Глава 11. ВозвращениеГорящие огненно-красным светом два жутких глаза мелькали туда-сюда, тихое шипение было, казалось повсюду. И клыки… Огромные белые клыки были нацелены прямо к шее для нанесения смертельного укуса…
Тяжело открыв глаза, Снейп огляделся и в первый миг его охватил страх, он подумал, что ослеп. Затем, с трудом проморгавшись, сообразил, что в комнате кромешная темнота. Снейп повернул голову сначала в одну сторону, затем, в другую с недовольством поняв, что любое телодвижение может вызвать сильнейшую боль. Попытка приподняться на локте оказалась провальной: от резкой боли во всем теле Северус застонал.
- Лежите, лежите, профессор! – в комнату ворвался резкий, нестерпимо яркий свет и вместе с ним образовался маленький суетливый человечек.
- Какого черта… - выругался Снейп, закрываясь от света.
- Ой, простите, простите, - пролепетал человечек, резко захлопнув дверь. – Я не подумал…
- Голова тебе для чего? – прорычал Северус тихо и поморщился от боли. Судя по всему, только полная неподвижность давала ему отдых. Даже моргать было невыносимо. Снейп закрыл глаза.
- Забыл представиться… Я целитель-стажер Август Сепсис. Заменяю целителя Гиппократа Сметвика в ночь, - залепетал маг.
Северус молча проклинал надоедливого, словно муха, стажера.
- Я дам вам зелье и вы уснете, утром вами займется другой…
- Пошел вон.
- Простите?
- ВОН! – резко сказал Снейп, попытавшись снова привстать, но боль, адская, словно ножом пронзила все его тело.
Целитель сбежал, снова на секунду осветив комнату противным желтым светом. Северуса это разозлило окончательно и он, не смотря на муки, медленно встал, стараясь снова не застонать.
- Люмос!
Северус надеялся, что его волшебная палочка где-то рядом. Но реакции на заклинание не последовало никакой. С трудом передвигая ногами, сжав зубы, Снейп доплелся до двери и резко, как мог, распахнул ее.
- Что вы делаете? Что вы делаете? – затараторил Август Сепсис.
Что-то зашуршало неподалеку и какое-то движение было совсем рядом. Движение, никак не связанное с назойливым целителем. Это что-то дотронулось до Снейпа и он, плохо соображая и почти воя от боли, замахал руками. Ему привиделось, что это огромная змея вернулась к нему, чтобы завершить приказ Волан-де-Морта. В попытке защитить себя, Северус вдруг почувствовал, что он слаб и беспомощен без своей палочки. В голове появился шум, в глазах поплыло… И шум, змеиное шипение пронеслось в его голове. Тут же вспыхнули, словно наяву, два горящих красных глаза и ослепительно белых клыка. Что-то трогало его и Снейпу казалось, будто это змея обвивается вокруг его груди, мощным телом сдавливая его…
- Я помогу вам добраться до постели, профессор, - словно из тумана долетели до него слова.
- Что происходит? Почему больной на ногах? – другой голос, более грубый, который с каждым словом становился все тише и тише...
Северус почувствовал, как его положили горизонтально, темнота перед глазами с каждым движением все больше сгущалась. Что-то влили в рот, что-то горькое и склизкое. Спустя пару секунд сознание постепенно успокоилось и он, по всей видимости, проварился в тяжелый сон.
- Ну, слава Мерлину, - пробормотал голос, тот самый, новый. – Август, еще немного зелья принеси, пожалуйста…
Снейп открыл глаза, не понимая снова, где он и что он.
Послышалось торопливое топанье, дверь захлопнулась.
- Ну-с… - сказал волшебник. – Рад видеть, что вам уже лучше, профессор Снейп. Я ваш целитель, Гиппократ Сметвик.
Северус, зрение к которому уже вернулось, рассматривал стоящего подле его кровати целителя. Он ничего не сказал в ответ.
- Вам не следовало вставать с постели, - продолжал Сметвик. – Укусы, подобные вашим, смертельны. И еще перенапряжение. Вы проспали еще сутки. Чудом вы выкарабкались…
- Что это было? – спросил хрипло Снейп, имея ввиду тот инцидент, что произошел с ним до его отключки.
Сметвик сразу понял, о чем идет речь. Он грустно улыбнулся.
