Спаси меня

Глава 13

Глава 13 "Сердца гриффиндорцев разбиваются в пятницу"

«А нас с тобой и не было.
Ведь не было?
Я попросту придумала сама, историю
с красивым продолжением,
где на двоих
одна была
судьба».




Переплетенные пальцы, ещё почти только вчера враждующих, мальчика со Слизерина и девочки с факультета Гриффиндор, оказались почти таким же необычным явлением в Хогвартсе, как и, внезапно накрывший эту часть Англии в середине сентября, снегопад.

Сидя на высоком подоконнике просторного коридора школы Хогвартс, им казалось, что абсолютно ничего вокруг больше не существует. Есть только здесь и сейчас. И лишь они двое. Драко Малфой, едва ли ни первый раз в жизни, чувствовал, что ему абсолютно всё-равно на взгляды и мысли посторонних. Он вкусил кое-что непривычное ему ранее – ощущение свободы. Да-да, именно свободы, от предрассудков, чужих суждений, принципов, навязанных ему ещё в детстве. Впервые он делал не то, что непременно бы одобрил его отец, а то, чего желал на самом деле сам. От присутствия рядом Грейнджер ему делалось очень тепло, так, как не было ещё ни разу за всю его сознательную жизнь в холодном и неуютном Малфой-Мэноре.

А Гермиона смотрела в его красивые серые глаза, чувствуя, как пальцы Драко касаются её кожи, и не могла сдержать улыбки.

— Надо же, снег в сентябре... – проговорила она, переведя взгляд в окно. — Давно такого здесь не было…
— Этот год вообще самый необычный из всех, что мне пришлось проучиться в Хогвартсе.

Гермиона, проигнорировав пренебрежительное слово "пришлось", почувствовала, как задыхается от заполняющей её нежности и избытка приятных чувств.

— Я с первого дня знала - что-то необычное в этот раз точно произойдёт. Более необычное, чем всегда, – вспомнила гриффиндорка свои ощущения первого сентября этого учебного года, когда всё её сознание обещало девушке "сказку"... А вот и он - самый лучший для неё принц.

Драко с сомнением посмотрел на Гермиону:
— Знала, что и это будет? – он приподнял вверх их руки, сцепленные в замок, демонстрируя девушке, и хитро улыбнулся.

— Я думаю, никто не знал, что однажды это случится... – усмехнулась Гермиона.

И она была права. Ни один волшебник, ни один маггл тем более, не мог такого предугадать. Наследник рода Малфоев, обладатель исключительно чистой крови, родившийся в семье ненавистников магглов и с ним девчонка магглорожденная, а, значит, грязнокровка — такое вообще возможно?

Но жизнь удивительно иронична, когда дело касается сведения самых несовместимых.

Позже, Гермиона Грейнджер провожала Драко Малфоя, отправлявшегося в его родовое поместье.
Они оба стояли на ступеньках замка, не в силах разжать руки и выпустить друг друга из объятий, не смотря на разбушевавшуюся несвоевременную метель. "Это ведь всего лишь на два дня", – думала Гермиона, крепче обхватывая парня за плечи. Столько времени они были врозь, так что, одного дня, проведённого вместе, оказалось, конечно же, слишком мало...
Когда они, всё же, разомкнули объятья, Драко, наполненный решимостью, отправился в Малфой-Мэнор для очень важного и серьёзного разговора с отцом. Он категорически был настроен заявить, что больше не станет потакать ему во всём. И ещё... Малфой младший собирался рассказать Люциусу о Грейнджер и о том, что он не намерен от неё отказываться.
Но сделать всего этого не смог... Не хватило... сил? Мотивации? Смелости? Как бы там ни было, Драко Малфой не сумел заявить отцу о своих чувствах к грязнокровке.
Просто, вдруг, вся та радость, что грела его изнутри этот день в Хогвартсе, растворилась в холоде и одиночестве пустынных комнат Малфой-Мэнора.

А, тем временем, в Хогвартсе происходило вот что:

Чувствуя, как её дыхание сбивается, Гермиона поднялась вверх по ступенькам Астрономической башни.

Не в силах взять себя в руки от обрушившихся на неё, вдруг, ответов, Гермиона попыталась сделать пару глубоких вдохов, как услышала неподалёку противный звонкий голос:

— Знала, что найду тебя здесь.
— Знала, что ты придёшь сюда за мной, - ответила Гермиона и зло посмотрела на девушку.
Конечно же, перед ней стояла Лаванда Браун.

