ЦеремониальнаяРазумеется, на сам праздник они безбожно опоздали. Не то чтобы это вообще заботило Лестрейджей, но Нарцисса могла расстроиться, так что они решили поспешить. Белла отлично ориентировалась в доме сестры, и она даже успела устроить своему сыну небольшую экскурсию. Так же женщина забежала в свою комнату, чтобы спрятать новое сокровище, и к остальным они присоединились когда танцы уже кончились.
Их появление произвело фурор. Гости, до этого оживлённо переговаривающиеся, замерли, послышался звон посуды. Ник, стоявший чуть позади Беллы и державший её за руку, получил возможность рассмотреть нынешних и будущих Пожирателей во всей красе. И парень с удивлением понял, что здесь присутствуют не только слизеринцы, но и студенты Когтеврана с Пуффендуем, и даже несколько парней со старших курсов родного, львиного факультета. Это парня даже странным образом успокоило — если даже свои старшекурсники примкнули к Лорду… к отцу, то его идеи явно содержат в себе нечто большее, чем просто бездумное истребление магглокровок.
Называть Тёмного Лорда отцом даже про себя было очень непривычно, но Ник старался изо всех сил. У него получится. У них всех получится.
— Мой сын, Никотодес Лейстрейдж!
Парень сделал шаг вперёд, и был тут же перехвачен тётей Нарси. Женщина с видимым облегчением взяла его под локоть, кивнула сестре и направилась к своему сыну. Ник, которого просто тащили на буксире, с интересом рассматривал лица гостей. Всё оказалось именно так, как говорила Панси — семейное сходство действительно поражало. Впрочем, парень тут же открыл для себя поразительное развлечение — вглядываться в лица одной династии и искать различия. Это было действительно поразительно, подмечать самые маленькие детали, такие, как разница в оттенке волос у мамы и у него самого.
Тётя Нарси подвела его к своему сыну и с чистой совестью отправилась к взрослым гостям. Драко распрямил плечи и надменно посмотрел на нового родственника, но в его глазах прятался страх. Ник, впрочем, не сильно приглядывался к парню — он изучал местное общество и думал. Никотодес Лестрейдж не сможет существовать в вакууме, а друзья Гарри Поттера ни за что его не примут. Фактически, никто, кроме людей в этой комнате, не примет его. И теперь Ник смотрел на эти насторожённые лица и думал, с кем из них он будет связан на долгие годы. Гриффиндорцы отпали сразу — они жили в одной башне с Гарри Поттером и могут что-то заподозрить, даже несмотря на совершенно другое поведение. Когтевранцы и Пуффендуйцы были чистым листом, терра инкогнито, возможностью начать всё заново. Ник понимал, что должен присоединиться именно к ним, но…но он банально стеснялся. Парень никогда не был общительным, все его друзья приходили к нему сами. Учиться общаться с незнакомыми людьми просто не было надобности! Нет, в далёком детстве он действительно умел это, но Дадли быстро выбил желание с кем-либо разговаривать.
Так, вороны и барсуки отпадали тоже, и выбора у парня особо не было. Более того, все вокруг ждали, что присоединится именно к этим людям — он был Лестрейджем, он был братом Драко, он был сыном Беллатрикс. С тоской Ник окинул взглядом эти лица — лица людей, долгое время бывших его врагами. Мерлин, да он о них даже думать беспристрастно не может! Впрочем, впереди забрезжила надежда.
В отдалении, со своей неизменной подругой, стояла Панси Паркинсон.
Да, она была слизеринкой, но сдерживалась и разговаривала с ним, когда он этого хотел. По факту, из всех присутствующих здесь, Панси была самой дружелюбной. И Ник, плюнув на правила, рванул к ней.
— Привет, я Никотодес Лестрейдж. А ты Панси Паркинсон, да?
Конечно, девушка удивилась его поступку, но быстро взяла себя в руки и что-то ответила. Дальше им поговорить не дали — к родственнику на полной скорости подлетел столь нагло проигнорированный Драко Малфой.
— Дорогой брат, я рад видеть тебя сегодня здесь. Я…
Никотодес знал правила поведения наизусть — выучил, ещё для встречи с тётей Нарси. Но к его великой радости, статус сына Безумной Беллы позволял парню плевать на них с Астрономической Башни.
— Драко Малфой, да, я знаю. Ты сын моей обожаемой тёти Нарси.
Тут парень подумал, что, наверное, не стоит начинать общение с братом с конфликта.
— Впрочем, если это так важно для тебя, можем познакомиться по правилам.
Ник вернулся на то место, где его оставила тётя Нарси, и церемонно поклонился.
