Chapter XII. Где безрассудству нынче поют гимнЛеда пытается вытащить из волос дурацкие листья, когда ее рывком ставят на ноги.
- Ты что, оглохла! - грубо рявкает Двалин. - Нам пора уходить, варги близко!
Сердце девушки подскакивает до гланд, и она срывается с места. В лагере суматоха, гномы пытаются затушить огонь, быстро закинуть вещи обратно в котомки, хватают оружие. Бильбо бросает Леде ее меч. Она в панике.
- Двалин, - зовет девушка, но наставник уже скрывается за спиной Торина. Вокруг нее творится хаос, а Леда не знает, что делать. Бежать будет трудно, больно, она будет тормозить остальных.
- Уходим, - коротко бросает Гэндальф. Фляжка с травяным отваром скрывается в отворотах его мантии, но Леда об этом не знает, хмурит брови и хочет не бояться. Получается плохо.
При них почти нет вещей - большинство пропало в пещерах гоблинов - но за спинами гномов все равно болтаются пледы, плащи и оставшаяся посуда, так что все гремит, когда они бегут вдоль ущелья. Леда тяжело дышит, спринтерский забег дается ей с трудом. Правильно говорил Торин, она будет обузой.
Варжий вой разносится по горам гулким протяжным эхо, от него стынет кровь и подгибаются колени. Бильбо тянет девушку, когда та едет ступнями по каменистому склону.
- Леда! - Кили возвращается, чтобы помочь, хватает ее под руку, тащит за собой. За их спинами уже слышен топот когтистых лап, а впереди маячит обрыв, за которым ничего нет, только длинный спуск в пропасть. Леда останавливается почти у края и с ужасом смотрит вниз.
- Гэндальф, что нам делать? - восклицает она, пока старик считает головы гномов. Их отряд растягивается вдоль обрыва, девушка крепко сжимает руку Кили и Бильбо и не может сдержать дрожь в теле.
- Бегите за ущелье, а я их задержу, - рявкает Торин. Никто не двигается, и он топает ногой. - Это приказ!
Двалин толкает брата после мимолетной задержки, остальные вяло сворачивают влево. Леда упирается, хотя ее тянут гном и хоббит.
- Нет, Торин, идем с нами! - кричит девушка. - Мы не можем его оставить! Пусти, Кили!
Ее с силой уводят, и последнее, что видит Леда перед поворотом, - седую бороду гнома.
- Как вы можете! Двалин! - она бежит вперед, догоняя наставника, но в узком проходе застревает между скалами даже худая девушка, и ее крик перекрывается воем зверя, прежде чем сам он появляется в ущелье, преграждая путь гномам. На варге сидит орк с располосованным лицом от уха до уха, и Леда в панике пятится.
- Вот и конец вам настал, жалкие гномы! - шипит орк, тварь под ним клацает зубами, отряд пытается отскочить назад, но здесь слишком мало места для маневров. Девушку зажимает между Кили и Бомбуром, и меч почти выскальзывает у нее из рук.
- Держись рядом, Леда! - шепчет Кили.
- Да куда я денусь, тут не развернуться! - огрызается в ответ девушка, и эту чудовищную правду понимают все - и гномы, и их враги, число которых все увеличивается.
Двалин, стоящий впереди всех, вгрызается топором в морду варга, Леда не видит этого, но слышит предсмертный вой зверя, а потом все тонет в криках и звоне металла. Ее бросает плечом на каменный выступ, гномы толкаются, медленно отступая назад. Впереди, сзади, со всех сторон, ей кажется, наступают орки верхом на варгах, и их визг режет слух хуже ножа.
Леда кричит, когда над ней клацает стальными зубами зверь, вскидывает руку с зажатым в ней мечом, но проходится лезвием по воздуху. Не то, чтобы она так хочет убить кого-то, но в условиях полнейшего хаоса и паники знать, что можешь себя защитить, куда спокойнее. Девушка озирается по сторонам в поисках варга, но видит только спины гномов.
- Найти Торина! - гремит орк с бледной, в струпьях, кожей, которая неприятно блестит в лунном свете - Леда оборачивается, встречается с ним взглядами, и застывает от ужаса. - Остальных - убить!
