Странное РождествоКакое там может быть несчастье, когда я здесь!
"Волга-Волга"
Питер, натренированный убеганиями от Дадли, за несколько минут проскочил через несколько этажей Хогвартса и решил затаиться неподалеку от выхода, чтобы дождаться утра. Он с недавних пор начал бояться темноты. Лучше всего будет, если он отправится в путь, когда рассветет. Тогда и мысли в голове станут более отчетливыми. Пусть Хогвартс-экспресс унесет его туда, где много машин, домов, людей и крыс. Там он сможет затеряться и начать новую жизнь, вернее, новое существование. Последние остатки человеческого в Питере протестовали, но страх оказался сильнее. Теперь даже кратких превращений он себе не сможет позволить, забьется в щель и будет грызть остатки попкорна в чьем-то пакетике - вот что ему на самом деле нужно. Ну и что. Зато будет жив. И... прощайте, Темный Лорд, зачем вам такая мелюзга...
- Ты и правда так думаешь? - прервал его голос, идущий откуда-то сзади. - А я считал тебя одним из самых верных слуг. И даже дал тебе возможность доказать это.
- Да... я докажу. Я докажу! - мысленно воскликнул крыс и в ужасе затих, зная, что спасти его теперь могло только чудо.
- Не хотелось бы это делать, - сказало то, что называло себя когда-то Лордом Волдемортом, - но после развоплощения я стал немного сентиментальным. Я сохраню тебе твою жалкую жизнь и дам возможность искупить предательство.
- Я не предавал...
- Предавал и прекрасно это знаешь. Меня вообще в последнее время окружают сплошные предатели. Вот и этот идиот Квиррелл... Ты увидишь, какой конец бывает у тех, кто идет против меня.
Питер подумал, что сейчас произойдет что-то ужасное и закрыл глаза. Но почувствовал только легкое жжение в затылке и тот же холодный голос раздался теперь не сзади, а прямо из его собственной головы.
- С моей службы нельзя уволиться, Петтигрю.
- Мой Лорд, я сделаю все...
- Не сомневаюсь. Надеюсь, у тебя хватило ума добыть себе палочку?
Питер молчал.
- Вижу, что не хватило. И это Петтигрю. Такой ловкий и сметливый парень Петтигрю... Ну что ж, идем, я покажу тебе дорогу, - в голосе послышалась издевка.
Ловкий парень сделал несколько неуверенных шажков к лестнице, но в этот момент почувствовал, что невидимая рука сжала ему горло и начала потихоньку откручивать голову. В глазах затанцевали знакомые отвратительные пятна малинового цвета, а потом превратились в одно большое малиновое море... которое начало кипеть и подниматься все выше и выше, пока не поглотило Питера с головой.
Вот что бывает иногда с теми, кто невзначай нанюхается маргариток. Этот череп не назывался Малиновым Кошмаром, как полагал Снейп. Аборигены дали ему гордое имя - Малиновый Очиститель. Он считался самым лучшим очистителем от подселенных в тело потусторонних сущностей, правда, иногда его действие давало неожиданный побочный эффект - смерть.
- Мне следовало догадаться, что ты мне приносишь несчастье. Еще когда ты навел меня на Поттеров и в меня отрикошетило Авадой, - проскрипел еле слышно астральный сгусток, выползая из затылка крысы. - Теперь я ослабел еще больше... А из тебя крыса получилась неважная... облезлая какая-то. Да и человек был не лучше.
Крыс лежал на боку и не дышал.
Первый и единственный Лорд магического мира Британии еле заметным облачком пролетел над Запретным Лесом, держа путь на юг.
**************************
Над Хогвартсом ярко светило солнце и у мадам Хуч заслезились глаза от его прямых слепящих лучей. Игра была в самом разгаре, игроки, как кометы носились по всему обозримому пространству и их быстрые тени хаотично мелькали на траве. Трибуны почему-то были зловеще пустыми, но думать почему нет зрителей было некогда. Вот что-то блеснуло еле заметной золотистой точкой и сразу же, как приклеенный, за ней сзади пристроился ловец Слизерина. Мадам Хуч прищурилась и цепким профессиональным взглядом оценила расстояние между ними. "Через шесть секунд", - подумала она. Ловец вытянул руку...
Что-то большое и шарообразное вдруг нарисовалось с противоположной стороны и с противоестественной скоростью стало приближаться к снитчу. Пятая секунда... Четвертая...
