Глава 12С тех пор, как Теодор был избит семикурсниками со Слизерина, прошло два дня. И теперь ему предстояло лечение в больничном крыле Хогвартса. Мадам Помфри, завидев в таком состоянии парня, которого поддерживали шестикурсники, настояла на том, чтобы он провёл в лазарете несколько дней до полнейшего выздоровления. Гермиона, переживая за человека, практически ставшего ей близким тем самым вечером, направлялась проведать его. Пусть даже она догадывалась, что с ним всё в порядке. Её не смущало и то, что Нотта наверняка придут навестить однокурсники и могут заметить гриффиндорку у койки слизеринца.
— Грейнджер, — чей-то голос за спиной остановил её у дверей лазарета.
Девушка обернулась и увидела перед собой Малфоя. В руках у того было несколько яблок.
— Кого же ты пришла навестить? – явный интерес читался в его глазах.
— Будто тебе не знать. Нотта, — девушка задержала свою ладонь на ручке двери.
— Понятно. Ну, что ж, — обида сквозила в голосе слизеринца. Он вёл себя, как ребёнок и понимал, насколько это всё глупо, но ничего не мог с собой поделать. Гермиона не принадлежит ему, да и с Ноттом у неё ничего нет. Драко пытался скрыть своё состояние. – Раз так, то я не буду заходить. Будь добра, передай ему эти фрукты от Дафны Гринграсс, — он протянул ей красные яблоки, думая о том, как прозвучала его фраза. Хотел ли он причинить ей боль намёком, что Гринграсс и Нотт близки?
— Хорошо, — тяжёлый вздох гриффиндорки. – Это всё?
Больше всего на свете блондин хотел помешать Гермионе встретиться с его другом, но он лишь сказал: "Да, спасибо", — и исчез.
Гермиона так и стояла на месте. Желание навестить Теодора с каждой секундой таяло на глазах. Она уже собиралась уйти, как вспомнила, что должна передать посылку от Гринграсс. Или Малфоя. Действительно ли между Дафной и Теодором что-то есть? Грейнджер вспомнила поцелуй Нотта и Гринграсс. Блондин вполне мог оказаться прав. В любом случае, она сейчас спокойно зайдёт к нему в палату, а там и посмотрит, как пойдёт их разговор. «Ничего страшного», — убедила себя девушка и сделала шаг в больничное крыло.
— Привет, — она подошла поближе к койке Нотта и улыбнулась. – Как ты себя чувствуешь? — сердце сжалось, когда она увидела бледное лицо парня.
Он безразлично посмотрел на неё, и это испугало гриффиндорку. Словно за эти дни его подменили. А, может, за те два дня, что она его не навещала, он копил в себе обиду? Но за что? Она ведь хотела как лучше. Или он думал, что она оставила его там, на каменном полу, одного, забыв обо всём?
— Как ты себя чувствуешь? – Гермиона робко повторила свой вопрос, стараясь не обращать внимания на холодный взгляд слизеринца.
— Зачем ты пришла? — глухо спросил Нотт.
— Зачем? — она растерянно глядела ему в лицо. — Чтобы проведать тебя.
Он издал несколько смешков, но тут же поморщился — боль не давала воли таким эмоциям. А девушка сомневалась, помнит ли он вообще, как просил остаться рядом с ним.
— Не вижу причины, чтобы ты находилась здесь, — безразличный голос Теодора ножом полоснул по её сердцу.
— Я тебя не понимаю, — она отвела взгляд в сторону.
— А что тут понимать? Не ты ли сама была обижена за то, что я обманывал тебя?
— Если ты имеешь в виду тот случай на Астрономической башне с Хиггсом…
— Не только, — перебил гриффиндорку парень.
— Прости, я знаю, ты не хотел этого и не сделал бы. Но то, что ты уже пошёл с ним…
— А если я хотел?
— Тогда почему остановился?! – Гермиона выкрикнула эти слова с новой обидой, скопившейся в груди.
Теодор ничего не ответил, неотрывно смотря на неё. Девушка развернулась на своих невысоких каблуках и поспешила к двери, где столкнулась с Блейзом и Драко. Пробурчав извинения, она покинула больничное крыло.
— Что она здесь делала? – Блейз чуть наклонил голову и с интересом уставился на однокурсника.
— Её спроси, — ответил Нотт, разглядывая яблоки, что забыла гриффиндорка.
***
Теодор проснулся от громкого шума за ширмой, что отделяла его больничную койку. Топот и громкие голоса всё приближались. Дотягиваться до полога и раздвигать его рукой очень не хотелось. В конце концов, если это к нему, Теодор узнает через несколько секунд.
— Кто тут у нас больной? — белые шторки были раздвинуты широкими ладонями Милисенты Булстроуд.
— Привет! — воскликнула Панси Паркинсон за спиной подруги, и рядом с ней показалась Дафна Гринграсс.
— Привет, — слизеринец приготовился к объятьям и бесконечной стрекотне.
— Как ты себя чувствуешь? — Дафна обвила его шею руками, а Миллисента потрепала по волосам.
Парень издал стон, показывая, как трудно ему даются такого рода приветствия. Хотя больно ему не было. Ничуть. И обниматься с однокурсницей ему тоже ничуть не хотелось.
— Гринграсс, ты не видишь?! — Панси оттащила однокурсницу от Теодора. — Ему же нелегко!
Мадам Помфри, услышав шум, немедленно явилась из своего кабинета и принялась отчитывать бестактно ведущих себя шестикурсников.
— Мы пришли навестить друга! — огрызнулась Панси на упрёки женщины.
— В таком случае, соблюдайте тишину! — строго сказала Помфри. — Или немедленно покиньте лазарет.
Она недовольно посмотрела на притихших студентов и вернулась к себе.
— Тебя скоро выпишут, — Дафна улыбнулась, но не решилась к нему прикасаться. — Нам скучно без тебя.
Двери больничного крыла открылись, и в лазарете оказались Блейз и Драко.
— Я вижу, все в сборе, — Забини усмехнулся и обвёл присутствующих своими синими глазами. — Замечательно!
— Ну, если ты забыл о существовании Крэбба и Гойла, то тогда мы точно в сборе, — заметил Драко.
