Глава 12. Темные небесаПо дороге к Запретному лесу О'Рахилли принялся рассуждать вслух:
– На самом деле, не помешало бы организовать патруль. А то ученики вытворяют дементор знает что, а Министерство потом поднимает бурю столетия…
– У нас нет людей, – оборвал его Снейп. – К тому же, если все это и впрямь часть чьего-то злодейского замысла, в чем, похоже, уверился Крейде, то было бы верхом неразумия распылять силы таким вот образом.
– А мы что делаем? – парировал бывший профессор Военных действий.
– Идем на разведку, – невозмутимо ответил зельевар. – К тому же, сколь бы низкого мнения о боевых качествах твоих выучеников я ни придерживался, пятеро – это все-таки сила: лично я не стал бы нападать, не будь со мной равного числа людей. Возвращаясь к твоей идее насчет патруля: опять же, не думаю, что в ней есть смысл еще и потому, что теперь если кому и придет в голову поискать приключений по образцу Финнигана и примкнувших к нему, то это будет сделать куда сложнее; одно дело ускользнуть в разгар всеобщей суеты, и совсем другое – красться по пустынной школе.
У Гарри чуть было не вырвалось замечание насчет потайных ходов, но его названый отец спросил первым:
– Так ты по-прежнему считаешь, что это – не более чем проделки свободолюбивых подростков?
– Еще как «более»: я бы сказал, что это проделки безмозглых, безответственных и зарвавшихся подростков – как видишь, я их не идеализирую. – Он оглянулся и зачем-то понизил голос, хотя их окружали лишь темнеющие в сумерках поля гороховой поросли. – Равно как и не отрицаю, что одной безмозглостью тут не обошлось: за этим явно кто-то стоит. Давайте-ка попробуем пораскинуть мозгами, каковы могут быть варианты… Волдеморт?
– Отпадает, – бодро заявил Гарри.
– Уолтер?
– Отпадает, – мрачно подтвердил О'Рахилли.
– А при чем тут Уолтер? – не удержался Гарри, за что удостоился угрюмых взглядов со стороны старших спутников.
– Он был тем еще интриганом, ваше научное светило, – сухо заметил Снейп. – Но едва ли его портрет способен провернуть подобное, хотя я предупреждал Малфоя, что подобные артефакты до добра не доводят. – Он бросил укоризненный взгляд на О'Рахилли.
– Да брось, просто ты сам не хочешь с ним разговаривать, – отмахнулся тот.
– Вернемся к изначальной теме обсуждения, – оборвал его Снейп. – Итак: Крейде. Крайне маловероятно – не такой уж он хороший актер, чтобы в течение нескольких дней разыгрывать неподдельное отчаяние. Его помощник – фигура несамостоятельная. Итак, господа, мы приходим к неутешительным выводам: либо тут замешана некая особа из Министерства – причем наиболее вероятными мне представляются Амбридж, – бросив взгляд на друга, он присовокупил: – …старшая, или же Келтхайр – крайне сложные противники. Или же Дамблдор. В таком случае, наше положение еще менее завидно.
– Но зачем это могло понадобиться Дамблдору? – недоумевающе переспросил О'Рахилли.
– Понятия не имею, – отрубил Снейп. – Я лишь рассматриваю возможности.
– А Пикси во мраке? – робко вмешалась в их дискуссию Гермиона. – Как вы считаете, профессор, кто это может быть?
– Какой еще Пикси? – бросил О'Рахилли, однако Снейп, похоже, отлично понимал, о чем речь.
– Тут к гадалке не ходи, – хмыкнул зельевар, – это явно кто-то из Министерства. Сами подумайте: статья явно против Дамблдора, но при этом автор то и дело попадает пальцем в небо – он мог бы выставить куда более серьезные обвинения, знай он правду. Разве что это вы, мистер Поттер.
Под пристальным взглядом черных глаз зельевара у Гарри перехватило дыхание.
– П-п-профессор… с чего вы взяли? – только и смог выдавить из себя он.
– Ну, не вы – так не вы. И не ваш дядя тем паче, я сам в свое время писал за него эссе. Есть у меня еще одна кандидатура…
– Малфой! – сообразил Гарри.
– Он самый. Будьте уверены, я из него все вытрясу, как только доберусь.
– Нет, это точно не он, – решительно заявила Гермиона. – Вы вспомните, что там написано про Эштона.
