Глава 11. РасследованиеНа следующий день поистине исполинские планы Доктора были, можно сказать, разрушены до основания. С самого утра в городе начались карнавальные действа. Улицы были забиты праздношатающимся народом, снова пели песни, плясали и показывали незатейливые уличные представления. Когда Доктор и Гермиона добрались до центра, то не смогли попасть на главную улицу Хофкирхе, по которой уже началось шествие. Разукрашенные платформы, ряженые в причудливых масках, а по обеим сторонам улицы — толпы зевак, кидающих конфетти, цветы и даже мандарины.
— Придется отложить все на вторую половину дня, — в конце концов решил Доктор, и они с Гермионой присоединились к глазеющим.
Девушка удивлялась самой себе. Еще недавно, буквально вчера, она не могла и помыслить, что ощутит это радостное предвкушение и беззаботное веселье, видя проходивших мимо жителей Люцерна, разодетых в основном нелепо, комично. Даже монстры, шедшие в толпе, создавали радостное настроение и могли испугать разве что неразумных детей.
Гермиона вовсе не жалела, что они так скоропалительно вернулись на ее родную планету. Ничего более увлекательного, невероятного ей не приходилось видеть даже среди звезд. Швейцарцы, забывшие о том, что в городе пропали сотни их родственников и знакомых, заражали своей беззаботностью и вселяли надежду, что и она сможет, наконец-то, отпустить Северуса. Но едва эта мысль окончательно оформилась, Гермионе показалось, что в толпе, окружающей телегу, полную пластиковых черепов, среди чертей, демонов и ведьм мелькнул мужчина, которого она вчера приняла за зельевара.
— Не позволяешь забыть себя? За что, Северус?.. — под нос проворчала Гермиона, ее настроение резко упало. Она громче и почему-то зло обратилась к Доктору: — Мы собираемся сегодня весь день бить баклуши или все же займемся делами?
— Шествие, похоже, заканчивается, так что мы можем идти, — невозмутимо откликнулся тот. — Начнем с магазинов?
Гермиона немного пришла в себя от его тона и даже испытала нечто похожее на раскаяние. Ну, какого гоблина она сорвала собственное раздражение на человеке, не понимающем, что с ней творится в этом долбанном Люцерне!
Они пристроились в хвост редеющему шествию, затем свернули в сторону от него и двинулись по адресам, начав, в самом деле, с магазинов кукол. Но те были закрыты, как и многие другие. Пришлось ходить по домам, к родственникам пропавших. Однако большинства из них не оказалось на месте — даже эти семьи охватила эйфория карнавала.
Лишь к вечеру начали возвращаться гуляки, но они не слишком охотно разговаривали с Гермионой и Доктором. Те же, кто был любезен и разговорчив, не казались подавленными или озабоченными, что настораживало.
В воскресенье, когда в городе был перерыв в карнавальных безумствах, вернее, шли репетиции перед двумя заключительными днями, особенно вторником, Гермиона и Доктор всерьез приступили к расследованию. Для начала они решили закончить с обходом потерпевших.
С каждым новым визитом их все больше и больше охватывала растерянность. Люди охотней обсуждали понравившиеся маски и платформы и казались абсолютно безразличными к пропаже своих близких. Особенно это было в тех семьях, которые после скорбного происшествия, пытаясь пойти по следу, заходили в кукольные магазины, в том числе и к Клаусу Шульману, где покупали игрушку.
— Зачем? — не сдержала вопрос Гермиона в тридцатой по счету семье. — Или это тоже дань карнавалу?
— Что вы, нет, — покачала головой фрау Матильда, хозяйка дома, у которой пропал сын. — Эта кукла — портретная копия моего Йена. Я так тосковала по нему, а с ее приобретением немного успокоилась. Даже смогла выйти на улицу и поучаствовать в празднике.
Расспросив еще нескольких людей и получив схожие ответы, они пришли к выводу, что это не может быть простым совпадением. В конце концов в одном из домов, пока Гермиона отвлекала хозяев рассматриванием их свадебных фотографий и снимков с минувших карнавалов, Доктор просканировал куклу своей отверткой.
