Глава Глава 19. Завтра и далееСедьмого октября Снейп проснулся, как обычно.
В смысле – как обычно он просыпался в Хогвартсе – за полчаса до завтрака. Хроноворот, конечно, хорошо – но он отсутствовал в школе целый год! Гхм, разумеется, относительно, но тем не менее…
Завтрак был испорчен.
Нет, его даже позабавили летающие в воздухе куски пюре и котлет, однако Керроу были абсолютно другого мнения.
Что-то произошло за последнюю Хогвартскую неделю – но что?
Снейп попытался вспомнить…
Керроу вроде говорили ему о новоизобретенных способах приема еды – но он тогда отмахнулся от них.
За год, конечно, у Снейпа забот поубавилось – а вот в Хоге, как видно, прибавилось…
И проблем, и забот, и неприятностей.
Керроу с все нарастающей злобой следили за порхающими вокруг грязнокровок разноцветными съедобными шариками…
Похоже, это было единственное развлечение для школьников.
Во всяком случае, в Большом зале.
Снейп краем глаза отмечал ненавидящие взгляды – ему они доставались заодно – основная убойная масса летела в Керроу.
"Похоже, братец с сестрой все-таки добрались и до подвалов, и до Филчевских розог. Лонгботтом выглядит так, как будто на нем великан джигу отплясывал… А вот парочка пуффендуйцев едят стоя – по всему видно, что по их ягодицам хорошенько прошлись розгами. Слизеринцы в порядке, вон, даже Малфой присутствует. Даже ест, слава Мерлину... А это еще что?"
Маленькая пуффендуйка с золотой каплей на груди подняла палочку – и ее еда вместе с тыквенным соком закружилась вокруг нее разноцветными шариками.
Снейп сжал челюсти – этого еще не хватало! Чистокровная подражает грязнокровкам! Сопливая идиотка... Керроу пока не видят...
И не увидели бы, если бы кретины-гриффиндорцы не подхватили забаву.
Ну конечно, Уизли в первых рядах. А Лонгботтома надо было еще пару раз головой приложить, чтобы думать начал!
Нехорошее оживление.
Черт дернул его прийти на этот мерлинов завтрак!
Керроу почуяли.
Через минуту поняли.
Через пять минут поволокли пару первокурсников-гриффиндорцев и растяпу-пуффендуйку из Большого зала.
Позавтракал, называется.
МакГонагалл, Флитвик и Стебль бегут к выходу из зала – значит, и ему пора.
Алекто работает кулаками – Амникус держит на прицеле деканов.
Снейп на ходу вытаскивает палочку – отбивает заклятья Флитвика и МакГонагалл, отшвыривает профессоров и загораживает Пожирателей собой.
Открытое противостояние – этого еще не хватало!
- Не смейте поднимать руку на Дисциплинарных Инспекторов! – шипит Снейп. Отбитые заклятья рассыпаются вокруг него цветными искрами.
Амникус сопит рядом – его палочка направлена на Флитвика, и его рука не дрожит. Он ждал этой драки, – внезапно понимает Снейп, - и он готов биться… насмерть? Вот уж не ожидал…
- Пусть оставят в покое детей! – в голосе МакГонагалл нет истерики – только ярость. Еще секунда – и бешеная гриффиндорка ни перед чем не остановится.
Внезапно Снейп отступает и опускает палочку.
- Хотите драки? Нападайте! Можете даже убить нас - прошу! – Снейп разводит руки в ленивом полупоклоне.
МакГонагалл пытается атаковать – ее руку перехватывает Флитвик.
"Браво, профессор! Сотня очков Когтеврану."
- Нет, Минерва! Нет!!! Придут другие… – Флитвик побледнел и еще крепче сжал руку МакГонагалл, - Это провокация, нельзя, нет!
До ошалевшего Керроу наконец-то доходит - драки не будет. С рычанием он подскакивает к МакГонагалл и орет, ощеривая крупные желтые зубы и брызгая слюной.
