14Вот, собственно, и всё. Ледиз энд джентльмен, представляем вашему вниманию заключительную главу.
Я благодарю всех, кто поддерживал меня на протяжении всех этих месяцев, оставлял комментарии и просто читал и получал удовольствие.
Мне всегда немного страшно выкладывать последнюю главу, потому что это особенно сложная для написания часть. Но я надеюсь, вам все же понравится.
Спасибо!
17 апреля, воскресенье
Следующим утром я проснулась от какого-то шума, лившегося, как позже выяснилось, из открытого окна. С трудом открыв глаза, я уставилась на белый потолок, поддерживаемый деревянными балками. Чуть нахмурившись, я попыталась сесть на кровати, но голова была тяжелой, словно сделанной из свинца. Отказавшись от идеи встать, я продолжила лежать, размышляя о прошедшей вечеринке. Это была самая-пресамая ужасная ночь в моей жизни. За исключением, может быть, некоторых ночей во время войны с Волдемортом, но согласитесь, это нельзя сравнивать.
Мне было невыносимо стыдно, и все еще ужасно плохо. При попытке перевернуться на бок на меня вновь нахлынуло чувство тошноты. Как будто бы я не просто повернула голову, а десять минут прокаталась на карусели.
Но стоило мне закрыть глаза, как в дверь постучали. Я попыталась сосредоточиться. Кто это мог быть? Что им было нужно? Где я, вообще-то, находилась? Прохрипев «войдите», я приоткрыла один глаз, чтобы увидеть, кто это был.
В комнату вошла темноволосая девушка с подносом в руках. Мягко улыбаясь, она подошла к моей кровати и поставила поднос на прикроватный столик. Затем, все также безмолвно, вышла.
Предприняв еще одну, на этот раз увенчавшуюся успехом, попытку сесть, я посмотрела на поднос. На нем был стакан, как я вскоре узнала, с апельсиновым соком, бутерброд с сыром, сдобная булочка и джем. От вида всего этого меня снова начало мутить. Единственное, что заинтересовало мой слабый организм – это сок. Я залпом выпила весь стакан и снова упала на кровать. Металлический шарик в моей голове от такого резкого движения подпрыгнул и устроил небольшое сотрясение мозга. Тихонько простонав, я прикрыла глаза.
Но теперь сон не шел. Несмотря на убийственное желание снова заснуть, сознание все настойчивее требовало выяснить, где я и почему мне приносят завтрак в постель.
Еще одно героическое усилие – и я оказалась на ногах. Чуть постояв, чтобы все вокруг перестало кружиться и пропали эти неприятные цветные пятна в уголках глаз, я подошла к зеркалу. Вид у меня был помятый, но более или менее сносный. Продолжая борьбу с тошнотой, я вышла из комнаты. Поозиравшись по сторонам, я увидела лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней, я оказалась в небольшой гостиной с цветастыми занавесками на окнах и старенькой мебелью. Прислушавшись, я услышала голоса, и, обогнув лестницу, увидела кухню. Там была та темноволосая девушка, которая принесла мне завтрак и Снейп в облике профессора Вейнса, говорящий что-то на немецком:
- Du sollte es nicht tun. Sie braucht ein Schläfchen halten. Ich zweifle ob sie frühstücken werde.
- Ja, aber Steffi sagte… - отвечала ему девушка.
Снейп усмехнулся и, чуть приобняв её, добродушно ответил:
- Steffi hat immer Recht? (*)
Удивленная, я прошла вперед, и меня, наконец, заметили. Но вместо какого-либо комментария от Снейпа – о прошедшем вечере, о моем внешнем виде, или о чем угодно еще – я услышала от него приветствие на немецком. И, несмотря на головокружение, все же смогла сообразить, где оказалась.
- Это Оберсдорф? – спросила я.
- Ja, ja! Obersdorf! – улыбаясь, произнес молодой мужчина, выглядевший в точности как профессор Вейнс.
Девушка тоже улыбнулась мне и что-то спросила. Я пожала плечами и сказала все, что знала по-немецки:
- Nein Deutsch. (**)
Девушка понимающе кивнула, и спросила по-английски:
- Завтрак хорошо?
- Аа, завтрак… Спасибо, но еда…, - сморщившись, я покачала головой и помахала рукой, давая понять, что один ее вид вызывает у меня отвращение.
А потом, подумав, добавила.
- Вот попить бы.
И жестом изобразила, будто бы пью что-то из невидимой чашки, а потом одобрительно кивнула. Девушка сразу поняла, что я имела в виду и налила стакан сока.
- Спасибо, - сказала я и с удовольствием выпила предложенный напиток.
Утолив жажду, я, наконец, вспомнила о правилах приличия.
- Гермиона Грейнджер, - произнесла я, положив руку на грудь.
- Оле Деш, - представился светловолосый мужчина.
- Аника, - произнесла девушка.
Повисла неловкая пауза. Я не могла спросить у них, что я делаю в их доме, или где Снейп, потому что даже не знала, под каким именем они его знали. Хозяева, похоже, тоже не знали, что сказать.
Тут, по счастью, на кухню вошел сам Снейп в своем истинном обличии.
- Наконец-то вы соизволили встать, - обратился он ко мне, - уже одиннадцатый час.
Я быстро обвела взглядом комнату в поисках часов.
- Десять ноль три, - сказала я, обнаружив на стене старенькие часы с боем.
- Это и называется одиннадцатый час.
Ответил он и обратился к Оле:
- Зелье fertig через пять минут, - он поднял руку, растопырив пять пальцев.
Оле кивнул и, улыбнувшись мне, вышел.
- Вы позавтракали? – поинтересовался у меня Снейп. По-хозяйски проходя на кухню и начиная возиться с посудой.
- Нет, мне… не хочется, - ответила я, рассматривая его спину.
Готова поклясться, он усмехнулся, но когда снова повернулся ко мне, выражение его лица было абсолютно серьезным.
- Как насчет чая?
Я прислушалась к собственным ощущениям. Мысль о чае не вызывала тошноты, и я согласилась.