— Потому что тебе нужны ответы? – догадалась Лаванда. — Я знала, что именно ты поймёшь всё первой. Только думала, что случится это гораздо раньше.

Девушка с рыжеватыми волосами насмешливо посмотрела на Гермиону и стала медленно, почти крадучись, как хищник перед нападением, приближаться к сокурснице, которая тщетно пыталась достать из кармана своей мантии, волшебную палочку.

— Значит, похоже, что ты меня переоценивала... Но я никак не пойму, зачем тебе всё это нужно? У Пэнси Паркинсон, в отличие от тебя, было предостаточно поводов, но она так и не сделала мне ничего плохого… Так что же заставило тебя пойти на такое?

Лаванда недовольно закатила глаза, но, тут же, расплылась в самодовольной улыбке. Не было сомнений, девушку распирало от желания похвастаться своими «достижениями». Тщеславие сгубило столько, даже самых славных людей, а Лаванда Браун к ним явно не относилась, будучи редкостной стервой, как оказалось, так что, занимаясь откровенным самолюбованием, девушка, конечно же, начала свой рассказ:

— Во-первых, я терпеть не могу всю эту школу, тебя - грязнокровку, нашего директора. Ты когда-нибудь задумывалась, какой Дамблдор трус? Прикрываясь спиной подростка, он так и не решается вступить в прямую конфронтацию с Тёмным Лордом! И этого старика называют сильнейшим волшебником его времени?! – кудрявая девчонка с голубыми глазами брезгливо фыркнула. — Но дело не только в этом... Этим летом, даже не знаю когда и где, дороги моих родителей и Люциуса Малфоя пересеклись и он сумел открыть им глаза! Ведь мы, обладатели чистой крови, и в самом деле должны иметь куда большие права в магическом мире Англии, чем нечистокровные. Такие, кстати, как ты, да.

Гермиона снова попыталась достать палочку, опасаясь, что Лаванда, всё же, заметит и нанесёт удар первой, но палочка предательски застряла, упираясь в разные концы кармана мантии. Что же, пока чокнутая Лаванда говорит, Гермиона будет жива, ей ведь не нужен мертвый слушатель.

— Допустим, с этим понятно, - брякнула Гермиона, конечно же, совершенно не разделяя взглядов мистера и миссис Браун. - Но зачем тебе нужен Рон? Неужели обманывать его это обязательный пункт в твоем задании?

— Конечно же, нет! Главным пунктом было приглядывать за Драко, после того, как он получит зелье, очень ловко выкраденное, между прочим, мной, — Лаванда самодовольно улыбнулась, ожидая охов восхищения. Но не тут-то было. — Кстати, ты знала, что я была влюблена в Драко Малфоя все прошлые годы? Нет? А это правда. Я когда узнала, что мои родители теперь Пожиратели смерти вместе с его семьёй, честное слово, улыбалась не прекращая, целую неделю.

"Жаль, что это не оказалось достаточным поводом, чтобы закрыть тебя в психушке", – злилась про себя Гермиона.

— Но, когда я увидела в этом году Рона... То поняла, что пропала. Он ведь мне правда нравится... Я надеюсь он выслушает меня и сможет принять верное решение – перейти на нашу сторону.
— Едва ли... – прорычала Гермиона.
— Ну что ты? Бон-бон лю-юбит меня!

"Дура. Глупая наивная дура. Рон даже не знает тебя", – злилась еще больше Гермиона.

— Меня жутко бесило, что ты срывала наши свидания и постоянно крутилась рядом с ним. Жаль, что мадам Помфри дала тебе свои микстуры раньше, чем ты свихнулась окончательно... Мой план был почти безукоризнен. Все и так считали Паркинсон здесь главным злодеем. Кстати, а ты знала, что у неё был роман с Драко этим летом? Могу поспорить, он снова к ней вернётся. Ты и она...ммм... Ты явно ей проигрываешь, Грейнджер.

Лаванда окинула сокурсницу критическим взглядом. И тут, вдруг, палочка Гермионы поддалась и девушка тут же выхватила её из кармана, собираясь крикнуть: "Эварте Статум", но, к сожалению, Лаванда, её опередила:

— Авада кед...

— Экспеллиармус! — раздалось, позади, низким глубоким голосом.

Палочка Лаванды тут же отлетела в сторону. Гермиона повернулась и увидела, стоящего на лестнице, Северуса Снейпа, снова спасшего её, в какой уже раз. Рядом с ним стоял директор Дамблдор, который печальным взглядом смотрел на Лаванду Браун.