– Принято к сведению, – кивнул Снейп. – Малфой-младший отпадает. Старшему тоже не до того, если подумать. Уизли… – бросив взгляд на Рона, он лишь мотнул головой. – Впрочем, Мерлин с ним, с этим Пикси, сдается мне, это вообще никак не связано с нашим делом. Все-таки мне не дает покоя мысль, что за всем этим стоит какая-то таинственная фигура – некий Мистер Икс…
– Может, кто-то из бывших Пожирателей? – почел за нужное внести свою лепту Рон.
– А об этом спросим у сегодняшнего гостя.
– Какого гостя? – тотчас подхватил О'Рахилли.
– Думаю, скрывать от тебя это все равно никакого смысла не имеет, – рассудил Снейп. – Сегодня в Хогвартс прибывает Фредерик Эштон.
Тем временем, проходящий формальности в застенках Министерства Эштон тщетно пытался выяснить, чем обусловлен творящийся там переполох. Все, что ему удалось вызнать: дело было секретным и обсуждению с подследственными не подлежало. Пожелание увидеть Крейде также не было удостоено внимания: ему сообщили, что главный следователь очень занят. Не столь уж нужный конвой посредством каминной сети переправил его в кабинет директора Хогвартса, где и оставил его вновь свободным человеком.
– Дядя! – Фредерик раскинул руки, приветствуя поднявшегося из-за стола Дамблдора.
– Добро пожаловать, – сухо отозвался тот. – Я уже вызвал Люпина, он проводит тебя в твою комнату. Прошу простить за недостаток гостеприимства – у нас тут изрядные неприятности.
– Собственно, я хотел спросить именно об этом: в Министерстве суматоха, тут, как я посмотрю, какая-то обитель траура; не открылась ли часом еще какая-нибудь Тайная комната?
– Наверно, я покажусь тебе черствым, но все же попрошу тебя излить свое искрометное красноречие на мистера Люпина, – раздраженно бросил директор. Переведя дух, он добавил: – Прошу простить за этот выпад – откуда тебе знать, насколько эта шутка неуместна. Видишь ли, у нас на настоящий момент пропало четверо учеников, и нет никаких оснований считать, что этим все ограничится.
– За какой период?
– Два дня.
Эштон невольно присвистнул.
– Вот это динамика.
– Люпин тебе все объяснит.
В этот момент явился легкий на помине Люпин.
– Зимородок.
– Гиппогриф.
Обменявшись рукопожатием и кратким объятием, они ступили на спиральную лестницу.
– Так что за эпидемия исчезновений на вас напала?
– Таинственное это дело. – Люпин замолчал, вперив глаза в потолок – они уже шли по пустынной галерее.
– Надеюсь, этим ты не ограничишься?
– В общем, дело было так. Сначала пропал Шеймус Финниган, оставив записку…
– Надеюсь, не из-за несчастной любви? – нахмурился Эштон.
– Едва ли, разве что отношения были уж очень запутанными, – невесело усмехнулся Люпин. – Там было написано только: «По числу соратников».
– Теперь я не удивлен, что Крейде на ушах стоит. Так кто стал следующим?
– Дин Томас, причем есть подозрение, что он отправился искать Шеймуса.
– А он оставил записку?
– Насколько мне известно, нет, но наговорил каких-то несуразностей Гарри. Потом исчезли Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд – вполне вероятно, что они тоже…
– Постой, Лонгботтом? – Эштон резко остановился. – Три тысячи дементоров! – выкрикнул он и рванулся обратно.
– Пароль, – проскрипела горгулья.
– Фальшивый галеон, вот тебе пароль! – бросил задыхающийся Эштон. Как ни странно, это словосочетание подействовало безотказно, хотя нынешним паролем был «штрудель».
Тем временем, О'Рахилли от самой опушки Запретного леса без передышки перечислял причины, по которым Эштону не надлежит переступать порог школы, перемежая это личностными суждениями. Вместо того, чтобы спорить с ним, профессор Снейп рассеянно поддакивал, отдавая все внимание выбору верного направления: без того запутанные тропы то и дело полностью скрывались под слоем снега, нередко путникам приходилось перелезать через сугробы по пояс вышиной, с кустов время от времени сваливались шапки снега, норовя попасть прямо за ворот. Студенты притихли: Рон с Гермионой сосредоточенно месили рыхлый снег, Гарри же прислушивался к монологу дяди, надеясь почерпнуть из него дополнительные подробности семейной истории, но тщетно – все сводилось к повторению ранее пройденного.
