Больше, чем любовь.

Глава 13


Под проливным дождем, холодным утром
Хочу держать не телефон - твою руку.
Все, что могу сказать, она поймет без слов.
Ее улыбка больше, чем любовь.
Отключим телефон, забытые в сетях.
Я спрячу тебя навсегда в своих руках.
Седьмая ночь без сна, четвертый день без слов.
Ее улыбка больше, чем любовь.
Больше, чем любовь.
KReeD и Алексей Воробьев

RemusLupine

В школе было тихо и безлюдно. Холодные солнечные лучи проникали сквозь большие окна, освещая коридор. Пылинки летали в воздухе, и казалось, что сейчас не канун Рождества, а теплая, нежная весна. Я шел в больничное крыло, в котором уже больше недели лежал Сохатый. Как же на него орал Блэк, когда Сохатый на утро после прогулки с Лили проснулся без голоса и с температурой тридцать девять! Оказалось, что у Джеймса ангина. Мы все сильно переживали за друга, в то время как он сам и не думал унывать. Ну, а как тут унывать, когда к нему каждый день приходит Эванс и сидит с ним по несколько часов, виня себя в его болезни. Вообще, довольно странно, что Поттер заболел. Он столько раз шлялся раздетый по холодным улицам, сколько сидел в ливни на Астрономической башне… Тут явно было что-то еще, но у меня все не хватало времени с ним поговорить. Почему не хватало времени? Потому что теперь все мое время и все мои мысли занимал лишь один человек. Лина. План Джеймса сработал, и в тот же вечер мы с ней начали встречаться. Прошло всего две недели, но я уже не представлял своей жизни без этой девочки. Без ее светлых шелковистых волос, игривого запаха ее яблочных духов, без ее нежных губ, ярких глаз и такой задорной, но милой улыбки. Теперь я понимал, почему Джеймс так упорно добивался Лили. По-другому и нельзя, когда любишь! Мысли о Лине заставили улыбнуться, и мне сразу же захотелось оказаться рядом с ней. Сейчас она, как и все девушки школы, была в Хогсмиде с подругами. До бала оставалось два дня, и все спешили довести свой образ до совершенства, подбирая косметику и аксессуары. Парни, пообижавшись на оставивших их подруг, быстро нашли себе развлечение – устроили гонки на льду. Поэтому школа и пустовала.
- Уже проснулся? – жизнерадостно спросил я лохматого парня, поедающего овсянку.
- Ага, - ответил он с набитым ртом. – Хочешь? – с надеждой протянул мне тарелку друг.
- Нет уж, - усмехнулся я. – Я эту гадость каждый месяц здесь ем, и никто мне не помогает, так что сам давай.
- Друг называется, - заныл Джеймс, запихивая в себя еще одну ложку каши.
- А не фиг было полночи в одной рубашке по морозу ходить.
- А ты чтоб сделал на моем месте? Дал бы девушке замерзать? – возмутился Джим.
- Ладно, ладно, не возникай, - протянул я, разваливаясь на стуле. – Когда тебя выпишут?
- Завтра утром, - счастливо ответил Джим.
- На бал же пойдешь? – спросил я, замечая, как дернулась бровь Поттера. Так, значит, что-то все-таки случилось…
- Пойду, - стараясь скрыть недовольство в голосе, ответил Джим. – Надо же посмотреть что это за упырь…
- Какой упырь? – не понял я.
- Который Лили раньше меня пригласил, - прорычал Сохатый.
Я промолчал. Слышать отказы парню всегда было невыносимо больно, и сейчас, когда он был в шаге от заветного «Да», его кто-то опередил. Так, надо будет на балу с него глаз не спускать, а то мало ли что…
- А где остальные? – спросил Джим, ставя пустую тарелку на тумбочку и беря шоколадную лягушку. – Угощайся.
- Сириус в гонках участвует, - рассказывал я, разворачивая шоколад. – А Питер у МакГонагалл. Третий неуд уже по трансфигурации.
- Ладно, позанимаемся с ним потом, - протянул Джим. – Девчонки в деревне?
- Да, - ответил я, снова улыбаясь, вспоминая Лину.
- Ооо, - ухмыляясь, протянул Сохатый. – Вижу, дела с Линой идут хорошо.