- Это была обыкновенная сова, профессор, - сказал он. – Вернее, не совсем обычная… Она ждет вот уже три дня, чтобы передать вам письмо. По-видимому, ей приказали доставить лично вам в руки.
- Где она? – Северус заозирался глазами: повернуть голову для него еще было трудно.
Сметвик встал и протянул руку. Сова слетела откуда-то сверху и, минуя предложение, опустилась на грудь Снейпу. Тот отвязал письмо и сова, радостно ухнув, оттолкнулась от груди и, взлетев к потолку, скрылась из глаз. С каждой минутой, с каждым прочитанным словом в письме, Снейп чувствовал, что становится сильнее. Боль понемногу отходила, должно быть, зелье действовало. И стало гораздо лучше, чем сутки назад.
- Очень умная и терпеливая птица, - пробормотал целитель, до этого наблюдавший на ней. – О, я зайду позже…
- Нет.
Сметвик, уже наполовину дошедший до двери, развернулся, приподняв брови в вежливом удивлении.
- Я должен уйти, мне нужно лишь взять у вас то зелье, которым вы поили меня, - сказал Снейп, привставая с кровати и морщась.
- Думаю, я не скажу ничего нового для вас, если напомню, что вам категорически противопоказаны сейчас любые нагрузки, - ответил целитель, удивляясь все больше.
- Да-да, я понял, - нервно отмахнулся Северус.
- И что этот инцидент с совой ясно дал понять, в каком вы сейчас состоянии, - продолжал Гиппократ Сметвик. Он не спускал своего ясного взгляда с Северуса и как будто пытался разглядеть в нем признаки сумасшествия.
- Этот инцидент больше не повторится, если я снова приму зелье. Дайте же мне его и верните мне мою палочку! – окончательно вышел из себя Снейп. Радости еще не добавлял тот факт, что на нем была надета белая больничная пижама в полоску. Он поискал глазами свой костюм и заметил его аккуратно сложенным на стуле у двери.
- Тогда, профессор, хотелось бы еще сказать, что, то зелье нельзя принимать слишком часто, о чем вам, безусловно, может быть известно, - терпеливо объяснил Сметвик, протягивая, однако, рассерженному Снейпу флакончик и волшебную палочку.
Северус, тем временем, приняв из рук целителя предметы, начал спокойно переодеваться в свой привычный наряд, с удовольствием замечая, что его качественно отчистили. Впрочем, старательно делая вид, будто он в состоянии позаботиться о себе сам, Снейп едва ли мог пошевелить пальцем и не закричать от невыносимого чувства, будто его режут изнутри. Зелье давало некоторое ощущение жизни, но не так, как хотелось бы.
Снейп вышел из больницы св.Мунго сильно хромая и скривившись на один бок. Гиппократ Сметвик, конечно же, был очень недоволен сложившийся ситуацией. Он предупредил о многих последствиях такого поступка профессора и даже о летальном исходе. Он пытался достучаться до разума Снейпа, уговаривал, просил… Но письмо, полученное Северусом, не оставляло шанса спокойно лечиться в уютной одноместной палате. Он получил информацию, что на Хогвартс готовится очередной нападение от желающих отомстить за Волан-де-Морта оставшиеся на свободе Пожирателей смерти.
Северус трансгрессировал к себе домой в Паучий переулок и первые минут десять он с отчаяньем думал, что это будет последнее, что он совершил в своей жизни. Каким-то чудом ему удалось остаться целым и не расщепиться, потому что слабость и яд, который еще не вывели полностью из его организма, давали о себе знать. Оправившись от болезненной трансгрессии, Снейп дохромал до своей гостиной, обвел ее взглядом на предмет посторонних. Но, по-видимому, в его отсутствие здесь никого не было. Это обнадеживало.
Первое, что намеревался Снейп сделать – это отправить письмо Минерве МакГонагал с предупреждением. Он, морщась от боли, присел за письменный стол и написал запылившимся черным пером несколько строк на куске пергамента. Отправить он мог его только с помощью камина, так как сову достать пока не было возможности. Магией Снейп разжег яркий огонь в камине, будто бы горевший там уже с полдня, бросил горсть летучего пороха в огонь и, следом, запечатанное письмо, которое в мгновение исчезло в изумрудном пламени.
В письме Снейп предупреждал о том, что следует усилить охрану Хогвартса, в особенности, около башни Гриффиндора. Также он просил не раскрывать информацию о том, что он покинул госпиталь и теперь находится дома. Но он просчитался.