Пока Снейп готовил чай, Аника жестом предложила мне сесть за большой деревянный стол у окна. Несмотря на желание знать, почему я оказалась в Оберсдорфе, я хранила молчание. Во-первых, потому что у меня не было никаких сил разговаривать. Просто физически такая нагрузка казалась невозможной. Во-вторых, меня все грызло чувство стыда. То, как я вела себя прошедшей ночью – начиная от фокуса с Кеннетом и кончая путешествием со Снейпом в этот дом – было просто отвратительно. Как бы мне хотелось забыть те позорные минуты! Но как бы ни так. Снейп одним своим присутствием напоминал мне о них.
Погруженная в собственные безрадостные мысли, я даже не заметила, как вышеназванный человек подошел ко мне, и обратила на него внимание, только когда фаянсовая кружка с грохотом опустилась на стол прямо перед моим носом. Я поморщилась от боли в голове и протянула руки к горячему напитку.
Снейп поставил на стол еще одну кружку, и снова мне показалось, что кто-то вскрыл мо черепную коробку и молотком ударил прямо по мозгам. Когда третья чашка опустилась на стол, я была готова заплакать. Затем профессор со скрежетом пододвинул тяжелый стул к столу, и мне показалось, что он процарапал тупым ножом линию от моего затылка до копчика. Аника, для которой и предназначалась третья чашка чая, к счастью, вела себя совершенно бесшумно и не доставляла мне столько дискомфорта.
- Вы даже не спросите, где вы? – спросил, наконец Снейп.
Я отрицательно покачала головой.
- Я уже знаю, - сказала я.
- И знаете, почему? – последовал следующий вопрос.
- Нет.
Повисла тишина. Я мысленно закатила глаза.
- Ну и почему?
- Мне кажется, вам неинтересно, - издевательски произнес Снейп.
Я тяжело вздохнула. Мысленно сформулировав фразу так, чтобы в ней было как можно меньше слов, сказала:
- Интересно. Все равно расскажете. Поэтому не спрашивала.
Снейп оценивающим взглядом посмотрел на меня.
- Голова болит? – наигранно сочувственным голосом спросил он.
Я взглянула на него, сощурив глаза.
- Нет, - был упрямый ответ.
- Ну ладно. Я хотел предложить антипохмельное зелье, но раз все в порядке…
- Это не похмелье. Я отравилась, - буркнула я.
Послышался смешок.
- Ну да. И чем же, позвольте спросить?
Надувшись, я искоса посмотрела на профессора.
- Алкоголем, - еле слышно сказала я.
- Ааа. Вот как вы это называете…
- Хватит издеваться, - потребовала я, но прозвучали слова довольно жалобно.
Снейп на несколько секунд замолчал, а затем обратился к Анике.
- Bringen bitte зеленое, - он показал на зеленое полотенце, лежавшее на столе, - зелье. Если холодное. Если Kalt. Не hiess, не горячее, а kalt.
Аника кивнула и вышла из кухни.
- Думаю, это будет вам уроком, - сказал профессор, когда мы остались одни.
Я скучающе взглянула на него.
- В следующий раз вы вряд ли подвергнете себя риску «отравиться алкоголем», - пояснил он.
Я поморщилась.
- Только не надо меня воспитывать, - сказала я, - вы не мой отец. Хотя… даже он меня не воспитывает.
- За что заслуживает самого горячего порицания. Если бы он уделял вам больше внимания, вам бы не пришло в голову поддаваться влиянию сомнительных типов и устраивать спектакли для меня.
Я фыркнула.
- Даже если закрыть глаза на то, что это было безнравственно и даже аморально, - продолжал он, - вы поступили совершенно глупо, подвергая опасности собственную жизнь. Отправились в безлюдный лабиринт… кроме мистера Кента есть немало людей, представляющих для вас опасность. Напомню, Карателей было несколько, не один очарованный вами мистер Кент. Да и его общество нельзя назвать безопасным. Что если бы я не последовал за вами? Не думаю, что его остановили бы ваши слова о том, что «вы так не договаривались».
Тщетно пытаясь спрятать голову в огромной кружке, я продолжала пить чай, делая вид, что меня не трогают его слова.
- Я думаю, самое время начать оправдываться, - заметил профессор несколькими мгновениями позже.
Я в который раз тяжело вздохнула.
- Я не могу пока что, - ответила я. – Давайте попозже.
В этот момент вернулась Аника. Она протянула профессору пузырек, и тот, проинспектировав зелье, протянул его мне.
- Анти-алко-отравительное зелье. Прошу, - иронично произнес он, и я приняла лекарство.
Аника сразу же ушла, я же, жадно выпив все до капли, прикрыла глаза. Постепенно тошнота стала проходить, тиски, сжимавшие мою голову и шею ослабили хватку, вскоре исчезла мышечная слабость. Через пару минут я набрала воздуха в грудь и выдохнула. Чертово какой-позор-похмелье прошло.
Открыв глаза, я посмотрела на Снейпа с благодарностью.
- Спасибо, - тихо сказала я.
Он безразлично пожал плечами.
- Тогда начинайте, - были его слова.
Я удивленно спросила, что именно я должна начинать.
- Оправдываться.
На это я лишь хмыкнула.
- Я вообще-то, себя виноватой не считаю, - сказала я, поразмыслив,- По крайней мере в том, в чем вы меня обвиняете.
Он вопросительно поднял бровь.
- На любви и на войне все средства хороши.
- Как по-гриффиндорски, - сардонически прокомментировал Снейп, а я нагло ухмыльнулась.
- Я думаю, мне присущи качества всех факультетов – как и многим другим, - заметила я, намеренно стараясь сменить тему. - Гриффиндор был моим осознанным выбором.
- Ну разумеется. Одинадцать лет – как раз тот возраст, когда люди принимают осознанные решения.
- Перед тем, как попасть в Хогвартс, я внимательно изучила главу в Истории Хогвартса, посвященную факультетам, и потом долго думала, куда хотела бы попасть. Слизерин не подходил по понятной причине. Хотя там и попадаются маглорожденные или полукровки, сдается мне, им не очень сладко живется среди слизеринцев. Приходится всеми силами доказывать, что они достойны учиться на этом факультете.