— От нее идет какое-то странное излучение, влияющее на волю окружающих. Они становятся невнимательными, равнодушными, слегка заторможенными и умиротворенными. Именно поэтому они и не горюют о родных, пропавших неизвестно куда, — сообщил он результаты, когда они покинули дом.
— Похоже на магическое воздействие. Можно в следующий раз я использую волшебство? Вдруг эти куклы, появившиеся в таком количестве в домах пропавших, они и есть, а я их сумею расколдовать? — предложила девушка.
— Не думаю, что все так просто, но, как говорится, попытка — не пытка, — одобрил он.
Как он и думал, Фините Инкантатем ничего не дал. Игрушка осталась игрушкой, даже излучение никуда не пропало.
— Теперь по магазинам? — осведомилась Гермиона, когда они обошли всех.
— Разумеется, — подтвердил Доктор. — Но начнем не с Клауса Шульмана, а с Хельмута Ноймана, старейшего из кукольных мастеров Люцерны. Его магазин-мастерская находится в центре, на Винной площади.
Нойман оказался пожилым напыщенным немцем с густыми, закрученными кверху усами. Встретил он их настороженно и нехотя отвечал на вопросы. Его небольшие глазки бегали, и все это создавало впечатление, что ему есть что скрывать. Но у него в магазине не было игрушек-кукол с реалистичными человеческими чертами, лишь большие головы-маски и смешные костюмы в комплект с ними.
Вторым они посетили Генриха Клейнера. Правда, все началось с небольшого недоразумения. Он, в отличие от двух других кукольников, не имел собственного магазина, а просто арендовал часть помещения. Поэтому, прибыв по адресу, Гермиона и Доктор увидели в витрине и у дверей магазина на выставленных стеллажах сумки, зонты и обувь.
— Где же ростовые куклы? — спросил Доктор продавщицу, на бейджике которой было написано, что ее зовут Беата.
— Вы о поделках Генриха? — понимающе улыбнулась она. — Он уже все собрал. Карнавал в самом разгаре, даже подходит к завершению. Продажи костюмов прекратились. Выручка, соответственно, тоже. Ему незачем платить лишнюю аренду.
— Где, в таком случае, его можно найти?
— Он живет неподалеку.
Пока девушка-продавщица писала адрес, напропалую кокетничая с Доктором, Гермиона отошла к окну и стала рассматривать понравившуюся ей сумочку. Вообще-то она редко интересовалась такими вещами, но мешать спутнику развлекаться не хотелось.
Вдруг она почувствовала чей-то пристальный взгляд. За стеклом, прямо перед ней, в черном костюме и магловском длинном пальто стоял Северус. О, на этот раз девушка не сомневалась, что это он, а не похожий на него мужчина. И это была не галлюцинация! Если, конечно, не предположить, что она все же сошла с ума.
Пару секунд Гермиона стояла подобно соляному столбу, затем ломанулась к двери — небольшая площадь около магазинчика была безлюдна и тиха. Задаваясь почти философскими вопросами: «он это или не он», «свихнулась — не свихнулась», она не спешила возвращаться. Прикосновение руки к плечу заставило ее буквально подпрыгнуть, а голос Доктора вызвал приступ дежа вю. Так уже было в Люцерне, в первый день пребывания: ступор, разбежавшиеся мысли и его вмешательство, и вот опять…
— У тебя появилась новая дурная привычка убегать сломя голову, а потом стоять столбом? — видимо, тоже вспомнив о том случае, насмешливо осведомился он.
— Не обращайте внимания. Я просто сошла с ума, — чуть нервно хихикнув, сообщила Гермиона и, неожиданно для себя, спросила: — Вам когда-нибудь мерещились погибшие люди, видели вы их среди прохожих в незнакомых городах?
— Моя жизнь слишком длинная, и за это время всякое бывало. Я обманывался, встречая двойников, и видел знакомых, погибших у меня на глазах, но они были не из того времени и не знали меня. И это всегда больно, — глухо ответил он, помолчал, а затем совсем другим тоном, наигранно-беззаботным, закончил: — Как считаешь, не пора ли познакомиться с гером Шульманом?
— Я вообще ожидала, что мы с него начнем, — с благодарностью сменила она тему.
