Глава 11Спасибо всем за отзывы, мне очень приятно, что фик вам нравится:)))
***
Я так и не сказал ей.
Не смог.
Сразу после того, как Гермиона очнулась, я попробовал с ней заговорить, но она напрочь отказывалась меня слушать и всё время отворачивалась в окну.
Вначале я хотел рассказать всё как есть, не скрывая ничего и не щадя себя, но…
Наверное, я всё-таки трус – у меня просто не хватило духу это сделать.
Я действительно про многое хотел ей рассказать, но когда пришло время, я просто не смог: слова не шли, язык прилип к нёбу - давно уже так не нервничал.
Единственное что мне удалось из себя выдавить, это поинтересоваться, как она себя чувствует.
Услышав это, Гермиона как-то странно повела плечами, а затем тихо и бесцветно ответила:
- Хорошо.
Она так и не повернулась в мою сторону.
Впрочем, я сомневаюсь, что она что-то разглядывала в окне, у меня сложилось такое впечатление, что она просто не хотела на меня смотреть.
Наверное, это правильно...
Заслужил.
- Врач сказал, что я могу тебя забрать, - неуклюже произнёс я, пряча руки в карманы брюк.
- Хорошо, - и вновь всё тот же бесцветный голос.
На секунду прикрываю глаза, стараясь хоть как-то совладать с бешеным сердцебиением.
- Мы поедем в Хогсмит… - со вдохом произнёс я. - Думаю, там тебе будет лучше. Врачи нашли зелье, которое поможет избавиться от невосприимчивости магии…
- Я его уже принимала, - спокойно ответила она без запинки.
И застыла.
Резко повернулась в мою сторону и поднесла руку к горлу.
Оно не болело.
И не должно было – больше не должно, я ведь знаю правду, запрет потерял свою силу.
- Ладно, - говорю быстро, стараясь сменить тему. Я не готов, чёрт побери, нет ещё, рано. – Я принесу твои вещи.
Молча кивает, но взгляда не отводит.
О чём она подумает?
Поняла ли?
А если нет, то к каким выводам пришла?
Выходя из палаты, бросаю на неё взгляд и, успеваю заметить, как она вытирает слёзы тыльной стороны ладони.
В груди кольнуло, и я даже рот раскрыл – почти что решился.
Почто что.
Нет, тянуть с этим я не намерен, но не желаю начинать этот разговор в стенах св. Мунго.
Когда я вернулся в палату, она уже сидела на заправленной кровати и ждала моего прихода.
- Я принёс твою мантию.
- Спасибо, - Гермиона позволила мне помочь ей одеться и, не произнося больше ни слова, вышла в коридор.
Я молча последовал следом.
Не знаю, поняла ли она или нет, что мы направлялись в наш старый домик в Хогсмите или нет, но удивления в любом случае не высказала.
Впрочем, я поспешил с выводами: как только мы оказались у крыльца дома, она застыла, как вкопанная.
- Пойдём, - я слегка подтолкнул её, но Гермиона и шагу не сделала.
- Нет, - запротестовала она и затрясла головой.
- Почему? - мягко спросил я, уже зная ответ.
- Это… ты тут был… - она закрыла глаза и сжала кулаки.
Я же улыбнулся.
Когда-то я пообещал ей, что этот дом будет только нашим, что в нём будем жить только мы с ней и никто больше.
Теперь же она подумала, что я собираюсь нарушить это обещание.
Что ж…
- Тут я жил с женщиной, которую очень любил, - тихо произношу и поворачиваю её к себе лицом, - и обещал ей, что в этот дом всегда будет принадлежать нам и только нам, - услышав это, она вопросительно приподнимает бровь, но ничего не отвечает. - И, если ты помнишь, я не нарушаю подобных обещаний.
Напряглась.
Глаза заблестели, одна рука непроизвольно потянулась к моему воротнику.
Вцепившись в ткань, она судорожно вдохнула:
- Что?.. – сказав это, она всё ещё не посмотрела мне в глаза – уставилась прямо перед собой, так и застыла, не желая встречаться со мной взглядом.
Я же вдруг явственно почувствовал, как у меня дрожат коленки.
И руки, когда я положил их ей на плечи.
- Я ведь обещал тебе, что здесь будем жить только мы, - тихо произношу я и затаиваю дыхание.
Издала какой-то сдавленный звук, толи всхлипнула, толи хотела крикнуть, но не смогла – не знаю.
Наконец:
- Так ты… - запинается и переводит взгляд с воротника на моё лицо.
Смотрит в глаза.
А затем, судорожно втянув воздух, смешно так и нелепо икнула и - расплакалась.
- Гермиона... - шепчу еле слышно, голос предательски дрожит.
- О Мерлин, я... ты… - говорит с запинкой, но уже совсем по другой причине, нежели до этого.
- Не надо, пожалуйста… не надо.
- Я пыталась, - произносит она сквозь слёзы. - Я так пыталась дать тебе понять, но ты всё время… - дальше я не смог разобрать, Гермиона прижала ко рту ладонь и расплакалась в полную силу.
- Ну же, пойдём, - я осторожно подтолкнул её в сторону двери, не желая, чтобы она мёрзла на ветру, и, в этот раз, Гермиона сделала несколько шагов, а потом вдруг резко остановилась, развернулась и, уткнувшись лицом мне в грудь, прижалась всем телом и обхватила руками за талию.
На секунду я удивлённо застыл, а затем так же сильно прижал её к себе.
Не помню, что я говорил, наверное, шептал всякую ерунду про то, что всё будет хорошо, что я постараюсь всё исправить и что я очень сильно её люблю. А она только всхлипывала и крепко обнимала, не в состоянии больше произнести ни слова.
Не помню, сколько мы так простояли, наверное, долго, раз она начала дрожать от холода. Тогда я взял её на руки и, не произнося ни слова, занёс в дом.