- Не сметь, старуха, поднимать на нас руку! Не сме-е-еть! – его голос срывается на визг. - Ноги будешь мне целовать, на коленях ползать – а не нравится, за твоими грязнокровками Сивый побегает!
Снейп перехватывает руку Керроу, занесенную для удара. Амникус коротко взвизгивает – запястье директора, налитое гоблинской силой, выкручивает пальцы Пожирателя. Снейп легко отшвыривает Дисциплинарного Инспектора себе за спину, и теснит профессоров обратно в Большой зал.
- Запомните, коллеги! Хогвартсу крупно повезло, что здесь я – и эти двое. На нашем месте вполне мог бы оказаться и Сивый со своей оравой, и любитель нежных мальчиков Макнейр, и красавица Белла.
Держите свои палочки при себе. А чтобы вы хорошенько запомнили... Круцио!
Красная вспышка выдернула бедолагу-гриффиндорца из крепкой хватки Алекто, и швырнула его на пол.
- За каждый ваш необдуманный шаг расплачиваться будут студенты. И, уверяю вас, не снятием баллов…
Остолбенели все.
Подхватив недоумевающих Пожирателей под руки, Снейп поволок их в свой кабинет. Алекто, так и не ослабив хватку, тащила за собой онемевшую от страха парочку первокурсников.
- Какого Мерлина вы набросились на школьников прямо в Зале? – Снейп в раздражении мерил шагами кабинет. – Вам что, грязнокровок мало?
- Девчонка с едой баловалась… Мало того, что грязнокровки оборзели – так еще и чистокровные начали…
- Вот именно - девчонка чистокровная! Лорду вряд ли понравится…
- Лорду вряд ли понравится, что ты предателей крови защищаешь, Снейп! – Алекто уперла руки в бока, - Пусть расскажет всё – и мы ее пальцем не тронем! Говори, дрянь! Откуда заклинания? Кто научил? Отвечай!
Пожирательница сильно дернула пуффендуйку за ухо.
Снейпу оставалось только смотреть.
Мрачный Флитвик забрал рыдающих пуффендуйку и гриффиндорца из директорского кабинета, обменяв их на книгу с квиддичными заклятиями.
Керроу, насупившись, проследили, как Снейп лично запер книгу в шкаф.
А толку-то?
Половина Хогвартса уже наловчилась в заклятиях, и унижение едой навсегда потеряло смысл. Скрипя зубами, Пожиратели сняли заклинания с Большого зала, однако линии на факультетских столах остались, а эльфам было строжайше приказано, чтобы на сторону магглорожденных не попадало ничего, кроме скудного пайка. А вот меню чистокровных должно быть разнообразным и максимально вкусным.
На том и успокоились.
Ага, как же! Успокоились, ждите!
Директор мрачно бродил по замку, как призрак Датского короля, ломая голову над девятилучевыми кабошонами; Кэрроу изгалялись над школьниками; а неугомонный Гриффиндор опять лез на рожон.
Меч Годрика стал для младшей Уизли навязчивой идеей, однако добраться до заветного оружия не представлялось никакой возможности.
От отчаяния Джинни пыталась попасться директору в очередной ночной вылазке, горячо надеясь на отработку в директорском кабинете, но в коридорах неизменно бродил Филч или кто-то из Инспекционной слизеринской дружины.
Им попадаться было глупо, а в связи с последними событиями и опасно – слизеринцы, с одобрения Керроу, стали практиковаться в Круциатусе на всех нарушителях подряд.
Слава Мерлину – не у всех и не всегда получалось – но Кребб и Гойл очень быстро приобрели славу лучших в пыточном деле.
Уроки стали невыносимы – Лонгботтом через день валялся без сознания в больничном крыле – но, только выйдя оттуда, снова и снова напарывался на избиение. Джинни и Луне тоже пару раз влетало, и неизвестно, чем бы это все в конце концов закончилось, если бы не разъяренный директор, буквально притащенный за руку в Больничное крыло отважной Помфри.
