Семь

Глава 13

- В чем мы ошиблись? – вслух размышлял Люциус, буравя взглядом изрисованный пол. – Сев?
- Надо было оставить «целомудрие» за Гермионой, но лишняя - «кротость», которую не применить и к Марлин, - пожал плечами Снейп. – Может, зря мы поспешили с Люпином?
Это был камень в огород Гермионы, но девушка словно не слушала их. Ее взгляд было отрешенным.
- Возможно… Тебе виднее. Не считаешь странным, что религия так влияет на нас, магов? – Люциус брезгливо поморщился: сначала грехи, потом добродетели – он не верил ни в то, ни в другое ранее, но оно, оказывается, существовало и работало.
- Хочешь сказать, после смерти меня не ждут ангелочки и перистые облака? – усмехнулся Северус. – Я так надеялся, Люц! – страдальчески протянул Снейп, вызвав негодующий взгляд Гермионы, зато привлек ее внимание.
- Брось, Сев, нам ли думать о том, что будет после смерти? – фыркнул Малфой. – Нас ждет сырая земля и деревянный гроб. Либо мрамор. Есть варианты продлить себе жизнь, и ты знаешь. Я не о том.
- Тебе этого, естественно, не понять, Люциус. Ты жил среди магии с детства, а магглорожденные могли считать свои способности за чудо, дар – то есть проявление свыше. По сути, религия – часть реальности, некий сплав из общечеловеческих традиций, в зависимости от нации, и тех вещей, которые не можем объяснить даже мы, волшебники. Мы не можем полностью контролировать смерть и духов, например. В Хогвартсе никто не в силах приструнить и изгнать Пивза, угомонить Плаксу Миртл.
- Религия исключает магию, потому что маги – это оккультизм. Если мы говорим о строгих канонах. Нас скорее причислят к сатанистам, чем к тем, кто получил свой дар от Бога, - вмешалась Гермиона несколько усталым тоном. – Но Демону, очевидно, просто все равно, кто его жертвы.
- Он воспринимает нас как магглов, - догадался Люциус и тут же скривился.
- Не совсем. Кругов все же семь, а не девять, - повела плечом Грейнджер. – Но если уж они основаны на грехах, то противопоставление им – добродетели. Что не так?
- Мы играем по чужим, противоестественным правилам, - мрачно заключил Малфой. – Вот, что не так.
- Люциус, нам и самим следует отдохнуть. Может, решение найдется завтра? Понятно, что Блэк м-м… в опасности, но без сна нереально мыслить трезво. А ошибаться чревато, - рассудил Снейп.
- Пожалуй, что так, Северус. У тебя или у Слагги не найдется Сна без сновидений?
- Я видел в запасах у декана, - подтвердил Снейп. – Хочешь взять?
- Ему сейчас без надобности. Ступайте в гостиную. Ты займи кровать в спальне, чтобы не упустить гриффиндорцев, хорошо? Гермиона, а ты, если не против, останься в гостиной. Можно и в женскую спальню, но было бы надежнее быть друг у друга на виду.
- То есть ты планируешь тоже занять гостиную? – усмехнулась Грейнджер.
- А ты предпочтешь комнату с гриффиндорцами или тет-а-тет с Северусом? Извини, все лучшие места уже разобрали, - съязвил Малфой, оценив игривый тон Гермионы. Осмелела, однако!
- Обойдусь диваном, - фыркнула гордячка. – Не запнись об меня в темноте.
Грейнджер взмахнула волосами и ускользнула прочь. Теперь, с палочкой, вопрос о передвижении по ночному Хогвартсу, даже если это подземелье, был решен. А уж из библиотеки ей добираться, куда угодно, не впервой. Люциус проводил девчонку хитрым взглядом, а, когда посмотрел на Снейпа, то увидел гаденькую ухмылочку.
- Не запнись о Гермиону, - хихикая, заметил он.
- Если я ее трону, то «целомудрие» останется приписать только тебе, - хмыкнул Малфой, не щадя чувства Северуса. Однако Снейп вовсе не казался уязвленным.
- А кто тебе сказал, что я – хороший пример? – он вскинул брови.
- Малыш Снейп дружил с девочкой? – немало изумился Малфой.
