Глава 13Прежде всего, я хочу поздравить с Новым годом всех читателей))) Пусть пушистый кролик принесет вам только радость, счастье и любовь)
Спасибо вам большое!
…Теперь я поняла, что все перемены, которые внезапно появляются в нашей жизни, не случайны. Они живут в нас самих и ждут лишь возможности найти выход на поверхность.
Моя жизнь в последнее время напоминала качели. Вверх, вниз… Вверх, вниз… Сгущающиеся сумерки за стенами Хогвартса, тревожные новости из «Ежедневного пророка», помятое письмо с меткой хаотично смешивались с редкими просветами радости, родными глазами Алисы и какими-то не поддающимися объяснению чувствами к Джеймсу. Казалось, что я живу в каком-то тумане, постоянно бреду в этой густой дымке и не вижу чего-то важного, растрачивая себя на мелочи.
Еще одна бессонная ночь и целое море мыслей; еще одно серое утро и легкая боль в висках от недосыпа, а в зеркале - огромные зеленые глаза в обрамлении слегка лиловой кожи и заметная бледность лица, которую так неудачно оттеняли темно-рыжие волосы.
- Алиса, я выгляжу просто ужасно, - вздохнула я, рассматривая свое отражение.
- Перестань! – фыркнула она. – Все равно ты красивее меня.
Я только покачала головой, потому что спорить не было сил.
Вчерашняя ссора с Поттером стала последней каплей в чаше моих проблем: полночи я корила себя, меня мучила совесть, а в довершении стало по-настоящему страшно, что Джеймс перестанет со мной общаться. В результате, проснувшись, я чувствовала себя уставшей и какой-то потерянной... Наши отношения с Джеймсом мне почему-то представлялись маленькими кирпичиками, с помощью которых мы выстраивали стены. Но сейчас я боялась, что эта кирпичная кладка снова стала такой же призрачной и на половину реальной, как и Почти Безголовый Ник.
- Лили, мне кажется, тебе нужно извиниться перед Поттером, - деловито сказала Алиса, копошась в своем чемодане в поисках маленького шифонового шарфа. – Ты, правда, перегнула палку.
Я даже ничего не ответила.
Лина, Колин, Северус – как же все тесно переплелось, какой клубок из этих ниточек мы с Джеймсом смотали за такой короткий промежуток времени. Но еще больший клубок из непонимания и обид мы смотали за эти шесть с лишним лет. Это были разноцветные нити из его приглашений в Хогсмид, ненависти к Северусу, веселых шуток и моих колких ответов, презрительных взглядов, извечного «Нет, Поттер!», неприязни даже к его манере постоянно взлохмачивать волосы…
Спутаны… Смешаны…Переплетены…
Спускаться на завтрак совсем не хотелось. Отчаянно не хотелось, но так было нужно, чтобы избежать обеспокоенного взгляда Алисы и ее длинного монолога о том, что я себя совсем изморила. Поэтому я тряхнула головой, отгоняя остатки ночных мыслей, и последовала за подругой.
Гостиная была полна студентов, собирающихся на завтрак, Полная дама не успевала закрывать свой портрет, как тут же кто-то снова начинал выходить в коридор, на лестнице было много народа, все сновали туда сюда, а привычный утренний гул лишь усиливал головную боль.
- Смотри, Лили! – Алиса указывала куда-то в сторону потолка, и я подняла глаза.
Около большой кованой люстры порхала маленькая, сделанная из пергамента птичка. Ее крылышки были совсем тонкие, поэтому казались прозрачными в свете начинающегося дня; она часто ими взмахивала, точно боялась упасть или, наоборот, рвалась высоко в небо, но потолок - ненавистные холодные камни - не позволял. Я окинула взглядом гостиную в поисках хозяина птички и увидела Джеймса: он стоял около камина вместе с Фрэнком и Сириусом, и они втроем, весело смеясь, управляли этой птицей.
- Фрэнк, привет,- Алиса подошла к нему и быстро чмокнула в щеку.
Ребята отвлеклись от своего занятия, и птица обездвижено зависла в воздухе – не дать, не взять настоящая марионетка. Я задержала на ней взгляд, а затем смело посмотрела на Джеймса. Я была готова к его презрительному взгляду, к невыносимому равнодушию, к неприятным колкостям, но только не к этому… Его улыбка – легкая, простая, открытая – и трогательные ямочки на щеках… А еще глаза цвета густого шоколада, но в них не обида, а все та же улыбка, что и на губах.
- Доброе утро, девчонки, - Сириус взмахнул палочкой, и птичка медленно, как осенний лист, упала мне в руки. – Это тебе подарок.
Я удивленно приподняла брови:
- Вроде, у меня сегодня не день рождения…
- Вот именно! – воскликнул он. – Я бы тебе тогда настоящую птицу подарил. Не мелочись, Эванс.
Сириус подмигнул мне и одарил своей любимой нагловатой улыбкой. Я же нахмурилась: последние слова Блэка были, пожалуй, самым лучшим советом для меня.
Потолок Большого зала на удивление сыпал снегом, который таял, не успев коснуться макушек учеников. Дамблдор хитро улыбался, потому что все ученики при входе начинали любопытно смотреть в окна в надежде, что пошел такой долгожданный первый снег и можно смело бежать после уроков играть в снежки. Отовсюду слышались разговоры о надоевшей учебе; кто-то еще не угомонился с поздравлением команды с выигрышем; за нашим столом раздавались шутки мародеров и ответный приторный смех их поклонниц из-за других столов; Мери жаловалась Лесли на своего парня; Алиса ворковала с Фрэнком – все было как всегда. А я понимала, что уже что-то серьезно изменилось. Казалось, что не хватает самой малости – просто обернуться, чтобы уловить тень этих перемен. Я крутила в руке стакан с соком и недоумевала, отчего никто не видит, как изменилось все вокруг, как изменилась я сама…
- Лили, по поводу сегодня, - Джеймс склонился ко мне, и я тут же вынырнула из утягивающего омута мыслей. – Я перенес дежурство Тейлора, попросив Денна заменить их с Руби, поэтому не забудь его предупредить.
Я тряхнула головой и вздохнула: несколько слов Джеймса снова заставили сердце съежиться от этой пугающей неизвестности.
- А где мы встретимся?
Джеймс улыбнулся:
- На втором этаже есть туалет, где живет плакса Миртл. Там, в восемь вечера.
Я чуть не поперхнулась соком:
- Это же туалет для девочек!
- Я знаю, но он не работает, и там никого никогда не бывает, - снова твердые нотки в голосе, хотя глаза продолжали улыбаться.
«До чего же он не любит, когда с ним не соглашаются!» - улыбнулась я про себя.
- А нельзя выбрать какое-нибудь другое место? Поприличнее, - осторожно поинтересовалась я, немного поморщившись.
Он вздохнул и лениво подпер рукой голову:
- Я внимательно слушаю твои предложения.
Я нахмурилась, перебирая в голове все возможные варианты, стараясь не обращать внимание на откровенный и пристальный взгляд карих глаз.
- Ну, может, в Выручай-комнате?
- Не пойдет: это вообще-то секрет, – он сказал это спокойным голосом, точно с самого начала знал, что я соглашусь на туалет.
- Ладно… - я подняла глаза к потолку. – Как насчет старого класса гербологии?
Он покачал головой:
- Туда может нагрянуть Филч, да и к подземельям близко – нам лучше не светиться.
Я в последний раз озадаченно задумалась, но все-таки сдалась:
- Ладно, я согласна на туалет. Мерлин, Джеймс, это даже звучит смешно! – выразительно сказала я, развернувшись к нему.
- Ну, Сириусу эта идея еще больше не нравится, - я округлила глаза в немом вопросе. – Понимаешь, плакса Миртл в него немножко влюблена…
Я засмеялась, представив себе реакцию Блэка на проявление пылких чувств несносного привидения.
Я повернула голову и взглянула на Поттера. Джеймс смотрел на меня, так же подпирая голову рукой. Его глаза были теплыми, как горячий шоколад, а золотые лучики в радужной оболочке, разбегаясь в разные стороны, придавали им легкий карамельный оттенок.
Чувствовалось, как наэлектризовывается воздух.
Его взгляд тяжелел, и я не представляла, что можно так смотреть, так гореть и так сгорать…
- Не смотри на меня так, - я не отвела глаз.
- Боишься, что я тебя сглажу? – улыбнулся он, а я отрицательно покачала головой. - Тогда чего? Того, что сама начнешь на меня так смотреть?
Я замерла. Казалось, даже воздух застыл.
- А я должна этого бояться?
Джеймс вглядывался мне в глаза, точно размышляя над ответом.
- Наверно, - он отвел глаза и улыбнулся какой-то своей мысли. – Знаешь, в кабинете Дамблдора есть феникс…
- Лили, пойдем скорее! – позвала меня Алиса, и Джеймс замолчал. – Опоздаем на руны.
Я уже стала подниматься, когда заметила отсутствие важной детали на мантии Поттера.
- Джеймс, ты забыл одеть значок старосты.
Он с демонстративной неохотой полез в карман и достал значок.
- Ну вот, даже помечтать нельзя! – он улыбался.
Нет, все же Джеймс не исправим.
Алиса взяла меня за руку и едва заметно кивнула Поттеру, который многозначительно на нее смотрел, – они явно одними глазами говорили друг с другом. Алиса сжала губы в узкую полоску, а потом настойчиво потянула меня за собой, и я еще раз встретилась с обеспокоенными карими глазами, глупо обернувшись.
