Глава 13«Что за предательская вещь — верить в то, что человек больше, чем просто человек.»
Джон Грин
Брэндон Галларага быстро вытер грязные от мазуты пальцы обрывком какой-то старой футболки и, удовлетворенно улыбнувшись, любовно погладил капот своей ярко-синей машины. Она была старая, и амортизаторы от времени странным образом просели, почти царапая грязный пол его захламленного гаража. Эта развалюха была всем тем, что осталось у него со времен буйной молодости, и эти бесконечные провода, двигатели и ярко-синий капот изо дня в день подвергались бесконечному ремонту. Тем не менее, Брэндон с затаенным трепетом лелеял надежду завести однажды двигатель, сесть в уютную, пахнущую табаком и одеколоном кабину, и в последний раз прокатиться на своей красавице по их тихой улице, прежде чем машина окончательно испустит дух где-нибудь в сточной канаве, бок о бок со старыми покрышками и прочим металлоломом.
— Вечер добрый, мистер Галларага.
Брэндон обернулся и с улыбкой посмотрел на девушку, возникшую в дверном проеме гаража.
— Привет, Кэри. Выглядишь отлично.
Кэри вразвалочку подошла к мужчине и ловко уселась на ярко-синий капот. Душераздирающе скрипнули покрышки. Брэндон сощурил глаза и укоризненно взглянул на свою юную собеседницу, однако та явно ничего не заметила.
— Как дела? — спросила Кэри и, не дождавшись ответа, затараторила со скоростью кометы: — Лично у меня, что называется, «дело дрянь». Первый день на работе оказался совершенно невыносимым. Скука смертная. Бесконечные кипы бумаг, которые я должна разбирать и сортировать по шкале важности от 1 до 10; коллектив — застрелиться, и в добавок, работа прямо перед носом у «большого босса». Клянусь, Корнелиус Фадж еще больший идиот, чем я себе представляла! — воскликнула девушка и вдруг спохватилась, переведя дух: - Ну, а твои дела как?
Брэндон открыл было рот.
— Ой, представляешь…
И вновь девушка принялась взахлеб о своих приключениях, которые она умудрялась находить с завидным постоянством.
Брэндон Галларага работал садовником в семье Хейгл вот уже двадцать три года. К шестидесяти девяти годам Брэндон был совершенно одинок — когда-то, помнится, он был женат на какой-то хорошенькой девушке в красном пальто, не то Элизабет, не то Эмили, но лет в тридцать бросил все и отправился куролесить по миру на своей ярко-синей машине. Рожденный в семье чистокровных волшебников, Брэндон каким-то непостижимым образом сумел полностью отгородится от мира магии, и его способности умерли в нем, так и не найдя себе достойного применения. Но годы шли, и все окружающие его друзья, вся та большая компания, в которой он всегда путешествовал автостопом, все они оказались разбросаны по миру, устраивая свои жизни на нужный лад. А Брэндон Галларага, будучи уже возраста немолодого, постучался однажды вечером в двери огромного особняка на Пятой Авеню. И вот, гонщик-лихач отныне вынужден был стричь газоны и поливать цветы, заперев в гараже свой лучший и единственный трофей, доставшийся ему от стервы-жизни.
Маленькая Кэри, средняя дочь Адалин и Спенсера, - сразу пришлась ему по душе — по правде говоря, единственная из всего этого большого семейства, девчонка с вечно горящими глазами и исцарапанными ладонями относилась к нему совершенно спокойно и дружелюбно, в то время как более «достойные» члены семейства не всегда удосуживались перемолвится с ним лишним словечком. Она выросла на его глазах, и казалась, отчего-то, таким же «отщепенцем» в своей семье, каким в свое время был он. Может, именно этим она ему и приглянулась. Сейчас она изменилась, конечно. А общение с ней по-прежнему было безгранично приятным.
— Уму непостижимо! — звучно закончила Кэри свой яркий рассказ. — С начальником мне совершенно не повезло! Сначала спросит, чем это я тут занята, сам потом пошутит, сам посмеется, а потом, по старой доброй традиции, все плавно перейдет к той части, где во всем виновата его подчиненная, то бишь я. Ужасно несправедливо!
— Зря ты так, Кэри, — усмехнулся Брэндон, мягко спихнув ее с машины и открывая капот. — Первое время оно всегда так: новый коллектив будет раздражать тебя, но поверь, вскоре ты привыкнешь и даже по-своему привяжешься ко всем этим олухам.
