Глава тринадцатая. ПереправаАгент Дамблдора, прикрывшись заклинанием невидимости, наблюдал за парнями. Серый предрассветный свет освещал небольшую площадь и огромные многоэтажные здания. Лишь лёгкий шелест ветра нарушал тишину. Город спал.
Агент ждал подтверждения. Впрочем, он не сомневался в том, что будет в приказе, и поэтому медленно потянул палочку из наручной кобуры.
А парни медленно разговаривали. Никто из них всю ночь не сомкнул глаз.
- Паук, документы готовы? – устало спросил Коба, потерев глаза.
- Да, всё в норме. Я проверил тот отходной путь, который мы подготовили, когда приехали сюда, ещё вполне рабочий. Но боюсь, что нам с тобой придётся плыть, - помассировав виски, ответил тот.
- Извини, я что-то туго соображаю. Почему мы не можем поплыть на корабле? – равнодушно спросил Коба.
- Я опасаюсь, что те вчерашние полисмены уже доложили или в скором времени доложат начальству о ночной “передаче”, так что в скором времени наши портреты появятся… да везде появятся, - ответил тот, глотнув немного воды из бутылки.
- Не получится. Нам с Краеведом удалось достать только два костюма, - отрезал Цыган.
- Плохо. А у тебя что, Еврей? – всё так же равнодушно спросил Коба.
- В полдень отправляется рейс до Франции. Я достал четыре якобы выигранных билета на наши документы, - ответил тот. Он выглядел бодрее всех из команды.
- Ну, хоть какие-то хорошие новости. Значит, поступаем так: Цыган, вы с Воробьём плывёте под водой за нами, остальные на корабле. Цыган, замордуешь меня с Пауком так, чтобы нас родная мама не узнала. Что скажешь, Еврей? – быстро изложил Коба.
Тот на мгновение зажмурился:
- Трудно сказать. Вроде план должен сработать, но всё равно чувствую какую-то опасность. Не знаю, как это описать, - он с трудом подбирал слова. – Она словно пассивна, что ли, пока что нам ничего не грозит, но только пока.
До них донеслось уханье совы. Ночная странница быстро нырнула в переулок.
- Так, я сейчас один это видел? – протерев глаза, спросил Коба.
- Эээ, нет, - отозвались остальные.
- Пфф, коллективные галлюцинации. Значит так, разбредаемся по койкам. У всех три часа на сон. Потом встаём, Воробья под мышку и на паром. Еврей – на стрёме, всех будишь в восемь, – парни медленно побрели в сторону своих коек.
Агент отвязал от лапки совы письмо и быстро прочитал. Потом прочитал ещё раз. После этого письмо рассыпалось пеплом, а агент с тихим хлопком трансгрессировал.
***
Гарри снова проснулся от стука в окно. За стеклом маячило сонное лицо Паука.
Мальчик открыл окно.
- Ну что, не передумал?
- Н-нет, - потянувшись, ответил Гарри.
- Тогда спрыгивай, - ответил Паук и спрыгнул вниз.
- А что-нибудь с собой брать надо? – озабоченно спросил Гарри.
- Конечно, телевизор не забудь прихватить, - насмешливо ответил Паук.
- Ха-ха, очень смешно, - ответил Гарри, уже собираясь выпрыгнуть, но, поставив ногу на подоконник, он неожиданно передумал. – Подожди пять минут – мне надо кое-что сделать.
- Ну вот, ещё и ждать его, - фыркнул Паук.
Гарри быстро залез под кровать и вытащил оттуда небольшой пакетик. Там были деньги, оставшиеся ещё от того давнего ограбления, всего полторы тысячи фунтов, и компромат на банду Дадли. Проходя мимо стола, Гарри увидел тетрадку, испещрённую математическими расчётами, и ручку.
Неожиданно ему в голову пришла забавная идея. Сев за стол, он перевернул страницу и быстро написал: “Дорогие дядя и тётя, видя, как вам плохо от моего соседства и вечной возни со мной, я решил отблагодарить вас единственным возможным способом, а именно уйти из дома. Не бойтесь, вы никогда больше не увидите меня и не услышите обо мне. Искренне ваш, Гарри Дурсль”.
Прочитав свою записку Гарри, вырвал листок, смял его и сунул в карман.
