Глава 13 "Наконец-то дома"/POV Джулиана Малфой/
Но вот Хогвартс-экспресс отправился с платформы Хогсмида и, стуча колёсами по рельсам, направился к Лондону.
Я сидела в одном купе с Лили и Марлин. Девочки обменивались шутками и весёлыми воспоминаниями об учёбе, даже пытались рассмешить меня, но у них ничего не выходило. Уставившись в окно, я наблюдала за пробегающими пейзажами. Вот из поля моего зрения пропал сам Хогвартс (до этого, я могла видеть хотя бы небольшую башенку), вот и Чёрное озеро… Теперь мне оставалось просто дождаться того момента, как наш поезд прибудет на платформу 9 ¾. И я встречу маму с папой. Конечно же, они будут не очень довольны. На распростёртые объятия я даже не рассчитываю. Но всё же маленький огонёк надежды поселился в моей душе.
Вдруг в купе стало как-то жарко. Казалось, что девочки не обратили на это внимания, а мне захотелось вдохнуть свежего воздуха. Я вышла в коридор поезда и облегчённо вздохнула. По телу прошла лёгкая дрожь, но, не обращая на неё никакого внимания, я стала смотреть на зимние пейзажи полей и лесов, на заснеженные горы и замёрзшие реки. Тут на моё плечо легла чья-то рука. Я резко дёрнулась и от испуга выхватила палочку (это был очень опрометчивый поступок, так как я не знаю ни одного защитного заклинания).
- Ты чего? – удивлённо воззрился на меня Джеймс.
Я всё ещё продолжала смотреть на него широко распахнутыми глазами и держать поднятой палочку. Но тут он громко рассмеялся.
- У тебя сейчас такое лицо, как будто ты фестрала увидела! – добродушно сказал он.
- Просто ты меня сильно напугал! – злобно бросила я и отвернулась.
- Да ладно тебе, не дуйся, - произнёс Джеймс, неловко топчась позади меня.
- Хорошо, - я развернулась и прямо посмотрела на него. Мальчик ещё больше смутился, но всё-таки спросил:
- А ты чего тут одна стоишь?
- Просто в купе жарко стало, - ответила я, не отрывая взгляд от окна.
- Понятно, - как-то вяло сказал Джим. После этого мы ещё немного помолчали.
- Ты так и будешь молча стоять? – спросила я странным голосом. У меня вдруг проснулось ощущение, что я начинаю превращаться в злую и противную ведьму.
- Что? – переспросил Джеймс, часто моргая.
- Что слышал, - вновь вырвалось у меня.
- Да что хоть с тобой происходит!? – лицо мальчика сильно исказилось, было видно, что он разозлился, - Раньше ты была другой! – продолжал он, - Неужели то, что ты возвращаешься к себе домой, вновь превращает тебя в слизеринскую змею?
И тут моё терпение лопнуло. Да-а-а, этот мальчишка явно превышает все рамки дозволенного! Гнев обуял меня, и я со всего размаху огрела его по спине. Джеймс взвыл от боли, а мне только и оставалось, что ошарашено смотреть на свою краснеющую руку.
После того, как я поняла, ЧТО сделала, тут же бросилась к Джиму. Он держался за ударенное мною место и чуть ли не плакал. Я ожидала оскорблений, ответного удара или просто гневного взгляда, но вместо этого раздался обычный смех. Красное лицо мальчика просто светилось от веселья.
«Мазохист» - пронеслось у меня в голове.
- Поделом мне, - только произнёс он и попытался встать.
- Что? Н-е-е-т, это я виновата! – быстро сориентировалась я, - Это я должна была держать свои эмоции при себе! Это я сейчас должна лежать на полу и плакать от боли!
- Но я же не плачу, - нашёлся Джеймс, - и тебе не советую, - добавил он, увидев, как мои глаза наполняются слезами.
- Прости меня, пожалуйста, за то, что ударила тебя, - произнесла я, помогая ему подняться.
