Глава 11Стеклянные звезды на темно-синем небе то мерцали, то гасли, невольно приковывая к себе взгляд, а серебристый молодой месяц медленно приближался к своему зениту. Несмотря на начало июня, температура по ночам ощутимо падала, и от нагретой за день каменистой поверхности замка исходило едва заметное тепло. Сириус не мог уснуть. Он сидел, вальяжно развалившись на подоконнике, перед открытым окном и являлся единственным зрителем ночного театра. С тлеющей сигареты, зажатой между смуглыми пальцами, неустанно сыпался пепел, и легкий сквозняк невесомо сдувал его на ковер их спальни — Римус наверняка будет ругаться, когда завтрашним утром ненароком заметит пепел среди темно-красного ворса.
Завтра они все покинут Хогвартс. Расстанутся с любимой школой почти на три месяца. Почему-то именно в этот поздний час мозг Сириуса развел небывалую деятельность. Будучи от природы начисто лишенным всякой сентиментальности, он впервые задумался о неминуемо быстром течении времени — казалось, лишь вчера он нервничал, надевая Распределяющую Шляпу себе на голову, а сегодня он уже официально переходит на последний курс обучения. Конечно, у него с друзьями будет еще целый год, но… А так ли это много? И как сложатся их судьбы после выпускного? Будут ли они и дальше лучшими друзьями или разойдутся, как в море корабли? Он не знал. Да и не хотел узнавать, ибо сейчас время казалось ему слишком осязаемым, материальным, так что, казалось, крупицы ушедших лет можно было пропустить сквозь пальцы.
Сириус оглянулся на спящих друзей. Отчего-то сейчас мысль о предстоящей разлуке с друзьями вызывала зудящее ощущение тоски. С друзьями и Кэри. Вот о чем он бесконечно жалел. Они расстанутся на целое лето, так и не поговорив толком, а время уж расставит все по своим местам, это точно. Она беспечно забудет его, — у нее и без того забот хватало, — а он… Он тоже, наверное, ее забудет. Через неделю, месяц, через год, но и он рано или поздно… Хо…я… Как там сказал однажды Поттер? «Скорее поздно.» Сириус злился. На себя, на нее, на весь земной шар за то, что звезды над их головами сошлись так неудачно. За то, что впервые в жизнь кто-то действительно запал ему в сердце, не пожелал впускать в свое.
Подумав об этом, Сириус негодующе нахмурился и яростно швырнул сигарету в открытое окно, спрыгнув с подоконника. Стараясь ступать как можно тише, Сириус подкрался к кровати Поттера и стащил с его тумбочки Карту Мародеров. Он понимал, что поступает глупо. Понимал, и все равно продолжал ее искать. Ничего, в общем-то, не произошло, но при мысли о Кэри в нем вдруг проснулось дурное предчувствие. Он должен найти ее хотя бы для того, чтобы убедиться — она мирно спит в своей постели, видит сны о Вайолет де Бьюкрайтер, и ничто, — и никто, — ей не угрожает. Однако чертова Карта отчего-то никак не желала показывать точку с именем «Кэри Хейгл». Сириусу вдруг стало страшно. Он даже подумал о том, чтобы разбудить Поттера — они бы нашли ее вместе, но тут же он представил, что скажет Джеймс, если Сириус разбудит его посреди ночи из-за того, что он не смог найти однокурсницу на Карте, и решительно отбросил эту идею. Хоть ощущение паники и не исчезло. Это интуиция, а интуиции он доверял.
И тогда он нашел ее. Вот только в весьма неожиданном месте.
* * *
Никогда прежде Сириус не бывал в общей гостиной Когтеврана, поэтому, едва преодолев дверной проход, он не сразу сообразил, где он и зачем сюда пришел. Пристанищем когтевранцв являлась огромная по площади комната, просторная и с куполообразным потолком, расписанным звездами. Ковры были насыщенного синего оттенка, как и легкие шелковые занавеси на арочных окошках. Напротив входа в нише располагалась мраморная статуя какой-то неестественно-красивой женщины с диадемой на каменной голове; кругом были разнообразные диванчики, обитые синим бархатом, высокие книжные стеллажи, столы, стулья, растения в плетеных кадках и большое зеркало в полный рост. Сириус на секунду представил себя, в синем галстуке, среди всего этого великолепия, но потом на ум пришли родные красно-золотые стены уютной гостиной Гриффиндора, и видение тут же рассеялось.
