Глава 11Гермиона сидела за гриффиндорским столом, где еще почти никого не было –сегодня она проснулась рано и отправилась на завтрак, не дожидаясь друзей. Столы были почти пусты, лишь около ранних пташек, которым нравилось выпить немного чая до завтрака, стояли чашки и чайнички. Гермиона изредка тоже любила прийти пораньше и посидеть с чашкой горячего ароматного напитка и книжкой, пока зал не начнет наполняться учениками, шумом, а потом и звоном посуды, разговорами и смехом.
За окнами занимался поздний зимний рассвет, еще серый, холодный, едва освещая стены и привнося чуть розовые краски. Гермиона мучительно пыталась поймать какое-то воспоминание, которое крутилось у нее в голове, связанное именно с этой белой чашечкой чая в рассветном полумраке. И наконец, словно вспыхнув, перед ее глазами встала картинка того, как она сидит на подоконнике, кутаясь в теплый серый плед, тот самый, что она принесла с собой из больничного крыла, а перед ней стоит чашечка чая и чайничек, освещенные холодным утренним светом просыпающегося солнца. Гермиона оглядывается и видит такие же холодные серые рассветные глаза, глядящие на нее из глубины комнаты. Отчего-то несмотря на отсутствие ярких красок ей становится теплее, и Гермиона начинает улыбаться.
Она прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на воспоминании и, казалось, что еще немного и получится дотянуться до того события и вытащить его из закрытых глубин памяти. Но в момент, когда возникло ощущение, что она вспомнит все именно в эту секунду, к ней подошла Джинни.
— Привет, Гермиона!
Воспоминание вспыхнуло разноцветными искрами и растаяло. Гермиона вяло махнула подруге рукой и уставилась в книгу.
Вскоре подошли Гарри и Рон, а следом за ними и Невилл, который сел рядом, смущаясь и краснея.
— Гарри, я хотел бы кое-что напомнить.
Гарри повернулся к Невиллу, внимательно его слушая.
— Помнишь, вы хотели поговорить с Гермионой на счет вот этого, — заикаясь, произнес Невилл, прикоснувшись к цепочке на своей шее.
— Точно! — воскликнул Гарри и повернулся к Гермионе. — Мы забыли тебе рассказать. Тогда в классе зельеварения, когда Паркинсон на тебя напала, кое-что произошло. Невилл обратил внимание, что она после всего случившегося выбросила некий медальон. Он подобрал его и тогда не успел отдать его учителям, забыл. А потом рассказал об этом мне и Рону. Мы осматривали этот медальон и вот что интересно: прикосновение к нему вызывает озлобленность и агрессию. Рон, надевший его, подрался в тот день с Финниганом из-за того, что тот пытался смухлевать в шахматной партии, когда играл с ним. Но вот сам Невилл при этом никаких изменений в себе не ощущает. Это какая-то темная вещица.
Гермиона непонимающе смотрела на друзей.
— Вы что, до сих пор не отдали ее учителям? Вы с ума сошли? Нужно немедленно рассказать о ней профессору Макгонаналл или директору! — возмущенным голосом отчеканила она.
— Я предупреждал, что она так отреагирует, — хмыкнул Рон и придвинул к себе тарелку.
— Во-первых, Невилл не сразу рассказал нам об этой вещи, прошла почти неделя. Во-вторых, нам стало интересно, что это, но вряд ли кому-то из нас дадут доступ к запретной секции без объяснения причин, а тебе получить его вообще не проблема, — Гарри старался убедить подругу, но уже не был уверен, что это возможно. — Давай разузнаем что это, а уж потом решим, что нам с ней делать.
— А вдруг она плохо влияет на Невилла? — Гермиона уже зло сверкала глазами.
— Но я совершенно ничего не ощущаю, — тихо пробормотал Лонгботтом.
— И вы не задумывались о том, что эта вещь могла бы помочь в определении лечения?
— Тише ты, — шикнул Гарри. — Я же слышал в больничном крыле, что все произошло из-за слишком большого количества медицинских зелий, про темную магию не было ни слова — так при чем тут амулет?
Гермиона почти зарычала — мальчишки все такие безответственные и глупые.
— Давай просто узнаем, что это! — настаивал Гарри. — Прошло столько времени с того момента, когда Невилл взял этот медальон, так какая разница, отдадим мы его сегодня или, скажем, через пару дней?
Но тут Гермиону осенило:
— Ты ведь не просто так держишься за этот медальон, Гарри? Рассказывай все, иначе можешь не ждать от меня никакой помощи.
Но Гарри, сидевший напротив нее, чуть скосил глаза в сторону Невилла и слегка качнул головой так, чтобы он этого не заметил, прошептав одними губами: «Позже». И добавил громче:
— Просто поверь мне.
И Гермиона, смирившись, холодно произнесла:
— Я подумаю, но ничего не обещаю.
По пути на историю магии Гермиона чуть отстала от идущих впереди одногруппников, увлекая за собой Гарри.
— Рассказывай.
И Гарри рассказал ей, что в одном из своих видений о Волан-де-Морте он видел в его руках что-то похожее на этот медальон. Гарри не был уверен, что он тот самый, что был у Невилла, но все-таки хотел узнать о нем побольше.