- Хорошо, - улыбнулся я. – Только вот…
В сердце проснулся старый страх. Полная бледная луна, боль, следующее за ней вранье, вечные тайны и лживые истории.
- Может, расскажешь ей, как будешь готов? – неуверенно предложил Поттер.
- Я никогда не буду к этому готов! – воскликнул я, вставая и начиная ходить кругами. – Ты думаешь, она нормально отреагирует? Думаешь, захочет быть с таким!.. Думаешь, не убежит в страхе?!
- Успокойся! – крикнул на меня Джеймс, мгновенно становясь серьезным. – Ты ничем не хуже других. Она не дура, поймет. Твоей вины в том, что ты такой, нет. И не надо мучить себя раньше времени. Вам хорошо вместе, ты ее любишь, так какого Мерлина ты начинаешь!
Я опустился на стул.
- Джим, ты не знаешь, какого это жить в постоянном страхе. Какого каждый раз бояться, что все об этом узнают, начнут бояться, презирать, обходить стороной. Не знаешь, что такое бояться, что от тебя отвернутся все.
- Мы никогда от тебя не отвернемся. – Твердо сказал Джеймс, приподнимаясь на кровати и смотря глаза. – Ты – Мародер. Не забывай это и то, что это значит.
Я посмотрел в глаза Джима. В них было столько решимости, столько уверенности и непоколебимости. Я сразу почувствовал себя ребенком, который ничего не понимает в этой жизни. А ведь всегда считал себя взрослее ребят… Похоже, что это не так. Может, правда, пора начать бороться со своими страхами?
- Спасибо, - искренне произнес я, смотря Джеймсу в глаза.
- За дружбу не благодарят, - нравоучительно ответил парень и заговорил о квиддиче.
За это Джеймса все и любили. Он с невероятной ловкостью умел сглаживать все неловкие моменты, незаметно менять тему разговора, уходить от неприятных для всех тем. Правда, он никогда не умел делать это с Лили… Но это уже не важно, у них все равно все будет хорошо. А сейчас надо подумать о своей девушке.
Распрощавшись с Поттером, я пошел на выход из школы. Надо перехватить Лину и утащить гулять, а то завтра ее вообще не выловишь. Все девчонки с ума посходили с этим балом и только о нем и думают! Выходя и замка, я сразу увидел толпу, идущую из деревни. Быстро отыскав белокурую макушку, я двинулся к Лине. Она медленно шла по каменистой дороге мелкими шагами. Еще бы, на таких-то каблуках! Я осмотрел девушку. Узкие темные джинсы, сапоги на высоком каблуке, из-за светлой куртки с лисичьим мехом выглядывает край малинового свитера. Волосы были приподняты, и кудрявые локоны весело подпрыгивали при ходьбе. Я улыбнулся, но тут же нахмурился, заметив грустный взгляд и чуть поджатые губы. Я ускорил шаг, приближаясь к Лине.
* * *
Мы сидели в выручай-комнате, которая превратилась в небольшую комнату с камином и разбросанными по полу большими мягкими подушками. Лина разлеглась на них возле огня и грела ноги, замерзшие и уставшие от долгого дня ходьбы по холодным улицам. Я рассказывал ей о том, как Сириус столкнулся на льду с «каким-то придурком косоглазым», как тот сам выразился. От столкновения парни разлетелись в разные стороны, снося всех на своем пути. В итоге весь каток лежал: одна половина была сбита с ног Бродягой и тем «придурком», а вторая умирала от смеха, глядя на них и тот крик, какой они подняли. Лина смеялась, но как-то странно отводила глаза в сторону. На мои вопросы она отвечала, что все хорошо, но я ей не верил. Что-то явно мучало ее, и я никак не мог понять что.
- Лина? – тихо позвал я, подсаживаясь ближе. – Ну расскажи мне, что случилось?
Она снова отвела глаза, натянуто улыбнулась, и снова ответила то же самое:
- Ничего, все хорошо – она на секунду заглянула мне в глаза и снова их отвела. – Просто плохое настроение.
- И почему оно плохое? – спросил я тоном, словно разговаривал с пятилетней девочкой.
- Не разговаривай так, - сморщила она носик. – Все правда хорошо, Римус. Просто поругалась немного с подругой, но это не страшно. Уже сегодня вечером мы помиримся.
- Уверена?
