Глава 13Глава 13.
Когда дети были уложены, близкие, ждавшие вестей, успокоены, а вампиры выпровожены обратно к себе, Амелия почувствовала просто ужасную усталость. Сидя на кровати в спальне, женщина с каким-то отстраненным равнодушием думала о том, что у нее нет сил даже на то, что бы снять платье.
Скрипнула дверь и в комнату вошел Сириус. Окинув оценивающим взглядом жену, мужчина хмыкнул и неодобрительно покачал головой.
- Я тебе сразу говорил, что бы ты шла спать. Но тебе, как обычно, больше всех надо, - с напускным раздражением в голосе сказал он.
- Иди ты, - лениво отозвалась Амелия, - тоже мне, заботливый какой нашелся.
Блэк усмехнулся, обошел кровать и, скинув обувь, забрался на нее с ногами, подсев поближе к жене. Осторожно распустил ей волосы и взъерошил их, с удовольствием чувствуя в своих ладонях мягкую шелковистость. Амелия прикрыла глаза.
- Я так устала.
- Знаю. По тебе видно. Как тогда, помнишь? Работа по трое суток подряд, бесконечные рейды, и сухие пайки…
- Кошмарное время, - женщина подняла руку и начала расстегивать воротник своего платья, который плотно обхватывал шею. На воротнике держалась вся передняя часть платья из шелковой ткани, украшенной мелким золотым шитьем. Спина же была полностью открыта. Платье Сириусу нравилось, только вот чужие взгляды, которые периодически он ловил на своей жене и во время приема и когда они находились на территории вампиров, его не устраивали. Тем более, что при достаточной длине вырезы с обоих боков доходили до середины бедер. Эффектно, но спокойствия ему точно не прибавляло…
- Ну-с, если так все пойдет и дальше, то нам придется вспомнить бурную юность.
- Сириус, - Амелия помедлила, но продолжила, - как думаешь, мне стоит вернуться в Аврорат?
Блэк вздохнул и убрал руки от волос жены.
- Нет.
- Почему? Почему ты каждый раз говоришь «Нет»? Неужели будет лучше, если я буду сидеть дома и ждать вестей от тебя или твоих коллег, которые опять сообщат, что ты оказался в Святом Мунго? – женщина раздражено взмахнула руками, - я уже не жду ребенка и, в общем-то, мне не надо с ними сидеть, так что эти твои отговорки не прокатят.
- Ладно, - Сириус растянулся на кровати, подложив руки под голову, - как насчет того, что я боюсь за тебя?
Амелия стянула платье и подошла к гардеробу. Вытащив ночную сорочку из черного шелка, она начала медленно переодеваться.
- Я тоже за тебя боюсь.
- Это не то, - внимательно наблюдая за ней, ответил Сириус, - ты – женщина.
- Что-то мне подсказывает, что сейчас началась дискриминация по половому признаку, - присев за туалетный столик, Амелия принялась снимать косметику, - я хороший боевой маг. Такие на особом счету.
- Я не умаляю твоих достоинств, любимая, но мне будет спокойнее, если ты останешься дома. Почему бы тебе вновь не заняться Древними Рунами?
Она закончила с косметикой и, резко крутанувшись на стуле, посмотрела на Сириуса недобрым взглядом.
- Почему бы тебе не заткнуться? – миролюбивый тон совершено не вязался с выражением лица Амелии, - у меня начинает создаваться впечатление, что ты просто решил запереть меня в четырех стенах. Очень мило, знаешь ли. Предлагаешь мне стать второй Нарциссой?
- Отлично, - Сириус перевернулся на живот и уткнулся лицом в сложенные руки, - теперь ты меня обвиняешь непонятно в чем. Мало нам проблем.
Амелия внезапно устыдилась своих слов. Вздохнув, женщина встала и подошла к кровати. Усевшись на нее, она наклонилась вперед и прислонилась к спине мужа, прижавшись щекой к его плечу.
- Ну ладно, прости. Вообще-то, я все-таки вернусь в Аврорат.
- Что и следовало доказать, - голос Сириуса звучал приглушено, - я высказал тебе свое мнение, ты не послушалась. Как обычно.
- Ты все еще злишься?