— Помнишь, ты слышала разговор Малфоя и Забини? — напомнил Гарри. — Что они говорили о Паркинсон?
— Что, возможно, Темный Лорд дал ей задание, — вспомнила Гермиона. — А значит, она могла напасть на меня по его указанию, и медальон имеет к этому какое-то отношение.
— Вот именно! — Гарри протер переносицу, поправил очки и вновь посмотрел на подругу.
— Хорошо, Гарри, я постараюсь узнать об этом медальоне хоть что-нибудь. Но мне нужно его увидеть.
— Мы попросим Невилла задержаться сегодня в гостиной вместе с нами. Только не бери медальон в руки на всякий случай.
— Я его просто зарисую, — пообещала Гермиона.
Вечером Гермиона и Гарри сидели в гостиной и ждали Невилла. Рон был на тренировке по квиддичу, где, похоже задерживался. Вся команда уже вернулась, но Рона все еще не было.
— Может, отрабатывает что-нибудь? — предположил Гарри.
Гермиона удивленно взглянула на него:
— Один?
— Ну откуда я знаю? — Гарри был несколько раздражен. Количество его домашней работы громоздилось перед ним в виде хорошей стопки учебников. — Лучше скажи, ты не знаешь, куда запропастился Невилл?
— У него сейчас встреча с Малфоем по поводу их совместного доклада по колдомедицине, — и Гермиона переглянулась с Гарри. — Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Надо проверить, как там у них дела!
— Точно.
И они, сложив учебники, быстрым шагом направились в сторону подземелий, где в кабинете зельеварения должна была проходить встреча Лонгботтома и Малфоя.
Они подошли к классу, когда бледный Невилл вышел им навстречу.
— Как ты? — осторожно спросила Гермиона, глядя на покрывающегося красными пятнами Лонгботтома.
Дверь вновь открылась, и из класса вышел Малфой. Он сморщился, увидев толпу гриффиндорцев.
— О, няньки глупопоттома.
И тут случилось нечто невероятное: Малфой словно подавился
— Ва-ва-ва… — он так и не смог договорить, отчаянно заикаясь, и начал стремительно бледнеть. Зло взглянув на гриффиндорцев, он резко развернулся и быстрым шагом сбежал в сторону слизеринской гостиной.
Гермиона хихикнула:
— Невилл, ты знаешь, что это было?
Лонгботтом довольно заулыбался:
— Малфой начал оскорблять меня, и профессор Снейп, который как раз вышел из лаборатории, навел на него порчу. Теперь, каждый раз, если он будет говорить в мой адрес плохие слова, он начнет заикаться. И продолжаться это будет от пяти минут и дольше, в зависимости от того, насколько сильно ему хотелось напакостить. Гермиона, кстати, тебя он теперь тоже не сможет оскорблять.
— А меня? — заинтересовался Гарри.
— Про тебя речи не было, только я и Гермиона, прости, дружище.
Гриффиндорцы веселились всю обратную дорогу до своей гостиной. Гермиона поинтересовалась докладом по колдомедицине, и Невилл рассказал ей, что они просто выбрали знакомую им обоим тему, после чего Малфой объявил, что основную часть работы будет писать Лонгботтом, а сам Малфой выдаст ему листы со своими наработками на эту тему, которые Невилл будет вписывать самостоятельно. Может быть, позже Малфой проверит уже готовую работу.
— Не боишься, что он просто припишет сверху что-нибудь вроде «Ты дебил. Переделай все заново»? — полюбопытствовал Гарри.
— Боюсь, но я согласен с ним в том, что нам лучше поменьше видеться. Малфой объявил, что доклад по колдомедицине его мало интересует. А я бы хотел его написать, понимаете? — горячо произнес Невилл.
— Я помогу тебе проверить работу, — пообещала Гермиона и улыбнулась красному, как рак, Лонгботтому. Тот благодарно улыбнулся ей в ответ: — Спасибо, Гермиона!
Когда они вернулись в гостиную, там было полно народа. Рон уже вернулся и о чем-то беседовал с Лавандой, стоя около камина, и она мило улыбалась ему. Увидев друзей, Рон приветственно помахал им рукой, распрощался с Браун и побежал переодеваться — он только что вернулся с тренировки.
Лишь через два часа, когда Гермиона уже закончила всю свою домашнюю работу и занималась разбором зарисованных вчера структур, ученики начали расходиться по своим спальням.
Отчаянно зевая, Гарри, Рон и Невилл дописывали свои задания. Наконец, кроме них в гостиной никого не осталось. Невилл достал амулет и положил его перед Гермионой. Она внимательно его оглядела. В потемневшем от старости серебре сверкали искорки изумрудов, обрамлявшие зеркально черный оникс, располагавшийся в самом центре. Вот этот оникс и притягивал взгляд, не давая от него оторваться. Глаза Гермионы потемнели, и она потянулась рукой к амулету.
— Гермиона! — Гарри схватил ее за руку.
Она ойкнула и взглянула на друга.
— Ничего себе вещица! — протянула она и стала зарисовывать завитки серебра и рисунок изумрудов вокруг оникса, которые, похоже, образовывали собой некую руну. Старательно отводя глаза от черного камня, она закончила свой набросок и кивнула Невиллу:
— Забирай.