- И ты меня прости, за то, что обозвал тебя.
Мы ещё постояли, но я чувствовала, что одних извинений здесь не достаточно. И тогда я решила всё ему рассказать.
- Знаешь, почему я такая вспыльчивая и злая, когда дело доходит до оскорблений меня и моей семьи? – не задумываясь, спросила я.
- Нет, не знаю.
- Тогда слушай. Когда я была маленькой, у меня очень рано начали проявляться признаки стихийной магии. И как-то раз, мой брат, Люциус, сильно меня разозлил. И тут, в самый первый раз, у меня проявилась эта магия. Представь себе, это был огонь! Я подожгла волосы десятилетнего Люциуса! Отец тогда сильно разозлился и запер меня в маленькую, прогнившую на сквозь кладовку. Это было не в первый раз. К тому времени, я уже очень часто побывала там. И вот я, пятилетняя девочка, слышу разговор двух дам с картины, висящей около кладовки. Они говори о том, какой я бедный ребёнок, о том, как я вообще могу жить с таким ужасным отцом и о том, как он меня ненавидит. Я слушала это очень долго. И наконец, когда моя совесть и гордость за отца взяли надо мной вверх, я выкрикнула, что это всё не правда и что папа любит меня. Знаешь, что они ответили?
Джеймс отрицательно помотал головой.
- Они ответили, что слышали своими же ушами, как он разговаривал со своим другом и упомянул в разговоре как ему противно жить рядом со своей дочерью. Тогда я им не поверила. Но, когда отец выпустил меня, я сразу же побежала к маме, выяснить, правда, это или нет. И она сказала, что это правда, - я утёрла выступившую слезинку. Почему-то, когда я это рассказала Джеймсу, мне стало лучше. Будто на протяжении всей жизни я ждала, чтобы это рассказать кому-нибудь.
- А дальше? Что было дальше? – тихо поинтересовался Джим.
- Потом я поняла, что навсегда останусь вторым сортом для отца. И Люциус будет всегда лучше меня. Потому что он – наследник! – мне вдруг нестерпимо захотелось рыдать. Слёзы потекли сами собой, и я даже не успела успокоиться. Джеймс стоял передо мной и просто смотрел в мои глаза.
- Ты не должна отчаиваться по этому поводу, - вдруг сказал он.
А я продолжала смотреть на него своими заплаканными глазами.
- Ты слышала? Ты не должна! – закричал Джеймс.
Из-за этого вскрика, я встрепенулась и отвела взгляд. Ну вот, я снова повела себя не как леди Малфой…
Скосив глаза, я наблюдала за тем, как Джим продолжает топтаться на месте. Наверняка, это выглядело ужасно смешно!
Из купе стали выходить люди. Вероятно, они потянулись на призывы буфетчицы продававшей всевозможные сладости.
Я хотела было пойти обратно в купе, и уже повернулась к дверям, как сзади послышался оклик:
- Джулиана!
Развернувшись, я увидела широко улыбающегося Джеймса с какой-то вещью завёрнутой в фольгу. Он протянул мне её и сказал:
- Это тебе от Ремуса.
- Что это? – спросила я, разворачивая фольгу.
- Это магловская шоколадка, - Джима явно веселил факт, что я не могу понять, что это такое.
- Магловская? – не выдержала я и понюхала её. До меня дошёл чудесный аромат какао.
- Самая настоящая.
Я благодарно улыбнулась ему и скрылась за дверью купе.
А там меня ждали девочки. В полной тишине они проследили за тем, как я сажусь на своё место у окна, как прячу шоколадку в сумку и как вновь начинаю смотреть в окно.
- Ты как-то долго там была, - начала Марлин, но за неё закончила Алиса.
- это Люпин дал тебе шоколадку?
- Нет, Поттер, но он сказал, что это от Люпина. А как ты догадалась? – удивлённо спросила я.
- Да просто, только у него всегда с собой есть шоколадки, - вставила Лили.
