Глава 13– Это Сириус Блэк.
При звуке этого имени я невольно вздрогнула. Понимание ситуации пришло секундой позже, и внутри все тут же оборвалось. Нет, я, конечно, ожидала чего-то из ряда вон выходящего, сама по себе влюбленная Гермиона – нонсенс, но чтобы преступник... Да о чем она вообще думала? Он же псих, маньяк, убийца! Да пока она с ним, ее жизни ежесекундно грозит опасность!!!
– Джейни, – от Гермионы мое состояние не укрылось. Подруга вцепилась в меня мертвой хваткой и умоляюще заглянула в глаза. – Джейни, послушай...
– Ты что, рехнулась? – с ужасом проговорила я, все еще не веря в реальность происходящего, и схватила ее за плечи. – Как ты могла? Что бы он там тебе ни наплел, он убийца...
– Он невиновен, он не совершал того, в чем его обвинили, – Гермиона, казалось, вот-вот расплачется. Она явно уже жалела о том, что мне призналась, но проявлять снисхождение я не собиралась. Главной моей целью сейчас было вправить подруге мозги, и для достижения ее я готова была использовать любые средства и аргументы.
– Это он тебе сказал? – мой голос дрожал, слова давались с видимым трудом. – А те двенадцать человек сами себя взорвали, да? Они, наверное, все были экстремисты?
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! – глаза Гермионы недобро сверкнули, и вся беспомощность исчезла, словно ее и не было. – Зря я тебе рассказала... – раздраженно и разочарованно пробормотала Грэйнджер и попыталась встать, однако я усадила ее обратно:
– Это ты понятия не имеешь, – и ощутимо встряхнула. – Вот от кого, а от тебя ничего подобного не ожидала. Да как ты вообще могла с ним связаться? – я сорвалась на крик.
Услышанная новость никак не укладывалась в голове. Гермиона Грэйнджер, лучшая студентка на своем курсе, на своем факультете, да и вообще – в Хогвартсе; Гермиона Грэйнджер, подруга, осуждавшая меня за легкомыслие, та самая Гермиона Грэйнджер, которую профессора так любят ставить всем в пример, – влюбилась в беглого узника, убийцу-психопата! Расскажи мне об этом кто-нибудь еще, я бы просто рассмеялась в лицо этому человеку и посоветовала бы ему пойти проспаться. Однако я узнала обо всем из первых уст, и не верить Гермионе просто не было причин.
– Он преступник, – по слогам проговорила я. – Он убивал людей. Я не знаю, чем он тебя там приворожил, но это опасный человек. И я сейчас же пойду к Дамблдору и сообщу ему, что этот твой Блэк сейчас в Хогсмиде.
Я ожидала, что подруга сейчас повиснет у меня на руке, умоляя остановиться, но Гермиона снова меня удивила. Сглотнув, она тихо сказала:
– Дамблдор в курсе.
– ЧТО? – задохнулась я.
Нет, про директора, конечно, всегда говорили, что он не в себе, но чтобы настолько! Чтобы покрывать Блэка, рискуя жизнями студентов – это слишком даже для него!
– Дамблдор тоже уверен в невиновности Сириуса, – победным тоном заявила Гермиона, вскинув подбородок.
Я молчала, только неверяще качая головой. Мир сошел с ума…
– Джейн...
– Гермиона, – я осторожно взяла ее за руку и буквально взмолилась: – Гермиона, неужели ты не понимаешь, что делаешь? Это же такой риск… Он мог убить тебя, покалечить и... да, в конце концов, изнасиловать! Черт возьми, у него же двенадцать лет не было женщины! Он в любую минуту может на тебя наброситься, глупая!!!
– Мог, – Гермиона тряхнула головой. – Мог, тысячу раз мог, но ничего подобного не сделал. Потому что не способен ни на что такое! Джейн, ты не знаешь его и не представляешь, о чем говоришь! Нельзя судить о человеке по досужим газетным сплетням – не мне тебе об этом рассказывать!
– Дело не в газетах даже! – выкрикнула я. – Приговор вынесен Визенгамотом, а там явно не дураки сидят!
– Значит, – в голосе Грэйнджер появились металлические нотки, – ты веришь людям, которых даже не знаешь, – пусть даже и влиятельным, а не мне, не Дамблдору, не Гарри...
– Гарри тоже в курсе?
– И Рон еще, – кивнула Гермиона.
Я потрясенно молчала, поражаясь самой себе: ну вот какого черта я сижу здесь, пребывая в состоянии глубочайшего шока, вместо того, чтобы пойти разруливать всю эту ситуацию?! Я же должна, обязана сообщить обо всем в Министерство, и пусть Блэка поймают и вернут в Азкабан – он же представляет огромную опасность! Должна, но тогда почему я до сих пор здесь, почему до сих пор ничего не сделала?