— Спасибо, Северус, - обратился он к Снейпу, окинув взглядом Гермиону и поняв, что они прибыли как раз вовремя. - А сейчас, ты не мог бы сопроводить мисс Браун ко мне в кабинет?

— Как скажете, профессор, – ответил Снейп, смерив Лаванду таким презрительным взглядом, что даже Гермиона поёжилась.

Вдруг, из-за профессора показались Гарри и Рон, тут же подбежав к своей подруге, оба были очень взволнованы.

— Ты в порядке? Всё хорошо?

— Бон-бон... – раздался жалостливый писк Лаванды.

Но Рон даже не обернулся. Зря она надеялась обратить его на сторону тьмы. Место Уизли всегда было, есть и будет только на стороне добра.

— Со мной всё нормально... – пробормотала Гермиона, приходя в себя. — Но как вы узнали?
— Почти сразу, после того, как ты выбежала из кабинета директора, Лаванда последовала за тобой, а через несколько минут зашёл профессор Снейп и сказал, что очень недоволен поведением Браун, так как она только что налетела на него на лестнице, даже не остановившись и не снизойдя до извинений. Тогда, директор Дамблдор рассказал нам, каков был ответ на твой вопрос о свидетеле ссоры между Паркинсон и Ханной Эббет. Мы подумали, что ты придёшь именно сюда…

— Туда, где всё началось, - добавила Гермиона.

Альбус Дамблдор наблюдал за Золотой троицей Гриффиндора и не сомневался, что Гарри Поттеру под силу преодолеть всё, что ему уготовано, если эти двое будут с ним рядом. Гарри был готов на всё ради своих друзей, но и они так же, на всё, ради него.

— Профессор Дамблдор! – обратилась к волшебнику Гермиона. – Слишком много всего произошло, о чём нам нужно вам рассказать...

По лицу Дамблдора можно было понять, что он ни сколько в этом не сомневается.

— Но, пожалуйста, могли бы мы сделать это позже?

— Что?
— Почему?
Гарри и Рон не понимали, что за неотложные дела, вдруг, могли появиться у Гермионы, но после следующих слов стало всё ясно.

— Мне очень, в действительности, очень нужно оказаться сейчас в другом месте.
— Не сомневаюсь, мисс Грейнджер, в ваших словах. И, если позволите, я мог бы вам помочь. Куда именно вы хотите отправиться?
— В Малфой-Мэнор.


Через несколько минут после этого разговора, около чугунных ворот старинного особняка, послышался характерный хлопок и, тут же, появились старец и молодая девушка.

— Трансгрессировать обратно сможешь только к воротам Хогвартса. Твои друзья будут ждать тебя там ровно через час, постараешься прибыть к этому времени? – голос Дамблдора звучал мягко, он смотрел на Гермиону внимательным изучающим взглядом.

Девушка согласно кивнула и тут же добавила:
— Спасибо.

Гарри и Рон уговаривали её не отправляться в Малфой-Мэнор без них, но Гермиона настаивала, что непременно должна сама поговорить с Драко. Одна. Через несколько минут пререканий, ребята всё же сдались, но договорились, что именно они встретят её у ворот Хогвартса.

Понимающе улыбнувшись девушке с каштановыми волосами, директор Дамблдор трансгрессировал обратно в школу.

Гермиона, не теряя решимости, шагнула в ворота поместья, принадлежащего семейству Малфоев вот уже несколько столетий, и стремительно направилась по аллее к особняку, как, вдруг, послышался, бросающий в дрожь, шипящий голос:

— Вот мы и встретились...

Беллатриса Лестрейндж.
Про неё-то Гермиона совсем и забыла.

— Мне нужно найти Драко! – бросила ей девушка, стараясь скрыть волнение, но шаг, всё же, прибавила.

— От меня не уйдёшь... – послышался снова голос, настигающий её. — Куда убегаешь? Мерзкая грязнокровка!
— Не смей называть меня так! – рявкнула Гермиона, почувствовав, вдруг, откуда-то взявшийся прилив смелости.

Да что эта сбежавшая узница Азкабана себе позволяет?

Но, тут же, пыл девушки был остужен критической близостью к ней безжалостной и кровожадной Белластрисы.

— А вот ты и попалась…

Женщина пронзительно захохотала и направила на Гермиону свою палочку.

И снова её пытались убить, второй раз за день, девушке не нравилась установившаяся тенденция этого дня.
Гермиона, парализованная страхом, судорожно искала подходящие слова, способные остановить Лестрейндж.