Снейп согласно кивнул, задумчиво глядя в окно.
- Я не боюсь трудностей, но даже если бы я добилась уважения от однокурсников, я никогда не смогла бы уважать их сама из-за их взглядов. Но все это вовсе не значит, что я не обладаю хитростью. Хаффлпафф мне не походил из-за излишнего спокойствия. Я знала, что если со мной рядом не будет кого-то, кто все время будет подстегивать меня к активной деятельности, я просто сгнию. Когда подруга моего еще магловского детства уехала в другой город, я целые летние каникулы провела в компании кузины, отличающейся редким спокойствием. Это было скучнейшее лето в моей жизни, даже не смотря на то, что я прочитала половину книг на полке в гостиной. Но в общем, те качества, которые ценятся на Хаффлпаффе, такие как доброта и честность, во мне есть. Сейчас, возможно, в меньшей степени, но в одиннадцать я была честна до ужаса и имела склонность к состраданию. Какое-то время я не могла выбрать между Гриффиндором и Рейвенкло. Потом я представила себя среди Рейвенкловцев, таких умных и начитанных, и поняла, что ничем не буду от них отличаться. Буду одна из сотни умных и начитанных. Это было неинтересно. В Гриффиндоре же, поняла я, у меня будет определенное преимущество перед остальными. Я не говорю, что считала – или считаю – своих друзей недостаточно умными, чтобы хорошо учиться. Но из того, что я прочитала в Истории Хогвартса, я поняла, что гриффиндорцы, как правило, не отличаются прилежностью. Они импульсивны, неусидчивы, горячи, старательны только тогда, когда им что-то действительно интересно. Каждый из них находит себе занятие по вкусу и демонстрирует в нем немалые успехи. Но все остальные предметы теряют для них интерес, и оценки по ним редко бывают лучше, чем «выше ожидаемого».И я поняла, что это то, что мне нужно: горячие головы и при этом не конкуренты в учебе. Правда, в первые месяцы в Хогвартсе я сильно пожалела о своем выборе, решив, что ошиблась в расчетах. Они не слишком хорошо принимали меня, потому что я была не такая, как они. Но стоило мне проявить черту, доказывающую, что я тоже достойна звания Гриффиндорки, и все изменилось. И вскоре все пошло так, как я рассчитывала.
- Вы страшный человек, мисс Грейнджер, - сказал Снейп саркастично, когда я замолчала, - по сравнению с вами, мои слизеринцы – ангелы, спустившиеся на землю, чтобы нести людям добро.
Я усмехнулась.
- И как ловко вы обвели всех вокруг пальца. Все-то считали вас маленькой доблестной гриффиндоркой, а вы, на самом деле, воплощение Салазара Слизерина в гольфах.
Еще одна усмешка с моей стороны.
- И как вы ловко сменили тему, чтобы не объяснять своё поведение, - продолжал Снейп, - я бы, может быть, даже не заметил, если бы не желал так сильно увидеть, как вы краснеете от стыда.
Я скривила губы.
- Ну что вы хотите услышать? – спросила я устало.
- Правду.
- Кажется, мы поменялись ролями, - заметила я. – Ну что ж, думаю, здесь нечего особо объяснять. Я попросила у профессора Ростова совет, как мне заставить вас прекратить вредничать и вести себя как маленький ребенок. Он предложил попытаться обратиться к вашему инстинкту защитника, что почти сработало. Сначала я хотела, чтобы мне помог Эмиль, но он… о, черт! – вдруг воскликнула я, - надо узнать, как он!
- Это может подождать, - твердо произнес Снейп.
Вздохнув, я продолжила:
- В общем, Эмиль оказался недееспособен, и я пошла искать другого помощника. Когда увидела Кеннета, подумала, что это был бы идеальный вариант. И вы бы поверили, и его не жалко, если что.
- А о том, что я мог отреагировать неадекватно и покалечить мерзавца, вы не подумали? – едко поинтересовался Снейп.
- Я же говорю, мне его не жалко, - жестко сказала я.
- А как насчет меня? Вам не кажется, что одного обвинения в убийстве для меня достаточно?
Я смущенно отвела взгляд в сторону.
- Ну… на самом деле… не думаю, что вы совершили бы что-то ужасное… Вы всегда умели держать себя в руках…
- Эгоистка, - выплюнул Снейп.
- От такого слышу, - ответила я совершенно несправедливо.
- В общем, - продолжила я тремя секундами позже, - подговорив Кеннета, я нашла Ростова и попросила его, чтобы он сказал вам, что видел, как я пошла в сторону лабиринта и за мной пошел какой-то парень. Что он, очевидно, и сделал, подгадав правильное время.
- Убью мерзавца.
- А от меня «спасибо» передайте.
Снейп метнул на меня рассерженный взгляд, но я, как ни в чем не бывало, продолжила:
- Сначала все шло хорошо, вы волновались за меня. Не смейте отрицать! – Повысила я голос, заметив, что Снейп собирается что-то сказать. – Вы, наконец, были готовы проявить свои чувства, но потом вдруг все испортили своим наглым вторжением в мой мозг.
- Вторжением? Девочка моя, вы думали так громко, что услышал бы даже глухой. Вы посылали образы Ростова и Кента с такой готовностью и трепетной радостью, словно это были рождественские открытки.
- Я действительно была рада, что все шло по плану! Буду в будущем иметь в виду вашу склонность к подсознательному проникновению в чужой разум.
После небольшой паузы, Снейп сварливо заметил:
- Приятно знать, что в тот момент, когда я сидел рядом с вами, вы думали о других мужчинах.
Я перевела на него изумленный взгляд. Затем постаралась сделать вид, что ничего такого не услышала, и ответила:
- Вы уже просто не знаете, к чему прицепиться.
- Я знаю! Вы пытались обмануть меня, обвести вокруг пальца…
- Вывести на чистую воду! – закончила я за него.