Заклинания защиты, выставленные на его дом, внезапно пришли в действие. Снейп застыл, стоя у камина, прислушиваясь к тихому поскрипыванию входной двери, к осторожным шагам и неровному дыханию. Снейп крепче стиснул палочку в еще не окрепших пальцах.
- Вот он где, - грубый голос вошел вместе с его обладателем – высоким темноволосым мужчиной с длинным лицом, сильно обросшим.
- Добрый вечер, Антонин, - поприветствовал Снейп гостя. Следом он заметил вошли еще два Пожирателя смерти. – Прошу прощения, я был не готов к приему гостей, стол не успел накрыть.
Долохов захихикал, обнажив кривые желтые зубы.
- Мы ненадолго, старина, - сказал он. – Сова дала знак, что ты таки вернулся в сознание, а простая проверка показала, что тебя уже нет в Мунго.
Северус закрыл глаза, чувствуя досаду. Он не подумал о том, что сова, так долго ожидавшая его пробуждения, была чем-то вроде сигнала. Не письмо было ее целью.
- Ты забыл о сове, не так ли? – проскрипел Долохов.
Снейп пристально изучал вошедших, оценивая опасность, исходившую от них.
- Ты вполне готов уже вернуться в Хогвартс, я смотрю, - продолжал, тем временем, Долохов. – Твои верные друзья волнуются, как бы власть не передали чужому. Нам нужен свой.
- Темного Лорда нет, мы проиграли войну, - вяло ответил Снейп. Он уже чувствовал, что слишком долго пробыл на ногах и болезнь брала над ним верх.
- Так считают только трусливые болваны! – прокричал Долохов и резко взмахнул палочкой. Внезапная огненная струя разбила стекло в серванте напротив. Грохот этот, казалось, отрезвил Долохова. Он вздохнул и тут же успокоился. – Мы не сдадимся, пока живы! – уже тише добавил он.
- Ты глупец, Антонин! – ответил ему Снейп, злясь на себя за свою беспомощность и на Долохова за то, что тот безнаказанно может творить здесь что угодно.
- Нет, ты послушай! – взорвался снова Долохов и нацелил волшебную палочку на Снейпа. – Если ты не поможешь нам, ты объявишь себя предателем! И тогда в наш список войдешь и ты!
Снейп стоял прямо, не шевелясь. Его сложно было напугать, но сейчас, когда он был почти без сил от боли, он боялся. Не только за себя боялся, но и за тех, кто остался в Хогвартсе. Вернее сказать, за ту… Он должен защитить ее, во что бы то ни стало.
Долохов что-то кричал еще, чего Снейп не разбирал. В его глазах все плыло, в голове была муть и слова долетали до него неясные, пустые. Вдруг, Долохов, раскрасневшись, стрельнул заклятием в Снейпа, который даже не успел элементарно защититься. Единственное, что промелькнуло в его потухающем сознании, было: «Это конец».
«Если бы он не выжил, об этом бы все уже знали», - словно молитву повторяла про себя Гермиона на протяжении вот уже недели.
Все это время она усиленно работала вместе с остальными в замке, помогая приводить его в порядок. Гермиона вставала с первыми лучами солнца и ложилась спать позже всех, глубокой ночью. Работа – вот единственный способ отвлечься и не дать вогнать себя в депрессию. Она едва доплеталась до кровати и падала на мягкую подушку без сил, совершенно измотанная. Не всегда она находила время, чтобы переодеться.
Прошло всего семь дней, с тех пор, как Гарри Поттер одолел Волан-де-Морта. Ее друг стал настоящим героем, спасителем волшебного мира. Она гордилась им, но не выкраивала ни единой минуты поговорить с ним о том, что произошло. Все ее мысли были заняты бесконечными переживаниями за жизнь Северуса Снейпа и она не хотела с ними делиться. К слову, весть о том, что директор Хогвартса всегда работал против системы Волан-де-Морта, разнеслась в тот же день, когда битва закончилась. Эта новость произвела огромный фурор и обсуждали ее также часто, как и легендарную битву за Хогвартс.
Многие уехали домой к родным, чтобы отметить в кругу семьи окончание целой эпохи. Но большинство, все же, решило остаться в замке и помочь восстановить разрушения к началу нового учебного семестра. Решение не прерывать учебу было принято единогласно на срочно собранном собрании, в котором участвовала вся школа. Решили, что почти месяц уйдет на ремонт старинного замка, а с февраля можно будет продолжить обучение без страхов за собственную жизнь.