Обломки метлы остались неподвижно висеть в воздухе, а под ними на земле... нет, не лежал ее хозяин с переломанными конечностями. Там вообще никто не лежал. А внутрь огромной воронки мадам Хуч вдруг почему-то расхотелось заглядывать.
- За халатность, повлекшую трагическую смерть лучшего ученика Хогвартса, самого юного ловца за историю команды Гриффиндора, а также за нанесение непоправимого ущерба тысячелетнему газону замка Хогвартс... Приговорить... к заключению в Азкабан... Пожизненно!
Чей-то голос произносит эти слова ей прямо в ухо и пустые трибуны взрываются аплодисментами, словно там сидит армия невидимок.
Мадам Хуч вздрогнула и проснулась. В окне слабо серело утреннее облачное небо и никаких признаков солнца на сегодня не намечалось.
Какая же глупость приснится иногда... Не надо было есть так много сэндвичей на ночь. Она собралась было опять зарыться носом в подушку, но вдруг поняла, что то, что во сне ей казалось аплодисментами, на самом деле было стуком в дверь, причем этот вполне реальный стук продолжался уже добрых минут пять.
- Заходите, кто там такой настырный, - сонно проворчала преподавательница, ткнув палочкой в направлении двери, - Минерва?
Через несколько минут сумбурного и взволнованного рассказа до мадам Хуч наконец дошло, что случилось нечто ужасное и непоправимое, но вот что это было, ее сонный разум понимать отказался.
- Это Дурсль, - сказала она. - Больше некому. Где он?
- Что вы имеете в виду? И какое право вы имеете обвинять ребенка?! Его, кстати говоря, вообще уже нет в Хогвартсе! Его родные попросили, чтобы он попал домой пораньше и мы его отправили через каминную сеть. Они с Гарри уже дома!
- Ах, дома... - протянула мадам Хуч, мгновенно успокаиваясь, - тогда я совершенно не понимаю, зачем вы так расстроились. Если Дурсля здесь нет, то и плохого ничего не случится.
Она закуталась с головой в одеяло и мгновенно заснула, не обращая внимания на сидящую на ее кровати Минерву МакГонагалл и ее леденящие душу рассказы о конце Шляпы и найденном на первом этаже трупе незнакомого мужчины.
*******************
-У меня и так с утра голова идет кругом, - раздраженно сказал Фадж, вылезая из камина и отряхивая мантию, - а еще тут такое стряслось, что просто слов нет.
Он замолчал и вытер платком взмокший лоб, глядя на труп.
- Ну что же. Посмотрим. Какие еще сюрпризы принесет мне этот денек...
Тело лежало в небольшой комнате, где собрался весь преподавательский состав за исключением Сибиллы Трелони, которая второй день не спускалась из своей башни.
Фадж взглянул на потрепанную мантию неизвестного и вздохнул. А у него еще теплилась надежда, что это маггл... И можно со спокойной совестью сбросить эту проблему на плечи их полиции.
- Сделайте колдографию и отправьте в Министерство. В Хогсмиде, как я выяснил, никто не пропадал, а у вас в Хогвартсе, думаю, не принято нанимать на работу подобных людей?
Лицо Дамблдора было непроницаемым. Отвечать что-либо он не пожелал, лишь пожал плечами и посмотрел вниз. Виновато и неуверенно. Устало.
На двух портретах скопилась уже целая толпа, нарисованные волшебники со всего Хогвартса вполголоса обсуждали случившееся, а Толстая Дама громко причитала. Вдруг Финеас Найджеллус бесцеремонно отодвинул ее в сторону и протиснулся на передний план.
Внезапно сквозь плотные облака пробился солнечный лучик, слабый и одинокий. Единственный за этот день, сумевший проникнуть сквозь серую завесу. Он робко скользнул в комнату, мелькнул по бледному одутловатому лицу покойника и осветил прядь растрепанных волос и выпуклые удивленно расширенные глаза.
Финеас Найджеллус вспомнил. Унылая комната, в которой он никогда не собирался больше бывать, погасший камин, потухшая люстра, темные неподвижные фигуры каких-то голых маггл... И на каминной полке колдография четырех юнцов, у одного из которых был точно такой же простодушный взгляд...
- А я, пожалуй, могу вам рассказать кое-что, - сказал он своим обычным сварливым тоном, обращаясь к Фаджу, - это довольно любопытно...