– Как бы то ни было, сейчас он в Хогвартсе. – Этими словами зельевар оборвал поток рассуждений коллеги. – Может, с твоей точки зрения Азкабан предпочтительнее, но в настоящий момент он, знаешь ли, не функционирует. А выбирая между нашей школой и Министерством в качестве места заточения, лично я предпочел бы последнее. Но сейчас перед нами другая проблема выбора: быть может, наши юные натуралисты подскажут, какой курс верный?
– Мне кажется, в последний раз мы их встречали за оврагом, – предположил Гарри, – а значит, нужно повернуть назад…
– Нет, забрать вправо! – возразила Гермиона.
– А до того наткнулись на них посреди леса, – заметил Рон. – Мне кажется, что надо просто идти себе, пока не налетим на них – главное, в сторону, противоположную жилищу Арагога.
– Вот уж воистину, если нас съедят акромантулы – это будет интересный вариант развития событий, – безрадостно усмехнулся Снейп.
– Теперь среди нас есть дипломат. – Рон подпихнул друга плечом. – Он договорится, чтоб вместо нас сожрали кого-нибудь другого.
– Я еще не начал работать, а мне уже не нравятся эти шутки! – возмутился Гарри.
– А мне, думаешь, нравятся шутки про ясновидение? – хмыкнула Гермиона.
– Смею напомнить, мы тут не жанровые сценки разыгрываем, – одернул их Снейп. – А посему, поскольку общее согласие так и не было достигнуто, предлагаю двигаться вперед…
– Или поделиться причиной, по которой вы тут находитесь.
Голос прозвучал настолько близко, что поначалу путники принялись в недоумении оглядывать друг друга, затем профессор Снейп поднял фонарь повыше и вопросил:
– И долго вы за нами следуете?
Из заснеженного подлеска явился Сильван – тот самый, что посвящал друзей в суть пророчеств не далее пары месяцев назад, но как давно это было! Похоже, холод все-таки оказывал воздействие на кентавров, пусть и не столь сильное, как на людей: человеческий торс укрывала подбитая мехом безрукавка. Гарри был рад, что им встретился именно Сильван: серый в яблоках кентавр казался ему несколько менее надменным и враждебным, чем большинство его собратьев, к тому же, был кладезем необходимой им информации. Вместо ответа он заявил, оглядывая сгрудившихся людей подозрительным взглядом:
– Вам следовало бы поблагодарить меня за то, что добрались сюда целыми и невредимыми. Этот лес таит немало опасностей помимо акромантулов.
– В таком случае, примите нашу благодарность. Но что-то мне подсказывает, что вами руководила не только забота о нашей безопасности.
Кентавр сложил руки на груди.
– Что ж, отрицать не буду: я желал узнать, что вы ищете в столь поздний час.
– А разве звезды вам не сказали? – буркнул Рон, за что удостоился весьма чувствительного тычка в бок со стороны Гермионы.
– Звезды много чего сказали, в том числе, весьма любопытного. – Сильван прошелся вокруг путников, словно желая заключить их в магический круг, составленный из отпечатков копыт на снегу. – Развилка вашего пророчества разрешилась, если вам это интересно, – заметил он, обращаясь к Гарри.
– Да в общем-то, это я и сам знаю, – отозвался тот, желая замять эту тему, хотя Гермиона прошипела:
– Тебе, может, и неинтересно, а вот другим…
– Нас сейчас волнует другой вопрос, – поспешил перебить ее Гарри. – Видите ли, у нас пропадают ученики – вот уже четверо…
– Пятеро! – поправила Гермиона.
– Или пятеро, – признал Гарри, – учеников пропало, и мы хотели бы знать, кто за этим стоит.
– И что же, – кентавр остановился перед ним, возвышаясь, словно статуя на постаменте, – по-вашему я, как вы там выражаетесь – бюро прогнозов? Гороскопы, гадания, истолкования предзнаменований за умеренное вознаграждение? – Он вздернул нос, давая понять, как сам относится к подобному предположению, и начал медленно разворачиваться, словно намекая, что в любой момент может скрыться в чаще, если гости Запретного леса его чем-то не заинтересуют.
– Но если эта сила представляет собой Министерство, – вмешался Снейп, – то разве не в ваших интересах расстроить их планы?
