Глава 13. Виски?Не люблю возвращаться в отчий дом, но в нём остались некоторые вещички, от которых я никогда не откажусь. Оглядывая мрачные родные стены, я поразился, как мог провести здесь почти всю жизнь! Видимо, моё второе рождение кардинально изменило восприятие действительности. Быстро, чтобы не дать щупальцам чёрной меланхолии проникнуть вглубь, я собрал всё необходимое и лишь на миг задумался, взять ли с собой колдографию педагогического состава Хогвартса, как вдруг в дверь негромко постучали…
Кто бы это мог быть? Пугаться я давно перестал, но меня разобрало любопытство. На втором этаже есть смотровое оконце, из которого видно непрошенных гостей. Но, как только я сделал шаг к лестнице, раздался голос:
- Северус, откройте!
Чёрт, только её здесь не хватало! Стоп, а откуда?..
- Я знаю, вы живы.
Не хочу с ней разговаривать. Меня нет! Я умер!
- Северус! Если вы не откроете, я приведу сюда авроров!
Старая ты грымза! И действие Оборотного так некстати закончилось. Впрочем, если она знает, что я здесь, значит… Это очень многое значит. Надо выяснить, что у неё на уме.
Простая "Алохомора" - и замок открыт. Макгонагалл неторопливо вошла и… вдруг улыбнулась мне. Ну конечно: загнала в угол – можно торжествовать!
- Присаживайтесь, Минерва, - сохранять хладнокровие в любой ситуации я научился у Дамблдора. – Кроме виски больше ничего нет. Будете?
- Да, - и снова улыбнулась. Рада, небось, что застукала меня на «месте отступления». Как бы от неё отделаться?
- Предлагаю выпить за то, чтобы каждый из нас ушёл отсюда своей дорогой! – намекнул я на желаемый исход этой встречи.
- Северус, я так рада вас видеть.
- А я – не очень. Скажите честно, что вам от меня надо? – Лучше сразу расставить все точки над «i».
Одним глотком она выпила свой виски и спокойно ответила, словно не заметив грубого тона:
- Ваше тело так и не нашли.
Ещё бы они его нашли! Я ведь изобразил всё так, будто тело из последних сил выползло наружу, где его сожрал великан. Неужели уловка не сработала?
- Хотя многие поверили в вашу версию. Но не я.
- Почему? На чём я прокололся?
- На камне, с помощью которого вы делали великаньи следы. Он был трансфигурирован очень искусно, но довольно торопливо. Наверное, не хватило времени?
- Кому вы рассказали о своих догадках?
- Никому, - она удивлённо уставилась на меня.
Значит, всё-таки шантаж! Вообще-то, непохоже на Макгонагалл, но люди меняются.
- Не бойтесь, всё останется между нами, - добавила она.
- Я уже давно перестал бояться всякой ерунды. И не думайте, что вам удастся поживиться за мой счёт!
- Что?! – Минерва даже привстала. – Вы считаете, что я пришла сюда шантажировать?! Какая мерзкая… глупость!
- Эта глупость первой пришла мне в голову, когда я вас увидел. И… в-вашу улыбку!
- Да как вы посмели!
- А какого чёрта вы сюда припёрлись?! – я склонился над ней, как коршун над добычей.
- Я пришла… извиниться! – выпалила она, гневно буравя меня глазами.
- Что?
А вот этого я точно не ждал. «Извиниться?» В чём здесь подвох?
- И не только. Ещё, чтобы поблагодарить вас за всё.
Нет, это не может быть правдой… «Легилименс!»
Её мысли были открытой книгой, словно она специально не ставила никаких блоков, давая возможность убедиться в своих намерениях.
Всё равно, не верю!
- То, что этот разговор будет непростым, можно было предположить, но чтобы обвинить меня в шантаже… Плесните-ка ещё виски! – выдохнула она, будто подвизалась на трудную работу.
Я налил нам обоим. С полминуты сидели молча, она – задумчиво, я – нетерпеливо. Потом мне это надоело:
- Так делайте то, за чем пришли!
- Да-да, конечно, - опомнилась она. – Северус, мне очень…
- Ладно, всё понятно, - прервал я: не хочу слушать пафосных речей. – Давайте лучше помянем погибших.