Мы спешили на урок.
- Все это так нелепо, Лили… – она говорила тихо и бегло, проворно пробираясь сквозь толпу учеников. – Вы оба… Да, я знаю, что тебе проще получить «неудовлетворительно» по зельям, чем признаться себе по-настоящему, что тебе не просто нравится Поттер, а чертовски нравится. С тобой-то все понятно, но он меня просто поражает! - Алиса быстро поднималась по ступенькам, и ее дыхание немного сбилось. – Я не думала, что такой самоуверенный наглец может так пасовать перед тобой. Зато как он красуется перед Линой – с ней он явно в своей тарелке! Я сама пару дней назад видела их в совятне,– она распахнула дверь на пятый этаж, пропуская меня вперед. – Вы оба такие глупые, как дети. Даже Фрэнк говорит, что на вас очень смешно смотреть.
Я ничего не отвечала.
Мы последними зашли в кабинет и быстро сели за свою парту. Профессор Агрелл окинул нас укоризненным взглядом, затем взмахом волшебной палочки нанес на доску рунический календарь, поручив составить такие же календари для любого месяца. Я торопливо приступила к работе, стараясь сосредоточиться, но рассеянность не давала мне никак собраться. Алиса уже начала высчитывать «золотое число» для прошлого июля, которому соответствовало полнолуние, а я еще даже не расчертила пергамент.
Совсем не важно, что сейчас контрольная работа, к которой я так долго готовилась, а важно было другое…
- Ты действительно их видела в совятне вместе? – едва слышно прошептала я.
Ее рука, выводившая руну, замерла, и я увидела, как Алиса удивленно приподняла брови, но так ничего и не ответила.
Только я закрыла дверь спальни, как тут же окунулась в вечерний гул гостиной. Даже на лестнице были отчетливо слышны смех, разные голоса и потрескивание поленьев в камине. Вечер был в разгаре, когда все могли немного отдохнуть от учебы и просто пообщаться друг с другом. Школьная жизнь – привычная и родная – бурлила, вплетаясь в судьбы каждого, оставляя свой отпечаток и тысячи воспоминаний. Еще пару месяцев назад для меня было привычным проводить вечера здесь, около теплого камина, но теперь я все чаще и чаще оказывалась за пределами нашей гостиной даже после отбоя.
В голове творился кавардак – мысли будто играли в догонялки, попеременно сменяя друг друга: боязнь мрачных и пустых коридоров, напряжение от бесконечных домашних заданий и обязанностей старосты, неопределенность с Колином и сладкое волнение от того, что там, за поворотом башенной лестницы, я увижу Джеймса…
Ступенька… За окном ноябрьская чернота вечеров, расшитая порывами северного ветра, от которого звенят стекла в окнах. А здесь свет и тепло камина. Ступенька… В спальне тишина, цепкое одиночество и ворох домашней работы. А здесь повседневный гомон гриффиндорцев, веселый смех и беззаботный вечер. Еще ступенька…
Едва я повернула за угол, как тут же увидела Поттера: он сидел в кресле, вполоборота ко мне, и смотрел на огонь. Блики горящих поленьев отражались в черноте его волос, на его смуглой коже, играли на металле значка старосты. Задумчив… Так сосредоточен, точно размышляет о глобальных проблемах всего магического сообщества. Я так и стояла на последней ступеньке лестницы, наблюдая за ним, рассматривая его профиль… Он повернул голову, будто точно знал, что я уже здесь, что разглядываю его, и тут же взлохматил волосы. Я ступила на каменный пол, а он поднялся с кресла.
Джеймс легкой походкой направился к выходу – портрет за ним беззвучно захлопнулся. Я поймала на себе внимательный взгляд серых глаз Алисы, которая с Фрэнком писала очередное эссе, запахнула полы мантии и последовала за Поттером.
- Какая ты не пунктуальная, - я обернулась и увидела Джеймса, который специально встал в темный угол около стенного выступа, чтобы я его сразу не заметила, - еще рано.
Я скорчила гримасу и выразительно посмотрела на Поттера. Тот лишь улыбнулся.
- Ладно, я просто пошутил, - он подошел ко мне и протянул руку. Несколько секунд я смотрел на его ладонь, а потом вопросительно взглянула на Джеймса. – Эванс, ты не исправима!
Он сам взял меня за руку и уверено потянул в сторону выхода с седьмого этажа.
На лестницах было пусто, будто уже наступил отбой. Тишина, нарушаемая легким скрипом ступенек под нашими ногами, нагнетала и без того напряженную обстановку. Я старалась не отставать от Джеймса, который торопливо, почти бегом, спускался по лестнице.
- Поттер, а нельзя помедленнее! – воскликнула я, дернув его за руку.
Он остановился и подошел ко мне:
- Нет, нельзя, - он серьезно смотрел мне в глаза. – Ты сама не понимаешь, что лестницы слишком опасны? Это же открытое пространство, тебя видно с верхних пролетов, и я могу не успеть среагировать…
Дверь, ведущая на четвертый этаж, открылась, и мы почти нос к носу столкнулись с Северусом. На одно мгновение, мне показалось, что в его глазах мелькнула ненависть, которая обдала меня жаром пепелища нашей дружбы, но Поттер тут же потянул меня вниз по лестнице.
- Я вывесил расписание факультатива Слагхорна, еще профессор Спраут просила на следующей неделе перенести ее факультатив со среды на четверг, - Джеймс говорил бегло, нарочито громко и четко, а позади нас раздавались тихие шаги Снейпа. – Эванс, кстати, я вот тут подумал, может, заглянем в Зал славы, а то там Сириус на отработке… Ну, что тебе стоит подняться на этаж?..
Я непонимающе хлопала ресницами, даже не зная, что сказать. Тем временем Северус прошагал мимо нас, окинув обоих неприязненным взглядом, и стал спускаться дальше по лестнице. А Поттер все еще что-то тараторил о Блэке, Мальсибере и яблочном пудинге…
Вскоре Снейп скрылся из вида, а Джеймс тут же замолчал, раскрыл настежь входную дверь и потянул меня за собой.
Сумеречный коридор второго этажа был наполнен душным запахом полыхающего камина. Было тепло, почти жарко, точно кто-то специально обогревал этот коридор. Даже ощущая теплую руку Джеймса, я продолжала бояться. Страх делал меня жутко слабой, почти беззащитной; он мутил разум, блокировал логику, поэтому я крепко сжимала ладонь Поттера, словно это и была моя соломинка в водовороте бурной реки.
Мы миновали каменную горгулью, которая вела к кабинету Дамблдора, потом Джеймс остановился около поворота, осторожно выглянул из-за угла и снова потянул меня за собой.
Торопливо, почти беззвучно, Джеймс ступал по каменному полу, поэтому в коридоре раздавались только мои шаги, хоть я старалась идти на цыпочках. Он ступал твердо, точно был уверен в каждом своем действии, каждом шаге… В нем была настоящая гриффиндорская храбрость, а во мне… во мне глупый, почти детский страх.
Наконец, мы остановились. Я перевела дух после быстрой ходьбы, а Джеймс открыл дверь, пропуская меня вперед.
Дверь закрылась, и мы погрузились в мрачные сумерки. Здесь не горел ни один факел, поэтому мраморные стены освещал лишь тусклый свет наступавшей осенней ночи. Было холодно и влажно.
«Люмос», - услышала я шепот Поттера, и легкий свет заиграл отблесками на стенах. Тишина давила на барабанные перепонки, а звук одиноко и равномерно ударяющихся о раковину капель воды из какого-то подтекавшего крана действовали на нервы.
Я осмотрелась: туалет был непривычно большим, совсем другим, не похожим на остальные уборные. Через три огромных, от пола до потолка, окна проникал слабый свет от дворовых фонарей, который отражался на холодном и мрачном мраморе стен. Их украшали колонны, привнося в помещение торжественности, а посередине ротонды стояли шесть умывальников, образуя широкую колонну. Кабинки располагались в узком коридорчике, который отходил от основного круглого помещения.
Джеймс прошелся вдоль раковин, шлепая по мокрому полу, и сел на подоконник. Его палочка по-прежнему была единственным источником света в этом туалете.
- Скоро и остальные подойдут, - он облокотился спиной об оконную раму и замер, прислушиваясь. – Странно, куда это плакса Миртл подевалась?
Я молчала, наблюдая за ним. Джеймс опустил голову, задумавшись, и стал крутить в пальцах свою палочку. В этой тишине я отчетливо слышала удары своего сердца, и гадала о причинах волнения. Я поднесла прохладные руки к губам, согревая их дыханием, затем обошла по кругу раковины, и тут мой взгляд замер: на одном медном кране была нацарапана крохотная змейка. Я дотронулась до ледяного металла и медленно провела пальцами по выпуклостям гравировки.
- Джеймс… - тихо позвала его я, он встал и подошел ко мне. – Какая странная змея…
Я не отнимала пальцев от крана. Казалось, разум затуманивался, будто где-то в голове, за ворохом воспоминаний и мыслей, мелькают какие-то тени, раздаются неизвестные голоса… Я попыталась прислушаться, напряглась, но все мои усилия были тщетны.
- Похожа на герб Слизерина, - прошептал Джеймс. Он протянул руку и отвинтил кран – воды не было. – Я думал, что здесь все краны текут круглыми сутками.