— Кэри? — шепотом позвал Сириус, вспомнив, наконец, истинную причину своего появления в гостиной Когтеврана.
Что здесь понадобилось Кэри — неизвестно. Друзей-подруг на этом факультете у нее не водилось. Если честно, она вообще практически ни с кем не дружила. Каким-то непостижимым образом Кэри Хейгл умудрялась нравится всем вокруг, как пресловутый червонец. Она с удовольствием шла на контакт, могла вписаться в любую компанию, но редко с кем сходилась близко — исключение составила, пожалуй, одна лишь Лили Эванс. Тут уж, думалось Сириусу, дело было в ответственности: как-никак, а дружба давала людям некоторые привилегии, а Кэри терпеть не могла быть кому-то обязана. В ее жизни был лишь один человек, с которым ей было легко и интересно — она сама. Она всегда понимала себя и прощала. Люди не могли дать ей ни того, ни другого.
— «Кэри»? Это ты мне, верно? — донесся до Сириуса тихий шепот.
Он увидел ее, спускающуюся по лестнице из девичьих спален и уставился на нее с нескрываемым бешенством. Он ожидал, что, увидев ее живой и здоровой, тревожный камень упадет с его души, но интуиция по-прежнему вопила от дурного предвкушения. Чем это было вызвано и почему — он не знал.
— Ты что здесь вообще делаешь? — едва сдерживаясь, чтобы не заголосить, прошипел Сириус, когда Кэри подошла ближе. Ее лица он не видел, но почему-то был уверен, что она улыбается.
— У меня к тебе тот же вопрос.
— Я искал тебя.
— Думаю, нам стоит покинуть эту скромную обитель, как считаешь? - задрав голову, чтобы в последний раз оглядеть великолепный куполообразный потолок, спросила Кэри, и они оба высыпали в прохладные сумерки коридора. Слабый свет далекого факела причудливо играл отброшенными на пол тенями.
— Что ты опять удумала? — обойдя Кэри, спросил Сириус, остановившись прямо перед ней и всем своим видом заявляя, что он не сдвинется с места, пока не получит ответа.
— Как что? Вернула то, что принадлежит мне. Вот, — Кэри вдруг откинула с плеч свои длинные волосы, и в слабом свете факела Сириус увидел, как трепещет огонек света на некрасивом массивном ожерелье. — Нравится?
Тут непонятный трепет в душе Сириуса стал вполне осязаемым — что-то было не так. Не в том, что на ее шее покоиться краденое ожерелье. Нет. Не так со стоящей напротив девушкой. Конечно, это была именно она, Кэри Хейгл, в этом-то он не сомневался, но… Да он и сам не смог бы объяснить, что в ней изменилось. Ничего, ровным счетом. Вот только не она это. Не она, и все!
— Кэри, я не знаю, что ты вытворяешь, но это не смешно. Правда.
— Тебе не нравится ожерелье? — расстроенно протянула Кэри, и на лице ее проступило неподдельное огорчение. Она опустила голову и покрутила плечами, наблюдая за тем, как поблескивает синий камень в ржавой пятиконечной оправе, расположившийся на впадинке между ключицами.
— Нет, не нравится. Какого черта ты вообще напялила его на себя?
— Оно мое, милый. Оно мое, — сказала она тоном, будто это что-то само собой разумеющееся, и ласково погладила синий камень указательным пальцем, как гладят свернувшуюся на коленях кошку.
Тут Кэри чему-то улыбнулась, лукаво склонив голову при взгляде на Сириуса, а потом вдруг резко сократила и без того небольшое расстояние между ними. Сириус порывисто выдохнул. Такое явное нарушение личного пространства заставило его немало смешаться — такого он точно не ожидал, хоть и был совсем не против, вот только при иных обстоятельствах. На секунду, заглянув в ее горящие как в лихорадке глаза, он даже подумал, что она выпила. Причем выпила, судя по всему, немало.