После этого на другом листке он написал следующее: “Дорогие дядя и тётя, я понял, сколько неприятностей и хлопот доставил вам одним своим присутствием. Не в силах отплатить вам за всё добро, сделанное вами мне и глодаемый неимоверным чувством стыда, я решил покончить жизнь самоубийством. Этим утром моё бездыханное тело найдут в Темзе. Желаю вам счастья. Искренне ваш, Гарри Дурсль”.
Перечитав эту записку, Гарри удовлетворённо кивнул и, вырвав её из тетрадки, аккуратно положил на постель. После этого он выпрыгнул в окно.
- Ты чего так долго?
- Оставил записку. Чтобы дядя с тётей не волновались, - кратко ответил Гарри.
- Ты же вроде говорил, что им всё равно, что с тобой? - удивился Паук.
- Ну, значит, пусть понервничают, - пожал плечами Гарри. – Подожди ещё пару секунд.
Мальчик быстро подбежал к двери одного из домов и просунул в щель для почты небольшой конверт.
- А это что такое? – спокойно спросил Паук.
- А это – прощание для кузена, - ухмыльнулся Гарри.
- Ясно всё с тобой.
По пути они ещё несколько раз останавливались. Гарри, со свойственной ему добротой, хотел, чтобы все члены банды Дадли получили концентрированную дозу счастья.
***
Паук привёл Гарри к уже знакомому грузовичку. Внутри уже сидела вся команда.
- О, а вот и Воробей, - прозвучал голос Кобы.
- Мы уезжаем? – спросил Гарри, усаживаясь внутрь.
- Ну, ты можешь остаться, – ехидно предложил Паук, залезая вслед за ним.
- Нет!
- Испугался, - хмыкнул Коба. – Ладно, перед тем, как уедем, надо потратить это.
Он продемонстрировал пачку фунтов.
- На билеты, документы и костюмы ушло около тысячи фунтов. Осталось двенадцать. Есть предложения, куда их деть?
- А с собой взять их нельзя? – недоумённо спросил Гарри.
- Нельзя. Новая страна – новые деньги, - вместо Кобы ответил Еврей. – Если бы мы каждый раз тащили заработанное нечестным трудом через границу, то вскоре пришлось бы тащить с собой огромный сундук, набитый деньгами.
- Кстати. Коба, держи, - Гарри протянул пакетик.
Тот его развернул.
- Сколько здесь?
- Полторы тысячи.
- Не жалко?
Гарри на секунду задумался. Он внезапно понял, что совсем не жалко. Бумажки как бумажки.
- Нет.
- Ладно. Итого у нас тринадцать тысяч с гаком. У кого какие идеи? – подвёл итог Коба.
- Я бы хотел отдать часть денег родителям. Они живут в Лондоне. Даже не сильно далеко отсюда, - ответил Паук.
- Хорошо. Ещё предложения?
- Я знаю одну семью. У их сына серьёзная болезнь – нужна операция. Они собрали деньги, но всё равно не хватает. Восьми тысяч, насколько я понял, - отозвался Еврей.
- Хорошо. Паук, твоим родителям хватит пяти с половиной тысяч?
- Они люди скромные. Пять тысяч - почти годовой заработок, - пожал плечами тот.
- Хорошо. Ещё кому-нибудь деньги нужны?
- Нет, - один за другим парни отрицательно покачали головой.
- Ну, значит, Паук – за руль. У вас два часа, - скомандовал Коба.
***
Еврей громко постучал в дверь квартиры в многоэтажном доме. Прошла пара секунд. Еврей позвонил. Через секунду узкая дверь распахнулась. На пороге стояла молодая женщина.
- Я могу вам чем-то помочь? – обеспокоенно спросила она, попытавшись улыбнуться. Не получилось. Её измождённое, исхудалое и печальное лицо не знало искренней улыбки уже очень давно.
- Миссис Тайлер?
- Да. Что-то случилось? – спросила женщина, чуть-чуть отойдя назад. За её спиной показался бедно обставленный коридор, служивший семье прихожей.
- Нет. И да. Вот, держите, - Еврей протянул ей пачку фунтов.
Женщина молча взяла деньги.
Еврей шутливо отдал честь и быстро сбежал вниз по лестнице. Паук и Гарри, всё это время молча стоявшие за его спиной, поспешили вслед за ним.
- Погоди, как тебя зовут? – крикнула им вслед женщина.