Я не отводила взгляда от этой змеи, точно она была заколдованной. Хотелось ее снова коснуться, ощутить холод меди, выпуклость линий…
- Лили, что с тобой? – Поттер, нахмурившись, заглянул мне в лицо.
- Не знаю… Мне кажется, что тут есть какой-то секрет… - я снова пробежалась пальцами по змее.
Я не договорила, потому что дверь резко распахнулась, и на пороге появились остальные Мародеры и Колин.
Наваждение растаяло за считанные мгновения.
«Люмос», - почти одновременно сказали они, и комнату осветил свет от нескольких палочек. Колин, оказавшись здесь впервые, принялся разглядывать туалет, Ремус с Питером подошли к Джеймсу, а Сириус осторожно глянул в коридор с кабинками.
- Джеймс, скажи, что она переехала в унитаз профессора Слагхорна… – он умоляюще смотрел на Поттера.
Джеймс глянул куда-то за спину Блэка и с хитрой улыбкой на лице заметил:
- Бродяга, твое обаяние достанет кого угодно даже из унитаза.
Тут я уже не выдержала и зажала себе рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.
- Сириус Блэк, как я рада тебя снова видеть, - появилась из стены Миртл, кривляясь, приблизилась к Сириусу и прислонилась своим прозрачным плечом к нему.
- Хм, привет, Миртл… - Сириус попытался слабо улыбнуться.
Джеймс уже не мог себя сдерживать, поэтому отвернулся, и я увидела, что его плечи сотрясались от беззвучного смеха. Миртл, заметив это, тут же ринулась в его сторону и заголосила своим плаксивым голосом:
- А тебе лишь бы посмеяться! Думаешь, что если у тебя, такого неудачника, наконец, появилась подружка, то можно смеяться над другими девочками?! – она ткнула его рукой, а Джеймс отступил на шаг, продолжая улыбаться. - Противный Поттер!
- Миртл, не стоит впустую тратить свою и без того небогатую нервную систему, - Джеймс взлохматил волосы и поправил очки. – Мы тут не в гости к тебе зашли…
- Да, кстати, - вставил Ремус и выступил вперед. – Давайте уже начнем, а то так можно до утра препираться. Миртл, ты не будешь так любезна и не оставишь нас наедине? Нам поговорить нужно, - его голос был мягким, с нотками вежливости и понимания.
Не тут-то было! От неожиданности я даже вздрогнула.
- Ах, так значит! Я вам мешаю! – заголосило приведение на весь туалет, затем она взмыла чуть выше нас и злобно уставилась на Сириуса. – Я думала, что ты особенный, что ты не похож на этого мерзкого Поттера, а ты…
Она зарыдала и стремительно помчалась прочь, залетела в кабинку и кинулась в унитаз, выплеснув целый фонтан воды.
- Какая ранимая у тебя девушка, Блэк, - усмехнулся Колин, прямо глядя на Сириуса.
Тот передернул плечами и бесцеремонно потянул шею:
- Пошутить решил, Тейлор…
- Давайте мы уже начнем по существу, - Ремус сел на подоконник, приглашая нас присоединиться.
Я заняла место рядом с ним, а с другой от меня стороны сел Питер.
- Не переживай, - шепнул он мне и махнул рукой, точно я заморачивалась из-за ерунды. Сейчас он очень походил на Кристофера Робина из детской маггловской сказки. – Ребята обязательно что-нибудь придумают.
Я улыбнулась, а он немного смутился и быстро перевел глаза на подошедших к нам Сириуса, Джеймса и Колина. Они присели на корточки, и я поймала на себе пристальный взгляд Колина.
- Лили, Джеймс сказал, что ты хочешь поймать этого пожирателя, верно? – спросил Ремус, и я кивнула. – Может, у тебя есть идеи, как это можно было бы сделать?
- Ну… - я обвела глазами ребят. – Наверно, единственный выход - стать приманкой для него.
- Выход, - лаконично ответил Колин. – Только это не вариант. Поттер, я уже тебе об этом говорил.
Джеймс молчал. Даже не смотрел на меня, ковыряя кончиком палочки щель между каменными плитками на полу. Я нахмурилась, пытаясь увидеть что-то, что еще недоступно, что еще не озвучено, но уже живет в его мыслях. Я чувствовала: Поттер что-то задумал.
- Это наш единственный выход. Эванс права, - наконец сказал Джеймс и поднял на меня глаза.
«Мерлин, кто тебя учил так вскидывать ресницы? Так наклонять голову?..».
- Я тут подумал, а что если живцом будет ненастоящая Лили…
Сириус склонил голову, и длинная челка скрыла его глаза.
- Оборотное зелье?
Колин усмехнулся:
- Это смешно. Его состав слишком сложен. Мы не найдем не только компоненты: сам рецепт находится в Запретной секции.
Джеймс тряхнул головой и снова опустил глаза в пол:
- Это не проблема, Тейлор. Мы можем… позаимствовать компоненты у Слагхорна, а рецепт… Просто-напросто своровать.
- Ты рехнулся, Поттер! Это тебе не милые школьные шалости – мы же старосты!
- Остынь, Тейлор! – Сириус положил ему руку на плечо, а Колин с вызовом смотрел ему в глаза.
- А ведь оборотное зелье варится почти месяц… - неуверенно пробормотал Питер и с надеждой взглянул на Джеймса.
- Хвост прав, - отозвался Люпин и покачал головой. – Это слишком долго…
Воцарилась тишина. Каждый из нас был погружен в свои мысли, обдумывая вариант Поттера и множество проблем, связанных с его воплощением. Я обвела взглядом сосредоточенные и напряженные лица ребят и поняла свою главную ошибку: я не одна, никогда не была одна… Дружба, сопереживание, доверие… Мерлин знает, что именно объединило всех нас – таких разных – в этом холодном туалете, в этой темноте, в этой пугающей тишине. Но только не равнодушие, не безразличие, не пустое показное внимание… Свет от палочек ребят заполнял каменную ротонду, наши тени замерли на стенах, дыхание слышалось в гулкой тишине, а я больше не чувствовала страха. Он ушел, трусливо сбежал под натиском зажегшегося света надежды. И я чувствовала, что намного сильнее и выносливее, чем казалось. Без поддержки близких даже самый смелый, самый уверенный в себе человек становится беззащитным, как слепой котенок. Жалким и одиноким. Но я не одна.
Еще пару минут царила тишина, и каждый прятал свой взгляд, свои мысли.
- Можно украсть готовое зелье из шкафчика в кабинете Слагхорна,- задумчиво предложил Блэк. – У него там много пробирок всяких стоит, может, и наша есть.
- Нет, Сириус, не пойдет. Оборотное зелье – это не настойка от кашля: Слагхорн не станет его хранить в такой легкой доступности, - резюмировал Ремус.
- Значит, оборотное зелье – не вариант, - вздохнул Питер и краем глаза посмотрел на меня. Он откровенно робел в моем присутствии, но я не понимала, почему. - Я придумаю… сейчас-сейчас…
И он снова отвел глаза и начал ковырять носком ботинка выступающий камень на полу.
Джеймс встал, потягивая затекшие мышцы, и за ним последовали Сириус и Колин.
Они втроем разбрелись по разным сторонам – идей не было. Я это поняла по блуждающему взгляду Сириуса, по сосредоточенному выражению лица Колина, по неестественному спокойствию Поттера.
Все молчали.
Мерлин… За столько лет неприятия Мародеров, за каждую ссору с ними, за каждое брошенное им вслед плохое слово они сейчас расплачивались со мной. Напряженным взглядом, искренним беспокойством, человеческим желанием помочь… Мы добрались до финала наших непростых, подчас тяжелых, отношений. Вот так просто, словно по мановению волшебной палочки, они с твердой уверенностью встали на мою защиту.
- Я даже не знаю, что сказать… - прошептала я. – Я так тронута, что вы стремитесь мне помочь…
Ремус улыбнулся, и его янтарные глаза потеплели.
- А ты думала, мы будем просто смотреть на то, как кто-то пытается причинить тебе боль?
- Нет, но я не думала, что это будет так… - я замолчала на секунду, а затем опустила глаза, - искренне. Будто мы - настоящие друзья.
- Ну, не знаю, как для Джеймса, а для меня ты и есть настоящий друг, - Люпин мягко и нежно коснулся моей руки, и я в ответ легонько сжала его пальцы. - А друзей в беде не бросают. Я это точно знаю.
- Да, Лили, - Питер неловко улыбнулся и тихо сказал: - И для меня ты тоже друг. Я помню, как ты одна единственная из всех соглашалась встать со мной в пару на зельях, когда Рем… болел.
Я тихонько рассмеялась, вспоминая неуклюжесть Питера, которая особенно ярко проявлялась на зельеварении, где нужны были четкость и точность.
Мы снова замолчали, и я взглянула на других ребят. Джеймс стоял около двери и ботинком легонько стучал по косяку, Сириус разглядывал свое отражение в зеркале над раковиной, а Колин, прислонившись к стене, вертел в руках палочку. Это был верный признак того, что идей по-прежнему нет. Тогда я набрала побольше воздуха в легкие и выпалила:
- Хватит думать, все и так ясно!
Все отвлеклись от своих занятий и внимательно посмотрели на меня.
- Просто я зайду вечером в коридор, а вы, например, спрячетесь в каком-нибудь классе. Потом, когда я увижу этого волшебника, закричу, а вы выбежите, и мы вместе его поймаем, - мне казалось, что это единственный выход.
