Глава №12. Шантаж – И во что я только впуталась? – бормотала Ребекка.
Ей безумно хотелось исправить ситуацию, сделать так, чтобы больше никто об этом не узнал.
«Чертов Эйвери!»
К несчастью, слизеринец оказался проницательной личностью и смог раскрыть её план. Это же была невинная, как ей казалось, шалость. Что в этом такого, за что нужно шантажировать?
«Все-таки не такая уж и невинная, раз ты согласилась на его условия, идиотка!» – ругала себя Ребекка. Она и сама понимала, что проблем будет много, если все узнают, что она хотела наложить проклятье на Гермиону. По правде говоря, Бекка не знала, в чем именно заключатся вред этого заклинания, так как её покойная бабка не успела ознакомить свою внучку с семейными реликвиями и заклинаниями, отец же еще в юности отказался от такого наследия. Так что неопытная в этом плане ведьма решила испробовать неизвестную магию на своей однокурснице.
Вроде бы Гермиона ничего такого ей не делала, но причина все же была. И знала о ней лишь Ребекка. Это началось давно, еще до неожиданного появления младшей Лайтвуд. Все дело в том, что Ребекка еще с третьего курса была влюблена в Натаниэля. Тогда наивная ведьма думала, что он просто создан для неё: богатый аристократ с привлекательной внешностью, так еще и обаятелен. Чем не мечта среднестатистической девушки? Как и многие её сверстницы, Бекка хотела признаться ему в любви. Она даже писала анонимные письма от «девушки, которая всегда будет любить».
Время шло, а Натаниэль не отвечал ни на одни письма, безразлично относился к её попыткам заговорить. Когда Ребекка начинала нервничать в его присутствии и что-то неразборчиво говорить, он лишь вздыхал и, уже уходя, говорил «понятно». Что ему так понятно? Что она без памяти влюблена в него? Или то, что она полная дура, раз тщетно пытается обратить на себя его внимание? За время своих безответных чувств Ребекка довольно часто ломала голову над этими вопросами.
Позднее пришло понимание: она не нужна ему, он забывает о её существовании, лишь отвернувшись. Вроде бы Ребекка должна была уже опустить руки, но ей чертовски не хотелось терять хоть один ничтожный шанс на взаимность с его стороны.
«Он полюбит меня. Пусть не сейчас, но все равно полюбит», – слова, которыми она забивала себе голову при любой возможности.
А потом появилась Гермиона. Ребекка не думала, что нет смысла ревновать сестру к своему брату. Напротив, она была просто уверена, что наследница рода Лайтвуд забирает все внимание Натаниэля. Она подсознательно вылавливала из школьных будней такие моменты, где парень тепло, если не трепетно, относился к своей сестре. Мозг не зацикливался на их ссорах, но подмечал: со временем их стало гораздо меньше, да и слизеринец так вел себя только с Гермионой.
Дотошный червь грыз скорлупу, которую Бекка выстроила за долгие годы, а душу терзала сдавливающая ревность. Безумно хотелось выкрикнуть о наболевшем, поставить точку в этом балагане чувств.
Натаниэль не обратит на неё внимание. И Ребекка это прекрасно знала, но ей хотелось верить в совершенно другие вещи. «Возможно, если устранить источник недавних бед, план будет действовать», – думала она. Каких именно бед, Бекка и сама не знала, но ей было намного проще свалить всю кучу неприятностей на голову новенькой.
Гриффиндорка думала, что хватит и того, что Гермиона слегка пострадает, и этого будет достаточно, чтобы она бросила эту школу. Самое главное – это не позволить выдать себя. Знала бы она заранее о своем провале и о его последствиях, не пошла бы на это, так как уж лучше продолжать с завистью смотреть на однокурсницу, нежели действовать по указке Эридора.
Этот слизеринец поймал Бекку именно в тот момент, когда она уже хотела произнести заклинание. Ребекка всегда побаивалась эту личность: уж больно опасным он ей казался. И эти опасения оправдались. Эйвери, вполне уверенный в своем превосходстве, стал угрожать. Правда, Ребекка тогда не понимала, почему же он так печется о безопасности Гермионы, но потом все прояснилось. «Никто не узнает о том, что ты собиралась наслать на студентку проклятье, пока будешь подливать Гермионе вот это зелье каждый завтрак до тех пор, пока я не остановлю тебя», – Ребекка прокручивала его слова уже много раз, пытаясь настроиться на предстоящие действия.