- Да, но не на твое решение, а на то, что ты решила, будто я тебя к чему-то принуждаю, - Сириус резко перевернулся на спину и обнял Амелию, - когда такое вообще было?
Она слабо улыбнулась.
- Ну прости.
- Вот так всегда, - возвел глаза к потолку Блэк, - кто тут говорил о половой дискриминации?
- Дурак!
Сириус усмехнулся, но почти тут же вернул себе серьезный вид.
- Ладно, давай поговорим о том, что тебя подвигло на возвращение в Аврорат. О Гарри.
Амелия застонала и уронила голову на грудь мужа.
- Эта тема… Мерлин, я не знаю… вампиры… Сириус, ты точно уверен, что это правильно? То есть… Просто вампиры – еще куда не шло, но этот Самаэль! Эйр! Тебе не кажется, что… Это как кошмар с Жозефиной. Я не знаю, что и думать.
- Как насчет того, что бы поверить парню?
Амелия вздохнула.
- Я поверила Жозефине и в итоге оказалась на жертвенном алтаре с ножом в сердце, как ты утверждаешь. Мы ведь до сих пор не знаем, почему я выжила. Может, нож прошел мимо, а может…
- Не вспоминай это. Я тогда пережил кошмарные минуты.
- Я тоже.
- Так что тебя смущает в вампире? Кроме того, что он вампир? – Сириус намотал на палец один ее локон и легонько дернул его.
- И кроме того, что он Эйр?
- Ты слишком зацикливаешься на этом.
- Сириус! Ну как я могу иначе? Да еще это пророчество старой шарлатанки… И Астрея! Знаешь, мне кажется, что он нам не все сказал по поводу этого укуса. Жаль, что мысли Самаэля мне недоступны.
- Да, - мужчина немного помолчал, размышляя над словами жены, а потом спокойно ответил, - но даже если так…
- Надо отправить Астрею подальше отсюда, - перебила его Амелия.
Сириус приподнялся на локтях, вынуждая женщину выпрямиться и сесть, и с любопытством посмотрел на нее.
- Я тебя не совсем понял. Что… это значит?
Амелия запустила руку в волосы и взъерошила их, как всегда делала, когда волновалась. Неуверенно улыбнувшись, она повторила:
- Надо отправить Рею отсюда. Подальше. За границу, может быть.
- Зачем?
- Мерлин, ты что, совсем не понимаешь? – Амелия стукнула кулаком по покрывалу, - неужели тебе не приходила в голову мысль, что кроме крови ему от нее может еще что-либо понадобиться?! Ну не знаю… жизнь, например?
Сириус откинулся обратно и закрыл лицо ладонями, чувствуя непомерную усталость. В словах Амелии был резон, ведь Самаэль так и не ответил на вопрос Блэка. Что еще он скрывал? И насколько это было безопасно для Астреи? Непонятно. То, что Самаэль принадлежал к роду Эйров, еще ни о чем не говорило. Как правильно выразился сам вампир, их мировоззрение отличалось от человеческого, а значит, границы моралей и понятия «хорошо-плохо» могли быть изрядно сдвинуты. И для чего именно Самаэль мог использовать девочку… Он так активно восхищался ее силой…
- А как же необходимый им обмен кровью?
- Кровь можно законсервировать и отдавать без непосредственного контакта. Сириус, я боюсь. И не хочу, что бы Астрея еще раз встретилась с Самаэлем. Он не производит впечатление плохого человека, но он – вампир. Мы не знаем всего о них, что бы чувствовать себя в безопасности.
- Знаешь, у меня эта идея возражений не вызывает. Но, Мэл, мы не может отправить куда-то Астрею и оставить здесь Альтаира. Они с ума сойдут друг без друга. Помнишь, когда Ал пролежал две недели в больнице с лихорадкой? Она вся извелась от тревоги.
- Отправить сразу… двоих? – голос женщины дрогнул, когда она представила перспективы, - дом станет таким пустым…
- Да, - Сириус наконец-то отнял руки от лица и посмотрел на жену, - это будет нелегко.
- Очень… - она отвела глаза, а потом неуверенно коснулась его руки, - ты думаешь, я неправильно поступаю?