– Нет, не в наших, – бросил кентавр, удостоив его взгляда через плечо. – Грядет война, но это не наша битва. – С этими словами он уже всерьез потрусил вглубь леса. Несмотря на свой массивный торс, он умудрялся передвигаться с такой ловкостью, что с заснеженных ветвей на его белокурую шевелюру не упало ни единой снежинки.
– Что ж, отрицательный результат – тоже результат, – признал зельевар.
– Постойте! – неожиданно для самого себя выкрикнул Гарри.
– Что еще? – бросил Сильван, замедлив ход.
– Вам ведь известно, что мне суждено! Заклятье действия! Разве не в ваших интересах приблизить его исполнение?
– Ну, суждено не тебе, скажем прямо, – возразил кентавр, но эффект был достигнут: изменив траекторию, он вновь приблизился к людям. – Однажды нам с твоей кровью суждено стать союзниками… – Он принялся задумчиво прочерчивать копытом параллельные борозды в снегу. – В том случае, если ты выживешь, конечно. А на этот счет всегда были сомнения. Хоть это не по моей части, хочу тебя предупредить: теперь, когда эффект резонирующего заклятья истощился, тебе следует быть особенно осторожным.
– Ну а если я… – нахмурился Гарри, – не выживу – что ж тогда? Родовое заклятье не будет исполнено?
– Отчего же, – Сильван подступил ближе, – оно перейдет на его потомство. – Он кивнул на О'Рахилли, что дотоле не принимал участия в дискуссии.
– Что? Потомство? У меня? – потрясенно пробормотал тот.
– Ему суждено родиться от отравленной крови, – равнодушно бросил кентавр. – Что ж, и на камнях растут деревья – и этот побег будет крепким.
– Но раз вы признаете, – пришел в себя Гарри, – что однажды станете союзником моей крови – так к чему же тянуть? Почему бы вам не помочь нам прямо сейчас – тем более, что вам это не будет стоить ровным счетом ничего?
– Твоей крови не обязательно означает тебя, - отрубил Сильван. – Скажу прямо, нелегко поверить в то, что стремления кого-либо из людей будут совпадать с нашими, но, должно быть, кто-либо из твоих потомков, - он подчеркнул последнее слово, - и впрямь разделит наши цели.
- А я-то чем вас не устраиваю? – брякнул Гарри. – Вы ведь, по сути, ничего о моих целях не знаете!
Вместо ответа кентавр приподнял бровь, словно хотел сказать: «Да неужто?»
– Ну хорошо, – незаметно для себя Гарри сам увлекся этой дискуссией, – если я не выживу, то, как вы верно заметили, никаких потомков у меня не предвидится; отсюда вывод – что, согласно вашему же пророчеству вы должны либо стать моими союзниками, причем в кратчайшие сроки, либо позаботиться о том, чтобы я выжил – и в таком случае заполучить в свое пользование любого потомка на свой выбор.
– Это требует осмысления… – Судя по тому, как нерешительно топтался на месте Сильван, можно было сделать вывод, что Гарри-таки удалось заронить в его душу сомнение. – Пока я лишь снова спрошу: какой помощи вы хотите? Если со своими исчезновениями, то тут я мало что могу вам предложить: события такого рода слишком… незначительны, чтобы их можно было легко распознать на звездной карте. В знак доброй воли зайду дальше и поведаю о том, что мне самому толком не известно: грядет пришествие Темного Лорда, но это событие словно колеблется во времени: оно то соскальзывает в далекое прошлое, то уплывает в будущее… Возможно, все дело в отражении.
– В каком отражении? – переспросила Гермиона – похоже, из всех присутствующих она единственная пыталась уследить за мыслью прорицателя.
– В том-то и дело, что неизвестно, в каком, – наставительно поведал Сильван. – Иначе все было бы донельзя просто. Быть может, это отражение времени, быть может – событий или человека. Теперь-то вы понимаете, о чем спрашиваете?
– Чего уж тут не понимать, – нервно выдохнул Рон.
– Есть еще одно, гм, дело, – спохватился Гарри. – Видите ли, Флоренц… вы ведь его не забыли?
– Не путайте кентавров с курицами, – возмущенно фыркнул Сильван.
– Фигура речи, – пожал плечами слизеринец. – Так вот, вы его, вроде как, изгнали… А мы хотели спросить: позволят ли ему вернуться?
– Это уж точно не мне решать. – Сильван нервно махнул хвостом, сбив снежную шапку с ближайшего куста. – Вот что я вам скажу: я предложу совету обсудить вашу просьбу, наряду с вашим предложением союзничества. Приходите, когда луна войдет в дом скорпиона.