- Гермиона! Гермиона! – окликнул ее сзади знакомый голос.
Гермиона обернулась и остановилась: к ней бежал Гарри, чему-то очень обрадованный.
- Что случилось?
- Отличные новости! – весело ответил Гарри. – Сова доставила мне письмо от Кингсли. – Он помахал перед ее носом клочком пергамента. – Он говорит, что Снейп на следующей неделе вернется в Хогвартс!
- Боже…
Гермиона покачнулась и, если бы Гарри не подхватил ее, точно был упала. Она была так обессилена переживаниями и работой, что любые эмоции уже были непосильны ей.
- Я знал, что ты ждала этого, - улыбаясь сказал Гарри, ласково поглаживая подругу по голове. – Эй, тебе бы пойти отдохнуть, ты какая-то бледная.
- Ерунда, Гарри, я справлюсь, - улыбнулась другу Гермиона. Ей действительно становилось все лучше.
В самом деле, письмо Кингсли подействовало на нее, словно волшебная пилюля. Следующие несколько дней Гермиона с радостью встречалась с друзьями, помогала в организации праздничных гуляний, которые устраивались почти каждый вечер. Она корила себя за депрессию, в которую впала без объективных причин.
Утро понедельника началось для Гермионы с легкой головной боли. Воскресный вечер, а затем, и ночь, прошли особенно бурно. Кто-то пронес несколько бутылок Огненного виски, а сливочное пиво просто лилось рекой. В гостиной Гриффиндора собрались студенты из Когтеврана, Пуффендуя и, даже несколько человек из Слизерина. Разумеется, это было запрещено. Но учителя давно махнули рукой на правила. Пока шел ремонт Хогвартса, у них уже не было сил следить за дисциплиной. Лишь Филч со своей верной миссис Норрис всегда были начеку. Но что он мог сделать против сотни учеников?
День прошел спокойно, многое удалось успеть. Благодаря тому, что большинство учеников остались помогать восстанавливать замок, камешек за камешком, Хогвартс быстро возвращал свой первозданный вид.
Зато вечер принес перемены.
Неторопливо направляясь в Большой зал, Гарри, Рон и Гермиона от усталости едва находили силы даже на разговоры. Тихонько посмеиваясь каким-то своим шуткам, они прошли через распахнутые двери и застыли в изумлении: в центре преподавательского стола, в черной мантии, небрежно откинувшись на спинку стула, сидел Северус Снейп, целый и невредимый. Он слегка склонился в сторону профессора МакГонагал, сидящую справа от него, и внимательно ее слушал. По другую его руку, профессор Слизнорт нетерпеливо перебивал их, вставляя свои фразы. Остальные преподаватели участливо кивали и Гермиона заметила, что на Снейпа они теперь смотрят без страха, с почтением.
Многих всполошило возвращение директора Ховартса. Гермиона уселась между Гарри и Роном за гриффиндорским столом. Она украдкой поглядывала на Снейпа, но он не обращал на нее никакого внимания, так как был занят разговором. Ученики тоже активно обсуждали эту новость.
- Я не верил, что он выживет после укуса этой змеи! – расширив от удивления глаза вещал Симус Финниган.
- Многие, даже если выживают, лишаются рассудка, я слышала, - отвечала ему Парвати Патил, косясь на директора, видимо, пытаясь понять, в здравом ли тот уме или нет.
- Удивительно, правда? – спросил у Гарри и Гермионы Рон. Он с грустью смотрел на пустые тарелки. Обычно, в это время уже подавали еду, но сегодня, по-видимому, ожидалось какое-то событие. – Тогда ему здорово досталось. А теперь он вернулся, как будто ничего не было.
- Не думаю, Рон, что обошлось без последствий… - задумчиво сказала Гермиона, с беспокойством поглядывая на Северуса. Она была уверена, что ему предстоит еще долгий курс выздоровления.
В ту же секунду, Снейп, прервав лившиеся на него со всех сторон новости, поднялся с места и, пройдя вдоль стола, встал перед ним, лицом к собравшейся за столами студентами. Многие ахнули, в том числе и Гермиона, когда увидели, как сильно он хромает. Затем, словно по команде, наступила тишина.
