Глава 13Нет, вы на него посмотрите! Я его достала! А он, наверное, белый и пушистый, образец благочестия и благонравия!
Даже сейчас, когда я стала лучше относиться нему, когда я влюбилась в Малфоя, он по-прежнему с завидной регулярностью доводит меня до истерики, а тогда я была готова голову ему снести, если бы только не боялась навредить своему телу.
Мы, казалось, стояли друг напротив друга целую вечность, тяжело дыша и гневно взирая друг на друга. Малфой в моём теле и с бешеным выражением лица смотрелся несколько комично, но я-то отлично знала, что он сильный волшебник и если ему вздумается всё-таки выпустить в мою сторону заклятие, кончиться наша сегодняшняя встреча может очень и очень плохо. Малфой, похоже, прикидывал, как половчее снять с меня скальп, с условием, что его белые волосёнки останутся целы или будет возможность их восстановить. Была бы у меня уверенность, что моему телу ничего не грозит, я с удовольствием прямо сейчас начала бы вырывать его патлы его же собственными руками!
— Ты всё-таки дура, Грейнджер, — прошипел Малфой, подходя ко мне вплотную. Я невольно отступила - таким разгневанным он выглядел. — Семь лет в Хогвартсе, неделя в Слизерине и до сих пор ни пикси не понимаешь! — уверенна, он бы меня ударил. — Думаешь, кому-то дело есть до крови? Всем плевать! Это вопрос престижа семьи! Не станет никто уважать грязнокрового на Слизерине, потому что до одиннадцати лет его знать никто не знал! Ты понятия не имеешь о том, что такое травля маглорожденных!
— Да ты что?! — взвилась я. — Это я не знаю?! Я каждый Мерлинов день пыталась доказать, что ничем не хуже чистокровных, что достойна места в волшебном мире, что я не хуже просто потому, что родилась у маглов!
Малфой опустил палочку и устало оперся о стол бедром. Всю ярость из него будто разом выветрило. Я тоже неуверенно опустила палочку но продолжала крепко её сжимать, готовая в любой момент ответить на его агрессию.
— Грейнджер, — протянул он, — я повторяю, ты понятия не имеешь о травле маглорожденных, — он прямо посмотрел на меня и я поразилась тому, что на его лице впервые отразились эмоции, причём он смотрел на меня с откровенной жалостью и горечью. — Ты же вроде не идиотка, да и историю, конечно, знаешь. Мне кажется, ты ещё до приезда в Хогвартс узнала всё что можно о нашем мире, — я так и застыла поражённая этими его словами. — Неужели ты ничего не понимаешь, не умеешь воспользоваться своими знаниями? Мордред, ты же британка! Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет и будущего*, неужели ты этого не знаешь?
Я молчала, ожидая чем ещё он может удивить меня. Он с какой-то обречённой горячностью пытался мне что-то объяснить, натолкнуть на какую-то мысль, но я его не понимала.
— Я не буду говорить тебе о сумасшедших фанатиках времён инквизиции, за это мы давным-давно отомстили и отгородились с тех пор Статутом. Мы, чистокровные, гордимся своей родословной, тем что мы родились в волшебном мире и с самого начала, знали кто мы и почему мы такие. Мы гордимся своими семьями, а не своей кровью. Незачем травить маглорожденных, ведь в вас есть магия. Времена Гриндевальда прошли!
Так вот о чём он! Гелерт Гриндевальд был страшилкой магического мира, считалось, что он действовал на пару с Гитлером, но ведь я не о том говорила, не о страшных «зачистках» и повальном истреблении!
— Драко я, — я даже запинаться начала, — я не об этом. Я... Я не имела...
Малфой скривил губы.
— Ну, спасибо, что хотя бы думаешь о нас не ТАК плохо.
Я смутилась ещё больше. Как я могла ожидать, что он начнёт проводить такие параллели?
— Но вы унижаете нечистокровных, стараетесь показать, что вы лучше...
— Мы, правда, во многом лучше. Мы с детства знаем о магии, изучаем её, умеем ей пользоваться. Моя мать хотела, чтобы в Министерстве приняли закон о дошкольном обучении для маглорожденных, но никто так и не взялся его провести.
Я была потрясена. Нарцисса Малфой, ухоженная аристократка, икона стиля и любимица Ведьмополитена думала о маглорожденных?
— Твоя мать?
Малфой от чего-то залился краской.