Мысленно я уже настроила себя на чрезмерно эмоциональную реакцию Джеймса, но он, на удивление, молчал. Зато Колин тут же оторвался от стены и подошел ко мне.
- Лили, ты с ума сошла, - его голос был спокоен, точно я предложила самую бредовую идею, которую никто не поддержит. – Это слишком опасно. Вдруг он нападет со спины, что ты его даже не заметишь, или мы не успеем вовремя?
Он еще что-то говорил, теряя самообладание и жестикулируя все больше, но я его даже не слушала, потому что наблюдала за тем, как за его спиной Блэк и Поттер сверлили друг друга красноречивыми взглядами, будто обменивались мыслями. Затем Джеймс подошел к Сириусу и что-то прошептал на ухо.
- …ведь все может пойти не так, всего не предугадаешь. Это исключено, - резюмировал Колин.
- Ну, план-то неплохой, - сказал Джеймс. Они с Сириусом подошли к нам, и мы снова собрались в круг.
- Только в нем надо кое-что изменить, - Сириус многозначительно приподнял брови.
Воцарилась тишина. Я не могла поверить, что они так скоро согласятся с моей идеей, что все окажется настолько простым. А по тому, как вытянулось лицо Колина, можно было предположить, что он думает примерно то же самое.
- Вы рехнулись? – он резко развернулся и уставился на Джеймса. – Поттер, я думал, мы оберегаем Лили, а не запираем в клетке с мантикорой!
- Подожди, Тейлор, - Ремус немного раздраженно осадил его. – Что вы придумали?
Сириус с Джеймсом переглянулись. Я еще раз поразилась тому, насколько они близки – чтобы понять друг друга, им не нужны даже слова…
- У нас есть возможность максимально обезопасить Эванс, - Сириус достал из кармана сложенный лист пергамента и потряс им.
Я сразу поняла, что это. Карта мародеров. Ну, конечно!
- Это что такое? – Колин забрал карту.
- Она останется у нас, и мы сможем засечь приближение пожирателя и будем неподалеку, - Блэк ободряюще улыбнулся мне.
- Не может быть!.. – воскликнул Колин.
Он ошеломленно смотрел на карту так, будто вытащил из Распределяющей шляпы меч Годрика Гриффиндора. Я едва заметно улыбнулась, вспомнив свое первое впечатление.
- Вы ее сами сделали? – Тейлор водил кончиком пальца по пергаменту.
- Это тебе не в библиотеке часами сидеть и не занудствовать на собраниях старост, - ухмыльнулся Сириус.
- Тейлор, ты уговор помнишь? – Джеймс серьезно смотрел на Колина.
Их взгляды пересеклись, и я в очередной раз увидела их непонятное соперничество и неприязнь друг к другу. Колин кивнул, а Поттер еще пару секунд пристально смотрел на него, а затем заговорил:
- В общем, действовать предлагаю так, как и говорила Лили, но только главным ориентиром будет карта. Правда, я не знаю, какой этаж выбрать, какой коридор, - Джеймс говорил торопливо, попеременно посматривая на остальных ребят. – Вам нужно где-то спрятаться. К тому же пожиратель может появиться с любой стороны коридора, а ваша задача – не дать ему уйти.
- Может, подойдет четвертый этаж? – воодушевленно предложил Питер. – Джеймс, ты же знаешь, что там есть…
Поттер прищурился и отвернулся. Я внимательно пригляделась к Питеру, остановила свой взгляд на Сириусе – они что-то скрывали, чем-то явно не хотели делиться. Наконец, Блэк нарушил молчание:
- Ладно, Сохатый, после того, как Тейлор узнал о карте, какая теперь разница: я не против.
- Я тоже, - Ремус посмотрел на меня и улыбнулся.
- Хорошо, - Джеймс положил руку на плечо Сириуса, и я увидела в его глазах благодарность другу. – Тогда операцию будем проводить на четвертом этаже.
- Даже при наличии карты, это может быть опасно для Лили, ведь она будет один на один с этим помешанным, - резко сказал Колин и непонимающе покачал головой.
- Нет, Колин, ничего со мной не случится, - торопливо вставила я. – Я сама могу…
- Тейлор, а кто тебе сказал, что Лили будет одна? – Джеймс хитро приподнял брови.
* * *
В библиотеке пахло горящим камином и копотью факелов. Тишина книжных стеллажей, тысячи запыленных фолиантов, свиток пергамента на столе и напускная сосредоточенность. Перо в дрожащих пальцах и чернильная клякса.
- Лили, - Колин развернулся ко мне и взял меня за руку, - не волнуйся – все будет хорошо.
В его глазах плескалась нежность и живое участие, но я знала, что эта его уверенность имеет оттенок страха и сомнений, только он изо всех сил старается этого не показывать.
Мне было хорошо от того, что Колин рядом. Такой спокойный, близкий и рассудительный. От него веяло защищенностью, безопасностью, и это хоть как-то успокаивало меня. Если бы не он, я, наверное, медленно сходила бы с ума, считая минуты до назначенного часа.
- Я знаю, Колин, - улыбнулась я и, осторожно высвободив свою руку, снова взялась за перо.
Тишина. Кругом вязкая тишина.
Любимое зельеварение не помогало отвлечься от гнетущих мыслей. Учебники, книжки, эссе – все это лишь часть показного спокойствия, а в душе – ядовитый страх и волнение. Пожалуй, Поттер поступил правильно, попросив Колина посидеть со мной, - одной было бы намного хуже.
А где же Джеймс? Что еще им надо подготовить?
Я тряхнула головой и на мгновение прикрыла глаза.
Еще вчера все было решено. Обговорено до мелочей. Поэтому сбоев быть не должно. Тогда почему же так дрожит перо, так гулко стучит сердце, так тяжело сосредоточиться на эссе?
А в воздухе витала недосказанность: я понимала, как Колину хочется поговорить со мной, подбодрить, отвлечь, просто заболтать всякой ерундой, чтобы пропали эти неловкие кляксы с моего пергамента, а мне хотелось обсудить с ним наш план, пробежаться еще раз по всем возможным вариантам развития событий. Но мы молчали, думая об одном и том же, но не решаясь заговорить.
Все было окончательно решено сегодня. Мародеры поразили меня, раскрыв свои секреты Колину, хотя я понимала, что это лишь крохотная толика того, что они на самом деле знают о школе. Больше всего Тейлора впечатлила карта: он не уставал восхищаться ей, но они не давали ее ему в руки, скрывая все тайные проходы и выходы. Колин и не настаивал. Я видела, что с ними он чувствует себя неуютно, немного растерянно, потому что прекрасно понимал, что лишний. Он слишком выделялся на фоне мародеров: его трезвая рассудительность и приверженность правилам резала глаза, делая его белой вороной среди них. Этого нельзя было не заметить, а ему – не почувствовать. И все же Колин был рядом со мной. Наперекор всему и всем.
Однако была одна странность, которая не давала мне покоя: по случайно брошенным фразам, по выразительным взглядам, по странному до абсурда доверию Колину, которое продемонстрировал Джеймс, выдав некоторые секреты, я понимала, что их что-то связывает. В их взаимоотношениях по-прежнему сквозила неприязнь, но теперь они терпимее относились друг к другу, как два врага, вынужденных вместе варить одно зелье. Да, у них есть общая цель, но ведь нет ни одной точки соприкосновения…
- Колин, можно тебя спросить? – я посмотрела на него исподлобья. – Скажи, почему Поттер тебе так доверяет? Вы не очень похожи на друзей…
Тейлор распрямил спину и отвел глаза. Он почти беззвучно постукивал кончиком пера по столу и молчал.
- Он говорил, что вы с ним разговаривали…– мне было жутко неловко расспрашивать его об этом, но любопытство брало верх.
- Поттер тебе рассказал о нашем договоре? – Колин сказал это резче, чем хотел, поэтому тут же добавил более мягко и спокойно: - Или нет?
- Нет, он мне ничего не рассказывал. А у вас есть какой-то договор?
- Ерунда, Лили, - он вздохнул и снова принялся за эссе. Затем, помолчав несколько секунд, добавил: - Это наши с ним дела… Всего лишь разговоры о квиддиче, снитчах и победе. Ничего интересного.
Он снова уткнулся в пергамент, а я задержала на нем свой взгляд: все-таки было в Колине что-то притягивающее, твердое и настоящее. Пусть он не обладал таким обаянием, такой удивительной непредсказуемостью, как Джеймс, но зато он умел внушать доверие одним только взглядом искренних глаз. Колин мог бы стать для меня настоящей опорой, крепким фундаментом надежного и неизменного мира, стоит лишь протянуть руку, позвать по имени, сказать одно слово – это же так просто…
А он и не знал, что в этот миг мое молчание было громче крика…
- Что ты так на меня смотришь, Лили? – Колин приподнял голову.
Сейчас я, наверно, подарила ему свою самую ласковую и искреннюю улыбку, которая шла от самого сердца.
- У тебя на воротничке пятнышко от чернил. В следующий раз надо меньше размахивать пером.
Колин, улыбнувшись, покачал головой и опустил глаза.
- Знаешь, я хотел тебе кое-что отдать, - он полез в сумку, порылся и достал маленький красный шарик. – Это вредноскоп, с которого и началась моя коллекция. Он очень старый и принадлежал еще моему деду, когда тот учился в Хогвартсе. Возможно, он уже и не работает, но я его всегда привожу с собой в школу как талисман на удачу, - Тейлор повертел его в руке, а затем положил на мой пергамент. - А удача тебе сегодня нужнее, чем мне.