- Не имеет значения, - донеслось снизу.
- Маргарет, кто там? – к женщине подошёл муж.
Та молча развернулась и протянула ему пачку. Муж медленно пересчитал деньги.
Маргарет с надеждой следила за ним.
- Здесь… здесь хватает, - он глубоко вздохнул и ещё раз пролистал пачку.
Маргарет вздохнула… и разрыдалась. Все месяцы, которые она хранила молчание ради сына, улыбалась и говорила, что всё будет хорошо, теперь водопадом выплёскивались наружу.
Муж просто обнял её.
- Мам, пап, всё хорошо? – к ним подошёл мальчик лет семи. Он дышал тяжело, с придыханием. Было видно, что ему тяжело стоять.
- Да, сынок, теперь всё будет хорошо, - ответил мужчина, поглаживая спину Маргарет. – Иди к нам.
***
Паук позвонил в дверной звонок. Они стояли перед дверью в многоквартирном доме в одном из рабочих районов Лондона.
Через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стоял уже довольно немолодой мужчина, но ещё не старик. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а толстая кофта обтягивала худую, как спичка, фигуру. Серые глаза поблёскивали за стеклом очков в тонкой жестяной оправе.
- Гаррет?!
- Э-э, да, пап, это я, - замявшись, ответил Паук.
Отец молча подошёл и крепко обнял его. А потом со всей силы дал подзатыльник.
- Два месяца, два месяца от тебя ни слуху, ни духу! Мы с матерью тебя уже похоронили!
- Пап… ну я же работаю… - жалобно протянул Паук.
- Бессистемно мотаешься по миру! Ни семьи, ни дома, - фыркнул отец. – Ну ладно, заходи. Мать как чувствовала, приготовила твои любимые отбивные. А это твои друзья?
- Да. Тонг, Гарри, знакомьтесь – это мой отец Джон Харрисон, - представил их Паук.
- Приятно познакомиться, мистер Харрисон, - отозвались одновременно Гарри и Еврей.
- А, зовите меня просто Джон, - отмахнулся тот. – Проходите, чувствуйте себя как дома.
- Э, пап, мы торопимся. Я к вам между поездками заскочил, - попытался отбиться Паук.
- Ну уж нет, мистер Гаррет Джон Харрисон, - донёсся женский голос. – И не надейся, что я отпущу тебя без хорошего обеда.
- Привет, мам, - Паук обнял низкую, чуть полноватую, но гармонично сложенную женщину. – Тонг, Гарри, это моя мама – Сюзанна.
- Приятно познакомиться, - снова отозвались Гарри и Еврей.
- Чтобы больше так не исчезал! Знаешь, сколько ночей я не спала, думая, что с тобой случилось?! – возмущённо заметила женщина и, достав носовой платок, начала тереть щеку Паука. – И испачкался в чём-то. Вроде двадцать шесть уже, а дитё дитём.
- Мам, ну мам! - попытался отбиться Паук. Безуспешно.
- Ну всё, я пойду, накрою на стол, - заявила наконец Сюзанна, убедившись, что лицо сына в полном порядке.
- Э, мне можете не класть, я не голоден. Пау… Гаррет, я жду на улице, - заметил Еврей и быстро сбежал по лестнице. – До свидания.
- До свидания, молодой человек, - отозвался Джон. – А ты будешь есть?
- Да, я бы не отказался. Спасибо, - ответил Гарри.
- Ну что мы все стоим на пороге?! Заходите в дом, - Джон посторонился, пропуская их вперёд. Из кухни уже доносились соблазнительные запахи.
- Пап, - негромко произнёс Паук.
- Да, Гаррет?
- Вот, - Паук протянул отцу небольшую пачку фунтов.
Тот принял её.
- Сколько здесь?
- Пять тысяч.
- Это слишком много, я не могу их принять, - покачал головой Джон.
- Можешь, папа, можешь, - улыбнулся Паук. - А если ты их не возьмёшь, я пойду и сожгу их под окнами. Ты меня знаешь, я упёртый.
- Да уж дальше некуда. Ну и куда мы, по-твоему, должны их потратить? – улыбнувшись в ответ, спросил Джон.
- Съездите в отпуск. Вспомни, когда вы последний раз были в отпуске? - пожал плечами Паук.
- Пфф, хорошо, - Джон сунул деньги в карман. – Пошли есть.
