в жизни, - отвечаю я. – И уж кто-кто, а вы об этом знаете.
Он иронично усмехается. Я почти чувствую, как с его плеч сваливается камень, и Снейп становится таким лёгким, что мог бы взлететь.
Вечер. Осень, дождь стучит и просится в дом, греться. Семейный ужин – внизу, в столовой, где уже все собрались и ждут только нас двоих. Разожженный камин, дышащий теплом, добрые глаза Джинни и улыбки детей – так хорошо, просто по-человечески хорошо…
Как же я люблю жизнь! Спасибо, профессор.
Я не сразу замечаю, что произношу это вслух…
fin