Аккуратно сложив набросок и убрав его в свой рюкзачок, она зевнула, прикрываясь ладошкой.
— Завтра я пойду в библиотеку, постараюсь разузнать что-нибудь об этом медальоне. Доступ в запретную секцию я уже получила.
***
«…
и видяще старца, благоговейного ужаса исполнена, взирати на Тьму его, бесами одержиму. И восставши, он, сподобно Судии Мира, вознеся десницы свои, привносящи вечное упокоение преклонящим пред ним главы свои; … » Гермиона, с трудом продираясь через текст древнего манускрипта, заворожено посматривала на символ, изображенный на древнем одеянии старца — это была та же руна, что и на медальоне Невилла. «
…поющий надгробное пение богомудрый Иеосима», — Гермиона ошеломленно выдохнула, перевернув страницу: перед старцем были изображены горы тел. — «
Радуйся, яко тело твое упокоися в могиле…»
Из книг Гермиона узнала, что старец Иеосима управлял небольшим городом и прославился невероятной жестокостью. Стоило ему взойти на престол, как он устроил форменную резню, истребив всех грязнокровок, полукровок и маглов. Одной из утерянных реликвий был медальон, принадлежавший Иеосиме. Его прозвали медальоном Жестокости в честь его обладателя, славившегося бесчеловечностью. Позже в одном из источников упоминалось, что тот же медальон был в руках Геллерта Грин-де-Вальда.
— И для какого же урока тебе нужна такая информация? — протянул чей-то низкий голос. Гермиона вздрогнула и резко захлопнула книгу.
— Да еще и из запретной секции, — продолжил Малфой, стоящий за ее спиной и внимательно проглядывающий записи, сделанные ее рукой. Гермиона быстро убрала все, что касалось медальона, с глаз Малфоя.
— Ты что-то хотел? — немного резко спросила она.
— И тебе добрый день, Грейнджер.
— Виделись уже, что тебе надо?
— Какая-то ты сегодня недружелюбная…
— Не помню, чтобы ты входил в круг моих друзей.
— Так может я хочу исправить сложившуюся ситуацию, — не унимался Малфой, загадочно улыбаясь. – Вот, стало интересно, что ты тут изучаешь? — медленно произнес он, оглядывая взглядом учебники и свитки.
— Готовлюсь к истории магии, — отрезала Гермиона.
— Да? Тогда хочу заметить, что наш курс изучает восстание гоблинов, а не древнейшую магическую историю. Возможно, ты забыла, что учишься на одном потоке со мной?
— Древнейшая история темных сил? — неожиданно спросил Забини, держа книгу, которую Гермиона незамедлительно вырвала из его рук. Забини тем временем продолжил: — Грейнджер, это же совершенно не по программе. Смотри, какая талантливая девчонка, Драко, столько дополнительного материала, и это для истории магии.
— Может быть, она собирается на исторический факультет? — протянул Малфой.
— Что скажешь, Грейнджер? — хитро прищурившись, поинтересовался Забини.
— Что вам нужно? — сердито спросила Гермиона, пытаясь собрать учебники.
— Помнишь, что у нас с тобой встреча на тему доклада по колдомедицине? — спросил Блейз, внимательно глядя на нее своими черными глазами. Гермионе показалось, что они похожи на оникс, который был в медальоне. Она завороженно смотрела на Забини, пока не услышала шорох за спиной. Резко обернувшись, она заметила, как Малфой аккуратно вкладывает свиток, в который она вписывала всю найденную информацию о медальоне, обратно в ее рюкзачок.
Она почти вскочила, лишь в последний момент вспомнив, что находится в библиотеке.
— Не смей трогать мои вещи, Малфой! — прошипела она.
— Я ничего не брал, — он показал свои пустые руки и добавил совершенно неожиданно, — встречаемся сегодня в шесть.
— А со мной в пять, — подмигнул ей Блейз и хихикнул. — Грейнджер, ты становишься популярна среди слизеринцев.
Гермиона в бешенстве процедила, прижимая к себе рюкзачок:
— Я помню о встречах. А сейчас пошли вон. Оба!
— Какая грубая девочка. Блейз, как тебе грубиянки? — ехидно произнес Малфой. — Пойдем отсюда, нас здесь не любят.
И они направились к выходу из библиотеки. Гермиона смотрела им вслед, не зная, что и думать. Неужели им что-то известно об этом медальоне? И догадались ли они, что он у гриффиндорцев? Она сильно сомневалась, что слизеринцам нужно было лишь сообщить о времени встреч, которые они обговаривали заранее. Гермиона была не из тех, кто что-либо забывает или опаздывает, и в подобных напоминаниях не была необходимости. Что-то здесь было не так, и надо было рассказать об этом друзьям.
Но сделать этого она так и не успела, Рон и Гарри отсутствовали, а чуть позже Гермионе уже нужно было пойти на встречу с Забини.
Забини в кабинете был не один. Рядом с ним, закинув ноги на соседний стул, сидел Малфой. Слизеринцы о чем-то тихо переговаривались, но заметив Гермиону, переглянулись и замолчали. И вид у них был весьма подозрительный: хитрый, наглый, заинтересованный. Гермиона чуть приподняла брови и холодно поинтересовалась:
— По-моему, у меня встреча только с Забини. Чем обязана вновь лицезреть твою особу, Малфой?