«Это же лучше того, что я собиралась сделать», – убеждала себя девушка. – «Всего лишь посредник, не больше». Она нервно сжала флакон, о содержимом которого даже не догадывалась. Глубоко вздохнув, Ребекка направилась к Большому Залу.
***
Амели Ледỹ была крайне надоедливой девушкой. Это Эридор понял еще на первом курсе, когда та начала упорно встревать в разговоры уже сложившейся компании первокурсников зеленого факультета. Часто она даже не знала, о чем идет речь, так как в их темах совершенно не разбиралась, но все равно пыталась высказать свою точку зрения.
Ну, какую точку зрения. Она просто активно поддерживала сторону своих «любимцев». В скором времени, компания из уже сдружившихся первокурсников, если можно так охарактеризовать выгодное общение между слизеринцами, привыкла к такому дополнению.
Ближе к последним курсам стало понятно, что таким образом Амели пытается привлечь внимание понравившихся однокурсников. Это доказывали в меру откровенные наряды – все же не стоит забывать о правилах Хогвартса – и глупые шуточки, которыми она раскидывалась в самых разных ситуациях.
Эридор был готов благодарить Мерлина, что эта настырная особа не была в нем заинтересована так, как, например, в Лайтвуде или Розье. Но приходилось терпеть её болтовню в те вечера, когда они посылали поклонницу. Вот и сейчас вместо отдыха Эридор был подвержен нервотрепке, как он величал их беседу.
– Ничего ты в этом не понимаешь, – с якобы умным видом произнесла Леду, демонстративно откинув светлую прядь волос в сторону.
«Пути к отступлению», – с усмешкой заметил Эйвери. По всей видимости, девушка понимала, что терпению Натаниэля и Эвана когда-нибудь придет конец.
– Почему же? Я прекрасно понимаю это, – сказал он первое, что пришло на ум.
– Неужели? Ты такой специалист в любовных делах? – ехидство так и сочилось в её словах.
На мгновение Эридор растерялся. Так вот о чем она так щебетала.
– Представь себе, – он смог быстро собраться, успев бросить взгляд на компанию четверокурсников.
– Ну, тогда не проконсультируешь ли ты меня в деле с твоими друзьями?
«Друзьями?» – он мысленно добавил Леду балл за наивность. Этот импровизированный список её недостатков и достоинств он придумал еще давно, когда ему было слишком скучно, а девушка так капала на нервы.
– Я так думаю, ты должна понимать, что с Лайтвудом тебе не светит порядком ничего. Он не посылает тебя прямо только потому, что ты не пристаешь к нему так очевидно, как некоторые особы с других курсов и факультетов. Перейдешь черту, готовься выслушать о себе много нового и крайне неприятного.
Амели демонстративно фыркнула и отвернулась к камину, Эйвери же решил, что непременно покажет Натаниэлю этот самый «список», если выдастся такая возможность.
– С Розье ситуация еще хуже. Разве ты не знала? Он не интересуется противоположным полом, – после этих слов лицо Леду непроизвольно вытянулось и побледнело. Эридор с ликованием прибавил еще один балл.
– Неужели он… он… он не мог, – бормотала она, невидящим взглядом уставившись на камин.
«Похоже, этот вечер откровений пойдет мне на пользу. Оказывается, Эван уже воспользовался доверчивостью Амели, эта информация может пригодиться».
– А что насчет тебя? – она неожиданно перевела тему, задав вопрос, который сразу же вывел Эридора из равновесия.
– Меня? – переспросил он.
– Да, тебя. Разве я непонятно выразилась? – с глупой серьезностью ребенка ответила Леду.
– И с каких пор моя скромная персона интересует вас, миледи?
– Хватит уходить от темы! – возмутилась «миледи».
– Я – самый худший вариант, который мог когда-либо явиться в твою светлую голову, – кисло сказал он, развалившись в кресле.
– Почему же?
– Тебе рано такое знать, – он слегка помедлил. – Да отвяжись ты уже от меня!
– Можно было и менее грубо, – обиженным тоном сказала Амели.
– Как получилось, – он развел руками, – ты, вообще, зачем подходила ко мне?
– Я хотела узнать, что у вас произошло с этой гриффиндоркой.