— Не надо этого делать, – пришел ей на помощь голос со стороны дома. — Не думаю, что Тёмному Лорду понравится, если ты убьёшь племянницу Руэла Морье.

Гермиона могла сказать кому принадлежит этот голос, даже не оборачиваясь, но всё же посмотрела в ту сторону, откуда он исходил. На ступенях, у входа в четырехэтажный особняк, стоял Драко Малфой, облаченный во всё черное: брюки, ботинки, пальто и, торчащую из-под него, так же черную, рубашку. Выглядел слизеринец, как никогда, уверенно: твердый взгляд, зачёсанные назад волосы, лежавшие в привычной прическе, собранные движения, расслабленная поза. Гермионе показалось, что она снова видит прежнего Драко, каким он был в Хогвартсе все прошлые годы. Но Беллатриса Лестрейндж бросила на парня взгляд, подмечая явные в нём перемены, и, тут же, снова посмотрела на Гермиону.

— Но она ведь грязнокровка! – брезгливым тоном вскрикнула женщина.

— Всё-равно, тебе бы не стоило так рисковать, - невозмутимо произнёс Драко.

Гермиона понимала, что он пытается ей помочь, но девушку всё-равно задевал его тон.

Беллатриса снова посмотрела на своего племянника изучающим взглядом, сощурив глаза, будто о чём-то рассуждала про себя. Что-то в нём, на её взгляд, определенно изменилось, откуда столько уверенности, собранности, даже… силы? Неужели сын Люциуса не пошёл трусостью и слабостью в своего отца? Женщина была порядком удивлена своим наблюдением.
Беллатриса фыркнула и, тут же, прошипев себе что-то под нос, исчезла из виду.

— Ты всегда здесь появляешься неожиданно, — проговорил Драко более приятным голосом, слегка улыбнувшись.
— Это, наверное, потому что меня никогда не приглашают в этот дом, - а вот голос Гермионы звучал не слишком дружелюбно. - Мне нужно с тобой поговорить.

Малфой кивнул.

— Не здесь, – добавила она.

Мало ли, Беллатриса вернётся с одобрением Тёмного Лорда на убийство Грейнджер, не хотелось сегодня снова так рисковать.

Гермиона зашагала к Драко, в сторону особняка. В этой части Англии метель уже закончилась. Лишь накрапывал мелкий дождик, сопровождаемый неприятным ветром. Но Гермиона не чувствовала холода, погода для неё вообще не имела сейчас никакого значения.

Драко видел всё по её лицу - она выжидает подходящего момента, чтобы выплеснуть из себя все накопленные слова. Он мог бы поспорить на своё наследство, что ничего хорошего для него этот разговор не предвещает.

Ребята вошли в особняк и поднялись по широкой лестнице на четвертый этаж, затем прошли по коридору и шагнули в невысокую и достаточно узкую дверь, снова лестница, но совсем тесная и достаточно крутая. Скрип двери и внутрь пробрался вечерний свет, тускло освещая верхние ступеньки.

Эти двое снова оказались на крыше Малфой-Мэнора, как и в тот вечер, когда впервые провели наедине столько времени без ссор. Может, просто потому, что слишком мало разговаривали и, в основном, смотрели в небо?
Но на этот раз Гермиона планировала посвятить всё время именно разговорам.

— Это была Лаванда Браун. Это она помогала твоему отцу, – сходу бросила Гермиона.

Она твёрдым взглядом смотрела блондину в глаза, ей было абсолютно все-равно, что владения Малфоев при вечернем свете впечатляют куда больше, что справа от особняка очень красивый пруд, а за ним, радующая взгляд, хвойная аллея, ведущая к запасному выходу из поместья.

Драко кивнул, выжидающе смотря на девушку.

— Но ты ведь об этом и так уже знал, верно?

После недолгой паузы и внимательного взгляда блондина на Гермиону, он всё же ответил:

— Да.

К чему скрывать, если она и так уже всё знает?
Гермиона поджала губы и кивнула.

— Ты назвал её по имени.

Драко непонимающе посмотрел на девушку, которую еще несколько часов назад, уверенно мог бы назвать "своей".

— Тогда, после тренировки, когда я рассказала тебе про Ханну Эббет. Ты назвал Лаванду по имени. Я должна была догадаться, – Гермиона горько покачала головой, как она могла так долго оставаться слепой? – И на вечере Пожирателей смерти... Это тоже была она. В слишком тусклом свете мне показалось, что волосы её белые, но тогда я ошиблась, поэтому и не поняла всё сразу, чёртов вечерний свет… Поэтому ты и увёл меня оттуда? Боялся, что я всё узнаю и разоблачу вас раньше времени?