— Неужели ты не рада меня видеть? — изумился Драко так искренне и печально, что не знай Гермиона Малфоя лучше, она могла бы поверить в эти эмоции. — Ты сегодня груба со мной, с чего бы это? Не те дни?
— А ты считаешь, что это только твоя прерогатива хамить людям? — Гермиона положила рюкзак и села напротив Забини, доставая из сумки чистый пергамент.
— Девушкам не идет грубость, не уподобляйся этому варвару, — тонко улыбнулся Блейз. — Мы можем начать, не обращай на Драко внимания, он ждет Лонгботтома.
— Или ты хочешь, чтобы мы встретились с ним наедине? — ухмыльнулся Малфой. — Не боишься, что ваш малыш останется заикой после этой встречи?
Гермиона, вспомнив о наложенном на Малфоя проклятье, улыбнулась:
— Кажется, в прошлый раз все получилось с точностью до наоборот.
— Это случайность, Грейнджер, я умею делать выводы и действовать согласно обстоятельствам. Заметь, сегодня я ни разу не оскорбил тебя, но ты мне грубишь и нервничаешь только от одного моего присутствия. Разве я не достиг своей цели позлить тебя?
Забини положил руку на плечо Малфоя.
— Так, горячая парочка, прекращаем вашу прелюдию и обмен любезностями, пока я тут не стал третьим лишним. Вы еще сможете наговориться через час. Сейчас я бы хотел обсудить с Грейнджер наш совместный доклад, — заметив, что Драко хочет что-то сказать, он перебил его. — И на того, кто первый из вас что-либо скажет в адрес другого, я наложу заклятие молчания!
— А ты сможешь? — съехидничал Драко.
— Вот и проверим.
Гермиона и Блейз обсуждали выбранную тему доклада. Малфой же сидел рядом и, почти не мигая, смотрел на Грейнджер. Наконец, сбившись в очередной раз, она уставилась на Малфоя и сердито поинтересовалась:
— Что ты хочешь?
— Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, — хмыкнул Драко и обратился к Блейзу. — Она ко мне обратилась, ты обещал продемонстрировать заклятье молчания.
Блейз улыбался, и Гермиона понимала, что он не на ее стороне. Тем неожиданней прозвучал его ответ:
— Ее способность внятно разговаривать мне еще нужна, а вот твоя на данный момент только мешает, — и Забини, взмахнув палочкой, произнес, — силенцио!
Драко замолчал и, вытянув из руки друга перо, написал на его пергаменте: «
Забини, у меня хорошая память!». Блейз лишь улыбнулся в ответ и, заметив: — К приходу Лонгботтома я отменю заклятье, — вновь повернулся к Гермионе, продолжив обсуждение доклада. И Драко, как-то совершенно спокойно восприняв произошедшее, достал из сумки книгу и принялся ее читать. Гермиона с удивлением поняла, что не ожидала того, что среди слизеринцев может быть вот такая вот дружба. С подначками и шутками, без обид и злобы. Она была почти уверена, что Рон на подобный поступок со стороны Гарри обиделся бы. Малфой же просто принял к сведению и даже не возмутился.
— Грейнджер, ты меня слушаешь? — донесся до Гермионы голос Забини. Малфой же чуть усмехнулся, заметив ее взгляд на себе, и вновь принялся за чтение. Она быстро посмотрела на Блейза, его глаза были хитро прищурены, а сам он улыбался.
— Я предлагаю сейчас набросать план работы и разделить его части между собой, — повторил Забини. — А потом проверить и доработать то, что мы написали совместно. Что скажешь?
— Да, пожалуй, это будет лучше всего, — ее щеки налились румянцем.
Они принялись разрабатывать план доклада, и Гермиона старалась не смотреть в сторону Малфоя. Это оказалось сложнее всего. Что-то в его неожиданном поведении привлекало ее внимание.
Лонгботтом появился, когда Гермиона и Забини уже почти завершили свою работу. Им осталось лишь распределить пункты плана между собой. Блейз незаметно для Невилла взмахнул палочкой и снял чары молчания с Малфоя, чем тот тут же воспользовался.
— А вот и главный умник явился. Браво, ты заслужил медаль флоббер-червя за скорость перемещения. Ты опоздал всего лишь на тридцать семь минут, — съязвил Малфой и направился по проходу к Лонгботтому, на ходу доставая какие-то свитки из своей сумки. И не заметив валяющегося в проходе рюкзака Блейза, споткнулся и полетел вперед, на ходу цепляясь за рубашку Невилла, чтобы удержаться. Рубашка затрещала, и часть пуговиц разлетелась по классу с костяным стуком. Под рубашкой мелькнул медальон, и Гермиона испуганно охнула. Но Малфой, с отвращением выпуская рубашку Лонгботтома и кривя губы, казалось, не обратил на него никакого внимания. Невилл прикрыл медальон мантией и принялся собирать лежащие на полу пуговицы.
— Даже извиняться не буду, — язвительно произнес Малфой, заметив вопросительно-возмущенный взгляд Гермионы. — Это все Блейз виноват.