- В любом случае, в этом нет ничего такого, - сдержанно провозгласила я.
- Ну да, ничего, - хором сказали девочки и вновь продолжили свой разговор.
Вскоре, когда тьма опустилась на землю, поезд остановился у платформы 9¾. Я кое-как достала свои сумки и вытащила их из поезда. Тут же на меня налетел Добби, уже водрузивший на себя огромные чемоданы Люциуса. За ним появился мой брат, шедший налегке с гордо поднятой головой.
«Хоть бы совесть имел» - про себя заключила я, отказываясь от предложенной мне помощи домовиком донести сумки. Я лишь бросила своим подругам тихое «пока» и сразу же взяв эльфа-домовика за руку трансгрессировала в Малфой-мэнор.
В поместье нас никто не встретил. Добби как назло куда-то испарился и мы с Люциусом остались наедине.
- Как прошла первая половина учебного года? – язвительно спросил он, - Тебе, наверно, было весело с грязнокровками и такими же, как ты осквернителями?
Я промолчала.
- Что, нечего сказать? Не удивляюсь, ведь, ты всегда была чужой в нашей семье, - прошипел мой брат, - ты всегда была лишней. Даже отец говорил так.
И я вновь промолчала. Только небольшая слезинка скатилась с моей щеки.
- Обидно, да? А я, кстати,
только рад тому, что ты стала настоящей осквернительницей. Теперь он будет знать, кого вырастил. Конечно, папочка не забыл о том грязном магле. Как там его звали? Джимми?
- Не смей произносить его имя вслух, - истекая слезами, пробормотала я, - ты не достоин этого.
- С чего ты взяла? В отличие от некоторых осквернительниц, я многого достоин.
- Да ну?! И чего же? – гневно закричала я. Внутри у меня всё кипело. Как этот идиот смеет упоминать в нашем разговоре имя Джимми? Тогда я взяла свою палочку и направила на него. От слез, мои глаза практически ничего не видели. Передо мной нависла высокая глыба с платиновыми волосами и злобным взглядом. Он делает это специально! Хочет, чтобы я сорвалась. Но этого не будет. Я опустила палочку и отвернулась.
- Мы ещё не договорили! – гадко прошептал мне на ухо Люциус, развернул к себе и спустя мгновение проговорил, - Ты никогда не была истинной Малфой, потому что не умела скрывать свои эмоции.
- Тебе это тоже тяжело давалось. Помню, когда я случайно стукнула тебя по голове, ты разревелся и нажаловался отцу, - вдруг вспомнила я этот ужасно смешной момент.
Лицо Люциуса перекосилось от злости. Глаза приобрели красноватый оттенок и опасно сузились.
- В любом случае, тогда ты не смог справиться со своей обидой, а это является следствием чрезмерной слюнявости и беспомощности, - пропела я невинным голоском.
- А ты изменилась. Неужели грязнокровки так странно на тебя влияют? – деланно удивился Люциус.
- Представь себе, - пробурчала я, и снова воодушевившись, брезгливо сказала, - По крайней мере, в начале года, я не хотела убить свою родную сестру. Это ещё родители не знают…
В глазах моего брата промелькнул страх, но тут же исчез, и по его лицу расползлась гадкая ухмылочка.
- Ты этого не сделаешь, - спокойно сказал он, - ты же всего на всего глупая гриффиндорка.
- Посмотрим, - рассмеялась я и со всех ног пустилась к Главной зале.
По дороге из моих глаз лились бесконечные слёзы. Они падали капельками воды следом за мной, оставляя вереницу маленьких точек на каменном полу. В Малфой-мэноре в это время было очень холодно, поэтому пока я бежала, мои пальцы успели сильно замёрзнуть, а тело продрогло. Люди с картин что-то кричали мне в след, но я не могла что-либо разобрать. В ушах стояла всего лишь одна фраза.