– Джейн, он очень дорог мне, – прошептала Гермиона, опустив глаза в пол.
– Милая, ты все идеализируешь. Пусть ты и увлеклась им… – я вздрогнула. Видела в прошлом году фото этого Сириуса в «Пророке» – и как можно таким увлечься? Глаза безумные, волосы спутаны, оскал такой хищный, а лицо... Да какое там лицо – череп, обтянутый кожей. Тихий ужас.
– Пусть ты и увлеклась им, – четко повторила я, – и считаешь, что влюбилась, но это не так! Ты же очень добрая девочка, тебе просто жаль его, ты ему сочувствуешь, хочешь помочь... Исправить его, может, надеешься, я не знаю... Но...
– Хватит, – твердо сказала Гермиона, поднимаясь на ноги и закидывая сумку на плечо. – Я не просила у тебя совета, а надеялась на поддержку и понимание – видимо, зря. Ты готова погубить ни в чем не повинного человека только из-за глупых предрассудков. Но, можешь быть уверена, мы с Гарри этого не допустим.
– Интересно, что же вы сделаете? – язвительно поинтересовалась я, тоже вставая: не привыкла, когда на меня смотрят сверху вниз.
– Я просто заставлю тебя забыть об этом разговоре, – с непроницаемым лицом пообещала Гермиона. – Не вынуждай, ладно? Держи язык за зубами.
Пораженная, я долго смотрела ей вслед. Вот и показала зубки наша умница! Да уж, не зря говорят: в тихом омуте черти водятся!
Плохого она обо мне мнения – уж что-то, а тайны хранить я всегда умела. Даже такие жуткие.
Но только не от близнецов.
***
– Грэйнджер? – Джордж распахнул глаза. – Как это вообще... Ну ничего себе!
– А такой примерной девочкой казалась! – зацокал языком Фред.
– Вас только это беспокоит? – прошипела я, нервно передернув плечами: дрожь никак не желала проходить. – Надо что-то делать!
– Что-то мне не хочется, чтобы тебе стерли часть воспоминаний, – напомнил Фред, приобнимая меня за плечи, однако ни объятия, ни поцелуи на сей раз не действовали. – Вряд ли Гермиона профи в этом деле, еще перестарается, и на потом придется заново все тебе напоминать: и про Бал, и про догонялки с Филчем, и про ванную старост...
– Ты что, идиот? – огрызнулась я, сбрасывая его руки. – Хоть раз можешь побыть серьезным? Гермионе, Гарри и вашему брату угрожает опасность!
– Да уж, от Рона мы ничего такого не ожидали, – признал Джордж. – И как это он еще не растрепал половине школы?
– Да с чего ты взяла, что есть какая-то опасность? – рассудил Фред. – Дорогая, Дамблдор никогда не стал бы так рисковать. И раз он уверен, что Блэк невиновен – то, может, так оно и есть? Тем более что Гарри с Гермионой тоже не дураки, они знают, что делают. Вот насчет Рона я бы, конечно, поспорил...
– А что ты предлагаешь? – вскинулась я. – На самотек все пустить? А вдруг они все и правда ошибаются?
– Не совсем, – Фред хитро усмехнулся и взъерошил мне волосы. – Сидеть на месте – это проще всего... и скучнее. Если уж тебе так неймется, – он закатил глаза, – то мы можем для начала просто понаблюдать за всем этим со стороны, а потом видно будет.
– Хотя смысл во всем этом надо искать под лупой, – вставил Джордж.
– Ладно, – сдалась я, понимая, что большего уже не добьюсь. – Пусть так. Но потом не говорите, что я вас не предупреждала!
***
Мой любимый предмет – это, бесспорно, история магии. Хотя бы потому, что на нее можно элементарно не ходить, или же появиться, дождаться, пока Биннс отметит отсутствующих, и незаметно улизнуть. Это особенно ценно в такие вот солнечные, ясные деньки, когда сидеть в пыльном классе, упуская возможность насладиться хорошее погодой – просто грех. Так что мы повели себя как самые настоящие праведники, покинув кабинет под завистливыми взглядами одноклассников.
Мы собирались пойти к озеру, посидеть на берегу, а я и вовсе предполагала позагорать немного, раз уж выпала такая возможность, но этим нашим планам не суждено было сбыться по одной простой причине.
– Это что, Грэйнджер? – воскликнул Фред, но, заметив, как я изменилась в лице, тут же пожалел о своих словах и попытался исправить ситуацию: – Нет-нет, Джейни, я ошибся, это не...
– Это она!!! – порывисто возразила я, бросаясь вперед с твердым намерением догнать подругу, удержать ее и отговорить от безумной идеи: я слишком хорошо знала, куда она средь бела дня направляется. У их четвертого курса сегодня после обеда нет занятий, и на мой вопрос о планах Гермиона ответила, что собирается пойти в библиотеку. Это что ж получается, она, из школы без разрешения сбегает? Ничего себе! Вот ведь маленькая лгунья! Хотя после нашего разговора по душам и ее откровений наши отношения заметно ухудшились – что меня, в принципе, не удивляло.
