Глава 12Глава 12. Чужая жизнь.
Элис присела на подоконник, перебирая нотные листы. На улице шел дождь, крупные блестящие капли растекались по стеклу, рисуя прозрачными чернилами изящные картинки. Элис коснулась ладонью стекла и улыбнулась.
Напротив её дома, прямо под окнами, раскрыв черный зонт, стоял Джаспер. Он улыбнулся ей, чуть склонив голову. Было в этом изящном, непринужденном жесте что-то смутное знакомое, тревогой отозвавшееся во всем теле Элис.
Она поправила мягкую складку своего лучшего платья - изумрудно-зеленого с мелкими бутончиками полевых цветов, в котором она, по словам Мадлон, напоминала летний луг. Странное волнение, такое непонятное и томительное, наполняло её весь день, заставляя поминутно смотреться в зеркало, поправляя прическу, или на часы, умоляя время идти быстрее.
Элис выбежала на улицу и сразу же оказалась под зонтом, рядом с Джаспером, так близко, что у неё слегка подкосились ноги. Она тут же упрекнула себя за слабость, чуть нахмурившись.
- Вы прекрасно выглядите, мисс Элис. Вам очень идет это платье.
- Правда? – девушка совершенно растерялась от радости. – Но вы видите лишь его подол под эти плащом…
- Уверен, что оно изумительно, - он предложил ей руку.
У него были прекрасные манеры, которыми он напоминал Паоло. Иногда ей казалось, что перед ней сидит кто-то знакомый, добрый и нежный друг детства. Эти сияющие кудри, обрамляющие юное, прекрасное лицо… В какой-то момент словно выхваченное пламенем перед ней предстало другое лицо, с похожими чертами, но человеческое. Глаза у него искрящиеся и зеленые… И звали его…
Элис вздрогнула от подступившей тошноты и острой боли. Джаспер осторожно поддержал её, словно испугавшись, что она может упасть.
- Вы уже столько знаете обо мне, Джаспер, но я ничего не знаю о вас, - с мягким упреком заметила девушка, заглядывая в его глаза.
- Мало интересного, - отозвался он в ответ. – Все, как и у всех. Детство среди большой семьи, веселой и очень шумной. А потом война… Юг и Север… много боли. Но было и кое-что интересное.
- Что же?...
- Мне было всего 16, когда началась Война. И, как и всем мальчишкам, она представлялась мне чем-то увлекательным, забавным и только на один- два дня. Я загорелся желанием попасть в армию Конфедерации и устроить янки хорошую взбучку, - он сдержано улыбнулся. – Это и вправду казалось игрой, в которой тебя окружали добрые и смелые ребята –зачастую твои ровесники. Игрой это казалось до первого боя, - добавил он тихо.
- Простите, что завела разговор об этом.
- Ничего. Вы были правы, сказав, что ничего обо мне не знаете.
- А кем вы были в армии?
- К 19 годам я уже дослужился до звания майора, - с некоторой долей смущения сказал он. - Моя военная карьера была короткой, но весьма, весьма многообещающей. Люди всегда… слушали, что я говорю, ловили каждое мое слово. Мой отец говорил, что это называется — харизма, обаяние, умение воздействовать на людей. Называйте, как вам угодно. Но факт остается фактом: меня повышали в званиях намного быстрее других старших, более опытных, мужчин.
- А ваше обращение?..
Джаспера передернуло, словно она коснулась гноящейся раны, и он торопливо отвернулся.
- Давайте я расскажу об это позднее. Не сегодня… - в его голосе было что-то мучительное, шедшее из самой глубины его сердца.
Элис крепко сжала его руку.
- Простите. Я такая глупая, любопытная. Просто я сама не помню ничего. Мне всегда хотелось знать…
- Все в порядке, мисс Элис, - он повернулся к ней и встал так, что ей пришлось встать на носочки, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ту ночь я запомнил очень четко. Даже слишком четко… - он вздохнул. – Эвакуация продолжалась весь жаркий день, я уже не находил себе места, от жажды и усталости. Но мне необходимо было разместить всех, убедиться, что все хорошо. Я знал, что это – мой долг. Уже далеко за полночь я поехал обратно из Хьюстона в Галвестон. Стояла душная летняя ночь, такая тихая и нежная, только прохладный ветер иногда поднимал пылинки на широкой дороге.
Элис увидела, как изменилось его лицо –такое умиротворенное, вдруг стало непроницаемым, словно он боялся показать, как ему больно.
- Всего в миле от города я обнаружил трёх женщин. Они стояли у куста ярко- алых, сонных роз, которые покачивались на ветру, словно фонарики. Я предположил, что эти женщины отстали и слез с лошади, чтоб предложить им помощь. Но когда я смог разглядеть в свете луны их лица, я едва не упал с лошади от неожиданности. Эти девушки походили на ангелов, сошедших с небес. Их бледные лица были воплощением Красоты…
На какое-то мгновение его голос сорвался, и он с тоской посмотрел поверх головы Элис куда-то в темноту.
- Меня обратила самая юная из них, Мария. Она казалась ребенком рядом со своими более старшими спутницами, но среди них она была … кем-то вроде… вроде генерала среди рядовых, - Джаспер коротко хмыкнул. – Она не хотела убивать меня. Я был ей нужен. Но как же мне было страшно в тот момент! Понимаю, что это выставляет меня в невыгодном свете перед вами, мисс Элис, но у меня тогда волосы зашевелились на затылке…
Она чуть улыбнулась, и он продолжил
- Но моя жизнь… я присоединился к другой армии, которая сеяла больше ужаса, разрушений, оставляла больше разрушений и человеческих жертв, чем Армия Конфедерации и янки вместе взятые. Мы были под предводительством вампирши, жаждавшей мести и возвращения собственных владений, - он сжал руками виски, словно от приступа сильнейшей головной боли, но Элис понимала, что его обуревает жажда крови. – Реки крови. Боль и страдания… Ко мне у Марии было что-то вроде любви, которая переросла в странную зависимость. У меня не было мыслей, что можно жить по-другому. Мария говорила нам, что так всё и должно быть, и мы ей верили.