– Вот оно что, – Эридор усмехнулся. – Я подыскивал рычаги давления, а милая Бекки так вовремя решила поиграть с проклятьями.
– Этого быть не может, – казалось, девушка уже успела забыть о своей обиде.
– Еще как может. Уже многие знают, что у Натаниэля появилась слишком стойкая поклонница, которая долгие годы терпит его характер. Неудивительно, что она решила убрать с дороги препятствие в лице Гермионы.
– Все равно как-то не верится, – Амели помотала головой и сделала осведомленный вид.
– А придется поверить, я застал её за этим делом и не мог упустить возможность получить выгоду.
– Какого рода выгода? – Леду так и не смогла скрыть заинтересованности.
– Ну, ты же знаешь, что мы с Натаниэлем не ладим, я подумал: стоит каким-то образом воздействовать на него через сестру, – Амели активно закивала, а Эйвери добавил балл к доверчивости. Знала бы она истинную цель.
– И что ты собираешься делать?
– Эта гриффиндорка будет подливать Гермионе каждое утро зелье, которое я буду ей давать.
– И что это за зелье? – Леду подалась чуть вперед.
– Когда оно будет действовать, поймешь, но я уверяю: хоть оно и будет долго «входить в силу», избавиться от него будет сложно, – Эридор ухмыльнулся. – Никто не должен знать об этом, ты поняла, Амели?
Девушка стала активно кивать, а Эйвери добавил балл к её любви к сплетням, болтливости и чисто слизеринской черте – вранью. Пусть Натаниэль и узнает об этом, но ничего не предпримет, так как не посчитает достаточной угрозой. Он ведь и не предполагает, что Гермиона не только рычаг давления, но еще и пополнение в рядах Пожирателей.
***
– Гермиона, – звучал голос Лили. – Гермиоона, Геермииоонаа.
– А? – опомнилась обладательница этого имени.
– Я уже давно пытаюсь до тебя достучаться, – с укором сказала Эванс.
– Правда? Прости, не могла оторваться от книги, – Гермиона виновато отложила учебник в сторону и внимательно посмотрела на Лили.
Вместе с Марлин они смогли поддержать Гермиону в трудный момент. Сейчас она искренне сожалела, что так опрометчиво выдала тот факт, что знает секрет Мародеров. Ну кто тянул её за язык в тот момент? Сейчас же прославленная компания сторонилась её и относилась с опаской. Конечно же, какая-то новенькая неизвестно откуда узнала про их тайну. Как тут не занервничать?
К её счастью, однокурсницы вовремя пришли на помощь и не позволили обречь себя на долгое одиночество. Гермиона прекрасно помнила, что в своем времени она не умела заводить друзей. С Гарри и Роном все вышло совершенно случайно, а сплотили их общие проблемы. А Мародеры? Какие тут общие приключения и неприятности?
– Ты что-то хотела?
– Что планируешь делать на каникулах? – мило улыбнувшись, спросила Лили.
– Ну, моя тетя решила, что стоит навестить мэноры влиятельных родов. Ты же знаешь, у нас сейчас непростая ситуация в семье, и поддержка со стороны просто необходима.
– А-а, ясно, – с огорченьем сказала подруга. – Ты будешь с ней, да?
– А почему ты спрашиваешь?
– Жалко, что ты будешь занята, я хотела пригласить тебя к себе на Рождество. Мама, как обычно, наготовит много праздничных блюд. Ну, может, как-нибудь в другой раз?
– Я была бы не против, – Гермиона попыталась подбодрить Лили, но не давать ей ложных надежд. Все же, она не может быть уверена, что не вернется в свое время еще до следующего Рождества.
Каникулы обещали быть крайне скучными: выслушивать эти светские беседы с высокомерными дамочками. Ей куда больше хотелось все бросить и согласиться на предложение Лили, но Шарлотта ясно дала понять, что проведет каникулы с племянницей именно таким образом. Как жаль, что оставалось так немного времени до этих дней. Хотелось продлить дни учебы, лишь бы не участвовать в этой авантюре.
«Наверное, Натаниэль останется здесь. В какой-то степени, я ему завидую», – думала Гермиона.
– Допивай быстрее сок, скоро начнется урок, – голос Лили вывел её из раздумий.
– Ага, ты иди, я догоню, – девушка стала торопливо допивать сок большими глотками, даже не замечая напряженный взгляд Ребекки.
