Глава 13I gotta get out of here
I'm stuck inside this rut that I fell into by mistake
I gotta get out of here
And I'm begging you, I'm begging you, I'm begging you to be my escape
(Relient K — Be My Escape)
***
Теодор Нотт поднимался в Большой зал на завтрак в кругу своих однокурсников. Блейз Забини время от времени хлопал его по плечу, хитро улыбаясь, и парень никак не мог понять, с чем связано такое внимание. В который раз попросив друга не делать это, Теодор чуть не наткнулся на гриффиндорца.
— Поттер, пошевеливайся быстрее, — раздражённо бросил он в спину брюнету.
Пара зелёных глаз повернулась к нему с такой скоростью, что слизеринец от неожиданности отшатнулся назад.
— Вообще-то, ты мне должен быть благодарен, Нотт, — процедил сквозь зубы тот и ушёл за свой стол.
— Благодарен? Что ты мелешь? — голос слизеринца затерялся в шуме толпы студентов, и он не был уверен, что его слышали.
"Благодарен? Что за чушь?" Парень уселся рядом с Блейзом и принялся жевать тост с джемом. О чём говорил тот очкарик? Кому-кому должен Теодор, но Гарри Поттеру? Когда это он успел?
— Ну, что? — сосед по скамье пихнул парня локтем под рёбра.
— Идиот, — тыквенный сок расплескался из бокала в руках Теодора, и он стал вытирать пятна на одежде. — Чего тебе?
— Вон она, — Блейз кивнул головой куда-то в сторону.
Слизеринец как по команде повернул голову туда, куда указывал Забини. В дверях Большого зала появилась Панси Паркинсон, выискивая кого-то глазами в толпе.
— Ты что, забыл ваш поцелу-уй? — протянул последнее слово с улыбкой на лице его однокурсник.
Теодор поперхнулся соком.
— Чёрт, — слизеринец покачал головой. Возможно, теперь все будут думать о близких отношениях между ними. Кроме него. И Паркинсон.
***
Вечером Теодор стоял на Астрономической башне, набирая в лёгкие побольше свежего морозного воздуха, и глядел вдаль — за лес. Но конца не было видно. Он аккуратно выглянул за перила — смотреть вниз было жутковато. Он с детства боялся высоты, но отец, зная о фобии сына, часто забирался вместе с ним на крышу. Теодор и сейчас не мог понять: отец хотел побороть этот страх сына или просто издевался над ним? И если полететь с такой высоты, удастся ли хоть на несколько секунд побыть свободным? И что свобода значит для него? Он никогда её не почувствует, пока рядом Гермиона. И слизеринец с каждым днём всё больше и больше зависит от неё. Собственно говоря, это всё просто началось с игры и жажды глупой мести. Странно, мести за что? "Да уж", — парень усмехнулся и ещё раз глянул вниз. За спиной раздались чьи-то шаги, и на башне оказалась ещё одна персона — Драко Малфой.
— Что ты здесь делаешь? — вопрос звучал слишком просто, словно блондин и не требовал ответа.
— Стою, — первая и правдивая мысль, пришедшая в голову Теодора. — А ты?
"Я? Я так часто думаю о ней. Не знаю, что со мной. Хотя... Догадываюсь. Просто, веришь мне? Она такая красивая, такая милая. Её улыбка, глаза... Я знаю, что она грязнокровка, но всё же..."
— Составляю компанию, — Малфой облокотился на перила.
***
Девушка захлопнула учебник и потёрла распухшие глаза. Лоб горел, и ужасно хотелось уснуть прямо на диване в гостиной. Но домашнюю работу по Зельям надо было выполнить в срок, и Гермиона решила провести несколько минут на свежем воздухе, чтобы побороть сонливость. Гриффиндорка накинула на себя тёплую мантию и вышла из покоев своего факультета. Первое место, пришедшее ей в голову, оказалось не так уж и далеко. Или далеко, а её просто заняли мысли? Как всегда о Теодоре Нотте. Её это бесило. Её бесила она сама за то, что думает о нём. Злилась на него, но всё равно не могла выкинуть его из головы. И почему она вообще уделяет время мыслям о слизеринце? "Мерлин, неужели это так трудно просто взять и забыть?! Просто забыть о нём. Как же я его ненавижу", — девушка ступила ногой на Астрономическую башню.
***
Драко устало выдохнул, пытаясь разобраться с мыслями и собой. Почему с каждым разом всё труднее? Кажется, он уже не может нормально дышать. Да и жить тоже. Что же она творит с ним? И как ей удалось, ей-богу? Какой-то девчонке из Гриффиндора, и, мало того, грязнокровке. Он уже не может без мыслей о ней, чёрт подери. Слизеринец прислонился к стене и направил свой взгляд на ночное небо. Тысячи звёзд сияли на небосклоне подобно блеску её глаз, губ. А он всё думал о ней, не переставая. Точно, парень даже забыл, как правильно дышать, и открывал рот, жадно глотая воздух. И, может, ему будет плевать, если об этом узнает его отец или хоть тот же Лорд со своим тупым заданием. Нет, что за глупости он говорит? Сейчас важнее поручение, и времени терять нельзя. "Чёрт-чёрт-чёрт!" — Драко отпрянул от стены и посмотрел по сторонам. Хотелось уйти куда-то далеко. Может, даже в Запретный лес. Парень зашагал прочь с мыслями, что не должен показывать свои чувства. И никто не должен знать об этом. Ни Теодор, ни тем более она.
***
Прошло уже две недели. Теодор ни разу не заговорил с Гермионой, и это его даже как-то радовало. Совсем скоро, думал парень, он вообще перестанет думать о ней. И чувствовать что-либо тоже. Может, он превратится в ледышку, почти каждый день торчащую на Астрономической башне. Да, ему нравилось, что это имеет даже два смысла. Действительно, здесь было холодно. Но Теодор давно перестал обращать на это внимание. Пусть разум кричит, какой он идиот, не жалеющий себя. А ему будет всё равно, и он плюнет на всё. Может, и на принципы. И на внутренний голос, что не даёт покоя вот уже несколько дней, недель. Когда Гермиона находилась рядом, приходилось всё начинать заново. Заново забывать её глаза, волосы, учиться не думать о ней. И так каждый раз, когда девушка окинет его своим взглядом в Большом зале, коснётся его мантии на сдвоенных уроках. Ему даже нравилось жить с таким чувством безысходности, некой зависимости. Он был одновременно свободен и находился в неволе. Парень облокотился на перила, любуясь природой. Ему показалось, что сзади кто-то стоит, и он обернулся. Грейнджер глядела на него усталыми глазами, и чёрт только знает, о чём она думала. Может, она смеялась над ним? Пусть даже так, ему немного приятно, хоть сознаваться было стыдно. Видимо, она взошла на башню так тихо, что он не сразу обратил внимание. Так же тихо и плавно, как когда-то в его сердце. По-настоящему. Она встала справа от него в нескольких шагах, то ли наслаждаясь природой, то ли тишиной.
— Гермиона, — не выдержал слизеринец и позвал девушку.
— Да, Нотт? — карие глаза встретились с почти чёрными.
