Глава 11Здравствуйте! Всем большое спасибо за отзывы. Если бы не было вас, ждущих продолжения и верящих))), я бы так и не собралась что-то опубликовать. На сайте не была уже полгода и вообще практически забросила фандом. Просто не люблю бросать вещь вот так, неоконченной. Постараюсь до конца января выложить эту часть полностью. А там посмотрим.
............
ооОООоо
............
Гарри поймал Риту Скиттер, когда она, будучи в своей незарегистрированной анимагической форме, пыталась проследить за ним, надеясь, видимо, затем напечатать в этой грязной желтой газетенке какую-нибудь очередную, высосанную из пальца сенсацию. Похоже, опыт их последней встречи ее ничему не научил. К несчастью для нее, второго шанса поучиться ей не представится.
Он глубоко вонзил свои зубы в ее шею, и Магия затопила их, вибрируя сквозь его тело вместе с ее криками. Мягкая плоть легко поддалась под его острыми клыками, и вот уже жадно, нетерпеливо он пьет ее кровь большими глотками. Хоть это и противоречило всем его правилам и инстинктам – оставлять в живых тех трех идиотов – Гарвесте осознавал, что это было необходимо. Как бы он ни хотел наглядно продемонстрировать Драко, на что готов ради дружбы, он не мог их убить, потому что они была правы. Исчезновение сразу
трех учеников обязательно заметят, как бы искусно он не заметал свои следы, к тому же ради Турнира в школе и так были усилены меры безопасности. Ему придется удовлетворять свой голод обычным путем, оставаясь в темноте, незамеченным, неузнанным.
Но никто не будет искать мисс Риту Скиттер. Она была пустышкой, бесталанной писакой, не умевшей толково связать и двух слов. Это и многое другое он шептал ей на ушко, а она все кричала – все громче и громче, рыдала, просила и слезно молила, пока у нее еще оставалось дыхание, пока еще билось, все слабее, ее сердце, пока она не застыла, неподвижная, в его руках.
Один щелчок тонких пальцев – и вот уже ее труп поглотили языки ярко-белого пламени, а следом сгустившиеся вокруг него тени послушно скрыли сцену преступления. Он аккуратно промокнул губы платочком, и со следующим щелчком пальцев порыв Магии отправил дотлевающие останки в окно, не оставив от них и следа. Проще не бывает.
– Мистер Аддамс!
Гарвесте обернулся на оклик и вопросительно приподнял бровь, одновременно убирая в карман испачканный кровью платок:
– Да?
Профессор Снейп накинулся на него разъяренной летучей мышью, следом за ним поспевал на своей деревянной ноге профессор Грюм.
– Как вы смеете разгуливать после отбоя! – прорычал сальноволосый учитель с почти счастливым выражением на вечно хмуром лице. Похоже, он годами мечтал адресовать ему эту фразу. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора!
Гарри сдержал невольный смешок.
– Вы, кажется, позабыли, профессор, что я слизеринец. С вашего факультета, припоминаете?
Теперь Снейп, похоже, мечтал проглотить свой язык.
– Что вы тут делаете посреди ночи? – спросил профессор Грюм. Его искусственный глаз безостановочно крутился во все стороны, слева направо, снизу вверх, своими лихорадочными и совершенно ненатуральными движениями вызывая легкую дурноту у собеседников. Но Гарвесте был уверен, что тот ничего не обнаружит.
– Я пытаюсь найти свою змею, сэр. Боюсь, она недавно сумела ускользнуть от меня.
– Студентам запрещено держать змей в замке, мистер Аддамс, - снова попытался атаковать профессор Снейп.
Черный силуэт отделился от окружавших их теней, голова величественно приподнялась над полом на целых два фута. Змея кинулась под ноги преподавателей, заставив их резко отпрыгнуть назад, а затем, взобравшись по Гарри, как по стволу, наверх, улеглась ему на плечи и угрожающе зашипела на мужчин.
– Яд черной мамбы является ключевым компонентом в некоторых американских зельях, предназначенных для лечения болезней, передающихся половым путем. – Улыбнулся им Гарри дружелюбно. – Мне было так жаль узнать о вашем сифилисе, профессор, да еще сразу после гонореи. Уверен, Дайдре будет рада оказаться полезной.