« А я, кстати, только рад тому, что ты стала настоящей осквернительницей. Теперь он будет знать, кого вырастил. Конечно, папочка не забыл о том грязном магле. Как там его звали? Джимми?»
Он рад. Он рад, что я стала изгоем. Подумать только, человек, которому я рассказывала почти все свои секреты, мой родной брат, рад тому, что теперь у меня нет дома. Что я «никто» в нашей семье.
Мне пришлось собрать все свои силы в кулак, что бы гордой походкой, не подавая виду, что меня обидели, войти в Главный зал.
Тут же я увидела свою маму, сидящую в уютном кресле. Она непрерывно смотрела на костёр, и потягивала дорогое вино из хрустально бокала.
- А, это ты! – улыбнулась мама и жестом позвала меня к себе, - Присоединяйся!
- Где папа? – спросила я, проигнорировав такое заманчивое предложение.
- Он уехал по делам, но завтра обещал вернуться, - беззаботно произнесла мать, - а ты всё-таки присаживайся, наверняка, моя бедная дочка очень устала с дороги! Элли! – громко позвала мама эльфиху. Тут же перед ней возникла лопоухая домовиха, - Принеси нам, пожалуйста, остатки с ужина и тот шоколадный торт, который я испекла сегодня.
- Мама, перестань. Я же вижу, что что-то не так, - требовательно высказалась я, не смея сесть в мягкое кресло.
- Хорошо, - мама вдруг сорвалась на шёпот, - после того, как мы получили письмо от Люциуса, в котором говорилось, что ты поступила на Гриффиндор, твой отец очень сильно разозлился. Так разозлился, что приказал Люцу тебя проучить.
- Так это папа попросил его атаковать меня теми заклинаниями!?
- Значит, он назначил тебе дуэль? Интересно… , - задумчиво сказала мама.
- Если это можно назвать дуэлью, - скептически отметила я.
- Ну, от Люциуса можно только этого и
ждать. Ты же прекрасно знаешь своего брата.
- Почему ты так говоришь о своём сыне? – изумилась я.
- Потому что Люциус уже давно не мой сын, а сын твоего отца, - печально ответила мне мама, но через некоторое время, она вновь беспокойно защебетала.
- И всё же, почему шляпа определила тебя именно на Гриффиндор? Уверенна, Абракас вытерпел бы Когтерван, но точно не Гриффиндор…
- Шляпа хотела отправить меня в Когтерван, но в самую последнюю минуту передумала и определила на факультет храбрых и сильных духом, - заметила я и, не удержавшись, плюхнулась в кресло прямо перед камином.
- Даже не было намёка на Слизерин? – не отставала мама.
- Угу, - промычала я, вкушая большой кусок шоколадного пирога, который только что принесла Элли.
- Поразительно… Хотя, мне не надо бы удивляться, ведь тебе есть в кого.
- В шмышле? – переспросила я, не дожевав кусок.
- Сначала прожуй, а потом говори, Джули! – мама сделала вид, что разозлилась, но у неё это плохо вышло.
- Я просто сильно удивилась. Ну, так что там с наследственностью?
- Когда я поступала в Хогвартс, шляпа тоже хотела определить меня В Гриффиндор, но я успела её переубедить. А ты, похоже, не успела.
- Если быть честной, то мне не хотелось переубеждать шляпу, - тихо сказала я, но мама меня прекрасно услышала.
Она печально улыбнулась, от чего лёгкие морщинки на её лице совсем разгладились.
- Моя девочка, - прошептала мама, - как же ты ещё молода, как маленькая птичка, ищущая приюта у каждого гнезда. Ты должна знать, что родное гнездо всегда останется для тебя самым главным и одновременно самым опасным из всех. От него вредно отдаляться, так как потом можно не вернуться.
Из моих глаз вновь потекли слёзы. Я боялась, что правильно поняла смысл этих слов.
- Не плачь. Мне не хочется тебе врать, поэтому знай - завтра тебя ждёт ещё более мучительный день. Успеешь наплакаться.