- Я не желаю тратить свое время на тупоголовых героев! Еще одна выходка, Лонгботтом, и за Ваши слова ответит кто-то другой…
- Ничего Вы нам не сделаете! Ненавижу! Предатель, убийца! – если бы не перевязанные обожженные руки, Джинни бы кинулась на директора даже без палочки.
- Мерлин, это даже трогательно! Уизли, да по вам Слизерин плачет! Прикрываетесь своей чистокровностью?
- Что? – Джинни села от растерянности обратно на кровать. – Я ничем не прикрываюсь…
- Неужели? – Снейп позволил себе намек на улыбку. Хотя нет, это выглядело как еле заметный оскал.
- Ваша чистокровность дает Вам некоторые права, среди которых определенная неприкосновенность. Также, как и Вам, Лавгуд, и Вам, Мистер-любитель-побоев. Однако Ваше ослиное упрямство начало утомлять даже меня. Чистая кровь достойна уважения. Нельзя так неосторожно разбазаривать драгоценную жидкость! Я предупрежу Керроу, чтобы больше Вас и пальцем не трогали. И Инспекционную дружину тоже. Мадам, - Снейп повернулся к Помфри, - Вам больше не придется беспокоиться насчет наших вояк. Итак, подведем итоги. Вы трое вольны делать все, что вам только заблагорассудится. Отвечать не придется.
- Вы имеете ввиду, что всегда найдется тот, кто ответит? – Полумна подтянула колени к груди и стиснула их руками. – Вы накажете… будете наказывать из-за нас кого-то другого?
- У Когтеврана сегодня счастливый день – десять, нет, пожалуй, двадцать очков за догадливость. Я в восхищении.
Не проронив более ни слова, директор удалился.
Джинни не верила.
Отказывалась верить.
До тех пор, пока Паркинсон, услышав краем уха ее возмущение по поводу очередной выходки Гойла, не выхватила палочку. Джинни оказалась прижата к стене – а напротив нее Инспекционная дружина мгновенно поставила четверых грязнокровок, подвернувшихся под руку. Все четверо были со старших курсов, и – ни одного гриффиндорца.
- Чистокровных велено не трогать, так ведь, Уизли? – отделившийся от стены Малфой, привычно растягивая слова, приблизился к Джинни,
- Директор лично попросил нас приглядывать за тобой, и насколько мне известно, также лично попросил тебя быть… как бы это сформулировать? А! Да, полояльнее. Но, очевидно, человеческие слова до рыжих не доходят.
- О чем он говорит? – настороженный взгляд когтевранца перебегал с Джинни на Малфоя и обратно. – Отстаньте от нас, если вам гриффиндорка насолила…
- О, так вы еще не в курсе? – Малфой резво повернулся к когтевранцу, явно ожидая такого поворота разговора. – Панси, растолкуй грязнокровкам!
Джинни в кровь искусала губы, пока Паркинсон "растолковывала". Малфой, приблизившись, не сводил с лица гриффиндорки пристального взгляда.
И радовался, что та не легимиллент. Ишь, как глазами сверкает - никакой выдержки. Дура. Сама виновата. Дура, дура, дура!
"Я Малфой. Я выдержу…"
Если необходимо, чтобы его боялись – его будут бояться.
Если необходимо выживать ТАКОЙ ценой – он выживет.
И Люциуса вытащит.
И от Метки ускользнет. Дайте только время…
Раньше бы ему было бы очень весело наблюдать - и за побледневшей Уизли, и за пойманными грязнокровками. О, он бы даже приложил массу усилий к тому, чтобы услышать, что они потом ей выскажут. А сейчас – все равно.
Никто из Слизерина не может потягаться в силе Круцио с ним. Он владеет заклинанием покруче некоторых Пожирателей.
Но он не поднимет палочку и красный луч не вырвет крик из их глоток. Потому что…
…Он слишком хорошо помнил, КАКОВО это…
Он будет руководить экзекуцией – брезгливо отстраняясь от самих наказаний. Зачем руки марать? А Уизли впредь умнее будет…
Что маловероятно.