— Я тебе нравлюсь?
«Она не выпила, она тронулась умом!»
— Какого черта ты делаешь, Кэри?! Отойди!
Кэри запрокинула голову и расхохоталась. Она действительно отошла, попав в полоску света, которую отбрасывал месяц за окном, выставила вперед свои руки и принялась на них любоваться. Она сгибала и разгибала пальцы, совершала причудливые движения кистью, то вытягивала руки вверх, то сжимала кулаки… Теперь его версия о ее возможном сумасшествии имела вполне очевидные основания.
— Как же мне это нравится! Я чувствую себя такой… живой!
Сириус тряхнул головой и быстро подошел к ней. В конце-концов, она обычная девчонка — пятьдесят килограмм хрупких костей, да завышенное самомнение. Подбодрив себя такой мыслью, он резко развернул ее к себе, схватил за плечи и потряс. Ох, многое бы он отдал, чтобы не видеть ее глаз сейчас. Она его пугала.
— Так, Хейгл, либо ты сейчас же прекращаешь этот цирк, либо…
Но договорить он не успел. Мощнейшая вспышка невесть откуда взявшейся энергии отбросила его от Кэри и буквально впечатала его в противоположную стену, так что он чудом остался в сознании. Перед глазами основательно помутнело. Когда же черные точки окончательно рассеялись, Кэри уже опустилась на корточки рядом с ним и сейчас пытливо всматривалась в его лицо. Сириус попытался подняться на ноги, но рука Кэри с небывалой для столь хрупкого создания силой угнездила его на место.
Вот теперь ему было по-настоящему страшно. Лицо Кэри не выражало ничего, лишь вежливый интерес, с каким она бы стала слушать пьяную проповедь Поттера на очередной вечеринке. Она подняла руку и замерла, будто решая, что ей делать дальше, а потом медленно провела указательным пальцем по его плечу — ниже, ниже по плечу и запястью, пока не достигла судорожно сжатых в кулак пальцев. Губы Кэри задрожали, будто она пыталась улыбнуться, но не выходило — лунный свет выхватил заигравшие ямочки на щеках, и тут-то Сириус понял: сейчас, именно сейчас, она действительно сделает что-то плохое. Сломает ему руку, вырвет сердце из груди, а может, накинется на него с поцелуем — сейчас это, пожалуй, было бы так же страшно, как потеря конечностей.
— А ведь все могло быть совершенно по-другому.
И тогда Сириус, сам не до конца осознавая, что делает, ухватил пальцами ярко-синий камень на ее шее и что было сил рванул на себя. Послышался душераздирающий треск — лопнуло ожерелье, больно стегнув Кэри по шее, и на ее коже тут же выступили кровавые полосы. Кэри глядела на ожерелье в его руке пару секунд, потом глянула еще раз и, закатив глаза, ничком рухнула на пол.
Сириус отшвырнул ожерелье куда подальше и склонился над девушкой.
— Кэри? Ты слышишь меня?
Ответом ему послужил болезненный стон. Кэри заворочалась и обеими руками схватилась за голову.
— Какого черта тут произошло? — просипела она, приподнявшись на локтях. Кажется, при падении она довольно сильно ударилась головой: коридор плясал перед ее глазами. Она машинально посмотрела вниз, и увидела, как ворот ее белая футболка с длинным рукавом окрасился в красный цвет. — Ничего не хочешь мне сказать?
— Это я должен тебе что-то сказать?! — негодующе воскликнул Сириус, помогая ей принять сидячее положение.
— Ну не я же! Я просыпаюсь в совершенно незнакомом месте, вся в крови, а надо мной склонился один ненормальный! Что ты сделал? Ударил меня по голове и притащил сюда?
— Обалдеть можно! — Возмущению Блэка, казалось, не было предела. — Я еще и виноват! Это ты сначала появляешься с ворованным ожерельем в когтевранской гостиной, а потом и вовсе пытаешься меня убить! Да и про "всю в крови" ты, конечно, сильно преувеличила!