— Ты это серьезно? — Забини удивленно посмотрел на друга.
— Нечего разбрасывать свои вещи в проходе. В конце концов, у Лонгботтома есть шанс изучить новое для него заклинание. Это полезно для развития, верно, Грейнджер?
— Это ты о репаро? — хмыкнув, уточнил Забини.
— Его проходят на первом курсе, и Невилл отлично умеет его использовать, — в голосе Гермионы послышалась злость на невыносимого Малфоя.
— Значит, потренируется на чем-то простом, прежде чем пытаться использовать что-то посложнее.
Гермиона чувствовала, что он намеренно злит ее, и пыталась не поддаваться на провокацию, но это плохо получалось. Пока она сверлила его возмущенным взглядом, Малфой добавил, ехидно глядя в ее глаза:
— Не так ли, защитница убогих?
— Похоже, в проклятье профессора Снейпа стоит внести небольшую поправочку. Я бы повесила его активацию не на произнесенные слова, а на твои помыслы.
— Хочешь попробовать?
— Зачем же мне портить свою репутацию, используя проклятье против сокурсника? Я могу просто попросить об этом профессора Снейпа.
— Побежишь жаловаться прямо сейчас? Помнишь, как называются люди, доносящие на окружающих? — в его голосе мелькнула агрессия.
Блейз встал рядом с Драко и предупреждающе произнес:
— Малфой!
Тот медленно обернулся на друга, и Блейз тихо добавил:
— Не надо, Драко, остановись.
И Малфой, хмыкнув, бросил сжатые в руке свитки на стол возле стоящего Лонгботтома.
— Только ради твоей просьбы, Забини. Лонгботтом, разберешься сам.
И вышел из класса, бросив, уходя:
— Грейнджер, наша встреча традиционно в кабинете зельеварения. Я буду ждать продолжения нашего разговора.
Но встреча не состоялась. Стоило настороженной Гермионе войти в класс, как там появился профессор Снейп.
— Мисс Грейнджер, ваше занятие отменяется, перенесите встречу на другое время. Мистер Малфой сегодня занят.
И Гермиона вышла из класса, провожаемая тяжелым взглядом профессора.
***
Рон и Гермиона шли по направлению к Хогсмиду. Гарри остался дожидаться Чжоу Чанг у выхода из Хогвартса. Снег мягкими хлопьями опускался на землю. Гермиона поймала губами одну снежинку и улыбнулась, почувствовав, как та растаяла. Рон шел рядом и рассказывал, как Джинни помогала ему после тренировки по квиддичу ловить мячи, доводя его реакцию до совершенства. Гермиона молча слушала его и улыбалась. Ей было очень приятно идти с ним вдвоем в этот красочный день. «Надо сделать ему подарок», — мелькнуло в ее голове. — «Сегодня же день святого Валентина». Гермиона заметила неподалеку парочку, держащуюся за руки, и ей неожиданно тоже захотелось такой вот милой романтики. Но взять за руку Рона ей не хватало духа. Она просто шла рядом с ним и наслаждалась его присутствием.
Дойдя до Хогсмида, они свернули в «Три метлы». Гермиона грела озябшие руки о кружку с горячим глинтвейном, а Рон пил сливочное пиво. Увидев Гарри и Чжоу, заглянувших в бар, они окликнули друга и помахали ему рукой, подзывая присоединиться.
— Я тоже хочу глинтвейн, — произнес Гарри, заглядывая в кружку Гермионы. И обернулся к Чжоу: — А ты что будешь?
— Сливочное пиво.
Гермионе показалось, что Чжоу была недовольна тем, что Гарри привел ее к своим друзьям. Она осторожно присматривалась к ней, чтобы не привлекать внимания, и не понимала, почему Чжоу так реагировала на нее. Или на Рона? Они неловко молчали и пили свои напитки. Наконец Рон спросил:
— Как продвигаются тренировки по квиддичу?
— Хорошо, — коротко ответила Чжоу, не глядя на него.
— Думаю, что мы вас обыграем на следующем матче, — довольно проговорил Рон, прихлебывая пиво.
— Интересно, почему это ты так решил? — холодно поинтересовалась китаянка, оглядывая Рона. — В вашей команде новый ловец и загонщики. Команда совершенно не сыграна, в отличие от нашей.
— Нам это не помешает.
— Я не была бы в этом так уверена, — и она, поставив бокал на стол, повернулась к Гарри. — Пойдем, прогуляемся?
— Но я не допил, — растерялся Гарри. Гермиона осторожно пнула его под столом ногой и показала глазами: «Иди».
Гарри быстро допил глинтвейн и поспешил к выходу, куда уже уходила Чжоу.
— Рон, ты такой бестактный, — сердито произнесла Гермиона, когда Гарри вышел из бара.
— А что я такого сделал? — возмутился Рон. — Чем говорить всякие глупости, пойдем лучше к магазину сладостей. Где-то там неподалеку Фред и Джордж обещали устроить шоу. Я бы хотел на это посмотреть.
Шоу от Фреда и Джорджа грозило возможными неприятностями, и за этим явно стоило проследить. Гермиона кивнула головой, допивая глинтвейн.
