Глава 12 Непривычно.
Но так тепло.
Ей же это не кажется?
Это же происходит по-настоящему, верно?
Чуть сильнее сжала руку. Убедилась, что это реальность.
Потому что она почувствовала его длинные пальцы и мягкое поглаживание подушечек.
Повернула голову, ввиду чего пахнущие сиренью кудри взметнулись по плечам, и нежно улыбнулась, посмотрев в эти серые глаза.
Уголки его тонких губ чуть приподнялись в ответ.
Не было бы здесь, в их Слизеринской гостиной, большей половины седьмого курса, он бы непременно широко улыбнулся ей.
Но здесь очень много любопытных взглядов, которые, конечно же, мельком за ними поглядывают.
Весь учебный день они провели раздельно.
Делали вид, будто ничего не произошло в коридоре утром, когда они вдвоём прогуливали Трансфигурацию.
Будто вовсе не они в порыве чувств поцеловались, прижавшись друг другу.
Буквально вжавшись в друг друга.
А потом встретились перед обедом в Большом Зале, столкнувшись лбами за очередным поворотом.
Прошипели сквозь зубы пару злых высказываний.
А потом, когда Малфою конкретно надоела эта грёбаная неизвестность, он, достаточно больно схватив её за запястье, по-тихому утащил в какую-то нишу.
Да. Правильно. Там-то они и выяснили всё.
Находясь одни.
Вместе.
Вдвоём.
Красивое слово.
Вдвоём-вдвоём-вдвоём.
Слизеринка мягко погладила пальцем тыльную сторону его ладони.
Малфой мягко взял другой рукой её кудрявый локон и стал накручивать себе его на палец, наблюдая, как тот переливается в свете их гостиной.
Для многих известие о том, что они начали встречаться, не стало таким уж грандиозным и неожиданным.
И это даже к лучшему — меньше будет шёпота среди учеников.
Но всё равно найдутся те, кто будет молча завидовать, поливать грязью за спиной, при этом нагло улыбаясь в лицо.
Вот, к примеру.
Миллисента Булстроуд.
Сидит, сжимая пухлые маленькие пальчики на коленах, прикусывая полную, словно долька мандаринки, губу и смотря с откровенной ненавистью на их переплетённые пальцы.
Гермиона тут же закатила глаза, стоило ей кинуть мимолётный взгляд в сторону Миллисенты.
Плевать. Думаешь, меня волнует твоё сраное мнение?
Решив позабыть эту девицу с её недовольством, Грейнджер отвлеклась на Малфоя.
В этот момент, будто почувствовав через всю эту весёлую атмосферу её взгляд из-под полуопущенных ресниц, он отвлёкся от Нотта и повернулся к Гермионе.
Уставился на неё полунежным-полуироничным взглядом.
Улыбнулся, сморщив тонкий нос.
Подавил в себе желание зарыться лицом в её отливающие золотом волосы.
Нет. Не здесь. Не сейчас. Позже.
Когда они будут вместе.
Когда будут вдвоём.
Драко едва заметно ухмыльнулся своим — что за херовы сопли? — мыслям.
***
Девушка издала смешок, через секунду вновь порывисто поцеловав слизеринца в пухлые губы.
Тот лишь негромко засмеялся, ощутив её ладони на своей груди.
— Мерлин, Панси, мы ещё всё успеем, — широко улыбнулся он, тепло глядя на неё.
— Ну-у, — захныкала Паркинсон, по-детски надув губы, светлая помада на которых уже давно истёрлась от прикосновений к ним.
— Прости, — поцелуй в уголок рта, — но не сейчас.
— И он прав, Панси, давай не сейчас, — донёсся до жути знакомый голос где-то в проходе спальни мальчиков.
— Чёрт, Драко! — нахмурилась она, круто развернувшись на каблуках и посмотрев на своего друга, который шёл под руку с Грейнджер. — Вечно ты всё портишь! — буркнула, сложив руки на груди.
Забини, озорно улыбнувшись, аккуратно притянул Паркинсон к себе за талию и, не обратив никакого внимания на слабые протесты с её стороны, чмокнул в тёмную макушку, позже положив на неё подбородок.
— Ну, зачем ты нас созвал? — спросил он, взглянув таки на друга.
Малфой тем временем, мягко взяв Гермиону за руку, присел на свою идеально заправленную кровать и, устроившись поудобнее, рывком посадил себе на колени девушку.
— Эй!
Чёрт.
И что он себе позволяет?
Попыталась увернуться, ощутимо поёрзав у него на ногах.
Только прижал к себе рукой сильнее.
Крепче.
Ближе.
— Я собрал вас здесь сегодня, мои дорогие друзья, чтобы поговорить на одну очень… волнующую для нас всех тему, — юноша скривил тонкие губы.
Грейнджер снова дёрнулась в его руках, но эффекта это никакого не дало.
Ну, разве что этот нахал сильнее — куда ещё-то? — прижал её к себе.