Мы оба замолчали. Спустя почти полминуты я тихо произнесла:
- Сколько можно ходить вокруг да около?
Снейп встал, прочистил горло и ровным тоном сказал:
- Я переместил нас сюда, потому что собираюсь провести здесь следующую неделю. Хозяева были настолько добры, что позволили мне пригласить вас также погостить у них. У вас есть какие-то планы на предстоящие семь дней?
Я была удивлена, но постаралась не подать виду. Растерянно посмотрев в окно, я попыталась припомнить, что собиралась делать после выпускного.
- Спасибо за предложение, сэр. Я с радостью приму его. Мне нужно будет только отправить несколько писем.
- Перо и пергамент можете найти в своей комнате на письменном столе. И я же просил оставить это «сэр».
- Да, с…профессор Снейп. Хорошо.
Снейп поморщился, но не стал ничего говорить. Он просто жестом приказал мне следовать за ним, и поспешил покинуть кухню. Я помчалась за ним.
Мы пересекли гостиную и, выйдя через заднюю дверь, оказались в малюсеньком садике. Там на разложенных на скамейке подушках сидела та самая светловолосая молодая женщина, которая приходила однажды к Снейпу в университет, и которую я видела с Оле в Оберсдорфе, когда была тут в прошлый раз. У неё на руках резвился ребенок лет трех или четырех – я плохо разбираюсь в детских возрастах. Рядом на низкой скамеечке сидел Оле и вырезал что-то из дерева. Чуть в стороне от них в плетеном кресле, прикрывшись пледом, занималась вязанием Аника.
Когда мы со Снейпом вышли к ним, они все одновременно подняли головы и дружелюбно улыбнулись. Даже на лице мальчишки появилось довольное выражение.
- Штеффи, познакомься, это Гермиона Грейнджер. Гермиона, это Штеффи, хозяйка этого дома и жена Оле.
- Очень приятно, - с немецким акцентом произнесла Штеффи, - а это Эрих, наш сын.
Она приобняла мальчика и тот начал извиваться, пытаясь выбраться из её объятий. Рассмеявшись, Штеффи отпустила ребенка и тот, спрыгнув с колен матери, побежал к песочнице, располагавшейся неподалеку.
- Мне тоже очень приятно, - ответила я, - спасибо, что разрешили погостить у вас.
- Не стоит благодарности. Друзья Северуса – наши друзья, - ответила женщина. - Моя сестра сказала, вы не завтракали, - произнесла она, указывая на Анику, - вы плохо себя чувствуете?
- О, нет, спасибо. Теперь все хорошо, профессор Снейп дал мне зелье.
К собственному недовольству, я чуть покраснела. Я надеялась, что эти люди не знали, ЧТО за зелье дал мне их «Северус».
- О, тогда славно.
- Штеффи, мы с Гермионой пойдем в город. Нужно что-нибудь купить? – поинтересовался Снейп.
- Нет, спасибо Северус. Если только Гермиона чего-нибудь хочет. Что бы вы хотели на обед, Гермиона?
Я смущенно пробормотала, что не имею никаких особых предпочтений в еде, и мы со Снейпом, попрощавшись с хозяевами, ушли. Молча пройдя через гостиную, мы остановились у камина. Я вопросительно взглянула на профессора. Он бросил дымолетного порошка на угли, что-то пробормотал, и засунул в появившееся пламя голову. Очевидно, с кем-то побеседовав, он запустил в огонь и руки, и вскоре извлек из камина мой сундук с вещами.
- О! – только и смогла произнести я.
- Ростов был так чертовски любезен, что позаботился о ваших вещах, мисс Грейнджер, - произнес Снейп.
- Э, мне показалось… вы начали называть меня Гермиона, - проговорила я, краснея.
Профессор, кажется, тоже почувствовал себя неловко, но быстро взял себя в руки и сказал:
- Да, Гермиона. Отлевитируйте сундук в свою комнату, переоденьтесь и примите душ, если это необходимо. Ванная комната в конце коридора на втором этаже. Затем спускайтесь сюда, я буду вас ждать. Мы пойдем в город.
Выслушав указания, я кивнула и отправилась к себе. Выполнив все, я, спустя полчаса, спустилась в гостиную, обнаружив там Снейпа в обличии профессора Вейнса – или теперь правильно сказать Оле Деша – и мы покинули дом.
На улице было очень людно – совсем не так, как когда мы прибыли в Оберсдорф прошедшим утром. С трудом пробираясь между волшебниками и колдуньями, мы даже не могли поговорить. Когда я едва не потерялась в толпе, Снейп схватил меня за рукав и потащил за собой. Мне такое обращение не понравилось, и я, настойчиво высвободив руку, осторожно взяла профессора под локоть. Он, кажется, немного напрягся, но потом, очевидно, решил не обращатьс на меня внимания и полетел дальше. Я едва успевала переставлять ноги.
- Где-то пожар и мы спешим, чтобы успеть достать детей из горящего дома? – спросила я, задыхаясь.
- Я привык быстро ходить.
- Ваш способ передвижения и ходьба не имеют ничего общего.
- Мы уже пришли.
Снейп указал на небольшой магазинчик Faul Kesser, прилавки которого были сплошь уставлены ингредиентами для зелий. Войдя, Снейп поздоровался с продавцом и протянул ему исписанный пергамент. Продавец – седовласый старик – начал юрко бегать от полки к полке, насыпать что-то в кульки или упаковывать в серую бумагу, периодически сверяясь с пергаментом. Затем он сложил все в один большой пакет, взмахом палочки уменьшил его и, написав что-то на пергаменте, протянул его Снейпу. Тот взглянул на цифры, которые начертил старик, и, достав из кармана деньги, отсчитал нужное количество.
Когда мы вышли из магазина, я спросила:
- Вы прожили здесь довольно долго, не так ли?
Снейп кивнул.
- Достаточно.
- Расскажите мне, - попросила я.
Профессор едва заметно вздохнул и предложил зайти в близлежащее кафе.
- Не люблю разговаривать на ходу, - поделился он.
- Естественно. Так ходить, как вы, можно только правильно дыша. Разговоры сбивают ритм.