- Счастлив видеть, что многие из вас пребывают в добром здравии после всех событий, обрушившихся на Хогвартс, - произнес Снейп спокойным бархатным голосом, обращаясь ко всем. На лице его, однако, не было и тени улыбки. Впрочем, это никого не удивило. А Гермиона слегка задрожала от счастья, что снова может слышать любимый голос. – Мои коллеги во всех подробностях проинформировали меня о том, как проходили эти две недели моего… вынужденного отсутствия.
- Как вы смогли выжить, сэр? – с благоговением прокричал на весь зал Симус Финниган. Со всех сторон послышались тихие смешки, прервавшиеся мгновенно, как только Снейп снова заговорил.
- Возможно, мне просто повезло, мистер Финниган, - ответил Снейп, пронзая Симуса убийственным взглядом. – Итак… Я бы в первую очередь хотел поблагодарить всех тех, кто участвует в восстановлении нашего старинного замка. Это немалый труд, который, безусловно, будет оценен по достоинству. Мне также сообщили, что было принято решение продолжать учебный семестр, хоть и с некоторой задержкой. Сообщаю вам, что с первого числа следующего месяца, каждый из вас получит обновленное расписание уроков. Будьте готовы к усиленным нагрузкам, особенно те, кто сдает в этом году СОВ или ЖАБА.
Ввиду того, что, к великому сожалению, двое наших преподавателей, профессор Аврора Синистра и профессор Чарити Бербидж героически погибли во время битвы, остальные любезно согласились взять на себя ведение Астрономии и Магловедения. Почтим же память тех, кто ушел от нас, кто храбро сражался за Хогвартс, за мир, который совместными усилиями нам удалось отстоять!
Снейп замолчал, глядя перед собой. Преподаватели, ученики и привидения, присутствующие в этот вечер – все склонили головы в знак траура.
Гермиона неотрывно смотрела на Северуса, который, скрестив руки за спиной, всем видом пытался выглядеть сильным и невозмутимым. Но его неестественная бледность была причиной того, что ему, во всей вероятности, очень больно.
Закончил свою речь Снейп текущими указаниями, планами и пожеланиями успехов в их выполнении. Вообще, он говорил в несвойственной ему мягкой манере, что не осталось не замеченным. Неизменными оставались лишь его поза, да бархатный голос, заставляющий сверлить взглядом его обладателя, застыв в каком-то немом страхе. Однако же речь его была исполнена разнообразными приятными надеждами. Снейп как будто бы внутренне изменился за время болезни. Или, быть может, его одолевала слабость?
По окончании праздничного пиршества, некоторые ученики не побоялись подойти к директору, чтобы пожелать выздоровления. Гермиона собралась было присоединиться к смельчакам, но решила сделать это позже, когда толпа рассеется. Однако, за свое решение она была наказана неудачей: стоило только ей встать с места, как Снейпа уже и след простыл в Большом зале. Тогда Гермиона просто пошла прочь. Гарри и Рон присоединились к ней позже, когда многочисленная толпа, наконец, рассеялась у мраморной лестницы и появилась возможность ускорить шаги.
- Гарри, мне нужна твоя мантия-невидимка, - сказала Гермиона, бодро шагая к гостиной Гриффиндора.
- Почему-то именно сейчас мне захотелось побыть тобой и отчитать тебя за нарушение правил, - хихикнул Гарри.
- Очень мило с твоей стороны!
- Не сердись, но ты совсем потеряла голову, Гермиона. Почему бы тебе не поговорить со Снейпом прямо сейчас?
- Я не хочу навлекать подозрения и слухи, как ты не понимаешь, - вздохнула Гермиона.
Гарри нечего было возразить за это, так что он просто пообещал одолжить мантию-невидимку подруге.
Было уже половина двенадцатого ночи, когда Снейп, наконец, закончил возиться с отваром для себя. Он изобретал всевозможные комбинации с ингредиентами для зелья, пытаясь добиться лучшего эффекта, чем тот, которое оно оказывало сейчас. Сильные боли от укусов змеи мешали не только спать, но и вообще жить, так как давали о себе знать с каждым движением. Это было невыносимо.