Я бережно взяла в руки вредноскоп: он был еще теплый от ладони Колина. Это тепло разливалось по венам жгучей благодарностью, дружеской поддержкой, искренней привязанностью, но не большим… Мерлин, абсолютно точно не большим…
- Спасибо тебе, Колин, - я положила его в карман мантии. – За все спасибо.
Пробили часы, и перезвон механизмов сейчас был подобен удару колокола. Наши с Тейлором глаза встретились: мои – испуганные, его – обеспокоенные. Мы без слов поняли друг друга.
- Я провожу тебя до гостиной, - он торопливо стал собирать вещи.
Мы всю дорогу молчали.
Вместе.
Но каждый о своем.
Вечер в гостиной не отличался от сотен других. Разговоры, смех, шелест переворачиваемых страниц, огонь в камине, алый бархат мебели – все как обычно.
Взгляд в окно – темный осенний вечер и назойливый ветер, посвистывающий в щелях оконной рамы.
Я жадно вдыхала теплый воздух, стараясь не показать, что этот вечер все же другой. Любимый подоконник, прохлада оконного стекла у виска, вереница мыслей в голове, а в кармане - обычный вредноскоп и волшебная палочка. Храбрая гриффиндорка… Как же…
Я не слышала, как он подошел, не видела, как он сел на корточки передо мной, но его близость почувствовала мгновенно и повернула голову. Карие глаза – коньяк с карамелью – внимательные, глубокие, серьезные.
А главное - уверенные и спокойные.
- Пора, Лили, - он мягко коснулся моей руки, и я, даже не раздумывая, сжала его пальцы – теплые, мягкие, с небольшими мозолями от рукояти метлы. – Верь мне, я не подведу тебя.
И я поверила.
Он потянул меня за руку, и я уверенно встала. Где-то раздался громкий смех, восклицания ребят об удачном броске в плюй-ками. А я не могла отвести взгляд от этих глаз, надеясь, что секунды замрут.
- Вы действительно купили зеркала и мантию в магазине «Зонко»? – глупый вопрос, чтобы разрядить обстановку.
Почти не заметная улыбка тронула уголки его губ.
- Для Тейлора – да. Такую мантию не найти даже в Аврорате, - он наклонился, почти касаясь лбом моей головы. - Но я тебе об этом не говорил.
Я опустила ресницы, пряча от него глаза. Но разве я могла спрятать это сладкое волнение от себя?
- Лили, - Алиса с Фрэнком подошли к нам, и мои глаза пересеклись с непривычно серьезными глазами подруги. – Пойдем на ужин. Пора.
Джеймс развернул меня, загородив собой ото всех, и сказал так тихо, что я немного приподнялась на цыпочки, чтобы услышать его шепот:
- Я буду ждать тебя за дверью на четвертом этаже.
Я кивнула и поспешно отвернулась. Его пальцы на моих плечах разжались, и я твердо зашагала за Алисой.
Непредсказуемая игра началась.
Мерлин, сколько людей! На лестницах толпы студентов, спешащих на ужин. Двери постоянно открываются, лестничные пролеты перемещаются, ступеньки исчезают. Все мелькало перед глазами, рассыпалось стеклянными картинками привычной жизни. Бесконечные приветствия с теми, кого еще не видела сегодня, натянутая улыбка и маска обыденности на лице.
А в Большом зале шум, разговоры и любимый пудинг на ужин. Едва я приступила к еде, как мародеры вышли из-за стола, а Сириус едва заметно кивнул мне. Они направились к выходу, и я увидела, что Колин тоже встал и последовал за ними. Я бросила взгляд на часы: еще двадцать минут до встречи с Джеймсом. Я подняла глаза к потолку: насыщенно-синее небо с россыпью ярких звезд – тысячелетнее, почти настоящее небо.
Я немного поковырялась в тарелке и с пренебрежением отодвинула ее от себя.
- Лили, поешь что-нибудь, - Алиса с упреком смотрела на меня.
- Не хочу, - я украдкой бросила взгляд на часы. – Мне уже пора.
Я почувствовала, как Алиса сжала мою руку под столом. Я молчала.
- Я буду ждать тебя в гостиной. Возвращайся… после… - она так крепко стиснула мои пальцы, что мне стало больно.
«После» - это то, чего уже не изменить и не переделать, как неудавшееся зелье.
Я тряхнула волосами, встала и быстро пошла прочь.
- Эй, Лили, ты куда? – крикнула Алиса громким, но все же охрипшим голосом.
- Прогуляться, - я улыбнулась, но эта улыбка была ободряющей именно для этих обеспокоенных серых глаз. А затем громко, почти во весь голос сказала: – Мне еще надо зайти в библиотеку.
Затем резко развернулась, и торопливо стала пробираться через толпящихся у дверей Большого зала студентов.
Общий гомон в коридоре у главных ворот отдавался эхом от стен. Двое младшекурсников о чем-то заговорщицки шептались в уголке, но, поймав мой растерянный взгляд, почти отскочили друг от друга. Я подошла к ним, пытаясь выяснить, что они скрывают, но они лишь испуганно что-то бормотали в ответ, запинаясь на каждом слове, и я оставила их в покое.
Вокруг столько народу… А я одна, Мерлин, совершенно одна! Я посмотрела на широкую мраморную лестницу: всего лишь несколько пролетов, несколько десятков ступеней, и там, за дубовой дверью, меня ждет Джеймс. Сердце забилось сильней, и я поспешила туда, наверх, к нему…
Ступенька за ступенькой… Пролет за пролетом…
Я остановилась около заветной двери.
Удар сердца. Еще один вздох. Дверь с легкостью открылась, впуская лучи яркого света, и захлопнулась громким щелчком за моей спиной.
Я осталась наедине с вползающим в сердце страхом…
- Я здесь, Лили, - едва слышный шепот, который почти не отличим от этой тишины. – Я с тобой.
Я закрыла глаза. Пусть я не вижу Джеймса, но чувствую - каждой клеточкой, каждым натянутым до предела нервом… Он рядом.
Я распахнула ресницы, достала палочку и твердо зашагала вперед.
Я не старалась идти тихо, поэтому уверенно стучала каблуками, и этот звук эхом отдавался в висках. Коридор был пуст, точно вся эта толпа на лестницах обходила его стороной. На стенах тлели факелы. Ниши, выступы, железные доспехи – знакомый до мелочей коридор. Он был заполнен тенями, медленно извивающимися на грубых камнях, равнодушным беззвучием и тонким запахом сырости.
Поворот. Те же тени, та же тишина, та же сырость…
Мне казалось, что из черноты углов, точно из ниоткуда, вырываются зловещие тени, но я гнала от себя эти воображаемые картинки. Я прошла мимо дверей библиотеки и медленно пошла по длинному коридору, который разрезали арки огромных окон. Сквозь витражные стекла лилась темнота вечера поздней осени, и звук моих каблуков нарушал тишину.
- Сохатый, все чисто, - мой обостренный слух уловил голос Сириуса. – Тут Тейлор буянит, просит дать ему карту.
- Не стоит, - только и сказал Джеймс.
На миг я остановилась и повернула голову в сторону, где, должно быть, шел Джеймс. Я вглядывалась в пространство, внимательно и сосредоточенно, и мне казалось, что я вижу даже молекулы воздуха, но только не его…
- Лили, что такое? – его голос возник из пустоты и тишины.
- Будь рядом, - прошептала я. – Не оставляй меня.
- Никогда, - его шепот потонул в безмолвии старых камней.
Я снова побрела по коридору. Вскоре я прошла эту череду окон и снова окунулась в тусклый свет факелов. Моя одинокая тень на стене следовала за мной верным спутником, пугая своими движениями.
- Черт! – услышала я Сириуса. – За дверью справа от вас Кира вместе с Томом Картером! Она же мне плакалась, что любит только меня!..
- Бродяга, заткнись! – чуть громче обычного сказал Джеймс.
Я улыбнулась. Как раз показалось зеркало, за которым прятались Сириус и Колин. Тайный ход, заваленный камнями. Еще один секрет мародеров. Я представила Тейлора, который, наверняка, ждет моего появления, волнуется и всматривается в зеркальную гладь, через которую виден весь коридор.
Я поравнялась с зеркалом и кинула быстрый взгляд в него: длинные темно-рыжие волосы, черная мантия, курносый нос и взгляд загнанного зверя. Я вздохнула.
- Мерлин, не смотри ты так, Эванс, - услышала я голос Сириуса из зеркала Джеймса. – Мне самому страшно становится.
Я поспешно отвернулась и вскоре скрылась за очередным поворотом.
Я прошла уже большую часть коридора четвертого этажа, но кругом по-прежнему звенела тишина. Я знала, что в самом конце, в какой-то каморке, похожей на чулан для метел Филча, прячутся Люпин и Петтигрю. Они должны были отрезать отступление этого пожирателя, если он решит скрыться. Они лишь ждут сигнала…
Ничего не происходило, и я уже начала расслабляться. Возможно, наш план и был безупречным, но мы не думали о том, что, возможно, этого волшебника не было еще в Большом зале, когда я кричала о том, куда собираюсь пойти. Всякое могло быть…
- Тейлор, отстань уже, - доносился до меня едва слышный голос Сириуса. – Карта слишком много всего может показать, а тебе это совсем не нужно знать… Расслабься.
Я слушала голос Сириуса, который был подобен этой тишине, но все же мой цепкий слух различал его.