Разместившись за столиком у окна, мы заказали по чашке чая, и я приготовилась слушать.
- После того, как я узнал, что Темный Лорд побежден, я скрылся из Англии – у меня заранее были подготовлены различные планы побега. Примерно через год после постоянных перемещений и игр в прятки, я решил осесть где-нибудь в одном месте. Было совершенно невозможно варить достаточное количество Оборотного Зелья, при этом постоянно меняя место дислокации.
Я согласно кивнула.
- Так случилось, что я оказался здесь, в Оберсдорфе и свел знакомство с Оле. Мне нужно было разузнать о том, что это за город, чтобы разработать план действий, а Оле оказался достаточно разговорчивым, чтобы помочь мне в этом. Штеффи тогда ждала сына, но беременность проходила очень тяжело. Оле рассказал и об этом, и я вызвался помочь. Сначала они не очень доверяли мне, но когда у Штеффи случился приступ, и она едва не потеряла ребенка, а я оказался рядом с подходящим зельем в руках, их настороженность в отношении меня сменилась слепым обожанием. Проблемы были на протяжении всего срока, а во время родов Штеффи была на грани смерти. Опять же, мое содействие сохранило жизнь и ей, и ребенку. Взамен я получил крышу над головой на любой удобный для меня срок и внешность. Оле не из этих мест, и мы легко убедили всех, что я его брат-близнец, проведший всю жизнь в Англии.
- Но мне показалось, что Оле не говорит по-английски, - сказала я.
- Он говорит, но очень плохо. Примерно также плохо, как я по-немецки. Но специальные заклинания и несколько пинт отменного немецкого пива стирают все языковые барьеры.
- А что за зелье вы готовили сегодня утром? О котором сказали Оле, когда пришли на кухню?
Снейп закатил глаза.
- От вашего зоркого глаза ничто не укроется.
Я, улыбнувшись, покачала головой.
- Проблемы сына Штеффи, не окончились с его рождением. Он по-прежнему нуждается в лечебном зелье. Вполне вероятно, он будет нуждаться в нем до конца своей жизни. Но не очень здоровый ребенок, по мнению этой семьи, лучше, чем мертвый ребенок.
- Значит, когда Штеффи приходила к вам тогда в университет, она приходила за зельем для Эриха?
- Какая проницательность. Да, она приходила за зельем и приносила волосы Оле для моего оборотного зелья.
После небольшой паузы я заметила:
- Они кажутся очень милыми людьми. Вам повезло, что они оказались на вашем пути, не так ли?
- Я бы сказал, им повезло, что я оказался на их. С моей стороны это не везение, а результат настойчивого стремления к цели. Если бы я не встретил Оле, я нашел бы кого-нибудь другого, кому понадобились бы мои услуги.
После еще одной паузы, более долгой паузы, я задумчиво произнесла:
- Скажите, профессор, а если бы кто-то сказал, что кто-то не… не может сказать, что ему не нравится, мм, спаржа, что бы вы подумали он имеет в виду?
Снейп в замешательстве посмотрел на меня.
- Я почти привык к тому, как резко вы меняете темы разговора, даже не пытаясь скрыть это за словом «кстати», поскольку очевидно, что это всегда некстати, - сказал он, его брови удивленно подняты, - но то, ЧТО вы говорите даже меня порой сбивает с толку.
Я вздохнула.
- Ну, вот смотрите, вы спросили кого-то: «почему тебе так не нравится спаржа?». А он ответил: «Я бы не сказал, что она мне не нравится». Какие выводы вы бы сделали?
Профессор подозрительно сузил глаза.
- С чем связан этот вопрос?
- Со спаржей, - раздраженно ответила я. – Хоть раз в жизни вы можете просто ответить мне?
- Я мог бы, если бы не чувствовал, что все, что я скажу, будет использовано против меня.
Я едва заметно улыбнулась.
- Это не относится к вам, - соврала я, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Теперь я абсолютно уверен в обратном, - отозвался Снейп, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
Пристально глядя на меня, он сказал:
- В вопросе определенно есть какой-то подвох, но я пока не совсем понял какой.
Я закатила глаза.
- Да нет никакого подвоха. Я просто … задаю вам разные вопросы, чтобы, мм, понять… ваш способ мышления.
Снейп скептически скривил губы.
- Что за чушь?
- Просто ответьте.
Вздохнув, профессор задумчиво посмотрел куда-то в окно.
- Что ж, очевидно, человек мог иметь в виду две вещи: либо что он относится к спарже равнодушно, то есть не испытывает по отношению к ней никаких негативных эмоций, либо что он ее ненавидит.
Триумфальное «ага», вырвавшееся из моих уст, заставило Снейпа настороженно посмотреть мне в глаза. Я широко улыбнулась.
- Поясните ваше «ага», - потребовал мой собеседник.
Самодовольно подняв подбородок, я ответила:
- Однажды вы сказали, что я вам не нравлюсь…
Намеренно оставив конец фразы недосказанным, я наблюдала, как на лице профессора появляется понимание.
- Общались на эту тему с Ростовым? – произнес он безразлично.
Я слегка удивилась.
- Мм, ну да. Но…
- Сами бы вы до такого не додумались.
Я выразительно фыркнула.
- Действительно, куда уж мне, разгадать ваши замысловатые иносказания.
Снейп едва заметно пожал плечами.
- И что же? – спросила я через несколько секунд. – Ростов был прав?
Я напряглась в ожидании ответа. Сильно сжав ручку чашки, я смотрела ему в глаза. Несколько мгновений он молчал, на лице не отражалось ни одной эмоции. И вот, он набрал воздуха в грудь, чтобы ответить. Он уже приоткрыл рот, чтобы произнести…
Как вдруг рядом с нами раздался голос, полный паники. Мы с профессором вздрогнули и подняли головы, чтобы увидеть взволнованную и запыхавшуюся Анику.
- Северус! Эрих! – выдохнула она с типичным немецким «р».