Это Азог? Он больше, шире, чем другие орки, но у него две руки, а Леда помнит, что одной Азог лишился по вине Торина. Впрочем, сравнивать свои воспоминания с тем, что есть, ей некогда: орки окружают со всех сторон, и это очень плохо, что гномы попытались уйти ущельем, потому что теперь они зажаты в нем, как в тисках, двигаться можно либо вперед, либо назад, спиной, а варги нависают над ними, взбираясь когтистыми лапами по скалистым склонам. Их отряду совершенно некуда деться, и уж лучше бы они забирались на деревья, как помнит Леда, а не толкались здесь, словно шпроты в консервах.
- Берегись! - голову Леды опускает рука Кили, и над ней снова клацают зубы. Варг чуть не снял с девушки скальп, но гном успел увести ее макушку от удара, хотя Леда слышит его вскрик.
- Кили? - она вскидывает голову, смотрит на его руку, располосованную когтями зверя, и от вида открытой раны и крови ее мутит. - Кили!
- Пригнись и иди за мной! - отрезает он, и в этот момент Кили больше не похож на юного сорванца, готового придумать новую шутку - сейчас он зол, серьезен и не принимает никаких возражений. Леда чувствует в его голосе силу, и его отвага мешает ей как следует испугаться. Она вжимается в его плечо и продвигается дальше, слыша рык варгов и крики орков со всех сторон. Кажется, Двалин расчищает всем путь, как будто для его топора нет преград в виде волчьих тел.
Леде страшно, хочется стенать и плакать, но девушка упрямо сжимает зубы и медленно-медленно шагает за гномом. Кили останавливается, резко вскидывает руку с мечом, и на них льется целый водопад крови, девушка кричит, зажимая голову руками.
Кровь, варжья кровь.
Где-то вверху на скалы падает тяжелое мертвое тело, гулом отзываясь вдоль всего ущелья. Леда дрожит и хочет лишь одного - чтобы все поскорее закончилось.
- Идем! - рычит Кили и почти силком тащит непокорное тело девушки за собой: они оказались последними, и позади больше никого нет, чтобы прикрывать им спины.
- Почему мы движемся вперед? - кричит Леда сквозь металлический скрежет мечей впереди себя. Она оборачивается, видит, что за ними пусто, и вспоминает про хоббита и Торина. - Где Бильбо?!
Кили замирает, дергает ее за плечо, и в этот момент его, кажется, никто и ничто больше не беспокоит.
- Не кричи, Леда, ты все испортишь! Двалин знает, что делает!
Девушка плачет, упрямо вытирает слезы тыльной стороной ладони с зажатым в ней мечом, но больше не хочет слушать гнома. Ей страшно, она боится не только за себя и Кили, но и за Бильбо, и за Торина, которого оставили одного, а орки охотятся как раз за его головой, и девушка не понимает, почему гномы бросили короля.
- Что там, впереди? - шипит она сквозь зубы. - Почему мы не вернулись за Торином? Что происходит?
Леда больше не слышит варгов, а лязг металла теперь звучит далеким эхо, и все это ей не нравится: она не знает, что сейчас будет, и неизвестность ее пугает сильнее, чем все остальное. Она не привыкла не знать ничего, и теперь проклинает такое развитие событий. Их должны были спасти чертовы орлы или еще какие-нибудь твари Гэндальфа, а вместо этого они застряли между скалами, волшебник пропал, Бильбо нет рядом, а Торин вообще, возможно, погибает в этот самый момент!
Впереди, за спиной Кили маячит свет посоха Гэндальфа, и это единственное успокоение, которое находит для себя девушка.
- Нам надо вернуться за Торином, Кили! - Леда хватает гнома за отвороты его рубахи и трясет, боясь выглядеть совсем потерянной, такой, каковой она себя и ощущает. - Нам надо найти Бильбо! Пожалуйста!
Кили яростно дышит, оборачивается на остальных сородичей и видит их спины в трех шагах от себя.
- Мы должны идти вместе со всеми! - рявкает он в отчаянии, потому что Леда загоняет его меж двух огней и подтачивает уверенность, и она сама прекрасно это понимает, но ничего не может изменить: ей кажется, что, забытый всеми, Торин погибнет, а его смерть будет и для нее каким-то концом всего, к чему она стремится.
Гномы почему-то продвигаются теперь в обратную сторону.