********************
Фадж долго шептался с портретом бывшего директора, а потом вдруг обвел присутствующих каким-то странным мутным взглядом и, пошатываясь, побрел к камину. Когда он сыпал летучий порох, его руки заметно дрожали.
- Уберите тело, - приказал он прибывшим вместе с ним аврорам.
- Но с распределением надо что-то решать, - сказала МакГонагалл, когда министерские покинули комнату, забрав с собой тело незнакомца, транфигурированное в небольшой булыжник. Она посмотрела на Дамблдора, но директор молчал. Его лоб прорезала вертикальная морщинка, тонкие пальцы нервно сжимали край мантии. В таком состоянии МакГонагалл не видела директора давно и ей стало как-то неуютно. В комнате стало очень тихо и почти физически ощущалось настроение подавленности.
- А вы воспользуйтесь этим, - сказала вдруг Мария Квиррелл и достала из кармана мантии колоду карт, - там как раз четыре масти, ведь так? Что нам и надо.
- Что нам и надо, - задумчиво повторил висевший в проеме двери профессор Биннс и вдруг захлопал в ладоши. Идея ему понравилась. Но так как руки у него были бесплотные - то и аплодисментов никто не услышал.
- Так и сделаем, - сказал Дамблдор, - хоть эти карты и не смогут определить, какие качества преобладают у новичка, но зато теперь все целиком и полностью будет зависеть от мадам Фортуны.
- Хорошими же словами будет вспоминать ваш новичок Фортуну, если она отправит выросшего в семье истинных гриффиндорцев ребенка в Хаффлпафф, - скептически заметила МакГонагалл.
- Не думаю, что для него станет трагедией шарфик другой расцветки. Я опасался, что скоро нам придется столкнуться с чем-то фатальным, но даже и не предполагал, что все обернется именно так. Подумайте, Минерва, раз дети будут распределяться по факультетам не по своим внутренним качествам, а по прихоти случая...
- А раньше они, можно подумать, не по прихоти распределялись, - тихо процедил Снейп сквозь зубы.
- Что останется от самих факультетов? Гостиные, флаги, команды по квиддичу... да, еще эти симпатичные шарфики... Барсук, лев, орел и змея.
Они станут просто символами.
- А устои магического мира рухнут... - сказал Снейп еле слышно.
- Да, - ответил Дамблдор и улыбнулся, - И это только что произошло на наших глазах, быстро и по-детски легко. Пусть и наше решение будет простым - эпоха Шляпы Годрика Гриффиндора закончилась, наступила эра Карт Квиррелл...
Мадам Хуч фыркнула. Северус Снейп закатил глаза к потолку и шумно вздохнул. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему безумно хочется лимонную дольку... и это уже было не в первый раз.
**************************
- Как думаешь, Вернон, мне идет это платье? Или лучше было остановиться на сиреневом?
- Это тоже довольно милое. Ты в нем прекрасно выглядишь, дорогая, - сказал Вернон, равнодушно глядя на свою жену, прихорашивающуюся перед зеркалом, - А вы двое, поторопитесь, иначе мы опоздаем к Мейсонам.
Это было сказано больше для порядка, Дадли и Гарри уже давно были готовы. Петуния купила для Дадли костюм с бабочкой, который шел ему приблизительно так же, как поросенку седло, а Дадли это почувствовал и хотел во что бы то ни стало надеть сверху свою любимую мантию, но Петуния была непреклонна и пригрозила, что ее хватит инфаркт, если сыночек пойдет на праздник в таком виде. Как ни странно, для Гарри Дурсли тоже расщедрились на новую одежду. Он в ней выглядел, в отличие от Дадли, совсем неплохо.
Через полчаса машина Вернона уже стояла у ворот дома Мейсонов. У их дочки Мелиссы сегодня был день рождения и по этому поводу собралось множество гостей. В доме было шумно и рождественская елка в гостиной, еще не зажженная, но уже украшенная разноцветными шариками, призывно мерцала и напоминала о приближающемся Рождестве. Гарри никогда не любил праздники - в его собственный день рождения о нем редко когда вспоминали, а на Рождество ему всегда хотелось куда-то исчезнуть, просто испариться, лишь бы не чувствовать себя таким заброшенным и одиноким. Когда во всем мире веселятся, трудно смириться с мыслью, что ты сам никому не нужен...