Она скорбно посидела, затем вдруг стала всхлипывать. Всегда любила порыдать, что тут скажешь. Мне вдруг стало стыдно. И не столько от вида плачущей старухи: было какое-то глубинное чувство вины перед теми, кто не выжил. Возможно, её слёзы были столь горьки оттого, что она чувствовала то же самое.
По опыту общения с гриффиндорским деканом я знал, что рыдать она может долго и самозабвенно. Наверное, вспоминает сразу все обиды, нанесённые ей жизнью, и оплакивает каждую. Пришлось дать Минерве успокоительного, а заодно и себя подлечить.
- Вы – прекрасный человек, Северус. Как я раньше этого не замечала? – пьяно пробормотала она.
- По-моему, вы переборщили с виски.
- Знаете, если бы я была моложе, то наверняка влюбилась бы в вас.
Вот это откровенность! Хотя можно ли верить болтовне подвыпившей женщины? Нет, но – приятно.
- Надеюсь, вы не станете меня домогаться? – спросил я.
Вопреки обыкновению, она не возмутилась, а прыснула со смеху: то ли успокоительное вкупе с алкоголем подействовало, то ли поняла, что шучу.
- А что вы сделаете – закричите?
- Минерва! Вы меня удивляете! – тут уж я улыбнулся.
- Нет. Это вы удивили всех своей самоотверженностью. Хотя больше всего меня поразила ваша скрытность! Даже представить невозможно, что творится в этой феноменальной голове, - сказала она, глядя мне в глаза.
- Чтобы опередить ваше желание препарировать мой мозг, открою тайну: там сплошные противоречия и парадоксы.
- Вы должны больше любить себя, тогда достигните внутреннего согласия.
- Трудно любить того, кого никто не любит.
- Вы ошибаетесь, Северус.
- Неужто насчёт вас?
Она застыла с открытым ртом. Сколь ни была пьяна, но до конца пойти не посмела: испугалась последствий. Хотя я и сам не знал бы, что делать, если бы услышал от неё «да».
- Не волнуйтесь, я не собираюсь продолжать этот душевный стриптиз, - успокоил я Минерву. – Мне пора уходить, - и поднялся, тщательно скрывая разочарование.
- Да, конечно, - она суетливо встала и даже еле слышно вздохнула с облегчением. – Я хотела вам…
- Не надо ничего! - я сказал это слишком резко – она даже вздрогнула.
- …вручить подарок, - и вытащила из кармана маленький свёрток.
- Что это? – моя злость вдруг улетучилась.
- Портал. До моего дома в Шотландии. Наследников у меня нет. Я завещала его вам, в благодарность за спасение.
- Это совершенно излишне.
- Можете рассматривать этот шаг, как приглашение в гости, - торопливо пояснила Минерва и вдруг покраснела. – А впрочем, можете рассматривать, как угодно.
- Давайте сюда, - я выхватил свёрток и без особых церемоний сунул в карман. – Возможно, я им воспользуюсь… Когда вы станете
моложе.
Минерва лишь вытаращила на меня глаза. Я подумал, что она сейчас опять разревётся, но утешать её не было ни сил, ни времени.
- Счастливо оставаться, - бросил я ей и, засунув в походный рюкзак колдографию педагогического состава Хогвартса, покинул дом в тупике Прядильщиков.
***
Зачем она приходила?! Спутала мне все карты! Хотел уйти незаметно и с лёгким сердцем, а получилось, что слишком многое неподъёмным грузом неудержимо тянет назад. Нет уж! Не позволю воспоминаниям сделать из меня размазню! У меня впереди столько перспектив! Одни перспективы весело побрякивают в кошельке: щедрость Люциуса была поистине огромной, даже для Малфоя. Другие – находятся в моей «феноменальной» голове, благодаря которой я намерен многого достичь. Испытаю все радости свободы, о которой давно мечтал, стану весёлым, праздным и благополучным, и ни у кого не возникнет желания обозвать меня унылым говном…
Конечно, былое будет манить, вызывая липкую ностальгию, красться по пятам, душить мягкими лапами, нашёптывая: «А ведь могло быть иначе. И ещё можно все изменить». Пусть шепчет: у настоящего джентльмена за душой обязательно имеется какая-нибудь душещипательная история, при воспоминании о которой можно погрустить томными вечерами. А моя история такова, что грусть станет поистине трансцендентальной.
Я сунул руку в карман и нащупал свёрток. И всё-таки здорово, что кто-то будет с нетерпением ждать моего возвращения в прошлое.