***
Гарри с интересом смотрел по сторонам. Парни привезли его в какой-то порт, из которого и должен был отойти их корабль. Все, кроме Цыгана, были одеты в яркие цветастые рубашки и шорты.
- Так, Воробей, ты вместе с Цыганом плывёшь под водой. Водолазные костюмы там, - Коба, загримированный так, что Гарри его с трудом узнал, указал на два больших свёртка. – Цыган тебя всё покажет и расскажет. До встречи во Франции.
- Удачи, - Паук, загримированный так же, как и Коба, хлопнул Гарри по плечу.
- Смотри не загнись по дороге, - ухмыльнувшись, сказал Еврей.
- Добряк, - протянул Краевед. – Давай, до встречи на том берегу.
Четвёрка друзей потянулась к пирсу, от которого отходил корабль во Францию.
- Что ж, Воробей, пошли, - скомандовал Цыган.
- Куда? – спросил Гарри, двинувшись за парнем. Тот лавировал между контейнерами для погрузки.
- Карету искать, - ответил Цыган.
- Эээ?
- Сейчас поймёшь, - Цыган подошёл к небольшому грузовичку. Взглянув на номер, он задумчиво пошевелил губами и кивнул. – То, что надо.
Обойдя вокруг грузовика, Цыган убедился, что водителя нет, потом внимательно осмотрел окрестности. Подозрительно оглядев контейнеры, он подрезал тент у грузовика и залез внутрь.
- Ну и чего мы стоим, кого ждём? – донёсся ехидный вопрос.
Гарри вздохнул и осторожно пролез вслед за Цыганом. Внутри оказалось множество картонных коробок. Иногда приходилось перелезать через особенно большие.
- Ай! Воробей, мать твою! – Гарри, увлёкшись “коробколазанием”, наступил Цыгану на ногу. Тот устроился между двумя большими коробками.
- Лягай, - Цыган хлопнул ладонью по месту напротив себя.
Гарри уселся и осторожно вытянул ноги.
Вдруг хлопнула дверь, а через несколько секунд завёлся мотор. Начало потряхивать – машина сдала назад, а потом, развернувшись, поехала куда-то в сторону.
- А мы точно попадём куда надо? – озабоченно крикнул Гарри.
- Он едет во Францию, и это главное. А куда именно, не столь важно. И не разговаривай. Спи. Путь будет долгий, - прокричал Цыган.
Гарри поворочался, но вскоре недосып и нервное напряжение сыграли свою роль – мальчик погрузился в неспокойный сон.
Впрочем, вскоре спокойное покачивание палубы парома окончательно его успокоило, и он крепко заснул.
***
Резкий толчок вырвал Гарри из сна.
- А? Что? – пытаясь разлепить веки, мальчик мотал головой по сторонам. Вокруг нервной дрожью тряслись картонные коробки. Машина снова куда-то ехала.
- Скоро будем на месте, - крикнул Цыган. – Сейчас таможню пройдём.
И действительно, вскоре грузовик остановился. Вся процедура заняла около получаса.
- Полезли обратно, - крикнул Цыган и принялся перелезать через коробки.
Гарри последовал за ним.
Вскоре они уселись около тента прямо перед коробками.
Через несколько минут грузовик затормозил. Цыган и Гарри быстро вылезли наружу. Хлопнула дверь, и показался водитель: приземистый, темноволосый мужчина, одетый в простую рабочую кофту.
- Мог бы и поаккуратней везти! - возмущённо заявил Цыган. – В конце концов, не дрова вёз!
Пока мужчина оправлялся от шока, парня с мальчиком уже и след простыл.
Интерлюдия. Совет
Сегодня в кабинете Дамблдора был необычайный наплыв гостей. Все агенты собрались на совет. Семь агентов, все с невзрачными незапоминающимися лицами, одетые в маггловскую одежду, так, что даже самый придирчивый и наблюдательный маггл не смог бы найти в них ничего странного. Такие серые люди тысячами, десятками тысяч ходят по улицам любого города.
- Итак, что вы все думаете о сложившейся ситуации? – обеспокоенно спросил Дамблдор. При своих учениках он позволял себе проявлять настоящие эмоции, а не прятаться за маской мудрого и всезнающего старца.