Около лавки сладостей еще никого не было, и Гермиона решила забежать в магазинчик письменных принадлежностей «Писарро», чтобы купить Рону подарок ко дню святого Валентина. Она присмотрела перо, не оставляющее клякс, и попросила его красиво упаковать. Наконец подарок для Рона занял место в ее рюкзачке в ожидании своего часа. Выйдя из магазина, Гермиона огляделась и увидела Гарри, стоявшего рядом с Чжоу около лавки сладостей. Рона нигде не было видно, и пока Гермиона в нерешительности стояла, не зная, стоит ли ей подойти и спросить о друге у Гарри, её кто-то окликнул:
— Гермиона, можно тебя на минуточку?
Оглянувшись, она заметила смущённо перетаптывающегося Терри Бута. Он приветственно помахал ей рукой и сказал:
— Я бы хотел с тобой поговорить. Ты не против?
Гермиона подошла к нему чуть ближе. Терри протянул ей руку и увлёк за собой в переулочек.
— Гермиона, у меня для тебя есть подарок ко дню всех влюбленных, — торжественно произнес он и вытащил из своей сумки небольшой красочный ежедневник с приклеенным к нему сердечком.
Гермиона растерянно посмотрела на протянутый подарок, не решаясь его взять.
— Спасибо, Терри, но у меня для тебя ничего нет, — немного скованно ответила она.
На что парень, широко улыбаясь, настойчиво произнес:
— Возьми, пожалуйста, Гермиона, я бы хотел просто сделать тебе подарок. И не жду от тебя ответного. Знаешь, ты мне нравишься. Ты очень красивая и невероятно умная. Я бы хотел с тобой встречаться.
И не успела Гермиона хоть как-то отреагировать, как Терри решительно потянулся к её щеке для поцелуя. Гермиона неловко дёрнулась, и его губы задели её. Это словно подстегнуло Терри к более решительным действиям, и он, обхватив её за плечи, попытался продолжить поцелуй. Гермиона задёргалась, пытаясь вырваться, отталкивая парня от себя руками. Ей были неприятны его сухие и жесткие губы, влажный язык, пытающийся проникнуть в её рот, и даже его неловкие, но крепкие объятия. Гермиона отчаянно замычала и, почувствовав, что руки Терри разжались, резко дёрнулась и вскрикнула:
— Терри, прекрати!
И в то же мгновение Бут отлетел от неё, взмахнув руками и плюхнувшись на заснеженную землю. Рядом стоял возмущённый Гарри, а в стороне от него сердитая Чжоу Чанг.
— Что здесь происходит? — в голосе Гарри сквозила плохо прикрытая ярость.
— Тебе-то что за дело? — возмутился все ещё сидящий на снегу Терри.
— Если мою подругу кто-то обижает, мне есть до этого дело! Ещё раз подойдёшь к ней, и я тебе ноги вырву! Пойдём отсюда, Гермиона, — и Гарри протянул руку ошеломлённой подруге и увёл её подальше. Он отряхнул её пальтишко от налипшего снега и обернулся к Чжоу, которая была в бешенстве.
— Знаешь что, Гарри Поттер, — звенящим от обиды голосом начала она, — когда я соглашалась пойти с тобой на свидание, я и предположить не могла, что ты будешь бегать за другими девчонками и играть с ними в благородных рыцарей!
— Но я лишь защитил свою подругу, — растерялся Гарри, не ожидавший наезда.
— Ты всегда её всего лишь защищаешь, то от одного, то от другого. Обнимаешь её, проводишь с ней все своё время. Зачем тебе вообще я? Лучше бы я пошла сегодня с Эрни Макмиланом. Он обещал мне устроить романтику! Да кто угодно был бы лучше тебя. Ты же никого не замечаешь кроме своей любимой Грейнджер. Вот и продолжай проводить с ней все своё свободное время, а ко мне можешь больше не подходить! — И Чжоу, резко развернувшись, пошла прочь от ошеломлённого Гарри.
— Что это было? — удивленно спросил он у Гермионы.
— Думаю, что она ревнует, Гарри. Ты мог бы её догнать и извиниться.
— Ещё чего, — мрачно отмахнулся Гарри. — Тогда получится, что я извиняюсь за то, что решил защитить тебя? Я этого делать не собираюсь. И если Чжоу не понимает, что друзей нельзя оставлять в беде, то я и сам не хочу продолжать с ней это «свидание», — его голос стал ехидным.
Гермиона вздохнула и спросила:
— Ты уверен, Гарри? Она ведь всегда тебе нравилась.
— Гермиона, если она не принимает того, что у меня в лучших друзьях есть одна девушка, то мне с ней не по пути. Бросать тебя ради бестолковых девчонок я не собираюсь, — и Гарри, приобняв подругу за плечи, повёл её искать Рона, который куда-то запропастился.
Они заглянули в «Три метлы» и «Кабанью голову» и забежали в несколько сувенирных магазинчиков, но Рона нигде не было видно. Около магазина сладостей уже собралась приличная толпа, а Фред и Джордж подтаскивали к собравшимся огромную сумку, набитую всякой всячиной. Гарри и Гермиона подошли ближе.