- Варги наступают! - гремит голос Гэндальфа, он каким-то чудом теперь оказывается за спинами отряда, прямо перед Ледой.
- Гэндальф! - кричит девушка, не найдя поддержки Кили. - Где Бильбо? Ты видел его?
Маг оборачивается, смотрит по сторонам, но натыкается только на голые скалы и макушки Бомбура, Бифура и Ори и Нори.
- Он исчез, когда орки погнались за Торином! - отрезает волшебник; Леда примерзает к месту и чувствует, как сердце сползает в пятки.
- Что?! Нет! - она рвется из рук Кили и бежит назад, подгоняемая страхом сразу за двух идиотов, решивших, что их героическая смерть принесет другим облегчение.
- Леда! Стой! - Кили кидается следом за девушкой, остальные члены отряда видят это, и Двалин разворачивает всех назад.
Гномы неповоротливы, застревают в узком ущелье, а тонкая худая Леда двигается быстро, проворно, огибая все выступы. Сила страха подталкивает ее в спину, как ветер, и она не замечает ничего вокруг, не думает и ничего не понимает. Ноги выносят ее на открытое плато, прямо к обрыву, где отряд бросил Торина в одиночестве, и Леда видит непоправимое: варг склонился над ним, разинул пасть, и вот уже гнома бросает прямо на каменный выступ.
Торин не может двигаться, его меч лежит у края пропасти, забытый хозяином, и рядом скалится с белоснежного зверя огромный широкоплечий орк, бледный, как луна в небе, страшный, словно сама смерть.
Леда бежит к Торину, трясет его за плечи, но он не двигается и лишь смотрит на нее, не мигая, и девушка боится, что он уже умер.
- Нет-нет, пожалуйста! - надрывается она, отчаяние захлестывает ее с головой, и Леда почти не может двигаться и не чувствует собственных ног, пока не замечает, что к ним кто-то приближается.
- Принеси мне голову короля! - рычит бледный орк другому, и тот подчиняется, спускается со своего варга и идет к девушке и Торину. Леде страшно, она плачет и продолжает трясти гнома. На белоснежном звере скалится, глядя на них, Азог - у орка нет одной руки, и вместо нее из локтя торчит длинная металлическая когтистая лапа, и с нее капает на землю кровь - Леда видит это, несмотря на сумрак, и она боится, что это кровь Торина.
- Не... не подходи к нему! - кричит девушка, вскакивает на ноги и хватает меч обеими руками. Тот дрожит так, что она, скорее, поранит себя, чем приближающегося врага, но логика, кажется, покинула Леду еще несколько дней назад, и теперь она руководствуется лишь эмоциями и совершенно не понимает, что сейчас погибнет сама.
- Кто это? Птенец? - рычит орк, замахивается алебардой, и та свистит, рассекая воздух, прямо перед носом у Леды, но словно спотыкается обо что-то. Бильбо появляется будто из ниоткуда между девушкой и орком, и его меч блестит в темноте спасительным голубым светом. Он дрожит и тоже боится не хуже Леды, но яростно бросается вперед, отталкивая орка. Тот рычит и кидается на хоббита, но Леда наставляет меч на следующего, кто тянется к Торину своими руками. Снова взмах меча, и девушка забывает про Бильбо.
Она отскакивает назад, выгибается в спине, втягивает голову в плечи - возможно, уроки Двалина не прошли для нее даром - а потом прыгает, вытягивая руку с мечом прямо на грудь орка.
Лезвие проходится вдоль его тела, совсем не задевая того, и тварь смеется, разворачивается к упавшей на колени девушке и пинает ее. Леда чувствует носок железного, кажется, сапога на своем животе, и все ее тело вдруг простреливает такая боль, что на короткое мгновение девушка забывает себя.
- Леда! - кричит Бильбо, но его самого хватает орочья рука, прижимает к скале и выбивает из него весь дух.
Меч выскальзывает у Леды из руки, она корчится на земле, тщетно пытаясь вдохнуть. Мир вокруг поддергивается красным маревом, внутренности хотят выскочить наружу через горло, и в голове пропадает все, даже мысли.
- Убить их? - рычит орк предводителю, и тот смотрит на крохотные фигуры девушки и хоббита, как на мусор.