Снейп подскочил со своего стула, как ошпаренный. Бросив мне на ходу «расплатитесь», он аппарировал. Я ошарашено смотрела на место, где секунду назад стоял профессор. Растерянно засунув руку в карман, я не обнаружила там ни кната. К счастью Аника еще не ушла. Я, краснея, жестами объяснила ей, что у меня нет денег. Девушка понимающе кивнула – хотя, теперь, без улыбки – бросила на стол несколько монет и тоже аппарировала. Я решила не следовать их примеру, хотя и была уверена, что смогла бы переместиться в нужное место. Мне подумалось, я вряд ли смогу помочь – если бы это было так, профессор аппарировал бы вместе со мной.
Поэтому я вышла из кафе и пешком пошла домой.
Мне было досадно. Чертовски досадно, что Снейп не успел ответить. Мы были так близки к тому, чтобы признать очевидное, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок – и тут этот Эрих… Мысленно поругав себя за жестокость по отношению к ребенку, я продолжила упиваться собственным несчастьем.
Когда я вошла в дом, вся хозяйская семья и профессор были в гостиной. Эрих тихо спал на кровати, появившейся в центре комнаты. Рядом сидели заплаканная Штеффи и Оле. Аника расположилась в кресле у камина, с печатью беспокойства на лице. Снейп сидел в таком же кресле напротив нее, но по его чертам было сложно понять, какие чувства он испытывал.
- Все в порядке? – тихо спросила я, когда он взглянул на меня.
- Пока да. Я успел вовремя.
- Что случилось? Утреннее зелье не подействовало?
- Нет, дело не в этом. Это была аллергия. Не знаю, что он съел или выпил, но это вызвало немедленную аллергическую реакцию и анафилактический шок. Я промыл ему желудок и дал Антиаллергическое зелье, но ему все еще необходимо внимание целителя, который должен появиться с минуты на минуту.
Я удивленно взглянула на Снейпа.
- Как вы… как вы поняли, что это аллергия?
Присев на низкую табуретку рядом с профессором, я с долей восхищения уставилась на него.
- Штеффи сказала, что у ребенка заболел живот, затем его начало тошнить. Когда я сюда аппарировал, из-за отека гортани он начал задыхаться. Симптомы указывали на аллергическую реакцию.
Задумчиво потерев подбородок, он продолжил:
- У него и раньше была аллергия на шоколад и арахис, но она проявлялась в сыпи и никогда не вызывала настолько серьезных осложнений. Однако я держал здесь различные зелья на все случаи жизни – с этим ребенком нельзя иначе. Это его спасло. Но необходимо выяснить, что вызвало аллергию.
- Что если он позаимствовал из вашего хранилища какое-нибудь зелье? – предположила я.
Снейп сердито взглянул на меня.
- По-вашему, я совершенный болван? Зелья охраняются такими заклинаниями, какие даже его родители не способны снять.
Я пожала плечами.
- Я просто предположила… тогда, быть может, его родители хранят какие-нибудь зелья в более доступном месте?
- Это исключено. Они предельно осторожны. Все зелья, которые они хранят в более или менее открытом доступе направлены на избавление от возможных приступов мальчика, а не на их провокацию.
- Но очевидно, что это не пищевая аллергия, - сказала я, - это либо какое-то зелье, либо… хм…погодите… он был во дворе, когда ему стало плохо?
Снейп пожал плечами, но вместо него ответила Штеффи:
- Да, он играл в песочнице.
От нахлынувшего приятного волнения, я встала и начала расхаживать по комнате.
- Такая серьезная реакция, как я сказала, как правило, бывает вызвана либо аллергией на зелья, либо аллергией на укусы животных. Например, пчел.
На слегка удивленный взгляд профессора, я сказала:
- Об этом было в книжке профессора Ростова. Помните, там была глава о природных ядах, таких, которые выделяют насекомые или змеи.
Снейп кивнул.
- Если это так, должен быть укус, - проговорил Снейп и, подлетев к Эриху, начал его осматривать.
Через несколько секунд раздалось удовлетворенное «да». Все столпились вокруг кровати, разглядывая маленькую ладошку, которая до этого была сжата в кулак. На ней лежала мертвая пчела.
- Зелье не вывело яд из организма, а только замедлило действие, - проговорил Снейп, - необходимо нейтрализовать яд противоядием, иначе вскоре приступ повторится.
- Теперь, когда мы знаем, с каким ядом имеем дело, все упрощается, - заметила я. – Есть только одно противоядие от яда пчелы.
- Действительно, - язвительно отозвался Снейп, - только где вы сейчас его возьмете? Наколдуете?
- Ну я же ведьма.
Мы с профессором недовольно уставились друг на друга.
- Где целитель? – спросила, наконец, я. – Почему его нет так долго?
- Он был у другого пациента. Там тоже серьезный случай, - ответил Снейп.
Вдруг мы услышали всхлип и обернулись. Штеффи тихонько плакала, поглаживая Эриха по голове.
- Его губы такие бледные, - проговорила она.
Оле подошел к жене и обнял ее за плечи, тогда как Снейп чуть склонил голову, разглядывая мальчика.
- Мне кажется, его состояние ухудшается, - нервно заметила я, - мы не успеем сварить противоядие, но, может быть, можно купить его? Я видела лавку готовых зелий по дороге сюда.
- Маловероятно, что там будет то, что нам нужно, - отозвался Снейп.
Однако он попросил Штеффи послать Анику в лавку. Темноволосая девушка мгновенно дисаппарировала.
- Нужно дать ему еще Антиаллергического, пока мы не придумали, что делать, или пока не явился целитель, - сказала я.
Снейп коротко кивнул, и мы вместе влили в рот мальчика порцию зелья.
- Может, еще? – спросила Штеффи.
- Слишком много зелья может вызвать отравление, - сказала я, - передозировка может только ухудшить его положение.
Аника вернулась почти сразу. Отрицательно покачав головой, она развела руки, давая нам понять, что удача была не нашей стороне.
И тут Снейп удивил меня следующим заявлением:
- Если нет противоядия, будем лечить ядом.
Мои глаза удивленно расширились.