— Итак, — начал улыбающийся Фред, — мы хотим продемонстрировать вам ассортимент наших изобретений, которые вы сможете приобрести в новом магазине «Всевозможных волшебных вредилок».
Он взмахнул палочкой, и та тут же превратилась в шипастую дубинку, и Фред направил ее на близнеца:
— Защищайтесь, сударь!
Палочка Джорджа превратилась в боксерские перчатки и бросилась в атаку, дубинка рванула навстречу. Пока палочки сражались, Джордж достал одну из канареечных конфет, продемонстрировал ее зрителям и, проглотив, превратился в маленькую птичку и запрыгал по дороге. Фред же, быстро переодевшись в комплект одежды, защищающей своего обладателя от физических воздействий, принялся разнимать уже потрепанные перчатки и дубинку с обломанными шипами. Он пытался схватить дубинку, даже не стараясь увернуться от ударов перчаток, демонстрируя возможность защитной одежды во всей красе. Наконец он смог поймать воинственные предметы и встряхнуть их, чтобы они вновь превратились в палочки. Раскланявшись, он скинул защиту и помог подняться Джорджу, который к тому моменту вернул свой прежний облик. Братья достали из сумки флакон в виде сердечка с розовой жидкостью, и Фред протянул его Алисии. Та добавила каплю жидкости в стакан с водой и подала его Джорджу. Он, глотнув из стакана, глупо заулыбался и принялся петь серенаду, стоя на коленях перед Спиннет. Алисия захихикала, а Фред протянул брату букет цветов, который тот незамедлительно подарил своей «возлюбленной» и принялся целовать ее руку. Наконец, под общий хохот Фред продемонстрировал черный флакон-сердце и подсунул его под нос близнецу. Джордж сморщился, чихнул и встал с колен, поклонившись зрителям.
— Следующим пунктом нашей демонстрации будет основной ассортимент для учащихся школы Хогвартс: «забастовочные завтраки», — и он достал пакет с различными леденцами и батончиками. — Кто хочет стать добровольцем, получит несколько волшебных конфеток бесплатно!
Добровольцами вызвались стать несколько гриффиндорцев, которые уже не раз испытывали действие «забастовочных завтраков» в своей гостиной. Фред демонстрировал разноцветные конфеты и рассказывал об их действии, а Джордж выдавал леденцы-антидоты участникам эксперимента. Ли Джордан стоял в сторонке и записывал заказы от всех желающих приобрести «завтраки». Когда к нему уже выстроилась очередь гомонящих учеников, раздался мерзкий голосок незаметно подошедшей Амбридж:
— Итак, я хочу знать, кто виноват во всем здесь творящемся безобразии?
Близнецы переглянулись, и Фред лениво сказал:
— Мы.
Джордж же потихоньку полез в сумку, доставая оттуда внушительную коробку. Не успел Амбридж и рта раскрыть, как Фред громогласно произнес:
— И напоследок, наше главное представление сегодняшнего вечера! — и оглянулся на брата. — Запускай!
Джордж коснулся палочкой стоявшей на земле коробки, и из нее вылетел огромный дракон, рассыпающий искры и пышущий огнем. Амбридж взмахнула своей палочкой, пытаясь остановить бушующего дракона. И тот, в ответ на направленное на него волшебство, разинув пасть, погнался за перепуганной Амбридж. Фред вынул из кармана крупный серый шарик и бросил его под ноги убегающей Долорес. Та словно споткнулась об него и растянулась на земле, провалившись в неизвестно откуда взявшуюся жижу, которая так отвратительно пахла, что стоявшие рядом зажимали свои носы. Крича от ужаса при виде налетающего на нее дракона, Амбридж поглубже вжалась в жидкую грязь, а дракон пронесся мимо и взорвался в небе тысячей фейерверков, озаряющих темное небо.
Под радостный хохот и звучащие вокруг аплодисменты, Фред произнес:
— А теперь одно из наших последних изобретений: «Порошок мгновенной тьмы», — и он взмахнул рукой, выбросив в воздух немного черного порошка. И в то же мгновение яркие вспышки фейерверков погасли, фонари перестали светить, и даже луны и звезд не стало видно. Наступила такая кромешная тьма, в которой не было видно даже собственных рук, поднесенных к глазам. Вокруг послышались тихие изумленные голоса, спрашивающие друг друга, что происходит. Гермиона дотронулась до чьей-то руки и осторожно спросила:
— Гарри, это ты?
И в то же мгновение вновь вспыхнул свет, и ученики, оглядываясь друг на друга, обнаружили в своих руках карточки «Всевозможных волшебных вредилок» с упоминанием о том, что увиденную продукцию можно заказать совиной почтой. На обратной стороне был перечень того, на что можно было оформить заказ, и краткое описание каждого продукта. Фреда и Джорджа нигде не было видно.
Гарри и Гермиона брели по дороге из Хогсмида и обсуждали близнецов.
— Мне кажется, что они не вернутся в школу, иначе бы не устроили такое перед Амбридж. Они просто молодцы! — Гарри светился от удовольствия.
— А я думаю, что это весьма безответственно бросать школу, не закончив ее.