В больнице св.Мунго целители буквально вытащили его с того света, совершив настоящие чудеса. Целитель Сметвик, лечивший когда-то Артура Уизли от укусов этой же твари, гораздо быстрее, чем тогда, подобрал подходящее лечение. Кровь удалось остановить уже в первый день, но уменьшить, хотя бы чуточку, боль, удалось лишь недавно. После того инцидента с Пожирателями смерти в Паучьем тупике, Снейп, придя в себя, отправил письмо Сметвику с просьбой о надомном лечении. Прибывший тотчас же целитель, поколебавшись немного, все же, согласился. Стажер Сепсис каждый день приносил Снейпу лечебные зелья и тот изучал их, используя довольно бедный запас ингредиентов у себя дома.
Поэтому, по возвращению в Хогвартс, он не терял времени зря. Здесь он обладал богатым запасом ингредиентов, блестящими книгами, а также безудержным желанием избавить себя, наконец, от мучений и найти нужный рецепт.
Стук в дверь застал его врасплох, в тот самый момент, когда Северус, держа в пальцах баночку с мазью, внимательно присматривался к ее зеленовато-желтой текстуре, пытаясь визуально выявить неточности в процессе ее варки. Свободной рукой, Снейп направил волшебную палочку на дверь, открывая ее для нежданного гостя. Он был почти уверен, что МакГонагал решила снова справиться о его здоровье как раз в тот момент, когда он бывал занят.
Он не видел вошедшего, он слышал лишь шаги. Осторожную, легкую походку, которую он не перепутает ни с какой другой. Шаги эти замерли у самого порога, едва лишь захлопнулась с глухим стуком дверь. Послышался тихий шорох и мантия-невидимка, проскользив по телу, растеклась у ног Гермионы.
Северус так и замер на месте, неотрывно глядя на ту, кого он больше всего мечтал увидеть после перенесенных страданий. Еще несколько дней назад он не надеялся более встретиться с Гермионой наедине, еще сегодня он не видел возможности поговорить с ней, не привлекая всеобщего внимания. И вот она стоит здесь, прямо перед ним и, так же, как и он с нее, не сводит с него глаз.
Губы Гермионы раскрылись и Снейп скорее догадался, чем услышал, тихое: «Ты жив…».
И все, что он смог вымолвить, так это столь же беззвучное: «Да…».
Гермиона поднесла руки к лицу, пытаясь унять всхлипы. Видно было, что она держалась из последних сил и, в конце концов не выдержав, бросилась к Северусу. Тот едва успел освободить руки, как Гермиона уже крепко обнимала его, уткнувшись лицом ему в плечо. Она не плакала, но ее тело сотрясала дрожь. Снейп хотел бы, чтобы она дала волю слезам, чтобы ей стало легче, но он лишь поглаживал ее по волосам, вдыхая их аромат. Удивительно, но он совершенно забыл о мучавшей его боли. Прошло уже несколько минут с начала этой встречи, а все, что он чувствовал, это пожар в груди и огромное, всепоглощающее счастье.
Однако, болезнь, все же, решила вернуть свои права. С трудом оторвавшись от Гермионы, Северус присел на ближайший стул, морщась, и злясь на свой недуг.
- Прости, - шепнула Гермиона, с ужасом глядя на Северуса.
- Ты тут не при чем. Я просто слишком долго был на ногах еще до твоего появления, - сказал Снейп. Он не хотел, чтобы Гермиона видела его в таком плачевном состоянии, но, в тоже время, он был рад, что она была рядом. Это придавало сил.
Северус, тем временем, взял со стола баночку с мазью. Боль становилась невыносимее.
- Ты позволишь? – Гермиона протянула руку к мази.
Снейп не сразу решился. Сначала он всматривался в лицо Гермионы, пытаясь понять, сможет ли она напугаться того, что ей доведется увидеть. Затем, решившись, Северус вытянул правую ногу и закатал штанину, открывая взору пропитанную кровью бинтовую повязку. Он слегка вздрогнул, когда Гермиона легко провела волшебной палочкой по бинтам и они начали медленно развязываться, втягиваясь в ее палочку.
Дождавшись, когда бинты откроют раны, Гермиона присела на колени и внимательно всмотрелась в ногу. От Снейпа не укрылся тот ужас, что мелькнул на мгновение в глазах Гермионы, едва она рассмотрела жуткие следы от укусов, но она быстро взяла себя в руки и попросила воду, чтобы промыть рану. Северус наколдовал флакончик, заполненный водой и протянул его Гермионе. Она смочила мягкий платок, взятый из кармана мантии и принялась нежно и бережно смывать следы крови и остатки мази.