- Конечно, - уже более правдиво улыбнулась девушка. – Лучше расскажи, что ты будешь делать на Рождество. Я подумала, мы могли бы встретиться и сходить на каток в магловский Лондон, погулять.
- Не знаю… Мы с родителями собирались поехать в гости к маминой подруге на праздники. Но как только мы вернемся, я тебе напишу, и мы обязательно встретимся, - улыбнулся я, говоря свою очередную ложь.
Врать мне приходилось всегда. Можно было подумать, что за столько лет я уже должен был привыкнуть, но нет. Я по-прежнему неувереннопереплетал пальцы, как бы успокаиваясь и надевая маску, по-прежнему корил себя за каждое лживое слово, по-прежнему считал, что не имею права подвергать людей опасности. Ребята всегда ругали меня, слыша это. Конечно, в чем-то они были правы – я не виноват в том, что я оборотень. Но в то же время, они никогда не смогут понять, что я чувствую. Ведь они не оборотни, они не могут встать на мое место и все это прочувствовать. Они не знают, какого это, однажды понять, что ты чудовище, запереться в комнате и думать о том, что жизнь закончена. Не знают, что чувствуешь, когда понимаешь, что можешь причинить боль своим родным. Не знают, что такое каждое утро убеждать себя, что ты имеешь право жить, имеешь право учить в Хогвартсе, иметь друзей. Не понимают, насколько сильно он им благодарен и как сильно ими дорожит. Не понимают, что именно они возродили во мне веру в лучшее, веру в то, что он достоин счастья. Именно они когда-то не дали мне совсем закрыться в себе и отгородиться от всего мира. А ведь со всеми мнеподобными это рано или поздно случается: несправедливость и непринятие общества загоняют в тупик, из которого не выбраться, и со временем превращаются в диких зверей.
- Рем? – услышал я тихий голос и, обернувшись, уткнулся в голубые обеспокоенные глаза. – Ты здесь?
- Прости, задумался, - улыбнулся я, стараясь отогнать плохие мысли. – Расскажи что-нибудь еще о своих путешествиях.
Лина много путешествовала и часто рассказывала о странах, в которых была, и людях, с которыми познакомилась. Сегодня она рассказывала об Испании. Она улыбалась, вспоминая те шумные улицы, магловские парки и ресторанчики, те концерты, на которых она побывала и даже сама умудрилась выступить разок. Она мило удивлялась и смеялась над тем, что я знаю только родной язык. Я в ответ так же смеялся, говоря, что куда уж мне до ее французского, испанского и итальянского. Что бы еще больше надо мной посмеяться, она в своем рассказе то и дело переходила на испанский. Я наигранно обижался и отворачивался, а она обнимала меня сзади и целовала в щеку. Мы могли сидеть так часами, вспоминая разные истории из жизни, обсуждая сложные уроки, делясь переживаниями насчет надвигающихся экзаменов и строя планы на будущее. Я мог часами смотреть на ее улыбку, чувствуя, как нежность окутывает сердце.
- Уже поздно, проводишь? – Лина поднялась и протянула мне руку.
- Конечно, - поднялся я следом.
Мы шли по тихим коридорам, освещаемым факелами, и обсуждали предстоящий бал. Девушка наотрез отказывалась сообщить, в каком платье она будет, утверждая, что это сюрприз. Я лишь тихо вздыхал, не представляя, что же теперь делать. По домам все разъезжались на следующий день после бала, поэтому подарок на Рождество я хотел вручить Лине на балу. Я хотел подарить ей колье к платью, но так и не смог выпытать, какое же оно у нее будет. Похоже, придется придумывать другой подарок.
- А что будет на балу? – поинтересовалась девушка, отбрасывая свои светлые волосы за спину.
- На балу узнаешь, - хитро улыбнулся я.
Все праздники в году всегда устраивают выпускники. Хэллоуин – слизеринцы, День Святого Валентина – пуффендуйцы, Выпускной – когтевранцы, ну а Рождественский бал, соответственно, гриффиндорцы.И в этом году, на большой страх и риск МакГонагалл, это дело поручили Мародерам. Конечно, профессор взяла с нас обещание, что все будет культурно и без неприятных неожиданностей, а потом меня отдельно попросила проследить за этими неугомонными. Даже не представляю, что же стукнуло в голову Дамблдору, что он позволил нам организовывать бал… Это-то при учете, что в большинстве случаев Поттер с Блэком и так умудрялись что-нибудь натворить на праздниках! Например, на этот Хэллоуин они сделали такую иллюзию нападения гигантских злобных тыкв, что нескольких первокурсников пришлось вести к мадам Помфри: малыши так и не смогли успокоиться самостоятельно. В общем, этот бал вся школа ждала не только с нетерпением, но и со страхом.