- Опять эти твои шуточки, - надулся Северус. Люциус легонько ткнул его в плечо. – Короче, не вздумай испортить Гермиону до срока. Ты, кстати, уверен, что она столь же непорочна, какой кажется?
Малфой прикинул: главное окружение Грейнджер – двое парней. Но такие пустоголовые медлительные неудачники как Поттер и Уизли уж точно не ушлые в плане соблазнения. Правда, Драко говорил, что первая ученица Хогвартса успела покрутить роман с болгарским ловцом. Однако что-то подсказывало Люциусу, что и с Крамом у правильной Гермионы ничего не было. Слишком стеснялась она, жеманничала, робела – Малфой в этом знал толк.
- Уверен, - широко улыбнулся он Снейпу. – Так что насчет блондинки мы могли ошибиться, а с Гермионой не промахнемся.
Оба поспешили к выходу, а в подземельях разошлись: Северус – в гостиную, Люциус – в лабораторию бывшего декана.

Марлин проснулась еще затемно. Остальные вроде бы спали, а Сириуса она и без того отлично ощущала под боком. Подогнув колени, он лежал за ее спиной, плотно прижимаясь. Удивительно, как не затекли мышцы! Подбородок Блэка касался плеча МакКинон. Никогда прежде, ни с кем другим Марлин себе подобного не позволяла. До Сириуса она целовалась с одним сокурсником, так, на спор, но не более. Блэк, на счастье, о том случае не знает. Девушка слышала россказни соседок по комнате об их первом опыте, храбрилась, считала себя смелее. Но в глубине души боялась, безумно боялась быть с парнем. И должна была, конечно, стыдиться. Однако сейчас Марлин лежала с отъявленным хулиганом школы в одной постели и… не чувствовала никаких угрызений совести. Было так комфортно, уютно и безопасно, что, напротив, совсем не хотелось выбираться из теплых объятий, больше не отпускать Сириуса ни на секунду. Его щекочущее, жаркое дыхание, крепкий, почти собственнический захват, запах миндаля от густой копны волос – ничто не казалось чужим. Все было таким родным, знакомым, словно они с Сириусом встречались всю жизнь.
Так естественно было лежать с ним рядом, хотя еще несколько часов назад Марлин уверяла Бродягу и себя саму, что им нельзя пересекать черту.
И вот они, все грани стерты. Вернее, разумеется, кроме самой главной, но МакКинон больше не чувствовала перед Сириусом малейшего стеснения. Для нее человека ближе просто не существовало.
Но, как бы ни было приятно нежиться, Марлин нуждалась в том, чтобы пройтись до ванной. Она аккуратно пошевелилась, осторожно высвободилась из рук Сириуса и легонько, наощупь добралась до заветной комнаты. Через пару минут девушка кое-как шагала обратно, дважды запнувшись о стул и чей-то чемодан. В кровать тихо лечь не получилось, но МакКинон попыталась вернуться в прежнее положение, забравшись под одеяло. Сильные руки, однако, развернули ее, и Марлин оказалась лицом к Сириусу, чьи черты безошибочно угадывались в свете луны. Он просто смотрел и улыбался, она не могла отделаться от мысли, что происходящее – сладкий сон. Марлин не была бы собой, если б не проверила: девушка ущипнула себя за плечо. Для верности еще и ущипнула за щеку Сириуса.
- Ауч!
- Ой, прости, - со смехом шепнула МакКинон. – Значит, все по-настоящему?
- Глупышка, - усмехнулся Сириус, дотронувшись пальцем до ее носа. – Сон это или реальность – не имеет значения. Оно по-настоящему, - он подтянулся еще ближе, чтобы прошептать в самое ухо: - Ты по-прежнему не хочешь ничего больше? Мы могли бы перейти в другую комнату.
Сириус был неприлично близко, непозволительно. Так пьяняще, что у Марлин голова пошла кругом. Но она, пригладив его непослушную шевелюру, мягко отстранила юношу и прижала палец к его губам.
- Когда все закончится, я обещаю подумать.
- Ты невероятная, - протянул Сириус.