Малфой молчал. Не потому что у него не было слов, просто он знал, что ни одно из них не поможет.

— Про Люциуса ты тоже знал. Верно?!

— Догадывался...
— Поэтому и сделал так, чтобы мы тебе помогли, знал, что к отцу нельзя обращаться.

Драко снова кивнул.

— Но как? Я ведь могла и не прийти тогда на Астрономическую башню!

Драко покачал головой.

— Я слышал ваш разговор с Поттером, когда он сказал тебе, где нужно искать Уизли. Не сложно было прийти туда первым и делать вид, будто я удивлён нашей встрече. Я хотел эмитировать приступ, но он неожиданно действительно начался…

Драко усмехнулся, думая о том, какова же ирония.
Гермиона, увидев усмешку парня, разозлилась ещё сильнее.

— Ты знал всё это время! Знал, что Лаванда Браун убила Ханну Эббет и что это она отравила меня на балу! Ты никому ничего не сказал, позволяя ей манипулировать всеми нами и при этом обвинять в её ужасных поступках Пэнси Паркинсон. Тебе лишь нужно было скинуть поводок отца со своей шеи! Вот зачем тебе понадобились мы…- Гермиона тут же сжала свои руки в кулачки, сглатывая горькие предательские слезы. — Какого черта твоему отцу вообще понадобилось вливать тебе зелье? Всю грязную работу и так делала Лаванда!

Драко как-то странно посмотрел на Гермиону.

— Не совсем… Это я принёс тот кустарник в сад к северной стене Хогвартса.

Гермиона потеряла дар речи. "Не может быть", – пронеслось у нее в голове. Она знала, что Драко не был с ней честен, но о том, что он приложил руку к трагедиям в Хогвартсе, девушка даже не догадывалась… Или же, просто не хотела об этом думать.

— После того, как мы столкнулись в подземелье в первый день учебы в этом году, я впервые услышал голос. Он велел мне идти в Выручай-комнату к Исчезательному шкафу. В нём и оказался инитос акулеус. Я не имел ни малейшего представления что это. Думал растение нужно спрятать для кого-то у северной стены. Поэтому я и стоял ближе всех к тому месту, когда всё произошло, потому что не знал, что оно так опасно. Тогда я и заподозрил, что это именно отец пытается меня контролировать. Я должен был сам ослабить Поттера и внушить страх перед Тёмным Лордом у всех остальных – это была моя миссия.

— Миссия? – сначала не поняла Гермиона. - Мерлин... Ты говорил, что он ещё не давал тебе никаких распоряжений…

Она чувствовала себя так, будто её только что окатили ледяной водой и выставили на мороз - озноб пробирал всё её тело.

Драко виновато пожал плечами.

— Какого черта?!
— Я не могу тебе об этом рассказать, - почти грубо ответил ей Малфой.

— Нет, ты можешь мне рассказать! Послушай, Драко, мы можем с этим справиться, как и со всем остальным, Дамблдор нам поможет, Министерство окажет тебе помощь… – девушка делала попытки достучаться до него, сделать это, пока ещё не поздно. – Что Волдеморт приказал тебе сделать?

Парень молчал, поджав губы, будто боясь, что слова сами сорвутся с них.

— Драко... – прошептала она.
— Ты понятия не имеешь, что происходит! Ты и не представляешь, что я должен сделать!
— Так расскажи мне… Ты ведь знаешь, что можешь!
— Нет, не могу, Грейнджер, – прорычал парень. – Он не позволит мне. Ты не понимаешь, но я должен это сделать, иначе…- Драко запнулся. - Мы больше не должны об этом разговаривать. Ты права, вы сделали то, что я хотел. Мне больше нечего тебе сказать, - рявкнул Малфой, смаргивая постыдные слёзы.

У Гермионы защемило в сердце… И он снова называет её "Грейнджер"...

— Не может быть, что нечего, - девушка чувствовала, как её душат собственные слова, от предательских слёз, что уже жгут ей глаза. – Я… Так не может быть… После всего, что... – и тут до Гермионы дошло. — Да ничего ведь и не было, правда? Всё что тебе было нужно, ты и так от нас получил, верно? Поэтому и уехал в Малфой-Мэнор, не для того, чтобы поговорить с отцом, а ты просто сбежал!

Слёзы ручьями текли по её щекам. Всё-таки не смогла… Всё же не сдержалась.