«Пожалуйста, кто-нибудь...» - Леда думает, что умирает, и ей теперь плевать даже на то, что сейчас ей, кажется, отрубят голову, Леда хочет, чтобы все закончилось, но у судьбы, видимо, на нее другие планы: из ущелья, наконец, выбираются гномы, видят их и, яростно крича что-то на гномьем наречии, несутся к ним. Орки пятятся, зверь под Азогом встает на дыбы.
- Убить их всех! - кричит он, и от его крика в голове Леды взрывается бомба, все вертится перед глазами, опрокидывается, и ее почти рвет.
Сил плакать у нее уже не остается, и боль в ее теле такая огромная, что заполняет собой каждую клеточку, доходит до онемевших пальцев ног и теперь Леде кажется, что она больше не сможет ходить. Рядом с ней падает мертвое тело того самого орка, что пнул ее, но девушка даже не вздрагивает. Кровь брызжет из его открытой раны на шее, Леда отворачивается и закрывает глаза.
Когда все прекратится, когда...
Она считает секунды, и их проходит не больше сотни, когда с неба на дерущихся гномов падает тень огромных крыльев. Леда отстраненно думает про орлов, которые все-таки существуют в этой реальности, и совсем не удивляется, когда ее подхватывают их когтистые лапы. Она жмурится, видя под собой бездонную пропасть, позади слышатся крики орков, отчаянный вопль Азога, который поминает Торина и проклинает его уже в миллионный раз. Девушка парит над землей, видит краем глаза Бильбо верхом на орле и даже усмехается.
Их оставляют у какого-то перелеска, Леда надеется найти рядом озеро или прудик, но в данный момент лежит, все так же скорчившись, и не думает двигаться ни одной частью своего тела.
- Леда! - рядом с ней приземляется на колени Кили, трясет ее так, что все внутренности снова скачут туда-сюда, и Леда стонет, а потом кричит.
- Не трогай меня, оставь! - ее трясет, она все еще боится подступающей боли и прикрывает руками живот. Гном заламывает руки в отчаянии, пока их не находит Гэндальф.
- Девочка, вот, выпей, - он протягивает ей целебный отвар, и Леда жадно пьет, проливая его по щекам и горлу. В конце концов девушка захлебывается, кашляет, трясет головой, чтобы ее оставили в покое. Кили, кажется, почти сходит с ума.
- Гэндальф, спаси ее!
В это время орлы приносят и Торина, так что маг оборачивается, хмурится, видя неподвижное тело короля, и уходит к нему. Кили мечется между дядей и девушкой, пока она не выдыхает сквозь рвотный позыв где-то в желудке:
- Что с Торином? - она все еще думает, что он может погибнуть, дергает Кили за плечо, отталкивает. - Что с ним?
Гном кусает губы.
- Я не... Я сейчас!
Он уходит, оставляя Леду лежать на холодной земле у корней дуба, но, когда возвращается уже с Бильбо и самим Торином, девушка почти приходит в себя и сидит, прислонившись спиной к коре дерева.
Торин смотрит на нее, и Леда не видит на нем никаких повреждений и ран, хотя помнит, что он совсем-совсем не шевелился там, на утесе, так что его статная фигура является для нее полным изумлением.
- Ты в порядке? - одновременно спрашивают оба. Леда откашливается, все еще сжимая руками живот. Они молчат, Кили присаживается рядом с девушкой на колени и берет ее руку в свои теплые ладони. Те дрожат.
Леда дышит тяжело, медленно, словно бежала марафон и теперь легкие хотят выпрыгнуть изнутри ее тела. Девушка прикрывает глаза, когда рука Кили ощутимо проводит вдоль ее скулы, убирая пряди волос за уши. Она готова упасть ему в руки и уснуть сейчас же, но в ее голове миллион мыслей и вопросов, и они разрывают ее нутро на части.
- Прости, - выдыхает Леда, вызывая в Торине огромное удивление. Гном вскидывает брови, мнет руки в кулаки и выглядит почти так же ошарашено, как Бильбо рядом с ним. - Я знаю, я поступила глупо и опрометчиво, и ты почти погиб. Я не должна была.
- Но, Леда... - вскидывается хоббит. Его порыв останавливает рука Торина.