Прозвучало с легким упреком, к тому же, Блэк выдохнул, но Марлин и не думала обижаться на это. Ей и самой было тяжело удержаться, тем более что и страх как таковой прошел. Джеймс, Снейп в одной с ними комнате тоже, честно говоря, не были помехой. Девушке покоя не давало другое: видения Гермионы, имя Сириуса на потолке… Хотелось быть уверенной, что все кошмары прекратились. Ее первая любовь не должна свершиться под страхом смерти.
Марлин спустилась чуть ниже, чтобы уткнуться Сириусу в грудь и избежать дальнейших соблазнов. Так она и не заметила, как задремала.

Гермиона ворочалась на неудобном диване. Почему пошла на поводу у Малфоя и не выбрала спальню? Да что с ней могло случиться? Пока все спят, разве демон выкрадет Сириуса из кровати? Ворох мыслей обрушился на Грейнджер, когда она поняла, что уже точно проснулась. Во тьме она уставилась в потолок. Но не видела ни зги. Лишь слышала, как где-то неподалеку сопит Люциус. Гермиона хотела бы сейчас увидеть его прекрасное умиротворенное лицо без извечной ухмылки… Однако гриффиндорке нельзя было забываться. Все же Малфой и правда лучше не стал. Он, конечно же, делал все, чтобы вытащить всех из адских кругов. Помогал Северусу, снизошел до помощи Гермионы, до разговоров с Сириусом. Но что будет, когда торжество демона закончится? Люциус отправит их домой, ребята останутся в своем времени. Малфой вернется к своей внешности, снова станет отцом Драко – бездушным тираном домовиков. Который гонится за ней, Грейнджер, в попытках отобрать пророчество по приказу Хозяина.
У Гермионы нет никаких хозяев. И там, в их настоящем, у нее права выбора. Взрослый Люциус – хищник, а она – добыча. Все предельно просто и ясно. Заранее известно, кто на чьей стороне.
Только здесь и сейчас они воюют за одно дело.
Вопиющий нонсенс.
Но он, тем не менее, состоялся и существует.
Как все сложно и просто одновременно. Нельзя быть влюбленной в юного Люциуса, прекрасно зная, кто на самом деле скрывается за милым обликом. Нельзя обманывать себя, уверяя, будто сумеет изменить его. Потому что у реального Малфоя давно свершилось то, к чему этот, из семьдесят шестого, только стремился. Юный Люциус в далеком прошлом. Тот, что в его теле, сделал свой выбор. Чего уже не отнять. Не исправить. Вряд ли у Малфоя разом появится желание отмотать десятилетия назад и прожить все заново. Ради крохотного шанса изменить судьбу. Если Гермиона сперва боялась, что он так и сделает, бросив ее, то теперь почему-то была уверена: нет, он так не сделает. Сумеет-не сумеет, хочет или нет – не в характере Люциуса перечеркивать столько лет. И уж точно он не пошел бы на это ради нее. Что за вздор!
Гермиона всхлипнула и перевернулась на другой бок, подтягивая к подбородку махровое одеяло. Вовсе не было холодно, но из-за переполняющих ее чувств тепло куда-то испарялось. Странно было вообще думать о Малфое и каком-то нелепом желании вытащить человека неизвестно откуда, ведь не сказать, что Люциусу плохо. Не зря он, однако, потешается над гриффиндорским рвением всех спасти. Не зная толком от чего, она уже готова была ввязаться в авантюру. Что за бред? Грейнджер постаралась перевести мысли в иное русло. Ничуть не меньше ее волновал предстоящий ритуал и имя Сириуса. Гермиона не понимала, почему пропустили ее. Она вспомнила, кто и как подвергался испытанию, пытаясь предположить, что ждет Бродягу. Как вдруг Грейнджер пришло озарение. Сириус был не просто очередным, он был…
От беспокойства Гермиона не могла больше удерживать эмоции в себе. К тому же, догадка давала новый виток, но какой? Мозг отказывался работать на полную мощь, Грейнджер требовался союзник. Она быстро поднялась с кровати, зажгла слабенький Люмос и добрела до дивана, на котором расположился Малфой. Гермиона склонилась над ним и потрясла за плечо. Он моментально раскрыл глаза, чем напугал бедняжку сильнее, чем она его.
- Я кое-что поняла!
- Грейнджер, кого-то убили?
- Нет, - в шоке ответила она.
- Тогда зачем так кричать? – простонал Люциус, жмурясь.