— Грейнджер, я... – послышался сдавленный голос Драко, взгляд его серых глаз был сейчас растерянным.
— Не смей подходить! – взорвалась Гермиона. — Не смей ко мне больше подходить, Малфой! Я тебя предупредила!

Драко всё же сделал шаг, затем хотел сделать снова, но...

— Остолбеней! – выкрикнула Гермиона и, через секунду, Драко Малфой уже оставался на крыше собственного дома в полном одиночестве, лишь всматриваясь в темноту уходящего вечера. Он засунул руки в карманы, чувствуя, как его сердце, в протесте против происходящего, того и гляди выскочит наружу. Это была странная боль, прежде неизвестная Драко, наследнику такой безукоризненно чистой крови.

Возле ворот школы Хогвартс раздался хлопок и там, в ту же секунду, появилась среднего роста темноволосая девушка. Она обхватила себя руками и, сгибаясь, от рвущихся из неё чувств и боли, рухнула вниз. Слёзы текли из её глаз, не прерываясь ни на секунду. Неужели, человек действительно может столько плакать? Всё зависит от количества и глубины ран у него внутри.

Через тридцать четыре минуты у ворот появились Гарри Поттер и Рон Уизли. Девушка, прикрытая насыпавшимся в середине сентября, снегом, успела совсем замерзнуть, не чувствуя своих рук и сил хоть как-то согреться. Слезы на её щеках застыли, от несвоевременного мороза, оставляя красные полосы своих следов.



Гермиона Грейнджер, укутанная в теплый халат и полотенце, которым были обмотаны её мокрые, после согревающего душа, волосы, сидела в гостиной Гриффиндора с кружкой горячего какао в руках. Рядом с ней на диване устроились Гарри Поттер и Джинни Уизли.
В голове девушки, всё ещё, чередой мелькали отрывки её разговора с Драко Малфоем, сероглазым обманщиком с ледяным сердцем. Как бы она ни старалась помочь ему, он всё-равно убедил себя, что должен пойти именно по этому пути. По пути, выбранному ему отцом.
Он давно принял это решение. Драко обманывал их всех. Обманывал её. Лишь ради достижения собственной цели.

Гермиона, вдруг, поняла, что никогда и не теряла Драко Малфоя, всё куда проще – у неё его никогда и не было.
Но беда в том, что у Драко, всё же, она была.

Девушка подавила желание снова расплакаться. Нет, пожалуй, хватит. Она сможет быть сильной и на этот раз.

— Всё-равно не понимаю... – проговорила Джинни. — Зачем Малфою нужно было притворяться тебе кем-то большим, если ты и так ему помогала?
— Потому что он хотел не просто обмануть меня, но ещё и разбить мне сердце. Он ведь Малфой. Я ошиблась, когда об этом забыла.

Повисла пауза. Гарри и Джинни, переглядываясь, судорожно искали подходящие слова.

— А где, кстати, Рон? – спросила Гермиона.
У её друга тоже горе... Его так же обманули, за исключением того, что о чувствах, как выяснилось, ему всё же не врали. Но Гермиона не имела права заставлять всех вокруг думать лишь о ней, Рон тоже нуждался в поддержке.

— Он пошёл к Дамблдору чтобы пересказать всё то, что ты узнала, – ответил Гарри.

"Правда? Почему именно Рон?" – подумала Гермиона.

— Он хочет быть постоянно чем-то занят... – отозвалась на её немой вопрос, откуда-то взявшаяся, Полумна Лавгуд. — Это превосходный способ не думать о плохом.

И то верно.

— Ты тоже должна попробовать, – улыбнулась когтевранка, заглянувшая в башню Гриффиндора к кому-то в гости.

Хорошо, что ученикам разрешили навещать своих друзей из других факультетов в их гостиных, ведь Полумна, порой, говорит очень мудрые вещи:

— Многое в жизни нас может ранить: потеря близких, предательство друга...
— …Подлый слизериниц с серыми глазами, – дополнила список Гермиона.
— Да... Но, если мы, всё же, оправляемся, то после этого нас сложно чем-то сломить... Это как быть фениксом — ты, вроде, только недавно сгорел, но уже вот-вот и возродишься из пепла. Первый раз страшнее всего, а потом уже и не замечаешь, как оправляешься…

«... Возродиться из пепла...»
Пятница подходила к концу и Гермиона решила, что непременно так и сделает, поступит как феникс, обязательно возродится из того пепла, что он после себя оставил.