Я был не слишком склонен к насилию и жестокости. А в то время без этого не проходила и дня. И моя беда в том, что в силу своей способности я чувствовал все переживания, страх и боль своей жертвы… С каждым разом мне становилось все хуже, именно после охоты я впадал в тяжелую, затяжную депрессию.
Он тихо вздохнул и чуть сжал руку Элис.
- Я бы хотел завести семью. Всегда мечтал об этом, но не знаю – мне кажется это таким нереальным. Я жил некоторое вместе с одной парой – и никак не мог понять, как им удается жить… почти как людям. Они держали свои желания в узде, утоляя жажду лишь тогда, когда было необходимо. Хотя я знаю… это очень тяжело. В моей же голове на протяжении долго времени жила только мысль об убийстве, и я не мог избавиться от желания… жажды убийства.
Его глаза были тусклыми, а она привыкал видеть их такими живыми и искрящимся, несмотря даже на мрачный, кровяной цвет.
- Но сейчас вы ведь живете рядом с людьми?..
- Вы тоже. Но у вас совсем иной образ жизни, который удивляет меня. Как можно?..
- Можно, Джаспер. У меня странные отношения с кровью. Ассоциируются не с жаждой, а с болью. Поэтому я не хочу причинять её…
- Понимаю, - он погладил её руку и улыбнулся. – Цвет ваших глаз завораживает, - он всматривался в её лицо с такой обворожительной улыбкой, что Элис смутилась. А потом наклонился и мягко поцеловал. Губы у него были чуть теплые и очень мягкие.
Странное это было ощущение –розовая дымка не застилала сознание Элис, а ноги не подкашивались, электрические разряды и мурашки не пробегали по её коже… Обыкновенное касание губ – теплое, чуть влажное и приятное. Она торопливо отвернулась, чувствуя себя дурой: видимо, Джаспер решился на это так спонтанно, что в будущем это не успело отразиться.
- Если бы я к этому готовилась, то наверное, ужасно волновалась и краснела, - прошептала она.
Подняв глаза, она поняла, что сморозила ужасную глупость: Джаспер выглядел обескураженным, и даже немного испуганным.
- Простите, я не хотел, - пробормотал он, сконфуженный, как провинившийся ребенок. – Это вышло абсолютно случайно.
Элис не знала, что сказать, чувствуя себя виноватой, расстроенной и разбитой. Первый поцелуй… получился таким глупым и неловким. Чувство неудовлетворенности и обиды было готово вылиться в поток слез, если бы она могла плакать. Она отвернулась, ужасно злясь на себя.
- Вы мне очень… очень нравитесь, мисс Элис. И я понимаю, что поступил некрасиво. Просто невозможно было удержаться, когда вы так близко. Странное чувство, простите, - Джаспер коснулся её руки, ласково сжимая её пальцы.
- Все я испортила, - пробормотала она, глубоко вздохнув. – Проводите меня домой, пожалуйста. У меня что-то голова разболелась…
Джаспер коснулся её, но Элис уже не почувствовала. Все вокруг завертелось, и она осела на тротуар.
… Роман с перекошенным от ярости лицом стоял в дверях гостиничного номера и смотрел на хорошенького мальчика, который увивался вокруг смеющейся, прелестной Марии- Терезии, которая шутила и кокетничала. Глаза Романа стремительно темнели, а рот скривился, обнажая клыки…
- О Боже! Я должна ему помочь!.. – Элис вскочила, пошатываясь. – Он убьет… убьет его!
Она побежала к гостинице, где остановилась музыкантша с отцом. Джаспер бежал следом за ней, держал за руку, и ей становилось спокойнее.
Номер Марии –Терезии находился на самом верху, считался одним из самых лучших. Из-за закрытых дверей доносился смех, звуки музыки вперемежку с хрустальным пением. Элис зажмурилась на секунду: душный запах цветов и сладостей казался тусклым вздохом по сравнению с жарким, с ума сводящим запахом человеческой крови.
Роман и вправду стоял в дверях, и Элис едва успела схватить его за руку. Он увидел её, и страшная гримаса сползла с его лица темной пеленой. В его темных глазах мелькнул испуг.
Мария – Терезия сидела за роялем и, смеясь, как птичка, играла что-то веселое. Рядом с ней стоял совсем юный молодой человек с длинными, стянутыми в хвост волосами. Он улыбался, явно очарованный хорошенькой девочкой. Они никого не замечали…
- Роман. Идем… Роман… - Элис попыталась оттащить его за руку. – Пожалуйста. Идем со мной.
- Кто это с вами? – хрипло спросил Роман, глядя через плечо своей подруги.
- Джаспер… - она осеклась и обернулась.
От увиденного ей стало настолько жутко, что она разжала пальцы, отпуская Романа. От Джаспера, излучающего спокойствие и грустную безмятежность, не осталось и следа. Только сейчас Элис, как ножом резануло, воспоминание…
Его ноздри хищно раздувались, втягивая сладкий запах распевающей песенку девчонки, смешавшийся с запахом карамели и роз….