- Хорош вам отдыхать, - безо всяких любезностей выдала она. – А еще хвастали, что всегда начеку.
- Почему, по-твоему, я сразу пробудился? – раздражался Малфой. – Говори, что у тебя, не тяни.
- Сириус – он седьмой. В смысле, седьмая по счету жертва, если не считать того, что он уже ею был.
- Седьмой? Точно?
- Я умею считать, - закатила глаза Гермиона. – Вставайте же, обдумаем.
- Грейнджер, ты так неутомима в учебе, что мне страшно представить, какова ты, кхм, в более интимной обстановке, - ухмыльнулся Малфой. – Впрочем, сейчас мы именно в такой ситуации.
- Ваши шуточки… - пробубнила она, морщась. – Непристойны для чистокровного – вот.
- О, девочка, ты еще не слышала, какие сальные анекдоты травят слизеринцы, - хмыкнул Люциус. – Самые неприличные как раз у тех, кто воспитан строгих правилах.
- Вы из таких, да? – неприятно подметила Гермиона, поджав губы.
- Нет, милая, нашлись ребята покрепче, - фыркнул Люциус. – Ну седьмой Блэк, и что? Гермиона, просто отоспись. Впереди трудный день.
- Вы не понимаете? – насупилась девушка. – Он – седьмой. Кругов - семь.
Малфой поморщился, сел. Одеяло немного сползло, и Гермиона выдохнула: слава Мерлину, Люциус был одет. После такого напряжения увидеть еще и оголенного Малфоя – нервы Грейнджер точно не выдержали бы потрясения. Заметив ее внимательный взгляд, Люциус ухмыльнулся и перестал казаться Гермионе идеалом мужской красоты. Нет, спящий Малфой – совсем другое дело.
- Хочешь сказать, в этом тоже есть некий потаенный смысл? – прищурился Люциус. – Присаживайся, нечего стоять у меня над душой.
Гермиона округлила глаза: он похлопал на место рядом с собой – нарочно что ль?
- Садись уже, я не кусаюсь! – насмешливо бросил Малфой. – По крайней мере, сразу.
- Успокоили, - фыркнула Грейнджер, но ей пришлось сесть с ним, а иначе она бы признала поражение.
Только стоило расположиться, как Люциус тут же, словно невзначай, перекинул руку за спинку дивана. Гермиона поежилась: ясно было, что он играется, но все же волнующе. В какой-то степени неприятно. Но скорее от самой себя, что так глупо ведется на его провокации.
- Мне кажется, семерка – это цикл, - выдала Грейнджер, стараясь придать голосу уверенности.
- Возможно, что так, - невозмутимо кивнул Малфой. Он закинул ногу на ногу, при этом задев ступней бедро Гермионы. Грейнджер вытаращила на него глаза, а Люциус, как ни в чем не бывало, спокойно продолжил: - Было семь покушений. Думаю, демону не так важно, чтобы кто-то из нас погибал. Иначе он не давал бы шансов. Не допускал бы подмен. Если ты права, то у Блэка серьезные проблемы. Но еще больше их будет у нас, если ритуал не подействует. Схема запустится по-новой.
- Я подозреваю, что ошибаться нам нельзя.
- Нельзя, - эхом повторил за ней Люциус, странно посмотрев на Гермиону. Ей даже показалось, в его глазах мелькнуло огорчение.
- Но как быть? Мы так и не определились по одной добродетели. Может, Северус прав по поводу Эйвери? Но как-то нелогично привлекать сюда… - Гермиона замялась.
- Мертвых? Да, нелогично. Демон вывел троих из игры довольно быстро, они не могут влиять на наше освобождение. Удивительно другое: с поразительной регулярностью Блэк избегал кары, и вот он на очереди снова. Он обвиняет меня в организации всего этого, но я бы поставил на Блэка.
- Сириус не способен на массовые убийства и все эти ужасные ловушки!