- Мне кажется, не стоило его отпускать из Британии. Что-то я сомневаюсь, что эти парни смогут научить его чему-то путному, - заявил высокий худощавый мужчина. На вид ему было лет тридцать, но маги стареют намного медленней обычных людей, так что ему вполне могло быть и сорок, и пятьдесят. Его лицо практически не выражало эмоций.
- Мне кажется, что та сцена с Евреем вполне доказала правильность принятого решения, Джаред, - возразил другой агент. Он был ниже остальных, и его лицо, такое же невзрачное, как и остальных, тем не менее, ярко отражало эмоции.
- А вам не кажется, что у нас просто не было выбора? - заметил крепко сложенный агент. Он был крупнее всех остальных, что в длину, что в ширину, но не оттого, что был толстым, нет. Под его простой кофтой бугрились мускулы.
- Поясни, - нахмурился высокий, худой агент. Его кожа обтягивала тонкие кости. Рубашка висела на нём как на вешалке, а об скулу вполне можно было бы порезаться.
- Давайте представим, что мы со свойственной нам злобностью решили оставить мальчика в Британии. И, как следствие, убрали парней. Может, слегка, может, насовсем, не важно, - пустился в объяснения агент. – Мы молодцы. А что после этого будет с Гарри? Неважно, как мы их уберём, он при любом раскладе возненавидит человечество. Он будет презирать дружбу, любовь, честность, благородство, потому что с ним никто и никогда так не обращался. И что мы бы получили в итоге? Нового Тёмного Лорда, который не будет стесняться использовать маггловские достижения в технике.
- Хм, признаю, с этой стороны я вопрос не рассматривал, - признал Дамблдор.
- А мне кажется, что стоило убрать Поттера, и уже давно, - громко заметил низкий и плотный агент. Его голос грубой наждачкой резал слух, но это была единственная запоминающаяся черта.
- Почему?
- Он непредсказуем. Кто из нас может гарантировать, что после воскрешения Тома он не переметнётся к нему?
- Он убил его родителей, к примеру.
- Он их не знал и не видел. Для него это пустой звук. Мальчик он неглупый, и стоит ему только попасть в магический мир, как у него сразу возникнет ряд вопросов. Например, какого чёрта его отправили к Дурслям? Да и не сомневаюсь, что рано или поздно он вспомнит про таинственное исчезновение своих друзей. Мёртвым он принесёт больше пользы и вымотает меньше нервов. Мертвеца можно использовать как знамя, а вот живой и переметнувшийся Поттер вызовет такую панику, какой не было даже в семьдесят восьмом году, - изложил свои мысли агент.
- Нет! – Дамблдор хлопнул ладонью по столу. – Мы не можем позволить себе потерять Поттера. Ты забыл о пророчестве.
- В пророчестве не сказано, убьёт ли Поттер Тома вообще и сделает ли он это ради нас. Вы не задумывались, что он может убить его лишь для того, чтобы занять место Тёмного Лорда самому?
- Может. А может, и не может, - возразил Дамблдор. – Пока есть хоть один шанс, что этот мальчик будет сражаться за нас, мы должны держаться за него. Стоит нам потерять Поттера, и мы проиграли. Он символ победы, и пока он жив, люди будут верить, что Тома можно победить.
- Как скажете, - пожал плечами агент.
- Хорошо. Значит так, Александр, ты, как всегда, вентилируешь ситуацию с Томом. Остальные – следите за Поттером. Я хочу знать о нём всё. О чём он думает, чему его учат и как он к этому относится. Особенно на характер стихийных всплесков. Всё, можете идти, - на секунду задумавшись, скомандовал Дамблдор.
***
- Поттер, вставай, - дверь комнаты затряслась. Петуния уже немного отошла от того письма и позволяла себе проявлять старые замашки.
Гарри не отвечал.
Тётя разозлилась и, открыв дверь, быстро зашла в комнату. Племянника там не было. Постель была смята, окно открыто.
Петуния осмотрела комнату. Везде валялись книги. Царил беспорядок.
Она зло фыркнула и подошла к кровати. Там на самом видном месте лежала записка.
Петунья взяла её и быстро прочитала. Потом ещё раз прочитала. А потом в лучших традициях английских леди бухнулась в обморок.
Но это были только цветочки. Завтра её ожидал скандал почти со всеми соседями. Уютный мирок Петунии, который до этого портил только Поттер, после его ухода начал качаться и разваливаться на части.