Но теперь, похоже, все изменилось. Мелисса Мейсон, пухленькая девочка в белом платье, давно вертелась рядом и было заметно, что Гарри ей очень нравится. Она предлагала ему то мороженое, то кусок пирога, то посмотреть подарки... и сильно напоминала чем-то Панси Паркинсон, которую они с Драко единодушно окрестили "мопсом".
Дадли был не в восторге от успеха Гарри. Он немного успел отвыкнуть от роли любимого сыночка, но сейчас в его памяти проснулись подзабытые картины, где худой очкарик в мешковатом свитере вечно отирался на заднем плане, пока все окружающие восхищались им, Дадли. Что-то было не так. Походив по гостиной и видя, что на него никто не обращает внимания, Дадли пошел на кухню...
- А у вас в школе строгие правила? Нам задают целую кучу домашних заданий, но я все списываю у Линды. Зато наш директор просто прелесть... - щебетала Мелисса без остановки.
- Да... - чудом удалось вставить реплику Гарри. Он не сильно вслушивался, а думал о своем. Директор... понять бы, что за директор у них в Хогвартсе. Эта добрая улыбка, всегда сочувствующий, добрый взгляд... Не слишком ли много доброго?!
Гарри вдруг вспомнил, что получил от директора рождественский подарок. Странно, что до сих пор это не вызвало в нем никаких эмоций, вроде бы считается, что приятно получать подарки... "Завтра посмотрю, что там", - подумал он уныло. Что тоже было странно...
Гости собирались уже потихоньку расходиться, но вдруг Мелисса посмотрела на себя в зеркало и громко завизжала. На ее лице запестрели светло-зеленые пятна, которые слабо светились... В ее руке была недоеденная конфета...
Что-то подобное Гарри уже видел однажды, когда проходил мимо гриффиндорского стола. Там близнецы Уизли, икая от смеха, поясняли какому-то первокурснику, что это просто эксперимент... А голос Дадли раздавался где-то поблизости... как всегда.
Гарри оглянулся. Конечно, как и следовало ожидать, довольная физиономия Дадли выглядывала из дверей кухни. Тетя Петуния бросила на Гарри испепеляющий взгляд, но ее племянник сидел с таким невинным и серьезным видом, что подозрения сразу отпали. Гарри в это время героическими усилиями сдерживал смех, вспоминая, что советовал в таких случаях Малфой: "Если тебе хочется засмеяться, а нельзя, тогда думай о чем-то грустном". О грустном думать получалось плохо... но кое-как получалось.
Пятна с лица девочки очень быстро сошли, но праздник уже не удался. Гости расходились, после произошедшего у них явно пропал аппетит. Миссис Мейсон на прощание сказала Петунии, с умилением глядя на Гарри:
- Ваш племянник такой воспитанный мальчик... Я бы очень хотела, чтобы он подружился с Мелиссой. Приходите к нам почаще!
Петуния чуть не обиделась, что забыли про ее Дадличка, но вовремя вспомнила, какая польза может получиться от этой дружбы и расцвела в любезной улыбке.
"Спасибо, Малфой..." - уныло подумал Гарри.
**********************
Рождественская елка Дурслей стояла в углу, почти незаметная из-за кучи подарков. Дадли было лень нести их в свою комнату и он оставил их лежать там, где они были. Какая разница, где он их сломает? Вот если бы мама хоть на минутку оставила без присмотра ключ от бывшего чулана Поттера, где заперла его учебники и палочку... Зачем нужны дурацкие компьютерные игры, велосипед, камера, когда есть волшебная палочка? Но, увы, Петуния стала теперь намного тверже духом и даже получасовые вопли отпрыска нисколько ее не тронули.
Дадли вздохнул. Экспериментальная конфета у него была всего одна. Зато остались еще навозные бомбы, которые он предусмотрительно оставил на потом и кое-какие ингредиенты, заныканные на уроке. Посмотрим, что из этого получится, в любом случае скучать в каникулы он не собирался. А вместо котла можно использовать старое эмалированное ведро...
Скорее бы утро... Дадли завернулся в одеяло и мгновенно заснул.
Гарри в это время в другой спальне разворачивал подарок Дамблдора. "Твой отец перед смертью оставил это мне на хранение..."
Оставил на хранение?! Находясь в опасности, сидя в укрытии, в положении зверя, на которого велась охота, его папа отдал такую ценную и полезную вещь, когда хороши любые средства под рукой? И мама... мама позволила это? Зачем же они это сделали? Может быть все было бы по-другому... если.