– Нет, Джейн, не надо, – Джордж встал у меня на пути. – Это действительно не твое дело.
– Но она подвергает себя опасности!
– Она сама так решила, - рассудил Фред. – А Гермиона – девочка умная. Тем более, если Дамблдор в курсе, что Блэк тут, бояться нечего. Он знает, что делает.
– Как хотите, – я проскользнула у него под рукой, – а я иду за ней.
У меня не было ни малейших сомнений насчет того, как они поступят.
– Хорошо, – обреченно простонал Джордж мне вслед. – Идем. Только будем держаться поодаль от нее.
– Посмотрим, куда она спешит, – подхватил Фред. – Но если твоя подружка-зубрила просто отпросилась у Макгонагалл сходить в книжный магазин – тогда берегись!
– А если мои подозрения оправдаются, то втроем мы как-нибудь попробуем ее защитить и образумить, – на сей раз я тоже не собиралась отступать.
Удивительно, и как это Гермиона не обнаружила слежки? Скорее всего, это только благодаря близнецам, у которых в этом деле многолетний опыт, а вот одну меня подруга наверняка раскрыла бы почти сразу же. Но, возможно, она просто не ожидала, что кто-то может за ней увязаться: у всех сейчас уроки, а одноклассникам она наплела про библиотеку.
Поначалу она и впрямь заглянула в хогсмидский книжный магазин – Фред с Джорджем тотчас принялись надо мной подтрунивать, но я и бровью не повела, понимая, что не так все просто. И точно: сразу после этого Гермиона, боязливо оглядываясь, направилась к выходу из деревни и зашагала в сторону горы.
Сразу взбираться вслед за ней по каменистому склону мы не решились, рискуя быть раскрытыми: из-под ног будут осыпаться камешки, и нас непременно услышат. Но как только Гермиона скрылась в одном из гротов, мы тут же опрометью ринулись следом. Мало ли что: некоторые убийства и за секунды совершаются...
Из глубины грота доносились голоса: один Гермионин, другой, разумеется, мужской. Надо сказать, довольно приятный, хрипловатый. Однако разговаривали на повышенных тонах:
– Я же просил тебя не приходить больше!
– Если бы ты действительно этого хотел, я бы не пришла, – незамедлительно отозвалась Гермиона. – Но это же не так! Похоже, тебе просто нравится страдать!
Ну вот. Так я и думала. Никакая это не влюбленность, а элементарная жалость. Ну, оно и к лучшему, естественно.
«Она его за муки полюбила, а он ее – за сострадание к нему», – неожиданно всплыла в голове строчка из безмерно любимого мной «Отелло». А ведь конец-то там был трагический...
Похолодев от этой мысли, я вырвалась из рук прислушивающегося к беседе Джорджа и, нашаривая палочку, бросилась ко входу в пещеру.
Гермиона стояла прямо напротив Блэка, слишком, просто непростительно близко к нему. Во взгляде ее читалась решимость и, одновременно с этим, какая-то затаенная нежность. Мужчина же смотрел на нее недоверчиво, словно был благодарен за заботу (Гермиона приволокла для него и улегшегося в углу серого гиппогрифа целую гору еды, да и не только в еде тут было дело) и вместе с тем осуждал.
Странно: теперь, когда я увидела Блэка вживую, он вовсе не показался мне чудовищем, коим предстал на фотографии в «Пророке». Для человека, проведшего столько лет в Азкабане, он выглядел вполне неплохо, тем более что природная красота здесь, безусловно, присутствовала: длинные черные волосы –спутанные, чуть разбавленные сединой на висках, прямой нос, аристократичные черты худого лица... Одет беглец был в пыльную грязно-серую мантию, на которой там и тут виднелись прорехи.
Я шумно вдохнула воздух, и оба резко повернулись на звук. Гермиона мгновенно выдвинулась вперед: сейчас она напоминала кошку, готовую к нападению. Близнецы, выхватив палочки, сделали шаг, закрывая меня собой.
Я была готова ко многому, но реакция Блэка изумила до крайности. Вместо того, чтобы попытаться сбежать или избавиться от ненужных свидетелей, – ну или как там обычно ведут себя преступники? – он горько рассмеялся и поднял вверх руки, показывая, что палочки у него нет.
И мне неожиданно стало неловко, а когда изучающий взгляд серых глаз Блэка встретился с моим, я вдруг и вовсе подумала: а может, он и впрямь невиновен? Одно дело – обвинять во всех смертных грехах ни разу не виденного тобой человека, и совсем другое – того, кто стоит напротив, смотрит в глаза и выглядит совершенно нормальным...