- Я выразился умозрительно, - закатил глаза Малфой. Совсем как Гермиона. – Конечно, это не гриффиндорский болван. Несмотря на фамилию и явные унаследованные от рода Блэк черты, роль паршивой овцы в их семье по-прежнему очевидно сохраняется, - Гермиону покоробило и резкий тон Малфоя, и оскорбление Сириуса, но она решила, что лучше промолчать: явно сказывались замашки взрослого Люциуса, а не юноши, в которого ей хотелось отчаянно верить. – Не тот уровень колдовства. Да и не стал бы Блэк изощренно измываться над врагами. Они на пару с Поттером мастера нападать на кого-то одного, исподтишка, да мелко пакостить, и только. Я отвлекся от главного: из заварушки Сириус Блэк выйдет живым, я уверен.
- Конечно, ведь мы рядом и постараемся помочь, - кивнула Гермиона, убежденная, что поняла мысль Малфоя.
- Нет, не только, - помотал головой Люциус, вперив в нее свой пристальный взгляд. – Кто-то опять предстанет вместо него. Вот увидишь.
- С чего такая уверенность? – она обомлела от подобной наглости.
- Милая, усвой одну вещь: дураки часто попадают в неприятности, но умирает за них обычно кто-то другой.
- Сириус – не дурак! – возмутилась Гермиона.
- Умозрительно, Грейнджер, - раздраженно пояснил Малфой, растягивая слоги. – Сколько раз ты с дружками влипала в историю? Прости, моя умная девочка, но без везучести Поттера вам с Уизли давно не видать бы приключений. Кто бы убил Василиска?
- А кто вообще способствовал открытию Тайной комнаты? – Гермиона аж задохнулась от нелепости доводов Малфоя. Она почти вскочила на ноги, но Люциус ловко усадил ее назад.
- Т-с-с-с, - ухмыляясь, прошептал он, приложив палец к ее губам. Грейнджер невольно сглотнула, оживив в памяти их поцелуй, за который она себя еще нескоро простит. Это не легкий флирт с Крамом… - Согласен, пример неудачный. Но ты уловила похожесть между своим дражайшим Поттером и Сириусом Блэком? Согласись, поразительно, что он остался жив после войны, а Джеймс – нет?
- За родителями Гарри охотились, за Сириусом – нет, - мрачно отозвалась Грейнджер, пронзая Малфоя неприязненным взглядом «будто ты не знал».
- Факт: Блэк – везунчик, что разъяренная мамаша не прокляла его за все прегрешения. Он мог извлечь из своей удачи гораздо больше пользы, чем отправиться в Азкабан по ложному свидетельству и без конца ныть на судьбу... Да-да, Северус мне рассказывал, - добавил Люциус в ответ на удивленно вскинутые брови Грейнджер. - Но не о будущем сейчас, а о насущном. Сириус Блэк выпутается, и вместо него снова кто-то пострадает. И я не хочу, чтобы в этот момент ты оказалась рядом.
А этот поворот оказался более чем неожиданным. Гермиона даже злиться перестала, глядя на Малфоя во все глаза. Он переживал за нее?
- Волнуетесь?
- Без тебя мне не вернуться назад.
- Застарелая отмазка, - автоматически вырвалось у Грейнджер.
- Прилив дерзости? – усмехнулся Малфой. – Гермиона, просто держись от него в стороне.
- Меня поражает ваше циничное отношение к чужой жизни.
- Привыкай, - глухо произнес он, - поднимаясь. – Я – в ванную.
Люциус достал из-под подушки палочку, зажег «Люмос», осветив практически всю гостиную разом, и пропал за лестницей. Гермиона мельком успела только глянуть на часы на каминной полке: полшестого.
К девяти утра поднялись уже все. Пока Джеймс, сияющие Сириус и Марлин пошли завтракать, Гермиона, Люциус и Северус успели перебрать варианты с добродетелями. Но так и не сумели прийти к единому выводу. Решили пройти в ритуальный зал, чтобы думать уже на месте. Дождавшись гриффиндорцев, Гермиона сама уговорила их отправиться всем вместе.

Марлин не была против того, чтобы посетить ритуальный зал. В конце концов, она тоже хотела разобраться в затее Гермионы и Ко. Джеймс и Сириус как-то беспечно отмахнулись, что странно, ведь они не доверяли Малфою. Но отдали ему на откуп их главную возможность спастись. Вот упрямство! Тем не менее, мальчики дружно отправились в библиотеку, как только МакКинон согласилась со слизеринцами.