Тяжело выдохнув, девушка поняла, что это бессмысленно и она только зря старается.
О, ради Мерлина, Гермиона, кого ты обманываешь? Тебе же самой приятно!
Сморщив нос, слизеринка прислушалась к разговору, откинув кудрявую голову на плечо Драко.
— …надо делать с этим что-то.
Чёрт.
Ну и как мне теперь узнать, о чём они разговаривали?
— Итак, Панси…
— Нет.
Что?
— Что?
— Я сказала: нет.
Решительно.
— Но почему?
— Я не собираюсь в этом участвовать.
— Разве ты не хочешь жить с Блейзом вместе долго и счастливо? Не хочешь, чтобы Блейз стал твоим избранным?
Избранный? Они говорят об обязательном венчании после совершеннолетия?
— Ты же сам прекрасно знаешь ответ…
— Тогда в чём дело?
— Я не хочу об этом разговаривать, — решительно заявила Паркинсон, высвободившись из кольца рук Блейза. — Как вы не понимаете? Это не делается по какому-то грёбаному щелчку пальцев! Вся эта система распределена от начала и до самого чтоб его конца. Думаешь, ради твоего желания они станут что-то переделывать? Думаешь, ради тебя они сделают исключение? Ну хорошо — допустим, что такое случится. А ты подумал, как подберут пару её первоначальному избраннику? Да, ты скажешь, что можно повенчать его с твоей избранницей. Но ведь так не будет! Ты что, один здесь чистокровный? Все они, все те, для кого и создана эта чёртова система, чистокровные аристократы с абсолютно таким же, как и у тебя, влиянием. Они устроят бунт! Почему это ему можно, а нам нельзя?.. Ты подумал вот об этом, Драко? Это нахер разрушит весь тот порядок Чистоты Крови, что строился веками! И никто, слышишь, никто его не нарушал, меняя избранника. А это хочешь сделать ты? Хочешь быть проклятым первооткрывателем?
— Я хочу лишь право выбора!
Гермиона дрогнула всем телом от такой неожиданности.
От такого громкого заявления, которое даже отдалось в голове эхом.
— Я хочу, блять, жить со своей любимой девушкой!
В порыве эмоций.
Крикнул, срывая глотку.
Крепче сжав талию Грейнджер в руках.
Любимая девушка.
Любимая. Девушка.
Любимая.
— Уже через грёбаную неделю моё совершеннолетие! Уже через неделю я буду помолвлен с тобой, и тогда мне никто, чёрт возьми, не даст и слова сказать! Уже через неделю ты не посмеешь и взгляда бросить на Забини. Уже, блять, через неделю, если мы ничего не исправим!
Они что, не понимают?!
Дерьмо.
Точёные брови Паркинсон нахмурились сильнее.
Глаза подозрительно заблестели.
— Драко, я очень сильно хочу, чтобы нас поменяли. Было бы гораздо проще, если бы Блейз был изначально помолвлен с Гермионой. Тогда нас перебросали бы крестом: ты и Грейнджер, я и Забини. Но ведь избранная Блейза это Мариэлла Домбротиш, — буквально выплюнула эти слова, — а избранник Гермионы — Валентайн. Что будет с ними?
Забини, тяжело вздохнув, сел на свою кровать и, устремив задумчивый взгляд в окно, запустил пальцы в короткие волосы.
— Но можно же будет выдать замуж Домбротиш за этого… Валентайна, — поморщился Малфой, скривив губы.
Никогда ещё Грейнджер не думала, что обычное имя можно произнести так, будто это самое грязное и омерзительное ругательство.
— Это, конечно, может произойти, если Ламберте и Домбротиш поведут себя благоразумно и не поднимут шум относительно этой темы, но… — выдохнула Панси, тихо садясь рядом с Блейзом.
Тот приобнял её за плечи и уткнулся носом в темноволосую макушку, чуть улыбнувшись уголком рта.
Как бы успокаивая.
Или даже успокаиваясь.
Почему? Почему их жизнь такова?
Никакого выбора.
С начала жизни и до самой грёбаной смерти.
Многие говорят: «Было бы круто, будь я чистокровным. А что? У них всё легко!»
Уверен?
Это только на вид.
Кристально-чистая кровь, которая течёт в твоих венах.
А зачем она нужна?
Полукровка, грязнокровка, чистокровка. Какая к чертям разница?
Разве это что-то значит?
Разве в этом заключается смысл жизни?
Отнюдь.
Ведь зачем тебе абсолютно такая же, как и у всех, блять кровь, безупречные манеры, надменный взгляд и брезгливость к маглам, если это не даст тебе никакого… счастья?
— Я переговорю с Люциусом и попытаюсь как-нибудь всё исправить. Думаю, у меня получится.
Драко глубоко вздохнул, запуская пятерню в платиновые волосы.
И впервые в жизни прося у Мерлина помощи в мыслях.