- Вы же не имеете ввиду… нет, вы именно это имеете ввиду! Вы же сами назвали теорию Ростова фантастичной в прямом смысле этого слова.
Я уперла руки в боки, встав так, чтобы преградить дорогу Снейпу, который вознамерился куда-то пойти.
- Я и вас оскорблял неоднократно. Вы же не воспринимали это всерьез, - заметил он, отстраняя меня.
Быстрым шагом он покинул гостиную, и, преследуемый мною, прошел в кухню, где остановился у маленькой двери. Пробормотав пароль, он вошел в небольшое помещение, бывшее, очевидно, его мастерской. Вдоль одной из стен располагались стеллажи с готовыми зельями, вдоль другой – полки и шкафчики с ингредиентами. Снейп присел на корточки у хранилища готовых зелий, и, покопавшись в его недрах, извлек на свет сосуд с рубиново-красной жидкостью. Поставив его на рабочий стол, он обратил свое внимание к другой полке, с которой вскоре снял маленький пузырек с чем-то желеобразным и мутным.
Я молча наблюдала за его действиями, но распознав последнее зелье, не выдержала и заговорила:
- Противоядие от апоптозных ядов. А это, - я указала на красное зелье, - очевидно, собственно апоптозный яд?
- Совершенно верно. Это так называемая Червонная дама. Мы дадим ребенку сначала её, а затем противоядие.
- Червонная дама не лечит аллергию и не является противоядием к пчелиному яду, - констатировала я, в то время, как Снейп положил бутылочки в карманы и направился к выходу из мастерской.
- Червонная дама – нет, а рута, в сочетании с настойкой мандрагоры, которые входят в её состав, являются.
- Но количества лечебных ингредиентов в той дозе, которую мы можем дать, не опасаясь убить мальчика, может быть не достаточно, - не согласилась я, когда мы уже шли по коридору в гостиную, - к тому же, нам придется сразу дать противоядие, и тогда все возможные целебные свойства сойдут на нет.
- Посмотрим, - лаконично ответил Снейп.
Когда мы вошли в гостиную, то увидели там мага лет пятидесяти, склонившегося над Эрихом.
- Это целитель, - пояснила Штеффи, сквозь слезы глядя на нас, - я сказала ему, что вы выяснили, и он говорит, что нужно везти Эриха в Берлин в госпиталь.
- Это невозможно, он слишком слаб, чтобы аппарировать с ним или пользоваться камином, - ответил Снейп, - а на магловском транспорте он доехать до госпиталя не успеет.
Штеффи прижала ладонь ко рту и громко всхлипнула.
- Передайте целителю, что я справлюсь здесь, а он пусть сам отправляется в Берлин и везет специалистов сюда, если считает нужным.
Пока женщина переводила слова профессора, он сам подошел к Эриху, бегло осмотрел его и достал из кармана первый флакон с Червонной дамой. Я подошла ближе и начала тихо говорить:
- Вы должны, по крайней мере, спросить разрешения у родителей. Может быть, они против того, чтобы вы травили их сына.
- Думаете, они против того, чтобы он остался жив? – поинтересовался Снейп также тихо, открывая бутылочку с зельем.
- Думаю, они имеют право знать, что вы творите, - процедила я сквозь зубы.
- Я лечу их ребенка. И мне хватает ваших причитаний, не хотелось бы, чтобы вы начали выступать со Штеффи дуэтом.
Закатив глаза, я все же замолчала и стала напряженно наблюдать, как Снейп капает на ложку три капли яда, как подносит его к бледным губам ребенка, как вливает ему в рот алые капли.
Затем, очистив ложку заклинанием, он сел на стул рядом с кроватью и принялся ждать.
- Господин Шмидт спрашивает, что ты ему дал, Персеус, - произнесла Штеффи.
Я взглянула на Снейпа, ожидая его ответа.
- Зелье с рутой, настойкой мандрагоры и еще кое-какими ингредиентами, - сказал он.
Я едва заметно покачала головой, наблюдая, как Штеффи переводит услышанное на немецкий. Профессор, заметив моё недовольство, сказал:
- В чем дело? Я сказал правду.
- Недоправду, - ответила я.
- В вашем стиле, не правда ли?
Я поморщилась и саркастично ответила:
- Нет. Я, если уж вру, то вру.
Вдруг Эрих начал ворочаться. Его личико сморщилось от боли.
- Профессор, - произнесла я, но он и сам заметил изменения.
Достав из кармана противоядие, он, однако, не спешил давать его ребенку.
- Рано, - прошептал он.
- Сэр… - угрожающе произнесла я, но он лишь отмахнулся.
- Как вы, интересно, собираетесь определить, когда уже не рано, но еще не поздно? – спросила я – голос на грани истерики.
- Когда его кожа начнет шелушиться, - отозвался Снейп, не отрывая взгляда от мальчика.
- Это будет означать, что клетки его организма начинают умирать! – воскликнула я, и Штеффи вскрикнула.
- Это будет означать, что мы не можем больше позволять Червонной даме делать свое дело.
- Северус! – простонала Штеффи. – Что ты делаешь?
- Своё дело. Не мешай, - ответил профессор жестко.
- Не надо, пожалуйста, - заплакала женщина, - прошу тебя…
Её причитания прервал слабый стон, изданный Эрихом.
- Ему больно, - прошептала я.
- Думаете? – ядовито отозвался Снейп. – А мне кажется, он кричит от удовольствия.
- Вы мучаете его!
Но профессор проигнорировал меня, склонившись к лицу ребенка.
- Пора, - вдруг сказал он и прислонил к губам мальчика баночку с антидотом.
Пока Снейп вливал в его рот мутное зелье и нажимал ему на горло, чтобы лекарство было проглочено, я рассматривала кожу Эриха. Она покрылось тонкой шелушащейся корочкой. На белых щеках покоились длинные светлые реснички. Волосы на голове тоже скорее всего начали выпадать, но пока что этого не было видно. Так действовал яд Червонная Дама, постепенно разрушая человека, медленно и болезненно.