ПРО-КЛЯ-ТЫ-Е КАМНИ!
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!
Снейп даже спать не мог – красные звезды плясали под закрытыми веками, гнезда недоделанного меча открывали маленькие рты и плевались изумрудами, громко жалуясь на несварение…
А еще Уизли со своей ненормальной подружкой и недотепой Лонгботтомом!
Сколько раз он с трудом ускользал от этой неугомонной троицы в темных ночных коридорах, сколько раз уводил с их пути Керроу и Филча!
Хватит церемониться.
Однако и Керроу надо держать на коротком поводке. А еще – Малфой со своей депрессией, и непонятно-кем-наведенное-заклятье, и "Песня Ровены", терпеливо дожидавшаяся его внимания, и – чуть не забыл! - ПРО-КЛЯ-ТЫ-Е КАМНИ!
Он промучился четыре дня – безрезультатно.
Он поругался с Дамблдором – и холст директора теперь был неизменно пуст.
Он прислушивался к звукам, доносившимся из-за закрытой двери гоблинской кузницы, раз за разом преодолевая искушение плюнуть на все – и войти.
Он пару раз даже смотался в Бирму – все напрасно. Братья, все еще мучаясь антинаркоманским синдромом, зависали в известном месте с черноглазыми красотками, и помочь ничем не могли в связи с круглосуточной занятостью.
Он думает только о камнях - тоже круглосуточно.
Очередное утро, очередное пробуждение. Больная голова. Не помогает даже прогулка к озеру - очумевшее октябрьское солнце, как летом, бессовестно брызжет во все стороны.
Потолок Большого зала к обеду тоже украсился нестерпимым солнечным сиянием – как нарочно!
Молчаливые школьники ковыряются в своей еде.
Маленькая пуффендуйка – та самая! украдкой оглядываясь, отправляет в полет полстакана тыквенного сока. Любуется, спохватывается, торопливо проглатывает яркий оранжевый шарик…
Снейп аппарирует в свой кабинет прямо из-за преподавательского стола.
Книга с квиддичными заклинаниями молниеносно выныривает из шкафа, послушно открываясь на нужной странице.
Десять минут, чтобы понять, что к чему – и вот уже личные апартаменты директора под потолок забиты различными жидкостями, словно маленькие шарики, кружащимися в лучах солнечного света.
Тыквенный сок пуффендуйки был рыжим, полупрозрачным, и с ярко блестевшим на боку маленьким солнышком.
Любая вода – сок, суп, огневиски, сливочное пиво, – отражали в боках яркий солнечный блин.
С зельями было все гораздо интереснее…
Крестик, цветочек, вполне ожидаемое сердечко – блик Амортенции, квадрат, треугольник с глазом посередине, бублик, портрет Мерлина в профиль, три блестящие запятые, улыбающаяся рожица, череп ящерицы, какая-то чудовищная загогулина, перекрещенный циркуль и угольник, галочка, палочка, звездочка…
ЗВЕЗДОЧКА!!!
СЕМИЛУЧЕВАЯ!
Так-так-так, осторожно…
Драконья кровь. Кажется, хвостороги? Нет, Огненного шара.
А Хвостороги?
Пять лучей больших – и столько же малых.
А единорога? Стоп, у него кровь – серебристая, и даже касаться ее опасно.
Кентавра?
Русалки?
Домашнего эльфа?
Цербера?
Хагрида? Ээээ… перебор, простите.
А моя?
Не то, не то, не то…
Кажется, Хроноворот опять зовет в дорогу.
Точно выбрать время – Дамблдор жив, Орден Феникса – хоть со скрипом! – но считает зельевара за своего…
Пока, Хогвартс!
Здравствуй, Венгрия!
- Вы не подскажете, как мне найти Чарльза Артура Уизли? Да, именно, рыжего…