- Пожалуй, - говорит он и кивает. - Но ты спасла мне жизнь. Увы, теперь отрицать это будет глупо.
Они смотрят друг на друга, Леда видит во взгляде гнома что-то, едва ли напоминающее одобрение, но оно ощутимо на фоне всех остальных его настроений по отношению к девушке, так что она усмехается, пряча за язвительностью радостную улыбку.
- Теперь ты перестанешь меня ненавидеть?
Торин бурчит себе под нос что-то нечленораздельное, прежде чем вскинуть подбородок.
- А ты станешь меня слушать?
Леда улыбается и кивает.
- Пожалуй... - она видит идущего к ним старого мага и хмурится, вспоминая свои недавние проскочившие мысли. - Эй, Гэндальф, можно задать тебе вопрос, который мучает всех фанатов Средиземья в моем мире?
Старик кряхтит, и девушка думает, что это одобрение, а потому усмехается.
- А почему нельзя на орлах до самого Эребора долететь, а?
Увы, доставка орлиной почтой оказывается невозможной из-за того, что «эти птицы - создания и служители Манвэ» и являются только тогда, когда действительно нужны. Леда фыркает на такое объяснение, но спорить с волшебником не стремится. Нет, так нет, Боже мой.
Она сидит у костра рядом с Торином, слушает его рассказ об Эреборе, но мыслями витает где-то далеко от их лагеря. Кили держит ее за руку, будто боится, что, едва отпустит ее, и девушка тут же снова согнется пополам и будет корчиться от боли. Его ладонь перевязана и перебинтована всеми возможными способами, какие Леда только вспомнила, и напоминает тряпочную опухоль.
«В следующий раз, - думает девушка, - его может ранить отравленной стрелой, а я не смогу ему помочь.»
- Леда, еда, - повторят Бильбо, протягивая ей плошку. Он тоже был ранен и, когда Леда увидела его ногу, сразу после разговора с Торином, ее, наконец, вывернуло наизнанку. Гномы оттащили хоббита подальше от девушки, вылечили и привели в порядок, так что сейчас он только слегка прихрамывает, но Леда все равно чувствует угрызения совести, что не досмотрела за ним.
- Спасибо, - тянет она, берет в свободную руку миску и пьет через край горячий бульон. Кили смотрит на нее, словно боится, она замечает его взгляд и протягивает ему свою плошку. - Будешь?
Кили вскидывается, косится на дядю, прячет глаза, но все равно берет посуду из рук Леды. Торин замечает это и хмурится.
- Тебе так никто и не удосужился вбить в голову правила приличия, да? - ворчит он, поворачиваясь к девушке. Она склоняет голову в удивлении.
- О чем Вы?
Кили куда-то ретируется.
- Есть из одной посуды позволено лишь женатой паре - в крайнем случае, членам одной семьи, - басит гном и вздыхает, провожая племянника хмурым взглядом. - Незамужним девушкам вроде тебя так откровенно липнуть к мужчинам непозволительно! Не ровен час, прослывешь продажной женщиной, Леда!
Девушка ошарашено смотрит на гнома и открывает рот, чтобы возмутиться, а потом вспоминает все те намеки, которые бросали ей остальные попутчики, и мгновенно краснеет.
- Я-то не гномка, чтобы вашим традициям следовать! - восклицает она, пряча за возмущением стыд. - И откуда мне было про такое знать, я, вообще-то, не гномами воспитывалась, чтобы в таких тонкостях разбираться!
Торин молчит и хмурится, пока Леда распаляется все больше. Она хочет найти Кили и отодрать ему уши за то, что он не посвятил ее во все свои гномские обычаи до того, как она будет создавать о себе неправильные впечатления.
- Вот потому одной из нас тебе и не стать, - вдруг говорит слушавший их до этого Глойн. Дальнейшие возмущения застревают у Леды в горле, и она как-то сникает и сдается.
- Не больно-то и хотелось! - рявкает девушка и уходит, сквозь зубы проклиная гномов.
Она останавливается, только когда свет от костра становится тусклым и далеким, садится на землю и прислоняется спиной к стволу толстого дерева. Слова Глойна задели ее сильнее, чем Леда хотела бы, и теперь ей обидно и стыдно думать, что она чужая среди них.
