Глава 12Глава 12.
Женевьев сидела на нижней ветви дерева, надежно укрытая заклинанием Невидимости, и внимательно слушала разговор Люциуса и Трэверса. В общем-то, ничего интересного – очередная дата очередного собрания Пожирателей Смерти, обсуждение девчачьих прелестей, и… «О, а это уже интересно!» Девушка постаралась не упустить ни одного словечка из разговора Малфоя Гордона. Блондин рассказывал другу о странной книжке, которую его отцу совсем недавно отдал Волдеморт. С виду обыкновенный дневник содержал в себе мощнейшую темную магию. Природу которой Люциусу разгадать не удалось.
«Естественно, не удалось, идиот! Про крестражи даже в книгах не упоминается, настолько это отвратительное злодеяние. Так, значит, дневник Тома Редлла уже у Малфоев… Хм… Как бы так его ненароком забрать оттуда?»
Женевьев скривилась, когда разговор коснулся нее. Спустя десять минут обсуждения прелестей гриффиндорки, слизеринцы переключились на тему, которая была более близка Джеки.
- На его теле нашли шестьдесят восемь ножевых ранений, - Гордон скривился, - убит, как какой-то грязный маглл!
- Точно, - у Люциуса отвращение получилось более изящным, - а ты слышал, как распалялся его отец? Можно подумать, последнего сына прибили. У него их еще двое.
- Люц, месть – это изысканный напиток. Ну кто откажется от такого?
- Лорда очень заинтересовал этот случай. Мне кажется, он не верит, что Рабастана так легко убили магловским ножом.
- Осторожнее, Малфой, - голос Трэверса упал до едва различимого шепота, - Темный Лорд не потерпит, если ты будешь строить предположения на его счет.
- Чаще оглядывайся, Трэверс, - не остался в долгу Люциус, - это может спасти тебе жизнь.
Развернувшись, блондин пошел к школе, а Гордон остался под деревом. Опершись спиной на ствол, слизеринец некоторое время напряженно о чем-то думал, а потом отправился следом за сокурсником. Женевьев просидела на дереве еще почти два часа, размышляя о том, что получилось сегодня услышать…
Новость об убийстве Лестрейнджа еще долго обсуждалась в школьных коридорах. Зима уступила свои права весне, семикурсники начали активно готовиться к ПАУК, пятикурсники – к СОВ, а шестой курс пользовался неожиданной свободой. Преподаватели все свое внимание уделяли тем, кому предстояло сдавать экзамены.
Джеки дневала и ночевала в библиотеке, выискивая всю сколько-нибудь значимую информацию. Впрочем, в системе ее поиска никто бы просто не разобрался – она брала то книги по темной магии, то подборки газет за прошлый век. Мадам Пинс только пожимала плечами, выслушивая очередную странную просьбу из уст светловолосой гриффиндорки.
Женевьев все больше отдалялась от сокурсников, почти ни с кем не контактируя и не пересекаясь. В Большом Зале она всегда садилась отдельно от остальных учеников, в классах сидела за первой партой или в компании Эванс, которая не слишком стремилась общаться с замкнутой Регинлейф, или в компании студентов с других факультетов. Флоренс ухмылялась, торжествующе поглядывая на синеглазую блондинку с всегда серьезным лицом. Ей было неведомо, что на притязания Купер Джеки просто наплевать – ее голова была забита добытыми сведениями, а не отношениями с другими учащимися.
По ночам Женевьев снилась жизнь Гермионы или убийство Рабастана. Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, она больше всего боялась, что вот сейчас кто-то из девчонок скажет ей, что она кричала во сне…
А кричать было от чего.
Очередной поход в Хогсмид подкинул Женевьев дополнительный повод для размышлений. Сидя за дальним столом в «Голове Борова», девушка потягивала виски из стакана и лениво оглядывалась по сторонам, надеясь заметить что-нибудь любопытное. На лицо она надвинула капюшон, так что быть узнанной совершенно не боялась, да и никто не проявлял к одиноко сидящему магу особого интереса.
Уже когда огневиски почти кончилось, в бар зашла большая компания слизеринцев. Женевьев замерла, внимательно наблюдая за старшекурсниками, а потом, стараясь быть незамеченной, достала палочку и невербально произнесла формулу заклинания Абсолютного слуха. «Надо же, получилось с первого раза» - отстраненно подумала Джеки, наклоняя голову и прислушиваясь к разговору сокурсников. Речь, в основном, шла об их предстоящей вылазке за пределы школы. Слизеринцы собирались отпраздновать чей-то День Рождения. Женевьев улыбнулась, когда один из них озвучил точную дату и название бара, куда они собирались идти. Прикинув, сколько яда она захватила с собой с каникул, Женевьев довольно улыбнулась…
«Вот так, ублюдки, сначала я убью вас, потом ваших отцов… всех, кто был виновен в смертях и ужасе той войны. И этот мальчишка Гарри увидит своих родителей, а Гермиона никогда не станет чьей-то игрушкой. Уж поверьте… я справлюсь»
Залпом допив огневиски, девушка встала из-за стола и быстрым шагом прошла мимо слизеринцев. Выйдя на улицу, Джеки отошла ближе к лесу, скинула капюшон и, задрав голову к небу, довольно улыбнулась. На улице уже сгущались сумерки и стоило бы вернуться в школу, но девушка стояла и смотрела на небо, гадая, сможет ли на самом деле изменить будущее.
Что-то подсказывало, что сможет…