............
ооОООоо
............
Фамильная магия Аддамсов свободно растекалась по его телу. С раннего детства они тренировались, запоминая внутренние потоки и каналы. В этом заключалась также одна из причин, почему они так хорошо разбирались в акупунктуре, другая заключалась в том, что это было просто очень забавно – умение одним точным нажатием пальцев заставить какого-нибудь «крутого» качка молить о пощаде. У Аддамсов было не в чести использование дополнительных магических проводников, поэтому освобожденная сила часто не поддавалась контролю. Тем было интереснее, считал Гарри.
Он взмахнул палочкой, и Драко отлетел к стенке. К счастью, профессор Флитвик давно понял, насколько может быть опасен Гарвесте с палочкой в руке, поэтому все стены аудитории были обиты мягкими подушками, словно камера для буйных душевнобольных. Драко поднялся с пола с горящими праведным гневом глазами.
– Предполагалось, что мы будем отбрасывать подушки, - флегматично заметил Блейз, ничуть не беспокоясь за друга, вместо этого насмешливо показав ему язык.
– Не дразни его, дорогой.
Блейз уклонился от режущего проклятия, и взмахнул своей палочкой необычным движением руки.
–
Эректо, - злорадно выдал он.
Драко уставился на него. А потом опустил свой взгляд вниз.
–
Блейз!
............
ооОООоо
............
Как раз ко времени второго испытания Драко бросил свои попытки убить Блейза. Разочарованный, он сидел на скамье с разбитой губой, в то время как Блейз сидел рядом, демонстрируя всем свой подбитый глаз и очень аддамсовскую улыбку. Гермиона лишь смотрела на обоих неодобрительно.
– Вы, парни, такие…
– Идиоты? Недоумки? – помогла ей Уэнсдей, не отводя глаз от озера. – Безмозглые тупицы?
Седрик, Виктор и Гарвесте нырнули под воду сорок минут назад. Седрик использовал чары «воздушного пузыря», а Виктор обратился в какую-то полу-акулу. Гарри принес водолазную маску.
Флер тоже попыталась воспользоваться чарами «пузыря», но вылезла на берег уже через двадцать минут, покрытая многочисленными кровоточащими порезами на руках и ногах, рыдая, как и положено романтической героине. Все четверо презрительно закатили глаза. Потом Уэнсдей куда-то испарилась.
Она появилась также внезапно пару минут спустя, когда внимание публики отвлек пронзительный крик. В руках Уэнсдей сжимала охапку серебристых волос с клочками свежесодранной кожи на концах.
– Гриндилоу, – предложила она в качестве объяснения. Так они ей и поверили.
Тем временем толпа громко охала и ахала, наблюдая как вынырнувший из мутных холодных вод озера Седрик медленно подплывал к берегу, одной рукой придерживая за ворот своего бессознательного отца. Блейз еще утром гадал, не станет ли Уэнсдей той, которую хаффлпаффец будет спасать, но с облегчением увидел, что тот был не настолько мелодраматичен. Седрик с трудом встал, тяжело дыша от измождения, но как только целители занялись его отцом, вернулся на берег и вытащил из воды несколько небольших, истерзанных тушек гриндилоу. По-видимому, поначалу раны наносились неловко и нерешительно, но чем дальше, тем увереннее становилась рука. Напоследок он вытащил просто одну голову.
Уэнсдей выглядела весьма впечатленной.
До сих пор не было видно никаких признаков Гарри и Виктора. Гермиона молча начала жевать зажатую в зубах программку.
Прошло пятьдесят минут, как те ушли под воду, и все еще ни один не показался на поверхности. Драко прикусил губу, затем нахмурился и повернулся к Уэнсдей:
– Он ведь умеет плавать, да?
– Нет, нисколько. А что?
И вот, наконец, когда Блейз уже начал успокаивающе похлопывать по спине Гермиону, поверхность озера забурлила, закипая, будто громадный котел, подогретый адскими кострами. Отчетливо донеслись запахи тухлой рыбы и ворвани подвяленной туши выброшенного на берег кита.