Если - какое никчемное бессмысленное слово...
Тонкая ткань выскользнула из сжатого кулака и мантия-невидимка медленно сползла на пол. Гарри сидел на кровати и смотрел в стену.
Больше всего ему сейчас хотелось отключить все мысли, но в памяти снова и снова прокручивалась история, которую по словам Драко и по учебнику он знал довольно хорошо... Волдеморт еще вернется, он теперь был в этом совершенно уверен. А Гарри будет к тому моменту совершенно один, вот как сейчас... Или не будет?
А шрам совсем не болит и голоса давно уже не слышатся. Мальчик подошел к зеркалу и вздрогнул. Шрам был ярко-синим, как будто нарисованным чернилами. Вспомнились слова профессора Квиррелл об эффекте настойки из пиксевой крови. Надо будет обязательно написать ей. Гарри лег и закрыл глаза. Сон пришел быстро...
Летучие мыши размахивали своими перепончатыми крыльями и гасили свечи под потолком - одну за другой, так что Хогвартс быстро погрузился в полную тьму. Как хорошо, когда нет света... Так таинственно и притягательно светит луна через средневековое стрельчатое окно и такие маняще-страшные ночные коридоры... Гарри и Гермиона идут вперед, замирая от предвкушения чего-то удивительного. Под мантией-невидимкой им вдвоем очень удобно.
- Давай и Малфоя возьмем, - великодушно предлагает Гермиона.
Ох уж это гриффиндорское благородство... Зачем... Но Гарри слишком дорожит ее дружбой, чтобы спорить.
- Конечно, возьмем.
И вот они с Гермионой и Драко гуляют по ночному Хогвартсу... Дневной Хогвартс общий, а ночной - только их и привидений. Нет, не только... Какая глупая забывчивость. Миссис Норрис, бесшумно вышедшая из-за угла, зло шипит на пустое место и... вдруг покрывается фосфорными пятнами, как будто на ее мордочке не два, а целая россыпь круглых зеленых глаз.
Гарри и Гермиона зажимают рты, чтобы не захихикать, но тут Драко толкает Гарри в бок и тихо шепчет: "Думай о грустном!" После чего все усилия становятся бесполезными, коридор оглашается хохотом, а миссис Норрис удирает, поджав хвост.
Дадли беспокойно ворочался в кровати, ему тоже снился сон...
Снитч мелькал перед лицом, как рассерженная оса, внизу свистели и смеялись. Еще чуть-чуть вперед... осталось только протянуть руку. Метла начала угрожающе раскачиваться и, словно бешеная, полетела прямо в сторону гриффиндорской башни. Еще немного и Дадли расшибется в лепешку... Но он просто впечатался в стену, как кусок теста, и вместе с башней сполз вниз. Через секунду башня взорвалась и разлетелась кирпичами во все стороны, а Хогвартс начал напоминать кадры из фильмов о Второй Мировой.
- Немедленно исключить!!! - раздался чей-то громкий голос.
- Ты будешь всю жизнь продавать дрели! - ехидно сказала плакса Миртл, которая теперь сидела в Большом Зале на месте директора. Не надейся на прощение, ты сам виноват - нечего было рисовать всякие глупости в моем туалете!!!
Миртл начала рыдать, а Дадли, не удержав равновесие на краю кровати, с грохотом обрушился на пол и проснулся... Он взмок от ужаса, но вид знакомых обоев сразу напомнил ему, что это был всего лишь сон. "Хоть бы с Хогвартсом и правда ничего не случилось. Все что угодно, только не дрели! Хотя... что там может случится, раз я здесь". Последняя мысль уже пришла без участия сознания и Дадли заснул, на этот раз не с краю...
*****************
Маггловский премьер-министр приоткрыл окно автомобиля и выглянул на улицу. Обычно бледное небо сегодня было непривычно яркого синего оттенка, а солнце светило приветливо и совсем не по-зимнему. Вчера был особый день - Рождество, но министр уже успел многое сделать - рассмотреть, прочитать, подписать, позвонить, распорядиться, погулять со своим спаниелем и выпить традиционную утреннюю чашку чая с молоком. Министр вообще был сторонником традиций и не любил, когда что-то нарушало размеренный порядок жизни. Если бы он вдруг узнал, какие странные и революционные события совсем недавно произошли в одной из старейших школ его страны - самой консервативной страны Европы, то он бы наверно огорчился.
Конец.