- Вот когда у тебя будет такая мантия, тогда и поговорим, - его голос успокаивал меня.
Прошло достаточно времени, пока я прислушивалась к немного хриплому голосу Сириуса, когда в конце коридора, перед самым поворотом, напряженный слух различил какой-то слабый, смутный, почти не существующий шорох.
- … Ой, хватит, уже нудеть. Тебя вообще никто сюда не звал… - Сириус явно о чем-то спорил с Колином. – И потом, ты… Постой, постой… Заткнись уже! Там за поворотом… Черт, Сохатый, это он!
Я услышала его громкий голос, который разорвал тишину мрачного коридора. В этот же миг фигура в черной мантии с капюшоном, закрывающим все лицо, вышла из-за угла, и яркая лиловая вспышка осветила каменные стены.
Я почувствовала, как страх парализующей волной скользнул по всему телу. Захотелось исчезнуть, оказаться где угодно, только не здесь, не среди этих лиловых каменных стен. Я замерла, забыв, что в руках палочка, что нужно что-то делать, хотя бы крикнуть «Протего»…
Все произошло мгновенно: резкий толчок в бок, и я от неожиданности больно ударилась о стену и рухнула на пол, разбив коленки. Коридор снова стал привычно мрачным, и лишь шум удаляющихся шагов говорил о том, что все случившееся не сон, не кошмар, не иллюзия…
За спиной раздались голоса, нет, крики… Кричал Сириус: «Лунатик, держите его!» Потирая плечо, я развернулась и увидела Колина и Сириуса: они мчались с противоположного конца коридора, выставив палочки перед собой.
Раздался хриплый стон.
Мурашки поползли по спине, и я торопливо подползла к источнику звука. Джеймс откинул мантию, и мое сердце оцепенело: Поттер лежал на полу, сжимая плечо. Вся его рука была бордовой от крови.
- Мерлин, Сохатый… - Сириус, поравнявшись с нами, остановился, точно парализованный. Он стеклянными глазами смотрел на Джеймса.
- Его…нужно…схватить, - задыхаясь, ответил Поттер и поморщился.
Блэк еще мгновение стоял рядом, а затем помчался вслед за Колином, который уже скрылся за тем злосчастным поворотом.
Я оцепенела. Запах крови ударил в нос, и я почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Джеймс по-прежнему прижимал руку к рассеченному плечу, корчась от боли.
- Уходи, - его голос был неестественно тихим и глухим. – Прячься…за зеркалом…
Секунды капали, будто вязкая еловая смола, запечатлевая в памяти эту картинку. Я тряхнула головой, схватила одиноко валяющуюся на полу палочку и занесла ее над плечом Джеймса. Мысли метались… Я не могла ухватить ту единственную… Джеймс уже лежал в лужице крови, которая так упрямо расползалась. Я еще раз тряхнула головой и, как на глубине, задержала дыхание… Глаза Джеймса затуманивались - он терял сознание. Я стянула с него его черную мантию: мой взгляд утонул в окровавленном пятне на белоснежной рубашке...
- Либерариа… - онемевшими губами прошептала я, водя палочкой над его плечом. Ничего не происходило. Ничего не менялось. Не менялось, не менялось… - Либерариа… Либерариа…
Яркие вспышки летящих заклинаний ударялись о стену, что около поворота коридора. Но это было не важно… Совсем не важно…
Я в исступлении откинула палочку и забралась непослушными пальцами в его волосы, коснувшись лбом его головы.
- Здорово я тебя наколол, - услышала я тихий голос и, оторвавшись от него, взглянула в лицо – он слабо улыбался.
- Черт, Поттер! – резко сказала я, поразившись тому, что он еще умудряется шутить. Я заметила, что кровь почти остановилась. Внезапная мысль пронзила сознание, и я торопливо закопошилась в карманах. Наконец, дрожащими пальцами я достала заветный флакон. – Подожди… Мне надо…
Я разорвала его рубашку, открыла флакон с настойкой бадьяна и вылила содержимое на плечо Джеймса. Он вскрикнул и поморщился.
- Ты решила меня добить?! – воскликнул он. – Эванс, я знаю, что ты меня ненавидишь, но не до такой же степени!
Я нервно расхохоталась – смех опустошил меня полностью.
- Не говори ерунду, - только и ответила я и, откинувшись, устало оперлась руками о каменный пол.
Но тут в мое сознание ворвались голоса ребят и свет от заклинаний. Я резко вскочила, схватив волшебную палочку, и уже намеревалась пойти им на помощь, как неожиданно все стихло.
Коридор окунулся в тишину. Стало так тихо, как, казалось мне, просто не может быть в этом замке, полным вечно галдящих студентов.
Я остановилась и замерла. Сердце билось все чаще, все громче, все неистовее… Я сжала палочку ледяными пальцами и сделала небольшой шаг в сторону поворота. Еще один… Я заставляла себя думать не о том, что могло случиться с ребятами, а о том, что у меня есть шанс все это закончить. Слабый, тусклый, почти призрачный, но шанс. Я беззвучно кралась к повороту, скользя спиной вдоль стены, рукой касаясь холодных камней на стене. В висках барабанной дробью стучал пульс, но рука, в которой была зажата волшебная палочка, не дрожала. Страх сменялся ненавистью, желанием помочь ребятам и Джеймсу, наказать этого Пожирателя, чтобы он больше никому не причинил зла. Я знала, что идеального мира, где царили бы только добро и справедливость, не было и никогда не будет, но во мне маленькой птичкой билось желание сделать его лучше, чище, светлее, а значит – страху не место в сердце.
- Лили, - раздался голос рядом с моим ухом, и я, вздрогнув, резко повернула голову.
Сквозь смуглую кожу лица Джеймса пробивалась болезненная бледность, но он уверенно держался на ногах. Поттер протянул мне мантию-невидимку:
- Надень ее и уходи. Я сам справлюсь, - тон его голоса явно не предполагал возражений.
- Нет, - твердо ответила я.
Он пару секунд всматривался мне в глаза, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг резко дернул меня за руку и укрыл за своей спиной.
- Спокойно, Сохатый! Это я! – я услышала голос Сириуса, и, выйдя из-за спины Джеймса, увидела его самого: Поттер наставил на Блэка свою палочку, а тот стоял с поднятыми руками.
- Черт, Бродяга! Ты нас напугал.
Сириус ухмыльнулся:
- Я смотрю, Эванс тебя вылечила… Сильно задело?
Джеймс махнул рукой, точно отгонял надоедливую муху:
- Да что там… - затем его глаза стали серьезными. – Вы его схватили?
- Ты еще сомневался? – улыбка стала шире, а в глазах появилось свойственное Блэку самодовольство. – Ни за что не угадаешь, кем оказался наш новоявленный Пожиратель…
Сириус поддерживал под локоть Джеймса, хотя тот яростно упирался, а я шагала позади них. Вскоре я увидела сидящих около стены Люпина и Тейлора, а рядом с ними на полу лежал Деннис Лайон. Он был весь опутан веревками, поэтому не мог двигаться, его губы шевелились, будто он выкрикивал бесконечный поток слов, но из его горла не вырывалось ни звука.
- Я наложил на него заклятие Селенцио, - Колин встал и подошел ко мне. – Не хочу даже слышать этих слов, что он говорит...
Колин смотрел на меня так, будто очень давно не видел и жутко соскучился, и я почти физически ощутила его желание обнять меня. В его глазах отражалась вся радость оттого, что со мной ничего не случилось, что все закончилось хорошо… Он сделал шаг, приблизившись ко мне почти вплотную, и мягко сжал мою руку. В бликах света факелов мне показалось, что его лицо будто нарисовано пастелью – красивое, ровное со светящимися глазами. Но этот свет не затмевал меня, не ослеплял и даже не светил…
Я тряхнула волосами, точно скидывая что-то с головы.
- А где Хвост? – Джеймс обеспокоенно огляделся по сторонам.
- Он побежал к Дамблдору, - ответил Люпин. – Нам пришлось хорошенько повозиться с Лайоном. Он точно обезумел…
Я перевела глаза на Денниса, и по спине пробежал холодок. Я вглядывалась в его лицо, искаженное ненавистью, в его глаза, в которых плещется ледяная злоба… Его губы шевелились, пусть беззвучно, но я слышала эти слова…
Грязнокровка… Проклятая грязнокровка…
Нет, я не читала по губам – они звучали в ушах, отдавались эхом от каменных стен, разбегались по коридору… Точно приговор, точно клеймо…
Я отступила на шаг назад. Пусть его держат крепкие наколдованные веревки, но найдутся ли такие оковы для всех тех Пожирателей, которые свободно разгуливают за стенами Хогвартса?
Я почувствовала, как Колин положил мне руки на плечи, слегка приобняв, и тихонько сказал:
- Все хорошо, Лили. Теперь все хорошо.
Но я ничего не отвечала, а лишь смотрела в темные, утягивающие глаза Джеймса. Он не двигался, наверно, даже не дышал. Его глаза были так близко, хоть он и стоял, привалившись к противоположной стене, чуть дальше нас. Тепло рук Колина грело плечи, а дыхание – макушку моих взъерошенных волос, но все это было где-то далеко, будто и не со мной вовсе.
Послышались шаги, и вскоре из-за угла появились Дамблдор и МакГонагалл, а следом за ними мелкими шажками семенил Питер.
- Что тут случилось? Мистер Поттер, мисс Эванс объясните, - директор выглядел серьезным и обеспокоенным.