- Прочитай мои мысли, если сомневаешься, милая, - Сириус сжал ее руку в ответ, - но я не думаю, что это неправильно. Просто… куда мы их отправим? И даже если отправим, ты прекрасно знаешь, что это не будет способствовать нашим хорошим отношениям в дальнейшем, даже если мы будем навещать их. Дети должны жить в семье. Ты и сама это знаешь.
Амелия кивнула, вспомнив свое детство, проведенное в четырех стенах пансиона. Это был кошмар.
- Сириус?
- М?
- Я плохая мать?
Блэк внимательно посмотрел на жену, а потом выпрямился и, протянув руку, взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.
- Не говори глупостей. Ты просто хочешь уберечь Рею и это нормально.
Амелия кивнула и вымучено улыбнулась. Сириус прекрасно понял, что его слова мало убедили жену – несмотря на то, что дети ее боготворили, она всегда считала, что недостаточно хорошо выполняет свои обязанности. Она всегда чуть-чуть не дотягивала до того уровня идеальной матери, который сама себе выдумала. Который не был бы похож на Эйлин Эйр… И, естественно, к уверениям в обратном Амелия была глуха.
Иногда Сириус искренне удивлялся, как она может не замечать очевидного, но со временем мужчина начала понимать, что некоторые детские страхи так никогда и не проходят окончательно. Она редко делилась с ним тем, что считала только ее, но благодаря странной мистической связи между ними - отсутствию щитов, когда они занимались любовью или просто были слишком близко друг к другу, Сириус все равно прекрасно знал о том, что, возможно, Амелия хотела бы скрыть от него. О ее страхах, ночных кошмарах, приступах бессонницы, и мучительных размышлениях о том, что сделали с ней… с ее Родом, с ее жизнью.
Даже спустя годы эта ноша все еще довлела над Амелией Эйр, последней из Рода Провидцев.
Сейчас противоречия разрывали ее даже сильнее, чем в годы юности. Сильнее чем тогда, когда Жозефина заставила сделать ее выбор между ним и его братом. Связано это было с детьми – ее страхи расцвели во всей красе, когда один за другим малыши начали проявлять все те яркие таланты, которыми издревле гордился род Эйр. Они стали ментальными магами. Все трое. Не этого Амелия желала им, мечтая навсегда распрощаться даже с воспоминанием об Эйрах, позволив им существовать только в семейных хрониках.
Но история не любит недосказанности.
Жозефины нет, но это не значит, что некому больше будет напомнить о том кошмаре, что случился с Амелией. Что может случиться с их детьми.
Оба не заметили, как уснули в объятиях друг друга поперек кровати, слишком вымотанные, что бы и дальше продолжать этот тяжелый разговор.
Самаэль стоял у окна, наблюдая за тренировками младшей группы, которые сегодня проходили вызовы потусторонних сил. Небольшая кучка собравшихся – в основном вампиры младше двадцати лет – сидели широким кругом вокруг магически нанесенной пентаграммы и под руководством учителя устанавливали связь с очередным духом. Скоро им придется иметь дело с демонами… Забавно на это будет посмотреть.
Вампир покрутил в руке бокал с вином и посмотрел в сторону бара, где в нижней секции лежали запасы донорской крови. В последнее время этот способ питания становился все популярнее, хотя холодная вязкая жидкость, разбавленная антикоагулянтами, и не могла сравниться с горячей «водой жизни», ощущением нежной кожи под своими губами, громким звуком учащенного сердцебиения… Самаэль поморщился, почувствовав, как заныли десны при этих мыслях. Теперь ему придется ощущать это намного чаще, ведь ни одна кровь, кроме крови Астреи больше не насытит его полностью.
Ллевелин вновь посмотрел вниз.
Зачем он это сделал?
На его глазах умирали люди и вампиры, и некоторые из них были ему знакомы, некоторые считали, что он – их друг. Но правда была в том, что за сорок пять лет жизни Самаэль никогда и ни к кому ничего не испытывал. Были родители, но они оставили его. Предали. Ушли в вечность, которая была, видимо, светлее счастья родителей, раз они даже не захотели приложить чуть больше усилий для борьбы. Может, это и была детская обида, но Самаэль не хотел думать о них иначе – это было бы слишком больно.