Фасад дома, где находился новый магазин кукольника, был поистине невероятным. Гермиона за эти дни повидала массу расписанных домов, но этот был создан словно специально для подобного помещения, хотя внизу все еще была вывеска: «Ресторан». Над ней языки пламени, в центре арлекин-солнце и пара его ипостасей, чуть выше — люди в карнавальных масках с мандаринами в руках, а над ними то ли ледяной дух, то ли призрак — холодный, неземной. Доктор и Гермиона долго стояли перед домом, любуясь, прежде чем войти внутрь магазина.
Шульман почему-то не озаботился сменой интерьера, и за порогом они увидели плохо освещенный зал, заполненный столиками, за которыми сидели ростовые куклы. Другие стояли у барной стойки, у стен и окон. А на полках, где когда-то размещались вина, соки и другие напитки, теперь находились куклы-игрушки.
— Я не работаю. Дверь вообще закрыта. Как вы вошли? — раздался неприветливый глуховатый голос, и его обладатель, средних лет мужчина весьма обычной наружности, появился из-за двери, ведущей в бывшую кухню, а теперь, возможно, мастерскую.
— Ох, извините. Вы, видимо, забыли закрыться, — с притворным раскаянием сказал Доктор, пряча отвертку в карман.
Гермиона подавила улыбку, уж она-то понимала, что он просто-напросто вскрыл дверь этой поистине волшебной штукой.
— Мы ненадолго, — подавая гипнотическую бумагу, в которой говорилось, что они внештатные помощники шерифа, заверил Доктор. — Пара вопросов о пропавших людях, скорее для проформы.
— Вообще-то я уже рассказывал все, что вспомнил, шерифу Бауэру и его людям. Но, ладно, задавайте, раз пришли, — смилостивился Шульман.
Доктор еще ярче улыбнулся и, перемежая речь бесполезной болтовней о карнавале, о сложностях выбранного ремесла, о самом Люцерне, начал спрашивать то же, что и у других кукольников: помнит ли хозяин пропавших людей, не заметил ли странностей, как идет торговля, При этом он обошел весь зал, заглядывая в лица кукол, наклоняясь под столы и за барную стойку.
— Вы что-то ищете? — не выдержал Шульман. — Уж не пропавших ли?
— Что вы. Мне просто интересно. Безупречная работа! Какие маски! А эти игрушки… они словно живые лилипуты, погруженные в транс. И все это сделали вы? Своими руками?
— Разумеется, сам. Вы же не видите у меня помощников.
— Это фантастика! Я в восторге!
Кукольник буквально заскрипел зубами от возмущения и сердито процедил:
— Я понимаю, у вас работа и все такое. Но у меня свои планы на вечер.
— Да-да. Я так увлекся. Мы уже уходим, — с деланным раскаянием сказал Доктор, схватил несколько обалдевшую от его спектакля Гермиону за запястье и вытащил на улицу.
Отойдя на почтительное расстояние от дома, они оба прыснули от смеха.
— Вы что-то выяснили? — поинтересовалась девушка, когда приступ веселья прошел.
— Многое, — ответил Доктор. — Я почти уверен, что Шульман под контролем или его тело занято пришельцем. А еще все эти куклы… ростовые, я имею в виду, фонят. Но их излучение несколько иное, чем у маленьких. Признаться, я не совсем разобрался. Все же отвертка — не идеальный инструмент для сканирования. Вот доставить бы одну такую «куколку» на ТАРДИС…
— Возможно, еще представиться случай. Что-то подсказывает: у нас еще есть время. Только вот до чего?.. Назовем это «часом икс».
— Да, я тоже склоняюсь к подобной мысли. Что бы ни задумали пришельцы, оно будет приурочено к последнему дню карнавала. Как думаешь, удастся убедить Бауэра отменить его?
— Вряд ли. Хотя… его-то мы, может, и убедим, но есть руководители города, и будут ли они слушать нас и даже его?
— К сожалению, ты права.
Так как был уже достаточно поздний вечер, они решили оставить все остальные дела на завтра, и Гермиона аппарировала себя и Доктора к ТАРДИС.