- Мы поймали его, - твердо ответил Джеймс. – Это Денн Лайон нападал на учениц.
Он только что попытался напасть и на Лили.
МакГонагалл, будто сомневаясь, качала головой. Дамблдор лишь взмахнул палочкой, и все заклинания, наложенные на Денна, исчезли. Он начал медленно вставать, безумным взглядом смотря на директора.
- Еще один любитель чертовых грязнокровок, - Лайон заговорил четко и громко, но я не узнавала его голос. - Что вы теперь будете делать, а, Дамблдор? Отправите меня в Азкабан?
- Минерва, он под заклятием Империуса, - директор даже не взглянул на МакГонагалл, неотрывно смотря в искривленное лицо Денна. – Мистер Лайон, вы сами не осознаете, что говорите. Проводите его в мой кабинет.
МакГонагалл подошла к Деннису, и я услышала, что ее голос дрогнул:
- Вы пойдете сами или вам помочь?
- Не трогайте меня своими руками – они у вас испачканы грязнокровками, - он презрительно сплюнул на пол. – Я пойду сам.
Он сделал несколько шагов в сопровождении нашего декана, а затем остановился и сказал:
- Сегодня тебе повезло, Эванс. Но не стоит думать, что в следующий раз кто-то другой на моем месте промажет, - он усмехнулся, а затем зашипел, как змея: - Того-кого-нельзя-называть не остановить…
Краем глаза я уловила взмах волшебной палочки Дамблдора, и из горла Денна снова вырывалось лишь беззвучие. Вскоре он и вовсе скрылся за поворотом.
- Мистер Поттер, вы, кажется, ранены? – Дамблдор окинул Джеймса внимательным взглядом. – Мистер Блэк, проводите его в Больничное крыло.
- Нет, со мной все в порядке, - ответил Поттер.
- Что ж, раз так… - директор погладил бороду, а затем обвел глазами всю нашу компанию. – Я всегда знал, что дружба и любовь способны совершить куда больше, чем ненависть и злоба. Спасибо вам, - его глаза потеплели, и он немного улыбнулся. – А теперь отправляйтесь отдыхать, а завтра я вас жду у себя в кабинете, чтобы услышать всю историю. Надеюсь, правдивую…
Он многозначительно взглянул на нас поверх очков-половинок, взмахнул мантией и пошел вслед за МакГонагалл и Лайоном.
Мы с Колином разошлись на лестничном пролете четвертого этажа. Я крепко сжала его руку и, приподнявшись на цыпочки, обняла и прошептала в самое ухо: «Спасибо тебе. Без тебя я бы не справилась…» А он все так же смотрел на меня светящимся взглядом…
- Бродяга, как так получилось, что вы не заметили Лайона на карте? – спросил Джеймс, когда мы поднимались по лестнице.
- Я сам не понял… - Сириус пожал плечами, а затем поморщился. – Этот Тейлор меня там достал своими поучениями и претензиями! Он, похоже, считал несправедливым, что ты рядом с Эванс, а не он. Я уже начал злиться, мы заспорили… Вот я и отвлекся… Прости, Сохатый, глупо вышло...
- Ладно, что уж теперь говорить об этом, - Джеймс тряхнул головой и положил руку на плечо Сириуса.
- Ремус, скажи, а почему вы зовете Джеймса «Сохатый»? – тихо спросила я.
- Это долгая история, Лили, - он улыбнулся и опустил ресницы.
- А что, не похож? – ухмыльнулся Питер, озорно блеснув глазами.
- На оленя? Ничуть, - я внимательно взглянула на него.
Питер растерялся и замолчал.
Мы подошли к входу в гостиную, но когда портрет открылся, я окликнула Джеймса. Блэк усмехнулся, хлопнул Поттера по плечу, и скрылся в проеме, а вслед за ним последовали и Ремус с Питером.
Мы с Джеймсом отошли немного к стене, и я бегло заговорила:
- Джеймс, я хотела поблагодарить тебя. Если честно, я даже не знаю, какими словами это можно сделать – ты ведь спас меня, - я посмотрела ему в глаза. «Знать бы, что он чувствует», - промелькнула у меня не к месту возникшая мысль. – Я ведь даже не шелохнулась, когда увидела его… У меня даже не сработал инстинкт самосохранения… Да что там, я и не вспомнила защитное заклинание. Если бы не ты, я бы уже, наверно…
Но он не дал мне договорить, а просто сгреб меня в охапку и обнял. Я вцепилась в сильные плечи, забыв о его ране, забыв обо всем, даже об этом вечере. Не хотелось дышать, потому что на выдохе, пусть миллиметры, но разделяли нас. В голове прахом развеялись все перипетии, все страхи, умолк голос Денна, на мне не стало клейма – я жила, я дышала, я чувствовала. Джеймс все сильнее прижимал меня к себе, будто боялся, что я исчезну, стоит ему лишь опустить руки, а я молила Мерлина, Господа Бога – кого угодно, только бы он не отпускал меня, лишь бы продолжать чувствовать его тепло.
Я услышала, как распахнулся дверной проем, и Джеймс тут же отпустил меня. Я медленно обернулась и увидела взволнованную Алису. Едва наши глаза встретились, как она опрометью подлетела ко мне и крепко обняла.
- Мерлин, Лили, - шептала она мне, сдавливая в своих объятиях. – Как же я волновалась, как же переживала… Просто кошмар какой-то!
Я улыбалась, гладила ее по спине, успокаивала, говорила, что теперь все хорошо, а ее глаза блестели от застывших слез. Алиса не выпускала меня из своих объятий до тех пор, пока не вмешался Джеймс:
- Ревейн, дай ты Лили отдохнуть! Она и так сегодня натерпелась.
Алиса понимающе закивала, нервными пальцами заправляя прядки волос за уши, и повела меня к проему.
Так было странно видеть такую живую, беззаботную, наполненную веселым смехом гостиную, будто ничего и не произошло, будто события в коридоре четвертого этажа всего лишь плод моего воображения. Привычный шум действовал на меня успокаивающе, я расслаблялась, будто и у меня в голове кто-то медленно стирал все ужасы этого вечера.
- Пойдем в спальню, Лил, - Алиса бережно обнимала меня за плечи. – Я тебе с ужина яблоко припасла, а то ты ведь вообще ничего не ела…
Мы уже поднимались по лестнице, когда я обернулась. Джеймс стоял около камина, прислонившись рукой к его парапету, и неотрывно смотрел на меня. На диване привычно расположились мародеры – вечер действительно не отличался от других таких же осенних вечеров. Наши глаза пересеклись, и Джеймс тут же улыбнулся. Прежде чем завернуть за угол лестницы, я еще на мгновение задержала взгляд на этих глазах, пронизанных улыбкой - усталой, но такой пронзительно солнечной.
Я знала, что он еще будет смотреть на опустевшую лестницу, о чем-то задумавшись, склонив голову на бок… А еще я знала, что и за дверью своей спальни буду чувствовать его взгляд.
Бархатное небо, украшенное мелкими жемчужинами, черным саваном висело над Хогвартсом. Холодный воздух окутывал школу, просачивался через щели в коридоры, сквозил между открытыми дверьми и неплотно закрытыми окнами. Я чувствовала, как легкие сквозняки гуляют и по нашей спальне, поэтому все сильнее куталась в теплое одеяло. В голове была карусель из мыслей, которые догоняли и перегоняли друг друга, а на подушке лежал учебник по истории магии. Я медленно читала мелкий шрифт страниц, пытаясь подготовиться к завтрашнему устному опросу, о котором я совершенно забыла. Конечно, я полагала, что после всего случившегося, я, как обычно, не смогу долго заснуть и мне будет, чем заняться. Но усталость и какая-то опустошенность сделали свое дело, и я просто чудовищно хотела спать.
А в комнате царила тишина. Девочки уже давно спали, махнув рукой на этот опрос Биннса.
«Ай, Лили, завтра разберемся», - выдохнула Алиса, забираясь под одеяло.
Конечно, она – не я.
Тусклый свет от кончика палочки подсвечивал страницы, а я пыталась заставить себя дочитать этот злосчастный раздел.
- Лили, ложись уже спать, - приподнявшись на локте, сонно сказала Мэри. – Мне твой свет мешает.
Она снова улеглась, демонстративно накрывшись одеялом с головой, а я вздохнула.
- Нокс, - едва слышно произнесла я и встала с кровати.
Тонкий халатик, скрывающий мою короткую пижаму, теплые носочки и тапочки с заячьими ушами, которые сто лет назад подарила мне Алиса… Я едва слышно закрыла дверь и начала медленно спускаться по лестнице.
Гостиная была совершенно пуста. Так неожиданно пуста, что на несколько секунд я замерла на ступеньках, привыкая к такой удивительной тишине. Большая люстра, висевшая под самым потолком, была выключена, поэтому единственным источником света оставался ярко горящий камин. Я запахнула полы халата и спустилась вниз. Было очень странно в полном одиночестве находиться в комнате, которая всегда была полна народа. Я пересекла гостиную и села на любимый мародерами диван, положив книжку на колени.
«… Запланированное реформирование министерства так и не вступило в полную силу. Министр магии Фэрис Спевин неожиданно для всех поменял политический курс развития…».
Текли секунды, сливаясь в минуты… Часы на стене звонким ударом пробили пятнадцать минут первого ночи.
«Ферис Спевин был азартным игроком в плюй-камни, поэтому по его распоряжению в Отделе магических игр и спорта был учрежден официальный клуб игроков в плюй-камни, который функционирует и по сей день…».