О sanctus concilium известно мало. Более того, его применял единственный раз Ллевелин, создатель этого заклинания. Ходили слухи, что оно, правильно использованное, дает могущество. Кому? Это было тайной. Но не зря же род самого Ллевелина с тех пор был сильнейшим?
У Самаэля и в планах не было связывать свою жизнь с девчонкой Блэк. Существовали иные способы ее вылечить, но все они, в конце концов, сводились к тому, что он бы заразил ее вампиризмом. Несмотря на то, что ментальные маги ему неподвержены, обращающий укус может быть для них смертельным.
Если бы он не был силен в достаточной мере, что бы распознать в ней ментального мага, она бы умерла из-за него. Умерла, потому что он почти сделала это – почти толкнул ее на путь обращения. Стала бы «низшей» еще быстрее, чем смогла бы осознать себя как вампира, потому что детский разум неустойчив и, в конце концов, разрушается под давлением вампирских инстинктов намного быстрее, чем это происходит у взрослых.
Но стоило ему только заметить… Чувство, словно он вернулся домой.
Но сначала Самаэль обратил внимание именно на необычность ауры девочки, ее абсолютно открытый профиль, что и позволяло ментальным магам быть именно такими. Это так поразило вампира – ведь он считал, что менталистов почти не осталось, считанные единицы, да и те… слабаки. Ему потребовалось всего несколько секунд, что бы выстроить цепочку взаимосвязей в своих мыслях и понять, что именно означает появление этой девочки здесь.
Родная кровь.
Разве можно поступать с ней иначе? Возможно, у людей слишком короткий век, что бы осознать всю значимость родства, да и некоторые вампиры со временем теряют ощущение реальности. Но это не значит, что такими вещами можно пренебрегать. Самаэль еще сам точно не понял, как произошедшее отобразится на его судьбе, но «первые ласточки» его уже встревожили. Людям могло показаться, что он давно продумывал свою речь, обращаясь к ним с предложением помощи, но правда была в том, что до их появления у него были совершенно иные планы…
Еще раз вздохнув, Самаэль поболтал вино в бокале и вылил его в горшок фикуса, приютившийся на подоконнике. Достав из бара пакет с донорской кровью, он не стал церемониться и надкусил его зубами, в несколько глотков выпив безвкусную и холодную кровь.
- Мерзость.
Единственным, кто толком не поспал в эту ночь, был Гарри Поттер, до позднего утра сидевший в своей комнате за письменным столом. В руках он держал фотографию своих родителей – смеющихся, улыбающихся и таких беззаботных. Живых. Но уже не для этого мира…
Мальчик то хмурил лоб, то грустно улыбался, думая о том, правильно ли он поступил. Тот ли выбор сделал? Если в его ауре будет Тьма, не поселится ли она в его сердце, и тогда, возможно, миру потребуется еще один Избранный, который придел убивать уже самого Гарри.
Для десятилетнего ребенка это было слишком сложно. Откинувшись на спинку стула, мальчик начал бормотать вслух бессмысленную детскую считалочку, которая нравилась Морвен. Очевидная бессмысленность помогла ему немного оторваться от тяжелых мыслей и даже немного подняла настроение, стоило ему вспомнить веселую мордашку Бетельгейзе, когда она декламировала эти стишки. Вот уж кому повезло так повезло – такие малявки разве могут задумываться о серьезных вещах? Гарри в этом здорово сомневался, но Морвен все равно казалась ему очень милой…
Взгляд мальчика опять остановился на фотографии. Протянув руку, он коснулся пальцами силуэта Лили, которая ласково ему улыбнулась и помахала рукой.
- Мама… - неуверенно пробормотал Поттер вслух, - мамочка.
Неожиданно он почувствовал подступающие к горлу слезы. Закусив руку, он несколько раз сильно зажмурился и глубоко вздохнул. Нет, он не будет плакать. Волдеморт отобрал у него родителей, а Гарри отберет у Темного Лорда жизнь.
И если для этого надо стать темным, он это сделает. К тому же, тетя Амелия всегда говорила, что свой путь каждый выбирает сам. Гарри свой уже выбрал.