— Нет! — упрямо заявила Кэри, скрестив руки на груди. Она выглядела сегодня непривычно аккуратно: волосы, обычно торчащие во все стороны, опускаются на плечи легкими волнами; красивое платье, туфли на тонком каблучке. Среди гаражной пыли и разбросанных тут и там гаечных ключей она выглядела гостьей с другой планеты. — Как и все взрослые, ты становишься совершенно невыносим, когда появляется мнение, в чем-то расходящееся с твоим собственным. И твердо тебе скажу: долго я там не останусь. Закину в сумку сборник стихов Эмили Дикинсон и покину этот город к чертовой матери, вместе с его проливными дождями и бледными аристократами!
— Не будь так категорична. Твои родители точно знали, на что идут, когда устраивали тебя на должность. И что-то подсказывает мне, что получить работу школьнице в Министерстве — удовольствие недешевое.
— Удовольствие, как же, — фыркнула Кэри. — Терпеть не могу родителей и эту их дурацкую привычку решать все за меня.
— Не говори так о родителях.
— Буду говорить то, что захочу.
— Я прекрасно понимаю тебя, ибо тоже далеко не всегда был семидесятилетним стариком, но знаешь, со временем ты пожалеешь о всех своих грубых словах.
— Ну вот потом и пожалею. Кстати, Брэндон, у меня к тебе просьба.
Брэндон разогнулся, чувствуя саднящую боль в спине — ковыряться в капоте всегда приходилось в наклонку.
— Я тебя слушаю.
Кэри подошла ближе и вытащила из кармана пальто сложенный вдвое листок бумаги.
«За каким чертом ей вообще пальто, на улице двенадцать градусов?»
— Ты никогда не видел здесь эту девушку?
Брэндон всмотрелся в протянутую ему фотографию молодой девушки. Брюнетка, синий галстук Когтеврана.
— Это ты, Кэри?
— Нет.
«И правда, галстук ведь она носит красный.»
— Понятия не имею, кто она. Но, если бы я увидел ее на улице, то, возможно, принял ее за тебя. Кто она?
— Это я и пытаюсь узнать.
Брэндон прищурился. Его яркие голубые глаза, опутанные сеточкой морщинок были такими внимательными и настороженными, что Кэри пришлось приложить немало усилий воли, чтобы не отвести взгляд.
— Что-то ты темнишь, Кэри Хейгл.
Девушка беспечно улыбнулась.
— Все мы не без чертей в омуте.
* * *
В дверь постучали.
— Войдите.
Кэри тихо и с опаской скользнула в дверь отцовского кабинета. Здесь было чисто и светло; пахло дорогой кожей, коей были обиты все диваны и пуфики, и еще чем-то непонятным, но безгранично приятным; над столом, где сидел Спенсер, витало облачко дыма — отец, как обычно, не переставая курил дорогие кубинские сигары.
— Кэриетта? Здравствуй.
— Здравствуй, папа.
— Чем обязан? Неприятности на новой работе?
Нервно теребя пальцами край узкого платья, Кэри прошла вглубь кабинета и остановилась у широкого, заваленного бумагами и окутанного дымом, стола. Отец выглядел усталым и, как всегда, бесконечно равнодушным. Хотя, возможно это выражение глаз появлялось у него только при взгляде на нее, Кэри. Девушка молчала. Собраться с мыслями было чертовски тяжело, и сейчас, хоть и набралась смелости завести наконец разговор с человеком, способным хоть чуть-чуть прояснить ситуацию, она решительно не представляла, с чего нужно начать.
— Если у тебя что-то важное, то говори прямо сейчас, или, пожалуйста, покинь мой кабинет, я очень занят.
— Думаю, причина, по которой я явилась, покажется тебе в достаточной степени важной.
Скомканная фотография упала на стол, пестрея на фоне ярко-белых бумаг. Брюнетка с фотографии залихватски подмигнула Спенсеру. Кэри пристально всмотрелась в лицо отца, но не увидела там ровным счетом ничего. Лишь выпавшая из трясущихся пальцев сигара выдала его состояние.
— Знакомое лицо, правда?
Спенсер взял себя в руки на удивление быстро. Он быстро затушил сигару, пока не осталось следов на дорогом ламинате, и поднял спокойный взгляд на дочь.
— Думаю, не имеет смысла рассказывать тебе, кто она. Итак, тогда что ты хочешь услышать?
Кэри слегка опешила. Она ожидала яростных споров и многочисленных опровержений неожиданно открывшейся правды, а такая непринужденная реакция слегка выбила ее из колеи.
— Я хочу знать, что ты скрывал от меня на протяжении всех этих лет. Она моя мать. Я хочу знать правду.
— Правду? — Спенсер насмешливо изогнул бровь. Кэри задрожала внутри, инстинктивно чувствуя волны презрения, исходящие от отца в адрес ее скромной персоны. — Возомнила себя великой сыщицей? А правда в том, дорогуша, что эта девка, чью фотографию ты мне притащила, действительно твоя мать. И она едва не убила тебя сразу же после твоего рождения.