— Гермиона, ну не будь ты занудой! Зачем им эта школа? Они уже нашли свое призвание в жизни, и ты должна признать, что у них все прекрасно получается. Приобретенных знаний им хватает на совершенно невероятные вещи. Ты же отлично понимаешь, что не всякий выпускник Хогвартса, получивший хорошие оценки по итогам ЖАБА, способен изобрести такие вот вещи.
— Может ты и прав, — сдалась Гермиона и перевела разговор. — Слушай, Гарри, я помню, что во время получения результатов тестирования ты вертел в руках конверт структурной магии. Но тебя не было на дополнительном занятии?
— Да, точно! — Гарри воодушевился. — Я хотел с тобой об этом поговорить. Но ты была так занята в последнее время. Мои уроки по структурной магии проводит Дамблдор.
Гермиона в изумлении смотрела на Гарри, а он продолжал:
— Он говорит, что я очень сильный структурный маг и способен визуализировать очень сложные заклинания. И очень рекомендует мне развивать свои способности и будет заниматься со мной лично. Но, знаешь, Гермиона, все это очень здорово, конечно, что я способен на нечто подобное, и может быть это действительно круто. Только глядя на всю эту мешанину заклятий и их связей, я понимаю, что мне это совершенно неинтересно. И разбираться во всем этом выше моих способностей.
Гермиона шла, задумавшись. Ей казалось, что Гарри просто не понимает, от чего отказывается. Ей самой было в удовольствие разбираться в сложных связях, угадывать, какие из них на что влияют, рассчитывать, какие заклинания начинают взаимодействовать в паре, изменяя свойства друг друга. Математическая загадка, стройная логика – да, это точно было то, что ей нравилось. Но Гарри был другим, ему нужно было действовать вместо того, чтобы сидеть и размышлять. И ему действительно больше подходила роль аврора, которым он так хотел стать.
— Послушай, я знаю, что это действительно сложно, и понимаю, что подобная деятельность не всем интересна. И это твое право отказываться, несмотря на то, что тебе даны такие способности. И думаю, что профессор Дамблдор даст тебе верное направление для развития и поддержания твоих умений. Но у меня к тебе будет просьба: я не очень сильна в поднятии структур, но способна с ними работать, и мне это действительно очень интересно — не мог бы ты иногда помогать мне поднимать сложные структуры? Ты уже умеешь это делать?
Гарри выдохнул с облегчением от того, что Гермиона приняла его решение, хотя он был почти уверен, что лекции о том, что нельзя закапывать талант в землю, ему не избежать.
— Конечно, я буду помогать тебе! В этом можешь даже не сомневаться.
— Но ты действительно уверен, что ты не хочешь пользоваться своими способностями? Если ты боишься сложностей в работе со структурами — я тебе помогу.
— Гермиона, есть еще одно… — Гарри помолчал, решаясь на признание. — Дамблдор считает, что высока вероятность того, что Волан-де-Морт повлиял на мои способности к этому виду магии. Скорее всего изначально я и сам мог видеть структуры, но он усилил мои возможности, так как сам является неплохим структурным магом. Я не хочу пользоваться этой силой.
Гермиона промолчала. Она прекрасно знала, как тяжело Гарри воспринимает то, что он связан с самым темным волшебником мира.
— А Рону ты обо всем этом рассказал?
— Да, сразу после урока с Дамблдором. Мы не смогли тебя дождаться.
Мысли Гермионы переключились на их исчезнувшего друга.
— Интересно, куда все-таки делся Рон.
Подарок, лежавший в ее рюкзаке, жег спину. Гермиона так надеялась вручить его сегодня Рону, чтобы хотя бы намекнуть на то, что она чувствует. Но друзьям так и не удалось его отыскать.
— Белобрысого гаденыша, кстати, тоже не было. Забини я видел вместе с Гринграсс, а вот Малфоя нет, — вдруг вспомнил Гарри.
Вчера вечером, когда Гермиона вернулась в гостиную, ей удалось пообщаться с Гарри и Роном на счет странного поведения слизеринцев. Вывод был неутешительный: Малфой и Забини что-то знали о медальоне и скорее всего догадались, где и у кого он находится. Иначе к чему были все эти представления? И Гермиона вновь начала настаивать на том, чтобы передать амулет учителям. Гарри же с Роном пытались убедить ее в том, что было бы неплохо сначала понять, зачем медальон понадобился слизеринцам.
— Сегодня день всех влюбленных, Гарри, возможно, Забини решил провести вечер со своей подружкой, без Малфоя. Тебе, кстати, тоже стоило сегодня побыть вдвоем с Чжоу, может быть, тогда бы у вас все получилось?
— У нас все получилось, Гермиона, мы даже целовались, — смущенно признался Гарри. — Но знаешь, эта ее сцена на счет тебя… Она словно заставила отодвинуть на задний план все то, что я к ней ощущал. Я не хочу, чтобы мной манипулировали подобным образом и указывали, как я должен себя вести. Разве такими должны быть отношения?
И Гермиона вынуждена была согласиться с тем, что Гарри прав, хотя ей и было безумно жаль, что роман Гарри с Чжоу закончился, так и не начавшись.
— И знаешь, кое-что в ее словах заставило меня задуматься вот о чем, — продолжил Гарри. — Возможно, я и правда в тебя влюблен? Что ты думаешь на этот счет?