Мы дошли до Когтевранской башни и уселись на подоконнике недалеко от входа в гостиную. Лина забралась с ногами на деревянную поверхность и положила голову мне на плечо, думая о чем-то своем. Я понимал, что не стоит ее беспокоить и, когда она захочет, сама расскажет, но волнение вперемешку с любопытством требовало немедленно узнать, что же случилось. Девушка подняла голову и посмотрела мне в глаза, как бы говоря: «Все хорошо, не стоит волноваться». Я легко улыбнулся, сильнее прижимая к себе и целуя в макушку. «Я рядом». Так мы и просидели, прислушиваясь к ночной тишине. Я уже подумал, не заснула ли Лина, но она поднялась и, пожелав мне спокойной ночи и поцеловав на прощание, ушла. Я, так и не поняв, что же все-таки случилось и случилось ли вообще, побрел к себе в гостиную. Надо было срочно придумывать подарок.

Lina

- Ох, - протянула я, ставя пакеты на пол и падая на кровать. Ноги гудели после долгой ходьбы на каблуках, и я с радостью скинула сапоги. Хорошо… Но долго валяться нельзя, и я встала. Пока в небольшой тазик набиралась холодная вода с парой капелек лавандового масла, я переоделась и убрала все вещи в свой расширенный магией шкаф. Вода убрала с ног усталость, и я, с уже вполне сносным настроением, пошла разбирать покупки.
- Такс, - бормотала я, разгружая пакеты.
Многие на этот бал выбрали короткие платья с пышными юбками, поэтому я предпочла нечто иное. Сливаться с толпой я никогда не любила, потому и выбрала ярко-красное платье в пол с красивыми переплетениями на груди. Я с трепетом проводила рукой по нежной бархатистой ткани, разглаживая складки, очерчивая пальцем контуры камней, которыми был расшит верх платья. Осторожно, стараясь ничем его не задеть, я повесила платье в небольшое отделение в шкафу и заколдовала ткань так, чтобы она не мялась. Следом за платьем из многочисленных пакетов появились маленькие аккуратный рубиновые сережки и с таким же камнем кулон на длинной цепочке. Камень красиво сверкал в свете свечей, и я представила, каким ярким он будет при тысячах порхающих свечей. Так, ладно, прячем, пока девчонки не налетели. А то начнется «Дай посмотреть», «Дай померить». А я не люблю, когда мои вещи трогают.
Еще немного порывшись в пакетах и разложив все вещи, я уселась на кровать и достала календарь. Да, я весь вечер твердила Римусу, что ничего не случилось, что у меня все хорошо, что я просто устала. Конечно, это все было полное вранье. Хорошо хоть я всегда умела это делать. Еще до начала наших отношений я заметила, что раз в месяц он куда-то пропадает, и в скором времени я выяснила, что пропадает он в нашем больничном крыле. То, что это было что-то серьезное и секретное, было очевидно. Ведь просто так в течение стольких лет постоянно врать окружающим не будешь! Но, немного поразмыслив, я решила, что не стану ничего спрашивать у парня, а подожду, пока он сам расскажет. Но время шло, а он по-прежнему молчал, придумывая нелепые отговорки на время своего отсутствия. Возможно, я бы успокоилась и забыла про это… если бы не сегодняшний день. С самого утра все было как-то странно. Сначала я наткнулась наСириуса, который втолковывал Петтигрю про какую-то «крутую ночь на каникулах у Римуса». Потом, уже в Хогсмиде, я наткнулась на каких-то местных парней, которые болтали о Визжащей Хижине. Они утверждали, что приведения там бушуют только раз в месяц, и в следующий раз они планировали пробраться туда и посмотреть, что же там происходит. Искренне понадеявшись, что их кто-нибудь остановит, я, еще со спокойной душой, прошла мимо них, через секунду уже обо всем забывая. Но спокойствия сегодня мне было не суждено дождаться. Уже на пути из деревни, случайно оказавшись рядом с Лили и Алисой, до моего слуха дошли еще одни заинтересовавшие меня слова:
- Сейчас опять побежишь к Джеймсу? – лукаво спросила блондиночка, пихнув локтем подругу.