Они успешно поднялись, прошли по библиотеке к потайному входу. Малфой протолкнул впереди себя Гермиону, за ними прошел Снейп, спокойно скрылся в проеме и Джеймс. Он подал руку, чтобы Марлин переступила через порожек, как вдруг дверь резко захлопнулась, отбросив Поттера за пределы библиотеки. МакКинон только удивленно моргнула, обернувшись к Сириусу, который внезапно побледнел и достал палочку.
- Началось…
- Что? – испугалась Марлин.
Блэк взял ее за руку, напряженно всматриваясь куда-то в глубину читального зала, в котором они стояли. Ни он, ни МакКинон ничего не замечали, кроме запертой двери.
Неожиданно она услышала запах гари. Где-то очень близко разгоралось пламя. Марлин в панике покосилась на Сириуса. Блэк явно давно учуял, ясно, что его обоняние было сильнее. И умудрялся сохранять самообладание! Он бросил на МакКинон короткий взгляд, жалостливо поднял брови. Но Марлин тоже достала палочку, показав свою готовность встретить опасность во всеоружии. И тогда Бродяга, продолжая держать ее за руку, немного выступил вперед. Глаза его зажглись отвагой и решимостью действовать. Он так не настраивался даже на стычки со Снейпом или другими слизеринцами. Что означало, что Сириус и вправду чувствовал всю серьезность. Тогда как Марлин хотела сохранить в себе надежду. Она даже оглянулась на дверь, расстояние позволяло свободно подергать ручку, но та предсказуемо не поддавалась.
Когда перед ними воспламенились стеллажи, а потом сразу и столы, вариантов не осталось. Огонь не оставит их в живых. Вероятно, конечно, Сириуса, но Марлин отчаянно гнала эту мысль. Расставаться с ним – такого вообще ею не рассматривалось. Теперь только вместе, вдвоем! МакКинон посмотрела на Сириуса, и они синхронно произнесли «Аква Эрукто», так тщательно тренируемое накануне. Секунды, пока пламя занималось мебелью, растянулись в мучительное ожидание.
Марлин ощущала запах костра и горелого дерева, заполнивший все вокруг. Еще она чувствовала липкую ладошку Сириуса, которая должна была выскользнуть по всем законам логики, но Бродяга держал ее крепко. Они оба, взмокшие и жадно глотающие воздух, которого становилось все меньше, отчаянно удерживали струи воды против пожирающего огня, который был несоизмеримо мощнее любого заклинания. Перед взором МакКинон вдруг встала картинка, увиденная в хрустальном шаре: могильные кресты, воющая большая черная собака и полная луна. Тогда она подумала, что собака – это Блэк, но теперь понимала: нет. Марлин наблюдала Грима и никого иного. МакКинон предвидела свою смерть. Гермиона была права. С осознанием данной мысли она посмотрела на бесстрашного Сириуса и буквально обомлела: Марлин бы знала, если Бродяге действительно суждено умереть. Он… он не должен был стать новой жертвой ритуала. МакКинон, все еще держа палочку с заклинанием, выхватила его ладонь из своей. Марлин догадывалась, что стоило одному толкнуть другого, вывести из-под удара стихии – тот спасется. Как глупо они успели сдаться прежде, ведь выход - он есть…
МакКинон ощутила вкус соленых слез, с удивлением обнаружив, что они принадлежат ей. Однако она постаралась сдержаться. Ей было необходимо собраться и быстро проделать самое главное. Марлин сконцентрировалась, подавила очередной всхлип, толкнула Сириуса в плечо с достаточной силой, которой, наконец, хватило, чтобы сдвинуть Блэка с места. Бродяга округлил глаза, в панике протянув к ней руку. Марлин лишь не подумала о том, что дверь заперта. Однако и не успела допустить страшную мысль, как внезапно из проема двери, как она видела боковым зрением, показалась лохматая голова Джеймса. Цепкая Поттеровская рука схватила друга и утянула за собой. Марлин, глотая слезы, сдерживая стон боли, слышала, как он кричит, и тем труднее ей было решиться, но в то же время легче. Все это произошло в считанные доли секунд, и с хлопком двери, приглушивший стон отчаяния Сириуса, МакКинон опустила палочку, прекращая действие заклинания «Аква Эрукто».
Пламя поглотило ее в тот же миг.