– Вот позер, – проворчал Рон, когда кентавр наконец скрылся в чаще леса. – Не мог сказать просто: приходите, мол, двадцать восьмого февраля. А что, – ответил он на удивленные взгляды друзей, – я еще не совсем забыл астрономию.
По пути назад все были заняты своими мыслями, благо дорога внимания не требовала: они шагали по собственным следам. Гарри потихоньку примерял лавры успеха своей первой дипломатической миссии – пусть и весьма спорного – и прикидывал, можно ли будет в следующий раз привести с собой Бастинду. Гермиона, подобно зельевару, занималась созданием каких-то мысленных конструктов – то и дело кивала, словно считая шаги, и беззвучно шевелила губами; Рон же старательно помогал ей перебираться через сугробы, не нарушая хода ее мыслей. О'Рахилли шел, свесив голову, и словно не замечал, что происходит вокруг него – если бы не Гарри, он бы то и дело врезался в возникающие на пути деревья. Снейп продолжал что-то бормотать себе под нос – угадывались только отдельные слова: «Министерство», «друиды» и «провокация».
По возвращении они обнаружили отнюдь не опустевший замок, где по краям мечутся тени: в холле выстроилась целая делегация, которая, похоже, только и дожидалась возвращения запоздалых путников. Ряд темных мантий расступился, и вперед выплыло дородное тело Долорес Амбридж – в кричаще-розовых туфлях, мантии цвета старой розы и островерхой шляпе с легкомысленно обвязанным вкруг тульи шелковым шарфиком – разумеется, розовым.
– Как вам могло прийти в голову, – высокий голос помощницы министра преобразовался в какое-то подобие торжествующего карканья, – покинуть школу при подобных обстоятельствах, которые можно счесть чрезвычайными, да еще и в сопровождении троих студентов?
– Во-первых, рад вновь приветствовать вас в этих стенах, мисс Амбридж, – невозмутимо отозвался Снейп. – Во-вторых, это мы сопровождали студентов, а не они нас. А в-третьих, до моего сведения не доходило распоряжения, согласно которому профессорам – и студентам под должным присмотром – нельзя покидать школу.
– Это распоряжение было введено вскоре после вашего ухода, – рассерженно прошипела Амбридж. – А столь безответственное поведение позволяет предположить…
В этот момент ее речь была прервана возгласом О'Рахилли:
– Прошу меня извинить! – выдохнул он единым порывом и бросился прочь, пробив брешь в стене темных мантий, подобно выпущенному из катапульты снаряду.
– Мистер О'Рахилли! – возмущенно выкрикнула ему вслед Амбридж. – Немедленно вернитесь!
– Настоятельно не советую. – Гарри достаточно хорошо успел изучить профессора зельеварения, чтобы, несмотря на невозмутимое выражение его лица, видеть, что тот едва скрывает ухмылку. – Профессор О'Рахилли нездоров – если сомневаетесь в моих словах, справьтесь у мадам Помфри.
– Выходит, что он достаточно здоров, чтобы совершать походы на ночь глядя, – выразительный взгляд выпученных глаз Амбридж прошелся по вымокшим одеждам взлохмаченных студентов, – но недостаточно, чтобы держать ответ за свои действия? Ну ладно, это мы еще обсудим, – зловеще посулила она. – И какой же цели служила эта экспедиция?
– Кентавры, – скучающим голосом поведал профессор Снейп. – Желаете узнать подробности?
– С какой стати… Студентам строго запрещено… Запретный лес… – забулькала Амбридж, словно перекипевший чайник.
– Мистер Поттер, – повинуясь толчку в плечо, Гарри послушно выступил вперед, – является стажером Дипломатического корпуса, и это было его рабочим заданием. А поскольку цель миссии, разумеется, является государственной тайной, за разъяснениями советую обратиться к его непосредственному начальнику, мистеру Хопкирку.
Выражение лица Долорес Амбридж напомнило Гарри жабу, которая вместо мухи заглотила шмеля, но она все же сумела, возвратив себе присутствие духа, поинтересоваться:
– А остальные? Если не ошибаюсь, мистер Уизли и мисс Грейнджер?
– Вы когда-нибудь слышали о сиамских близнецах, мисс Амбридж? Здесь мы наблюдаем похожее явление, – развел руками Снейп. – Психологический феномен, за разъяснением которого я бы посоветовал обратиться… – Он внезапно осекся, Амбридж же, подхватив его мысль, поспешно развернулась к группе преподавателей, в которой Гарри с запозданием заметил директора.