Никого не слушающая, вечно лезущая на рожон человеческая девчонка, которой здесь и быть-то не должно. Сегодняшней ночью она совершила немало ошибок: ввязалась в драку с орком, ничем его не задев и не ранив даже, чуть не потеряла Бильбо, стала настоящей обузой и заставила всех отойти от намеченного плана... На фоне всего произошедшего даже долгожданное признание Торина кажется теперь бледным отголоском былой радости.
Как ей спасти гномов, если Леда сама может стать причиной их гибели?
Ее тягостные мысли прерываются тихими шагами.
- Я на тебя чертовски зла! - бросает девушка, не оборачиваясь, и слышит вздох Кили. Он подходит ближе, садится рядом, касаясь плечом ее плеча. Когда они сидят, гном кажется выше.
- Прости меня, - говорит он, берет ее сжатую руку в свою и переплетает их пальцы. В ладонях гнома рука Леды кажется бесконечно маленькой. - Я думал, для тебя это не столь важно, как для нас.
- Конечно, нет! - фыркает Леда. - Но ты мог хотя бы предупредить, а то я уже почти из всех мисок похлебала по разу, страшно подумать, кем меня Торин и остальные считают!
Кили хмыкает и, повернувшись, девушка видит, что он беззвучно смеется.
- Это ни разу не смешно, чертов негодник! - возмущается она и толкает гнома под бок. Тот охает.
- Хорошо-хорошо, jemut men, jemut men!
Леда хмурится, слыша совершенно незнакомую ей фразу. До этого она несколько раз слышала разговоры старых гномов на своем языке, а их боевой клич уже и сама выучила. Но эта фраза звучит для нее незнакомо, и ей впервые становится интересно.
- Что это значит? - спрашивает девушка, хмуря брови. Кили смотрит на нее сверху вниз и снова усмехается. Леда готова отгрызть ему ухо за вечные усмешки.
- Это значит «Прости меня».
Девушка смеривает его долгим взором.
- А как нужно отвечать?
Гном удивляется ее интересу, которого она ни разу не выказывала, и с удовольствием кивает.
- Men gajatu. Что значит «Я тебя прощаю».
Леда повторяет себе под нос корявую фразу. Получается плохо, даже у Кили режет слух от ее акцента, и он думает, что, если Леда произнесет на кхуздуле хоть слово при Торине или Балине, те закопают ее на месте за попирание древнего языка. Но гном молчит и улыбается, наблюдая, как губы Леды выводят незнакомые ей слова, а брови хмурятся, потому что она с трудом может их произнести.
- Тебе не идет кхуздул, - наконец, смеется он в голос, но Леда обиженно фыркает. Кили толкает ее под бок. - Лучше выучи «Khagam menu penu rukhs».
Леда с готовностью повторяет фразу. Выходит еще хуже прежнего, но теперь корявый язык можно оправдать хотя бы тем, что Леда ругается хуже сапожника в озерном городе. Гном смеется, заваливаясь на спину, пока девушка, как заведенная, повторяет одно и то же.
- Что, что это значит?
- Только не говори это Торину, - Кили снова садится и, не успокаиваясь, продолжает веселиться. - Это значит «Орочье отродье». Можешь это любому орку смело в лицо бросать, они поймут.
Леда хмурится. Ей хотелось бы больше никогда не встречать орков. Кили видит ее потускневший взгляд, вздыхает и вскидывает руку, чтобы убрать упрямую прядку с ее лба. Эта особая тяга к ее волосам кажется Леде уже даже милой, и она несмело улыбается.
Пальцы Кили замирают у ее щеки, зрачки глаз, таких близких сейчас, делаются огромными, и гном тяжело дышит, будто готовится к прыжку.
- Men lananubukhs menu... - выдыхает он, но Леда склоняет голову набок, глядит в упор своими темными глазищами и не понимает его - для нее это просто очередной набор звуков, корявых и грубых, не предназначенных для того, чтобы говорить ими о любви. Но других слов Кили не знает и не умеет ими пользоваться, а сказать на всеобщем о своих чувствах пока еще не способен.
Хорошо, что она не понимает.
- А это что... - наивно начинает Леда, и гном, растеряв последний пыл, вскакивает с места и уходит, оставляя девушку одну домысливать что-то свое о его поведении.