Неоднозначные чувства и мысли поселились в сознании Снейпа. Впервые он был в смятении, он не знал, нравится ли ему это или нет. С самых ранних лет он заботился о себе сам. Он никогда не ждал помощи от кого-либо и почти никогда не просил. И сейчас, когда Гермиона, закончив промывать рану, втирала новую порцию мази, Северус хотел остаться в одиночестве и никогда больше не быть одиноким одновременно. Такая неопределенность раздражала его. Эти новые чувства, которые он испытывал, глядя на Гермиону, вырывались, толкая друг друга, наружу, прорывая его каменную оболочку.
И в тот же миг, когда магические бинты самостоятельно обвились вокруг раны, Северус понял, что уже не сможет жить без Гермионы Грейнджер.
Она знала, что есть еще раны. Гермиона всматривалась в лицо Северуса, слишком строгое, слишком пугающее… Она сделала что-то не так? Перешла невидимую черту и все испортила? Северус лишь смотрел на нее. Он, конечно же, понимал, что должен что-то сказать.
- Думаю, на этом мы закончим, Гермиона, - тихо произнес Снейп именно те слова, которые услышать она боялась больше всего.
Но что-то в его лице заставило Гермиону усомниться в этих словах. И она поняла.
Он боялся. Он боялся также, как и она. Они уже переступили ту черту, которая разделяет преподавателя и студента. Это был опасный момент в их отношениях, и он решал все.
- Вина, мисс Грейнджер? – внезапно спросил Снейп. Он слегка ухмыльнулся и выглядел уже не таким напряженным.
Это было очень кстати в данный момент. Гермиона согласилась, тепло улыбнувшись Северусу. Вместе они проследовали в комнаты зельевара, усевшись в кресла у камина напротив друг друга. Снейп открыл бутылку эльфийского вина и разлил его по бокалам.
Вино было превосходным, как и всегда. Один глоток и напряжение как рукой сняло. Гермиона откинулась на спинку кресла, расслабившись. Краем глаза она видела, что Снейп сделал тоже самое.
Глоток, еще глоток…
Теперь Гермиона аккуратно распутывает повязку на груди Северуса. Плечо сильно повреждено от укусов змеи. Зрелище это заставляет сильно стучать сердце Гермионы. Гнев переполняет душу, ненависть захлестывает с головой. Раны, подобные этим, навсегда останутся жуткими рубцами, напоминающими о самом ужасном маге за всю историю, о Лорде Волан-де-Морте, поверженном, но вечно живом в памяти волшебников.
- Не терзай себя понапрасну, Гермиона, - мягко сказал Северус, внимательно вглядываясь в лицо.
- Что? – опомнилась она, чисто механически обрабатывая и перевязывая рану. Затем, улыбнувшись, ответила, укоризненно погрозив пальцем. – Не хорошо влезать в мои мысли!
- И без легилименции видно, как сильно на тебя действуют мои раны. В следующий раз я сам справлюсь.
- Нет! – в ужасе вскричала Гермиона, но, опомнившись, взяла себя в руки. – Извини, это пройдет. Никогда не прощу того, что он с тобой сделал…
- Это время было тяжело для всех нас, Гермиона, - тихо ответил Снейп.
Гермиона лишь коротко кивнула, всматриваясь в лицо Северуса. Он был печален, и та печаль передалась и ей, тонко чувствующей каждую перемену его настроения.
Пока Гермиона обрабатывала рану, между ней и Северусом образовалась вдруг особая связь, не заметить которую они не могли. Теперь они могли разговаривать без слов, просто глядя друг другу в глаза. И все понимали.
И этот особенный вечер плавно перетек в необыкновенную ночь.
Сложно сказать, что побудило их продвинуться столь далеко в их и так непростых отношениях. Какая-то невидимая нить – должно быть, та самая, что создала между ними эту связь – вдруг потянула их друг к другу. Северус повиновался внезапному порыву и завладел губами Гермионы, когда она невольно оказалась слишком близко от его лица. Ее замешательство в первую же секунду сменилось ответным поцелуем, слишком откровенным, слишком страстным… События последних недель, страх потерять друг друга навсегда и столь долгожданное счастье оказаться наедине – все это вылилось в горячий порыв обладать друг другом в полной мере, чувствовать друг друга так, как никогда раньше… И в эту ночь в комнатах Северуса Снейпа были слышны лишь шорох простыней, да страстное дыхание. И эту их тайну надежно скрывали каменные стены старинного замка.