Громадное щупальце шлепнулось о песчаный берег, вызвав панику и лихорадочное бегство зрителей. Рядом с первым щупальцем вскоре шлепнулось и второе – ужасающе-неповоротливая, блестяще-влажная громада. Невероятно невыносимый звук наполнил воздух, он был чем-то похож на «пение» Золотого яйца, но в тысячу раз хуже, потому что был живым и раздавался из глотки существа прямо перед ними. Блейз схватился за Драко, все обиды позади, и оба надежно зажали между собой Гермиону. Гарри бы никогда не простил им, если бы они не смогли защитить друг друга. Озеро продолжало закипать все сильнее, пока, наконец, сразу четыре новых щупальца не выстрелили, словно снаряды из пушки, из-под воды. И там, среди извивающейся массы присосок, невозмутимо восседали четыре знакомые фигуры, словно только что вернулись с легкой прогулки.
Виктор Крам, кузен Что, Гарри и….
– Мама!
Но, едва четверка на трибунах вскочила, чтобы поприветствовать чемпионов, как стоны ушедшего обратно на дно озера гигантского кальмара сменились чем-то другим, не менее кошмарным, и этот звук, как нарастающее гудение потревоженного роя шершней, с каждой секундой все более свирепое и яростное, заставил всех вокруг в спешке заткнуть уши.
Кузен Что был вне себя.
Виктор изо всех сил пытался успокоить своего
«итфренда» используя попеременно то высушивающие чары, то ласковое прозвище
«валравн», принятое у парочки, которое означало, по словам Гарри, сверхъестественное существо, пожирающее трупы и особенно любящее полакомиться сердцами младенцев. Друзья никогда до конца не понимали такой выбор, тем более что Виктор и кузен Что были самыми дружелюбными из всех Аддамсов (и потенциальных Аддамсов), которых им доводилось встречать, но сейчас они получили тому наглядное объяснение.
Золотистые пряди вздыбились, как колючки потревоженной рыбы-ежа, обнаруживая лишь еще больше волос снизу. Когда тон жужжания повысился и, достигнув пика, грозил разорвать барабанные перепонки, кузен Что двинулся к трибунам. Будь под всей этой массой волос глаза, их горящий взор в эту минуту впивался бы неумолимо в одного из судей – директора Дурмстранга Каркарова. Одно движение, стремительнее удара молнии, проворнее Уэнсдей во время ее самых опасных «игр», и вот уже крепкие как сталь локоны обвились вокруг тонкой шеи незадачливого профессора.
Обездвиживающее и режущее проклятия были поглощены безо всякого видимого вреда. Успокаивающий болгарский Виктора с каждой фразой звучал все более обреченно. Похоже, скоро Дурмстрангу придется искать себе нового директора.
– Кузен, что за манеры?
Мортиша Аддамс была истинным вампиром. С ее неживой красотой не могли сравниться никакие киношные героини. Облеченная в черное кружево, высокая и сверхъестественно стройная, она скользнула по широкому проходу, расчищенному внезапной атакой кузена Что, и с любезной, но в то же время холодной улыбкой обратилась к задыхающемуся Каркарову. Ее белоснежная рука спокойно опустилась на голову кузена, и тут же его ярость, как и волосы, улеглась, хотя хватка на горле директора школы не спешила ослабевать.
– Вы должны извинить кузена. В его семье всегда терпеть не могли воду.
– Спасибо, спасибо, – выдохнул с облегчением мужчина, едва переводя дух. Он протянул руку Мортише для рукопожатия, а сам гневно повернулся к своему ученику:
– Вы… вы исключены.
Немедленно.
Громкий
хруст. Каркаров успел позабыть, что только что пожимал руку миссис Аддамс.
Гарри с улыбкой поприветствовал друзей.
– Что так долго-то? – проворчала Уэнсдей. – И ты ничего не принес мне. В смысле, даже Седрик добыл несколько гриндилоу.
– Как мило с его стороны. Я полагаю, это значит, ты не будешь с нами ужинать?
Гермиона удивленно взглянула на него.
– Она всегда кушает с нами за столом, Гарри. О чем ты говоришь?
– Мы сегодня не будем ужинать в Большом зале. Мы с Матерью будем готовить русалок. На вертеле.
________