- Нет, сегодня день проживет без меня, - усмехнулась рыжая. – А то привыкнет, не дай Бог.
- Он или ты? – все так же улыбаясь, спросила Стоун.
- Алиса! – воскликнула Эванс, немного смущённая. – Ты же знаешь, что я и так провожу много времени с мадам Помфри. Это хорошая практика перед Академией Зельеварения.
- Знаю, знаю, - отмахнулась девушка, откидывая волосы за плечо и обдавая меня ягодным ароматом. – Кстати, как там Римус? Выздоровел? А то говорят, что у него недавно температура большая была.
- Да, он несколько дней пролежал, - уверенно ответила Лили, чуть переигрывая. Но Стоун этого не заметила и завела разговор о прическах.
Последней каплей стал отказ Римуса встретиться на каникулах. Про поездку все понятно, но ведь можно трансгресировать. Реальных проблем встретиться не было…
Факты путались у меня в голове. Что же с Римусом все-таки происходит? Я провела пальцем по волшебному календарю, на котором отражались все данные про нужный день. Открыв его на неделе каникул, я стала внимательно читать информацию про каждый день. Такс, погода, праздники… Все это не то… Девчонки уже легли, а я все еще сидела на неразобранной кровати и пялилась на календарь, понимая, что я явно что-то упускаю из внимания. Устало потерев виски и широко зевнув, я поняла, что пора ложиться спать. Разобрав постель, я решила, что неплохо было бы завесить окно. Девчонки любят смотреть на звезды перед сном, но сегодня я не собиралась им в этом потакать. Ничего страшного, если разок мы поспим в темноте. Шторы явно не хотели задергиваться. Ткань за что-то зацепилась, и мне ну удалось сдвинуть ее даже на сантиметр. Уже порядком разозлившись, я психанула и со всей своей силы дернула ткань, которая не выдержала моего напора и разошлась по шву. Чертыхаясь и жалуясь, я полезла за палочкой.
- Репаро, - пробормотала я.
Наплевав на свет из окна, я решила, что пора спать, пока еще что-нибудь не сломала. Интересно, и почему девчонкам так нравится спать с не завешанными шторами? Попробовать, что ли, для разнообразия… Я, натянув на ноги носки и завернувшись в теплый махровый халат, уселась на подоконник и уставилась на небо. Звезды как звезды, луна как луна. Ничего примечательно. Возможно, все дело было в моем детстве и воспитании... Будучи единственной дочерью богатых и влиятельных родителей, я всегда получала то, что хотела. И очень скоро начала этим пользоваться. К пятнадцати годам я уже была наглой, тщеславной, высокомерной девчонкой, которая ни во что не ставила других людей. Я была ужасно язвительна и груба, сыпала кругом оскорблениями и никому не нужной неприятной правдой. Но в начале пятого курса я встретила одного парня, который был очень на меня похож. Я понимала, что мне не нравится то, что я вижу в нем, и вскоре осознала, что нужно меняться. Тогда мне очень помогли мои одноклассницы, за что я им была безмерно благодарна. После всего того, что я им наговорила и сделала за пять лет совместного обучения, я бы ни за что на их месте себе не помогла. Но они простили меня, и уже через несколько недель я стала другим человеком. Мягкая, спокойная, добрая, менее вызывающая и более чувственная. Ту Лину, которая была стервой и невообразимой выскочкой, все давно забыли. Лишь я и еще один человек помнили и знали, что та девушка еще живет где-то в глубине души, там, куда никому нету доступа. Мне тяжело было вспоминать то время, и я заставила себя снова уставиться на небо. Луна… Тонкая, четко выделяющаяся на небе возрастающая луна. Подумаешь… Никогда не увлекалась астрономией. А все так любят луну… Хм, не понимаю. Это же всего лишь луна. Она ведь даже ничего не дает людям. Ничего… Стоп! Я вскочила с подоконника, не обращая внимания на упавший с плеч халат, и понеслась к календарю. Я судорожно его схватила и провела пальцем по нужной неделе. Около минуты я стояла на холодном полу, совсем не чувствуя замерзающих ног и тупо уставившись на одну дату. Полнолуние. Календарь вылетел из моих рук, но я этого даже не заметила. Медленно оседая на пол, я судорожно хватала воздух.