Кэри распахнула глаза.
— Ты что, совсем больной? Что ты несешь?!
— А вот это что?
Сириус указал пальцем в угол, и, присмотревшись, Кэри увидела там медальон, который Сириус сорвал с ее шеи. Несколько секунд Кэри потрясенно молчала, а потом все вспомнила. Вернее, она вспомнила, как решила примерить колье, — чисто ради интереса, —, а потом…
— Ох, я пойду.
— Ну уж нет! — Сириус схватил Кэри за руку, когда она уже собиралась безответственно слинять с места преступления. — Никуда ты не пойдешь!
— Сириус, давай не будем. Ты вряд ли сильно обрадуешься, если узнаешь, что я действительно ничего не помню.
Сириус остановился и осторожно взял ее за руки. Руки были ледяные.
«Как у покойника.»
Кэри подняла на него заинтригованный взгляд. Казалось, ее не только не тронуло это прикосновение, но и больше всего ее сейчас интересовало, как же Сириус поведет себя дальше.
— Кэри, расскажи, что произошло?
Девушка поджала губы и, решительно высвободив руки, пошла по направлению к гриффиндорской башне. У нее сейчас было стойкое ощущение, что она упускает что-то важное, что, может быть, объяснило бы этот странный провал в памяти и то, что кулон находился у Зоуи Эссекер, но как бы Кэри не пыталась понять, в чем дело, в голове не всплывало ровным счетом ничего.
— Не знаю. Правда, я не знаю. Когда мы вернулись в замок, я начала собирать вещи перед отъездом, а потом я, кажется, задремала, и проснулась поздно ночью. Все уже спали, и я подумала о том, что лучшего времени, чтобы украсть ожерелье у Зоуи, и не придумаешь, вот и я… А потом, когда я надела колье, все исчезло.
— Ты отправилась в башню Когтеврана, чтобы украсть у Зоуи колье? Ты отправилась туда одна?
— А я что, должна была организовать поисковый отряд? Не задавай глупых вопросов, а пораскинь мозгами.
— Почему не сказала, что пойдешь? — разозлился Сириус. — Я бы на стреме постоял, пока ты исполняешь свою «обчистительную» операцию.
Кэри скривилась и повернулась к нему лицом.
— Ты все пытаешься помочь мне, Блэк. А что, если я этого не хочу?
Сириус и сам не знал, почему пытается помочь ей. Разве ему не все равно? Бред, разве ему когда-нибудь было дело до того, есть ли проблемы у его девиц или нет? Совершенно неинтересно, более того, ничего в их жизни не волновало его, если не имело непосредственного к нему отношения. Он не умел ни слушать, ни сочувствовать. Если мог — помогал, а если нет… На нет и суда нет, чего ради ему убиваться по этому поводу? Его вообще мало интересовали проблемы окружающих, если они не принадлежали к кругу его близких друзей. А Кэри? Почему же, черт подери, его так волнуют ее проблемы, если она не относится ни к одной установленной им категорий? А может, потому она ему и нравилась — она вообще была вне всяких категорий и схем.
— Ладно, забудь, — поморщился Сириус, устало улыбнувшись. — Видимо, все попытки относиться к тебе хорошо заранее обречены на провал, потому что доброты ты не воспринимаешь.
— Не стоит распинаться передо мной, Сириус, мне нет до этого дела. Не стоит бесконечно таскаться за мной в попытке исправить свою ошибку. Если бы мне было не все равно, ты бы об этом знал.
— Ты могла дать мне второй шанс.
— И второй, и третий, и десятый. И лапшу на уши попросила надеть. Все, что между нами — это наша же глупость!
Блэк сощурился.
— Неправда, — тихо и вкрадчиво он.
У Кэри отчего-то перехватило дыхание. Они снова стояли очень близко.
— Пошли уже отсюда, — недовольно пробормотала Кэри, отстранившись и сжав подобранное с пола ожерелье в руке. — Это твоя слабость. Не моя.