— Не важно, главное, что ты несправедлива. Мы, чистокровные, знаем основы магии и это даёт нам преимущества, из которых подростковый максимализм и тщеславие делает гордыню.
Он замолчал, снова принявшись тереть лицо.
— Как бы там ни было, тебе придётся делать то, что я тебе скажу и ввести Бэддока в курс дела.
Я даже глазами захлопала от удивления, так быстро Малфой метался от ярости к спокойствию и от темы к теме. Я уже забыла двадцать раз про этого Бэддока! Я совсем свободно опустила руку с палочкой и присела на парту позади меня. В кабинете было тихо и душно. Пыли осталось ещё полным-полно и я невольно начала прикидывать, сколько времени и какие заклятия мне могут понадобится для приведения этого места в нормальное состояние. Одно время я готова была всеми силами отстаивать права домовых эльфов, да я и сейчас об этом думаю, но встаёт вопрос, почему, при таком большом количестве этих созданий в Хогварсте, половина классов стоит открытые и грязные? От этих размышлений меня тогда отвлёк Малфой и его Слизеринские традиции, и ответ я так и не придумала.
— Так вот, встречу назначь через пару недель, лучше в субботу и позаботься о том, чтобы все о ней знали и, главное, знали, кто приглашён. Тебе нужно будет всего лишь рассказать ему о том, что он будет делать до своего седьмого курса, а потом просто выпьете. Я подумаю о том, как тебе это всё провернуть, чтобы ты не прокололась, потому что выпивший Забини болтлив, как баба, и тебе придётся с ним разговаривать, а если ты облажаешься перед Ноттом, сама понимаешь, он это запомнит и потом будет долго и упорно думать, что со мной не так. Нам это не нужно, он ведь может и до правды докопаться.
Малфой продолжал вслух рассуждать о том, что и как следует сделать, какие вопросы мне могут задать, кто и что расскажет, что мне следует знать, как отвечать и каких тем не касаться. Малфой вёл себя, как опытный полководец перед битвой, которая может одинаково кончится и в его пользу и в пользу противника, он взвешивал все случайности, искал обходные пути, продумывал порядок действий. Это вызывало и уважение и лёгкий ужас. Неужели, он всегда так готовится к встречам, продумывает разговоры со всеми? А если мне суждено оставаться в его теле вечно, мне тоже придётся это делать?
Время было позднее, домашних заданий озверевшие преподаватели надавали целую гору, да ещё и Малфой со своей тут лекцией о правильном отношении к слизеринцам, его друзьям между прочим!.. У меня создавалось впечатление, что слизеринцы вообще какие-то страшные, опасные звери, которых нельзя кормить с руки, к ним следует заходить с определённой стороны, так чтобы они тебя видели, и никогда не проявлять агрессивности. Это наталкивало на мысли о том, возможно ли вообще сохранить разум в такой обстановке и что делать, если ты разозлил слизеринца.
Через час рассказа Драко о том, что стоит и не стоит обсуждать, попыток припомнить имена всех подружек Блеза и подробности их романов, а так же перечисления немногочисленных пассий скрытного Теодора, я запросила пощады и Малфой, скрепя сердце, решил отпустить меня с условием, что мы будем в течение недели каждый вечер встречаться снова, и я буду внимательно запоминать всё, что он скажет. Меня ждала целая серия страннейших лекций о повадках и пристрастиях самых видных слизеринцев и, как я подозревала, подробнейший рассказ о самом Малофе. Мне к тому же нужно было запомнить, что вообще за человек такой - лидер Слизерина - да ещё и объяснить это Бэддоку.
Как говорил отечественный классик: «Всё чудесатее и чудесатее»*. Какой кошмар!
***
Зато на следующий день я посмеялась вовсю!
Заглянув, по привычке, в те пергаменты, которые я связала чарами с такими же пергаментами у Малфоя, я увидела поистине гениальное изречение:
«Что за херь?!»
Я не знала, что так не понравилось нежному слизеринскому принцу, но тут появилась следующая строчка:
«Какого дракла из меня течёт кровь?!»
Пару секунд я моргала глазами, а потом согнулась в приступе истеричного хохота. Бедный Драко, вот она - причина перепада настроений и истерик.
Хотя Малфой продолжал упражняться в гневных тирадах вроде «Мордред, сделай что-нибудь!», я написала только одну строчку в ответ:
«Прокладки в ванной».
*«Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет и будущего», сэр Уинстон Черчилль, британский государственный и политический деятель
*цитата из повести Льюиса Кэррола — «Приключения Алисы в Стране чудес»