— Приветствую, дорогой брат. Я Никотодес Лестрейдж, сын Беллатрикс…
Положенная в таких случаях речь лилась рекой, она была скучной, нудной и рассчитанной до мелочей. Парень терпеливо озвучивал всё положенное, надеясь, что ничего не упустил. Опешивший Драко довольно быстро взял себя в руки и, озвучив все пункты, предписанные этикетом, как положено представил Ника остальным. Потом пошли бесконечные приветствия, глупые вопросы и не менее глупые ответы. Пожалуй, только огромный послужной список самых разнообразных болезней и травм помог Лестрейджу пережить всё это — ничто так не учит терпению, как ночь в компании костероста или сражение с противником после укуса василиска.
Перетерпев бесконечный официоз, Ник снова подошёл к Паркинсон. Тут его ждало разочарование — девушка держала маску холодной вежливости, что бы он ни делал. Здесь, в тяжёлом зелёном платье, она казалась даже красивой и невероятно скучной. Очевидно, на официальном приёме она не собиралась показывать истинные эмоции, и Ника это в какой-то момент неимоверно разозлило. Так, всё оставшееся до ужина время парень пытался заставить Панси изменить выражение лица. Безуспешно, впрочем. Девушка слушала его с вежливой улыбкой, отвечала односложно, сама беседу не поддерживала. Для Ника это стало идеей-фикс, и он забыл обо всём на свете, мечтая сорвать маску безразличия с лица слизеринки.
Он не прекращал свои попытки и в столовой, рассказывая девушке самые дикие истории, какие только могли придти ему в голову. Нарушив все правила этикета, он сел по правую руку от Панси и совершенно отвернулся от второго соседа, устроившись в пол-оборота и активно жестикулируя. Остальные подростки уже отодвинулись от буйного Лестрейджа и смотрели откровенно презрительно — им явно казалось, что у парня не всё в порядке с головой.
Когда на столах появился суп, Паркинсон сдалась. На особо безумном пассаже в его речи девушка выдохнула и слегка закатила глаза — не так сильно, как в Хогвартсе, но парню хватило и этого. Он тут же оборвал сам себя и облегчённо рассмеялся.
— Наконец-то. Сказать правду, моя фантазия начала иссякать.
Все сидящие рядом с изумлением уставились на Никотодеса. Он смущённо улыбнулся.
— Я хотел увидеть настоящие эмоции на твоём лице. Не этот жуткий паралич, а что-то человеческое. Прости, что заставил слушать этот бред так долго.
И Ник, вежливо кивнув, повернулся к брату. Драко, с самого начала вечера добивавшийся его внимания, выглядел счастливым и засыпал родственника вопросами. Малфой был явно недоволен, что родственник использовал фамильярное «ты», но промолчал — и Лестрейдж отлично знал, что не вышел ни за какие рамки.
Их беседу прервал рассудительный и слегка надменный старшекурсник Слизерина — его имя совершенно вылетело у Ника из головы.
— Ваше появление, Никотодес, настоящая радость для нашего скромного общества. Но, видите ли — мой младший брат учится в Шармбатоне, и ни о каких Лестрейджах там он не слышал. Более того — из всех пятнадцати детей из разных побочных веток Блэков никто не походит на Вас.
Ник громко расхохотался. Он запрокинул голову и заливался жутким, безумным смехом Беллатрикс. Стало тихо, взгляды всех гостей скрестились на нём, тихий шёпот пронёсся по рядам, а Никотодес всё хохотал и хохотал…
— Ты действительно думаешь, что я жил всё это время под своим именем? Со своим лицом? Да меня убили бы ещё в колыбели, проявись малейшее сходство с моими родителями! Или ты думаешь, что я сидел, скрытый ото всех, в тайном замке, и решился явить себя миру только сейчас?
Напряжение давило со всех сторон. Весь зал следил за его словами, ждал неточности и ошибки.
— Я не знаю, что произошло в ту ночь. Не знаю, кто сделал это и зачем. Фактом можно считать лишь одно — с другим лицом и под чужим именем я оказался на пороге у магглов. И видит Мерлин — я мог бы прожить ту жизнь так, словно она моя. Но мне повезло — в древнем артефакте отразилось настоящее лицо.
Парень слегка улыбнулся. Как давно это было! Какой ужас он тогда испытал!
— И сейчас мне удалось вернуть себя только благодаря моей тётушке, которая любезно предоставила мне резервуар с гоблинской водой. Все мои самостоятельные попытки не давали настолько долгосрочного эффекта.
Ник хотел закончить на этом, но он понимал, что это невозможно — его семье нужны факты, нужны имена.
— Кем я был, уже совершенно неважно. Этот бесполезный парень сгорел от огня в моей крови. Сейчас я не сомневаюсь. Я тот, кто я есть.
Взгляд глаза в глаза. Полное одобрение и поддержка. Любовь. Мама.
— Я Никотодес Лестрейдж.