— Врешь. Ты, как всегда, врешь.
— Ты уверена?
Нет, она вовсе не была уверена. Спенсер вовсе не выглядел загнанным в угол, отчаянно пытающимся вывернутся из скользкой ситуации. Да, Кэри действительно хотела правды. Хотела разобраться со всем, что происходит в ее жизни. В жизни Вайолет, и в жизни Аманды. Но нужна ли ей такая правда, когда каждое новое открытие было хуже предыдущего? Нужна ей эта правда? Да. Ей, Кэри, определенно нужна.
— Зачем? — убито спросила Кэри. Дрожащий голос ее прозвучал на две октавы ниже.
— Если бы я стал расспрашивать о мотивах столь… интригующего поступка, ты бы уже лежала, истекая кровью, с ритуальным кинжалом в груди.
«Интригующего поступка?… Ты же, черт возьми, мой отец.»
Кэри поджала губы, изо всех сил стараясь не разреветься. Жалость к себе была так сильна, что ей пришлось с силой сжать кулаки, до крови пробивая кожу длинными ногтями, лишь бы не потерять достоинства. Хотя, чего греха таить — от достоинства ее уже не осталось и рваных ошметок. Почему все так? Почему отец смотрит на нее так, словно дьяволу душу готов заложить, лишь бы она убралась с глаз долой? Почему это выпало именно на ее долю?
— Понятно. Где она сейчас?
— Откуда мне знать? Надеюсь, давно гниет в земле на другом конце света.
— Понятно, — повторила Кэри. Руки нещадно саднило. — Я могу идти?
Не дожидаясь разрешения, девушка развернулась на каблуках и бросилась к двери.
— Кэри, стой.
«Кэри» больно резануло по ушам. Девушка развернулась и с крохотной искрой любопытства в глазах посмотрела на отца — и что же заставило его отказаться от подчеркнуто-официальной «Кэриэтты»?
— Я хочу, чтобы ты знала. Ты никогда не была желанным ребенком. По правде говоря, я не шибко расстроился бы, не появись ты вообще в моей жизни. И даже теперь, когда ты знаешь правду… Часть правды, ты никогда не станешь для меня дочерью в полном смысле этого слова. Я не хочу этого. Никогда не хотел. Ты не была нужна мне тогда, не нужна и сейчас. Я всегда буду заботиться о тебе, но лишь потому, что не позволю ошибке моей юности разрушить мою дальнейшую жизнь. Я хочу, чтобы ты это знала.
Отец и дочь смотрели друг на друга минуты две, не проронив ни слова. Кэри так и стояла, держась за ручку двери и развернувшись в пол-оборота, а Спенсер все так прямо сидел за столом, сцепив руки в замок и не испытывая ни единого душевного волнения из-за произнесенных ранее слов. Совесть его чиста — девчонка хотела правды и получила ее. А что ей делать с этой правдой — не его головная боль.
Кэри неожиданно улыбнулась — открыто и светло. Морщинка на переносице, прорезавшая бледную кожу после страшных слов, исчезла — исчезло и удушенное выражение глаз. Сейчас ее глаза были ясными. Думалось ей, в отличии от Брэндона, она, Кэри, уж точно не пожалеет о сказанном.
— Спасибо за то, что был со мной честен. Я ценю это и обещаю, что не буду больше беспокоить тебя без нужды и требовать к себе внимания. Я выйду замуж за человека, на которого ты укажешь, буду работать там, где прикажешь, и постараюсь сделать все, чтобы помочь тебе исправить твою ошибку. Я не буду мозолить тебе глаза, вынуждая смотреть на свое лицо, на котором вы с Амандой навсегда будете вместе. И со временем я сделаю все, чтобы не надоедать тебе своим обществом. Спокойной ночи, отец. И да, первый рабочий день выдался на редкость чудесным.
Примечания:
Дорогие читатели, - да-да, я все еще наивно надеюсь, что, несмотря на мою лень и великую способность писать бредни, вы все еще есть, - лично мне показалось, что, с таким количеством ужасных событий в жизни Кэри мне стоит сменить рейтинг фф, ибо девчонку стало жаль даже мне :) Поэтому, спрошу вашего мнения, не слишком ли мрачен сюжет? Не стоит заняться переписыванием фф? Все-таки герои - обычные подростки :) Вряд ли девица вроде Кэри выдержала что-то подобное в реальной жизни, как вы думаете? Надеюсь, это сообщение проигнорировано не будет :) Люблю и ценю вас всех, ваша госпожа Раскольникова