- Оборотень, - выдохнула я, прежде чем первая слеза заблестела на побледневшей щеке.
Ни о каком сне речи уже быть не могло. Я бродила по коридорам замка, завернувшись все в тот же халат, и пытаясь решить, что же мне теперь делать. Я не собиралась никому рассказывать, нет. Но и оставить это без внимания я не могла. Не каждый день меня судьба сталкивала с оборотнями. Я знала, что Римус хороший молодой человек, который никогда меня не обидит, которого я уже успела полюбить, но… Оборотень. С детства мне внушали, что они дикие, злобные, жаждущие крови звери. И сейчас мне было очень сложно соединить два этих знания в одно. Я завернула в пустой кабинет и резко остановилась. Его только сейчас не хватало!
- Добрый вечер, - вкрадчиво проговорил Блэк, улыбаясь во все тридцать два.
- Не старайся, Сириус. Ты прекрасно знаешь, что на меня твои улыбки не действуют.
- А когда-то действовали, - ухмыльнулся парень. – Не страшно одной по ночам гулять?
- А тебе? – холодно спросила я. Ситуация мне не нравилась, и я надеялась обойтись небольшим разговором.
- Мародеры ничего не боятся, - воскликнул он, подмигивая мне. – Итак…
- У меня нет желания с тобой разговаривать, - отрезала я, разворачиваясь к выходу.
- А я надеялся вспомнить былые времена, - протянул парень, заставляя воспоминаниям завертеться в моей голове.
Да, мы с Сириусом Блэком были знакомы давно, но этого никто не знал. И я всем сердцем верила, что никто и не узнает.
- Забудь, - все так же холодно отвечала я. – Или тебе помочь?
- И чего не спим? – перевел разговор в другое русло Блэк.
- Мыслей много.
- О любимом думаешь? – сладко пропел гриффиндорец, пробуждая во мне ту, которую я давно похоронила в глубине души.
- О нем, - нежно ответила я, больше не имея сил сдерживать себя прошлую. Окей, Блэк, игра началась.
- Хм...А Римус уже знает, какие вещи его девушка может вытворять своими губками? - противно улыбнулся парень.
- Его, в отличие от тебя, интересует не мое тело, а я сама!
- А когда-то тебе и интереса к телу хватало, - произнес он, медленно подходя ко мне. - Не боишься, что твой парень узнает, что когда-то ты делила постель с его лучшим другом? - мило спросил он.
Ох, Блэк, не хотела я, Мерлин видит, не хотела я устраивать разборки по старому стилю, но раз ты сам попросил…
- Не боишься, что мой парень узнает, что когда-то его лучший друг, пьяный в стельку, рассказал малознакомой девушке о том, что его друг оборотень?
Этого, конечно, не стоило говорить, но парень меня конкретно взбесил. И я была рада, что у меня был такой козырь в рукаве.
- Что?! - взревел Сириус. - Не было такого!!! Ты что несешь?!
Я мило улыбнулась, показывая зубки. Он так испугался, что даже не обратил внимание на то, что я знаю о Римусе.
- Конечно, не было. Но, позволь узнать, кому он поверит? Мне, которая не могла это откуда-то узнать, или тебе, после той-то истории с Северусом?
Я еще раз сладко улыбнулась.
- А Римус знает, какая ты стерва?
- Стерву во мне пробуждаешь только ты, Блэк, - выплюнула я его фамилию.
- А может, она все же живет под маской милой девочки? - пошел в наступление парень, но он явно забыл, что я его не боюсь.
- Не стой у меня на пути, Сириус, - сказала я, повышая голос. - Не забывай, кто я и что я могу.
- Ты серьезно думаешь, что можешь меня запугать? И не мечтай, девочка!
Я подошла вплотную к нему.
- Тогда почему я вижу в твоих глазах страх? - нежно спросила я, расплываясь в улыбке. - Выше нос, детка! Ты же Мародер, а вы ничего не боитесь!
И, игриво подмигнув ему, я ушла. В том, что он ничего не скажет Римусу, я не сомневалась. В его глазах я ясно прочитала, что он все еще помнит события пятого курса.

И еще одна глава в честь праздника)