– Кстати говоря, позволю себе поинтересоваться, – каждая фраза повисала в воздухе, словно липкая лента для мух, которые Гарри хорошо помнил по кухне Дурслей: эти пакостные ловушки так и норовили запутаться в его буйной шевелюре, – чем руководствовался господин директор, давая разрешение на проживание находящегося под следствием преступника в школе, положение в которой без того дестабилизировано? Полагаю, в сложившейся обстановке вы немедленно отправите запрос на возвращение мистера Эштона в место заключения?
– В таком случае, придется поместить туда же мистера Малфоя, – послышался раздраженный голос Люпина. – Потому что, полагаю, вы, как и прочие
благонадежные граждане, заинтересованы в том, чтобы Азкабан как можно скорее распахнул свои гостеприимные врата для врагов магического общества.
– Я бы попросила воздержаться от подобных провокационных высказываний! – взвизгнула Амбридж, но тут раздался успокаивающий голос Дамблдора:
– Судьбой мистера Эштона в настоящий момент распоряжается ведущий следствие Айлиль Крейде, а мне не хотелось бы отвлекать его от расследования наших похищений.
Утомленная этой дискуссией Амбридж изрекла:
– Что ж, я не премину обсудить это с министром магии и главой Аврората. – Поднявшись на несколько ступеней по главной лестнице, она развернула извлеченный из кармана мантии пергамент. – Полагаю, здесь находится весь преподавательский состав – в противном случае, прошу передать также всем отсутствующим: силой декрета номер девять в школе магии и волшебства «Хогвартс» объявляется особый режим. Всем студентам и профессорам, включая хозяйственный персонал, – она метнула выразительный взгляд в сторону поджавшей губы мадам Помфри, – и временно находящегося здесь подследственного Фредерика Эштона воспрещается покидать помещение замка, не уведомив комендантскую комиссию. Обо всех происшествиях, включая любые подозрительные явления, а также мыслях и догадках относительно хода расследования, необходимо уведомлять комендантскую комиссию в письменной или устной форме. Нарушившие декрет подлежат немедленному отстранению от должности или отчислению – в зависимости от положения. Главным комендантом назначается помощник министра Долорес Амбридж. – Она опустила пергамент, чтобы послать притихшей аудитории лучезарную улыбку; Гарри показалось, что она вот-вот примется приседать в реверансах. – Этот декрет, как и все последующие, будет размещен в Главном зале, их удаление или порча также ведет к немедленному отчислению или отстранению от должности, – скороговоркой закончила она. – Всем доброй ночи.
– Эк разошлась, – вполголоса принялся делиться впечатлениями Рон, когда все принялись разбредаться и профессор Снейп в сопровождении Люпина повел их к башне Гриффиндора. – «Ква-а-ак вам могло прийти в голову… Ква-а-ак вы посмели…» А вы ловко придумали с Дипкорпусом, профессор, – застенчиво бросил он, впервые решаясь обратиться к грозному профессору со столь личным замечанием.
– Но что если она и впрямь пойдет к мистеру Хопкирку? – тут же встревожился Гарри. – А тот скажет, что никаких поручений мне отродясь не давал…
– На этот счет можете не беспокоиться, – терпеливо принялся пояснять Снейп, которому явно польстило замечание гриффиндорца, – ибо мисс Долорес скорее выпьет галлон волчьелычьего зелья, чем обратится к Хопкирку. Причем именно потому, что вразумительного ответа ей от него в жизни не добиться.
– Это верно, – хмыкнул Люпин. – Самое определенное, что мне от него доводилось слышать, это: «Можно смело предположить, что между людьми и оборотнями существуют некоторые органические отличия…»
– Ну а Рафферти, помнится, поцапался с ним после того, как Хопкирк заявил ему, что «дементоры еще не созрели для демократии», – подхватил Снейп.
Возвращая их к насущному, Гарри угрюмо заметил:
– Выходит, нам не удастся узнать о решении кентавров?
– Отчего же? – почти весело бросил Снейп. – Вам же ясно сказали: подавайте докладную записку Верховному Главнокомандующему – или кто она там – и ступайте на все четыре стороны. Что-то мне подсказывает, что новеллы о животных никогда не были любимым жанром мисс Амбридж-старшей.
