Часть третья. Глава первая. Как сказала бы Грэйс: «С тех пор растаяло много снежинок…» Мрачно. Холодно. И сыро.
Всё, как надо. Как он любил.
«Гармония внутренних ощущений и внешнего восприятия».
Кривая улыбка.
Ночь обещала быть хорошей.
Он всегда ходил по одному и тому же маршруту: подземелья по основному коридору, затем наверх к астрономической башне, потом через третий этаж к Гриффиндорской, развилка, левый коридор…
Впереди мигнуло.
Он остановился и внимательно присмотрелся.
Ещё раз.
«Так, так, так…»
Главное осторожно. И тихо-тихо…
- Гарри, убери палочку, там дальше светлее, - шёпотом.
«Грэйнджер».
Злая улыбка.
- Гарри, с меня мантия сползла, подожди…
«Вся компания. Чудесно».
- Кажется, для троих она уже маловата, - сокрушённо.
- Гарри, посмотри на карту.
- У библиотеки никого нет. Филч сейчас у себя, кошка его на втором, а Снейп…, - запнулся. – Он…Он…
Когда Северус медленно выскользнул из-за поворота, все трое разом побледнели.
- Профессор? – Поттер тяжело сглотнул.
- Какая наблюдательность, мистер Поттер, - сладко так, что Грэйнджер передёрнуло.
А вот к тому, что случилось потом, Снейп был явно не готов.
С диким воплем: «Бежи-и-и-и-им!!!» - Уизли кинулся вниз по коридору, а Поттер и Грэйнджер, подобрав мантию, бросились за ним.
Тут Снейп опомнился и кинулся следом, но гриффиндорцы уже скрылись за поворотом.
Снейп чертыхнулся.
«Ну ничего…»
Уж этот этаж он знал досконально.
« Они уже вышли в основной коридор, я успею вперёд, если поверну вот здесь…»
И Северус повернул.
А потом ещё и ещё.
Пока не понял, что свернул куда-то не туда и, кажется, заблудился.
«Да что ж это такое?!»
Поняв, что дорогу обратно он теперь тоже найдёт врядли, потому как со злости поворачивал куда придётся, Снейп постарался успокоиться и трезво оценить ситуацию.
«Мерлин, да откуда здесь вообще этот коридор?» - недоумевал он.
Наконец, очередной поворот вывел его к маленькой переходной башенке. Круглая, с одним большим окном и двумя выходами – в Хогвартце таких полно.
И противоположный выход, кажется, вёл к лестницам.
Снейп уже собирался спуститься, как вдруг…
- Люди!!!
Подскочив от неожиданности, он выхватил палочку и развернулся.
- Так замечательно, что вы тут! Ну просто вот прям чудесно-пречудесно!
«Не может быть…»
И когда он увидел…увидел её…пол под ногам стал медленно растворяться, в глазах зарябило…
Стук сердца глухо отдавался в ушах. Всё реже и реже…
И будто совсем остановилось.
Всё замерло.
Вокруг и там – внутри.
Как двадцать лет назад…
Вот он стоит, как идиот, а она улыбается счастливо-счастливо и всё говорит, говорит, тараторит что-то…
И рука с палочкой дрожит, а она поправляет шляпку…И смотрит исподлобья и весело. А в глазах искорки – задорные и смешные. Две звёздочки…он помнил.
- Я уж боялась, никогда никто, а тут вы…Представляете, одну, сюда, так пыльно, так темно! Только окно вот тут есть. Там-то, кончено, с окнами было плохо, но зато не одна ведь! А тут кошмар!
Раскраснелась. Говорит всё что-то, а он ни понять не может, ни ответить. В голове только стучит: «Она. Она. Она. Грэйс.».
- Скоро Рождество, - хрипло.
- Правда? – удивлённо. – Когда? Ну когда же?! Ах тут же нет никого, ничего не знаю, ничего не вижу! Заперли! Скрыли! Иза…изо…как же это…изолировали! Вы только не уходите, я…я…вы только скажите…
- Какое в этот раз, Грэйс?
- Что? – запнулась.
- Рождество. Какое оно будет? – горло перехватило, слова давались с трудом.
- Снежинок много. Красивые. Всё за окном мягко, пушисто…но нет, оно будет грустным.
Он кивнул.
А потом подошёл поближе, как тогда – к самому холсту. А она стоит – маленькая-маленькая, с лютиками в руках, и косички…медные, яркие, торчат, словно тоненькие проволочки…
- А помнишь, когда-то было: сосульки гроздями, как стеклянные, и поле для Квиддича, как пирог в сахарной пудре…
А сам забыл как дышать, когда она обмерла вся, вздрогнула, отступила – в глубь – и вся дрожит.
И глаза блестят, как и у него сейчас, должно быть…
Только он сдержался, а она заплакала.
«И да, Грэйс, это Рождество будет грустным…»
