Глава 12Драко.
(прошлое)
Вспышка. Перед глазами круги – меня с такой силой отшвырнуло о стену, что, по всем ощущениям, я сломал позвоночник как минимум в двух местах. Не могу пошевелить даже пальцем, более того, даже моргнуть не получается, и я, как завороженный, смотрю на стоящую передо мной фигуру.
Новая вспышка. Теперь я еще и связан – волшебные веревки держат крепко-накрепко, так сильно впиваясь в руки и ноги, что, кажется, сейчас разрежут меня на части.
Вспышка.
- Теперь ты можешь двигаться.
Да неужели! Под движением, видимо, подразумевается то, что я теперь могу говорить? Так или иначе, большего магические путы мне не позволят.
- Отпусти меня, мама. – сам удивляюсь, как холодно и спокойно звучит мой голос.
- Нет. – Нарцисса торопливо шарит по моим карманам, выуживает из них пакетик с перуанским порошком Мгновенной Тьмы, пузырек с ядом и палочку. Все это летит в картонную коробку на столе.
- Мама!
Молчание.
- Мама!
Она возится у стола. Уж не знаю, что ей пришло в голову, но мне явно не по себе.
- Мама! – я почти кричу, собрав в голосе всю свою злость. Напрасно – здесь, в самых глубоких подземельях особняка Малфоев, меня могут услышать разве что летучие мыши.
- Я не могу тебя никому отдать, - бормочет мать. Она, не обращая внимания на то, что пачкает дорогое платье, опускается передо мной на колени. В дрожащих руках – зеленоватый мелок. – Я никогда себе не прощу твоей смерти…Я тебя очень люблю, сыночек…
Опускаю голову, смотрю, как мать вычерчивает у моих ног какую-то замысловатую руну.
- Ох, да, и как же я не догадался? Ведь это так естественно – заманить любимого человека в подвал, оглушить его… - в моем голосе столько сарказма, что Нарцисса невольно вздрагивает, как от пощечины.
Молчание.
- Отпусти меня, мама. Пожалуйста.
Молчание.
Проходит несколько минут. Нарцисса, закончив рисовать руну, снова направилась к столу. Зажгла еще несколько свечей. Интересно, откуда здесь это все: стол, свечи, какие-то ящики?
- Долго готовилась? – я сплевываю себе под ноги, старая попасть на изображенную мелом руну.
- Долго.
Молчание.
- Отпусти меня, мама.
- Он не убьет тебя, Драко, - Нарцисса машет палочкой над каким-то предметом, лежащим на поверхности стола. – Я спасу тебя. А ты спасешь весь магический мир. Я знаю, что он уготовил для всех нас, но я не Люциус, я…
- Ты понимаешь, что Темный Лорд будет в ужасном гневе, если об этом узнает? Я должен быть на задании, а из-за тебя оказался тут! – перебиваю ее бредовый монолог, снова перехожу на крик. – Вспомни о своем Хозяине, мама!
Нарцисса поднимает лицо. Блестящие голубые глаза, полные слез, смотрят на меня с укором.
- У меня нет никаких хозяев, Драко. Я человек, а не домовой эльф.
Молчание.
Взмах палочки – на столе появляется ритуальная чаша черного дерева, семейная реликвия Малфоев. Нарцисса осторожно выливает в нее какую-то жидкость из небольшой бутылочки – по всему помещению распространяется специфический приторный запах…Стоп! Черт побери, я знаю, что это за зелье, и зачем оно нужно! Я сам, как распоследний дурак, помогал Нарциссе его готовить – не больше недели назад…Блядь!!!
- Мама, нет! Не смей, не делай этого, ясно?! Ты хочешь…ты хочешь…- голос внезапно пропадает, слова застревают в горле. – Ты хочешь…остаться здесь одна? Здесь?!
- Я спасаю тебя, - уверенно отвечает Нарцисса, откидывая на спину непослушный локон волос, когда-то светлых и блестящих, а теперь седых. – Ты моя кровинушка, единственный сын…Я не могу жить в ожидании твоих похорон, Драко. Ты поймешь меня…когда-нибудь поймешь.
- Мне не нравится политика Лорда. – сам не знаю, как я могу вслух произнести такое. – Мне не нравится, как поступал отец. Но мы с тобой вместе, как единое целое, мама! Мы должны выжить на этой войне, все будет хорошо…Ты знаешь, - я судорожно сглатываю. – ведь можно связаться с Орденом Феникса. Они тебя спрячут, а я перейду на их сторону, мамочка, только…прошу, мам, не делай этого! Не стирай мне память! Ты же останешься тут, одна! Он убьет тебя!!! – Господи, я и не знал, что можно чувствовать ТАКОЕ отчаяние…
Я плачу. В голос. Задыхаясь от чертовых слез. Как она может? Вот так, запросто, словно какого-то несмышленыша, лишить меня права выбора?! Как я буду потом жить, зная, что оставил мать в логове самого беспринципного, жестокого врага?!
- Ты ни в чем не виноват, - Нарцисса подходит ко мне, осторожно вытирает теплой рукой слезинки с моих щек. – Ты думаешь, я не знаю, что уготовил для меня наш… - она грустно усмехается, - …Хозяин? Я давно уже в списке обреченных, милый. Но уж тебя я оттуда вычеркну.
- А я тебе поверил, - слезы продолжают катиться по лицу, но голос у меня сейчас на редкость злой, грубый. – Когда ты просила меня помочь с крестражем, я думал…
- Прости меня. – простые слова резанули меня по сердцу острой бритвой.
Молчание.
- Все почти готово, милый. Сначала ты должен выпить этот отвар, а потом…Я наложу на тебя Сонные чары, ведь тебе…тебе будет больно…Метка…
- Я не буду пить твое зелье! Не буду!!! – я умру от безумного отчаяния. Я прямо сейчас умру!
- Прости меня, сыночек. – Нарцисса медленно подходит ко мне, сжимая в одной руке чашу, а в другой – длинный серебряный кинжал, еще одну магическую штучку из семейного запасника. – Я…я тебя очень люблю, малыш…
- Мамочка! Мама! МАМА!!!
- Империо! Пей…
Говорят, что мужчины не плачут. Вранье. Как в полусне я видел ссутулившуюся, тоненькую фигурку Нарциссы, ее осунувшееся, постаревшее за последнее время лицо, и понимал, что это – в последний раз.
Если мужчины не плачут даже в таких случаях, то, что ж – значит, я не мужчина.