Глаза просто слипались; строчки плясали, сливаясь в какую-то кривую линию.
«…В следующие два года проходила активная модернизация оснащения авроров, основанная на внедрении…».
Я оторвала взгляд от страницы и вздохнула. Тепло от горящего камина еще больше клонило в сон, а равномерное потрескивание поленьев было похоже на колыбельную песню.
Я легла, не в силах больше читать этот занудный текст.
«Сейчас полежу немножко. Всего лишь маленький перерыв, - подумала я, закрывая глаза. – Вот досчитаю до десяти и дочитаю. Один, два, три…».
Просторная комната с темно-синими шторами освещалась тусклым светильником, который стоял на изящной тумбе. Я лежала поперек широкой кровати, покрытой нежно-голубым покрывалом, и, подперев голову рукой, раскладывала пасьянс, которому меня еще в детстве научил отец. Со всех сторон кровать была занавешена прозрачным балдахином, который едва заметно колыхался от сквозняка. Сквозь открытое нараспашку окно проникал свежий летний воздух, пахнущий цветущими травами знойного августа, а пение цикад приятно ласкало слух. Теплый летний вечер так и рвался в эту комнату, даря умиротворенность, заполняя каждый уголок своей свежестью. Одну за другой я вытаскивала карты из колоды и выкладывала их в определенном порядке. На душе было так легко, и это блаженное спокойствие так гармонично вплеталось в этот тихий вечер.
Я услышала щелчок замка и улыбнулась, не поворачиваясь и не отрываясь от своего занятия. Я узнавала его по торопливым шагам, по манере закрывать дверь не тихим прикрытием, а звонким захлопыванием… и по замиранию своего сердца, к которому я до сих пор не могла привыкнуть. Кровать прогнулась, и я почувствовала на себе тяжесть его тела и дурманящий запах сандала, которым так сладко пахла его кожа… В комнате царила тишина, нарушаемая только звонким стрекотанием цикад, и я снова достала из колоды карту, хотя уже напрочь потеряла нить своего расклада.
- Я так скучал… - услышала я нежный шепот, и от манящего тембра его голоса, от удовольствия слышать эти слова на мгновение прикрыла глаза и улыбнулась.
Будто целый мир в это мгновение перестал вращаться.
Я почувствовала, как он уткнулся носом в мою макушку, вдыхая запах моих волос, затем что-то едва слышно прошептал, а я краем глаза уловила взмах его палочки - в этот миг все пространство вокруг нас заполнили прозрачные разноцветные цветки лилий.Я засмеялась и одним движением руки выхватила его палочку и отбросила на край кровати.
Горячее дыханье обожгло мне кожу на шее, и это тепло разлилось по всему телу нежной истомой, а мурашки пробежали между лопаток. Его губы, такие горячие, такие нежные, скользили по моей шее, спускались к моему плечу, и я неотвратимо теряла голову… Поцелуи становились все настойчивее, и я ощутила такой знакомый трепет, который охватывает всякий раз, когда мы остаемся наедине… Когда же его рука заскользила по моей спине, жадно ища неприкрытую легким сатином кожу, я сладко вздохнула, отдаваясь этим ощущениям, а затем быстрым движением руки смешала все карты и небрежно смахнула их на пол… Я перевернулась на спину и с наслаждением запустила пальцы в черные растрепанные волосы, отчего-то пахнущие терпким табачным дымом…
Легкая дрожь прошла по телу, когда прохладный вечерний воздух соприкоснулся с моей теплой кожей. Сердце гулко стучало в груди, и его частые удары отдавались в висках, но я даже не обращала на это внимания, чувствуя лишь биение другого ошалелого сердца. Открыв на мгновение глаза, я увидела множество цветков, которые медленно кружились, заполняя завешенное балдахином пространство нежным свечением…
- Джеймс… - его имя сорвалось с моих губ, и под натиском горячих поцелуев все неминуемо терялось в танце разноцветных лилий…
- Я здесь, - голос прозвучал как-то странно, будто откуда-то из глубины, но я его узнала. – Я здесь…
Картинка постепенно тускнела, зато я почувствовала, как кто-то сжал мою руку.
Я открыла глаза. Знакомая люстра на потолке, знамена Гриффиндора на стене, потрескивание камина, алая спинка потертого дивана…
«А где балдахин? Где разноцветные лилии?»
Меня била дрожь. Я не могла сориентироваться, не могла сообразить, где нахожусь.
«Мерлин, и почему я одна?!»
Я резко повернула голову и замерла: на корточках около моего изголовья сидел Джеймс и заворожено смотрел на меня. Его глаза были черными, как смола, но они горели настоящим огнем, который был куда жарче пламени в камине… Я почувствовала, что не могу даже вздохнуть. В один миг весь мир перевернулся, а потом резко застыл. Просто перестал вращаться, когда в этих карих глазах я увидела тот же огонь, от которого я сгорала там, под балдахином…
Я привстала, опустив ноги на пол, и рассеянно провела рукой по волосам, наверно, еще больше их взлохматив.
- Да что же это такое… - прошептала я.
Мои щеки пылали, но все тело было в мурашках, будто от холода, но я знала, что тому была другая причина.
Я снова прикрыла глаза, вспоминая сон. Его отголоски были слишком живы – я все еще слышала нежный шепот, горячее дыханье, глухой стон… Каждая моя клеточка пылала, став до безумия чувствительной… Но все это не то… не самое важное…
А важным было то, что теперь я все поняла. Как-то внезапно и так естественно, что сама удивилась своей недогадливости. Все же было так просто, с самого начала просто. И эти слова, нехитрые и привычные, вероятно, произносились миллиарды раз – мир уже сбился со счета.
Но для меня они звучали впервые. Нет, даже не звучали. Чувствовались.
Я распахнула ресницы и взглянула в обеспокоенные глаза Джеймса. Теплые, немного испуганные и еще ничего не понимающие…
- Что с тобой, Лили? – он осторожно погладил меня по руке. – Что тебе такое приснилось? Кошмар?
Я не могла отвести взгляд от его лица, будто видела впервые. Будто он – это не он, а кто-то, чья магия несет поистине разрушительную силу. Она живет в нем самом и ищет лишь возможность выйти на поверхность...
- Нет, - я покачала головой и высвободила руку. – Другое…
Я встала и почти побежала в сторону лестницы. Уже на ступеньках я почувствовала, как его пальцы сжали мою ладонь, и обернулась. Он стоял на две ступеньки ниже меня, крепко удерживая мою руку в своей, такой же горячей, как и во сне...
- Ты звала меня… - Джеймс запнулся, точно подбирая слова. – Скажи, что тебе снилось?
Сейчас не хотелось что-то говорить, вспоминать или над чем-то раздумывать. Он просто был рядом… Всего лишь две ступеньки разделяли нас… Стоял в белой футболке и каких-то непонятных потрепанных брюках и смотрел на меня изумленно-растерянным взглядом.
«Словно ничего и не было. Этих шести лет не существовало».
Я тряхнула головой и попыталась высвободиться из его крепкой хватки.
- Нет, - он не отпускал меня. – Хоть раз…не убегай…
Внутри все переворачивалось от его прикосновения, и я сейчас хотела только одного – остаться одной, убежать от этих карих глаз, от этих нежных рук… Память предательски рисовала крохотные картинки из моего сна: стрекотание цикад, свет на его смуглой коже, разметавшиеся рыжие волосы на голубом покрывале… А еще запах его волос, жар дыханья где-то на моей коже и твердые мышцы спины, играющие под моими пальцами…
Я вздохнула и умоляюще посмотрела на него:
- Отпусти меня… Прошу…
Джеймс не шевелился. Но его пальцы, в которых была моя ладонь, медленно разжимались.
Я резко развернулась и помчалась вверх по лестнице. Перед тем, как завернуть за поворот, я краем глаза увидела, что Джеймс все так же стоит на лестнице, обессилено опустив руки.
Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. В ночной темноте, царившей в спальне, все эмоции обострялись, а мысли обрывались, не успев войти в сознание. Сердце билось где-то в горле, а его удары отдавались в висках. Я жадно хватала ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба, не в силах успокоиться.
- Лили? – Алиса села на кровати и некоторое время сонными глазами смотрела на меня.
Я закинула голову вверх, затылком прижимаясь к дубовой двери. Я застыла на миг, потом резко вздохнула и несколько раз часто-часто моргнула.
- Мерлин мой! – Алиса, запутавшись в одеяле и едва не упав, вскочила с кровати и подбежала ко мне. Заботливо провела рукой по щеке. – Да ты вся горишь!
Она повела меня за собой, усадила на мою кровать, а сама залезла на нее с ногами.
- Что с тобой случилось, Лили? – сказала она, а затем взяла с тумбочки мою волшебную палочку и поставила вокруг нас заглушающее заклятие. – Что такое?
Я молчала, не в силах произнести эти слова. Еще пыталась сопротивляться, но они рвались на свободу, и я была бессильна перед этой по-настоящему убийственной магией. Теперь я поняла, что все перемены, которые внезапно появляются в нашей жизни, не случайны. Они живут в нас самих и ждут лишь возможности найти выход на поверхность.
Воздух сделался вязким, затрудняя дыханье, но я жадно втянула его, наполнив легкие.
- Алиса, я люблю его, - слова прозвучали так естественно, точно обычное «как дела». – Я люблю Джеймса Поттера.