- Теперь остается только ждать, - обратилась я к Штеффи, когда Эрих перестал ворочаться, - антидот определенно подействовал на яд, который мы ему дали, но подействовал ли он на пчелиный яд – пока сказать сложно.
А еще было сложно сказать, не успела ли Червонная дама нанести вред внутренним органам. И сложно было сказать, выживет ли мальчик, если у него случится еще один приступ.
В комнате повисла тишина.
- Мисс Грейнджер, вы хотели написать какие-то письма, - сказал через некоторое время Снейп.
Я кивнула и отправилась в свою комнату. Мне действительно надо было сообщить всем, где я была, и что со мной все было в порядке. А также мне необходимо было, наконец, написать письма в университеты – два с отказом, и один с согласием. Но настроения разбираться с делами не было, поэтому просто оповестив родных и друзей о своих планах, я покончила с почтой.
Когда я спускалась вниз по лестнице, чтобы узнать, где я могу найти сову, мне встретилась Аника. Скованно улыбнувшись, она просто сказала:
- Обед.
Я поблагодарила девушку и, с письмами подмышкой, направилась на кухню. Там был только Снейп – уже в своем истинном обличии. Взяв мои письма и пообещав отправить их, он предложил мне сесть за стол.
- Остальные обедают в гостиной, но мы, думаю, можем расположиться здесь.
- Конечно.
Я была только рада такому решению – я чувствовала себя обузой, гостя в доме, где болеет ребенок.
- Профессор, может быть, это не самое лучшее время для меня, чтобы гостить здесь? – высказала я свои переживания несколькими минутами позже.
- От вас больше ничего не потребуется, - заверил меня Снейп, - не беспокойтесь.
- Потребуется? – удивилась я. – Я не имела в виду, что меня тяготит помогать вам или этим людям. Меня волнует, что я здесь помеха.
Снейп фыркнул.
- Абсолютно нет. Если бы не вы, возможно, мы бы не скоро поняли, что вызвало аллергию, и не смогли бы принять своевременный меры.
- О, - только и смогла произнести я, а затем спросила, - значит, наше лечение подействовало? С ним все в порядке?
- Да. Если не считать несущественных повреждений от Червонной дамы.
- Насколько они несущественны?
- Пока нельзя делать окончательных выводов, но судя по тому, что состояние ребенка стабилизируется, очевидно, что никаких фатальных изменений в его организме не произошло.
- Это замечательно.
Спустя еще пару минут меня вдруг осенила другая мысль:
- Профессор, а если бы у Эриха оказалась аллергия на Червонную Даму?
Снейп безразлично пожал плечами.
- Тогда она бы ему не помогла, - ответил он сухо.
Ошеломленная, я уставилась на него.
- Вы понимали это!
Он не счел нужным отвечать.
- Вы могли убить его.
- Вы правы, лучше пчелиный яд, чем я. Не беспокойтесь, если вам станет плохо, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь.
Поджав губы, я уставилась в свою тарелку.
- Вам совсем не жалко Эриха? – спросила я.
- Моя жалость ему не поможет. К тому же недостаток сострадания с моей стороны полностью компенсируется всеми остальными окружающими его людьми.
- Интересно, а если бы это был ваш сын, вы были бы также хладнокровны?
Снейп посмотрел на меня странным взглядом. Затем ответил:
- Полагаю, нет. И тогда, по всей вероятности, мой воображаемый сын скончался бы до того, как я, наконец, нашел выход из ситуации.
- Вы жестоки.
- Я реалист.
Вздохнув, я отодвинула от себя тарелку с недоеденным обедом. Уже собираясь вставать из-за стола, я услышала голос профессора.
- Чувство привязанности не обязательно должно сопровождать чувство долга. Но если когда-либо у меня будет свой ребенок, он не будет испытывать недостатка в моем к нему расположении.
Я хмыкнула.
- Всегда думала, что это я не умею говорить о чувствах. Но, похоже, для вас признаться, что чисто гипотетически вы тоже можете кого-то любить в сто раз сложнее, чем для меня.
Снейп ничего не ответил, и я вышла из комнаты. Снова оказавшись у себя, я взглянула на часы. К моему удивлению было уже семь вечера. В связи с тем, что в предыдущую ночь я практически не спала, меня сильно клонило в сон, и, решив поддаться желанию организма, я переоделась в пижаму и легла спать.
Фразы на немецком:
(*) - Ты не должна была этого делать. Ей нужно поспать. Сомневаюсь, что она будет завтракать.
- Но Штеффи сказала.
- Штеффи всегда права?
(**) Нет немецкий.
18 апреля, понедельник
В понедельник я проснулась рано – около семи утра, но чувствовала себя выспавшейся. Немного почитав книжку, я умылась, оделась и спустилась вниз. В гостиной у кровати Эриха по-прежнему сидела Штеффи. Я пожелала ей доброго утра и спросила, как ее сын.
- Лучше, - ответила она, устало улыбнувшись, - он хорошо спал всю ночь и теперь выглядит почти нормально. Только кожа и волосы плохи, но это нестрашно.
Я согласно кивнула и внимательно посмотрела на Эриха. Он действительно казался практически здоровым.
- Северус на кухне завтракает. Думаю, ты хочешь присоединиться к нему, - сказала Штеффи, и я отправилась на кухню.
- Доброе утро, - поздоровалась я со Снейпом, пьющим кофе из маленькой чашечки.
- Утро, - ответил он.
Я села за стол, не зная, имею ли право сама позаботиться о своем завтраке. Но профессор решил вопрос за меня, взмахом палочки поставив передо мной молоко, хлопья, бутерброды, булочки и джем.
- Чай и кофе на плите, - сообщил он.
Поблагодарив его, я налила себе чашку кофе, добавила в него молока и сахара, вслед за чем щедро намазала сдобную булочку яблочным джемом.
- К шестидесяти годам у вас выпадут все зубы, - прокомментировал мой завтрак профессор.
- Мои родители – дантисты. Я знаю об этом все, не пытайтесь меня запугать, - ответила я.
- В самом деле?
- Да, они частные зубные врачи. У них есть свой кабинет, и они работают там вместе. И я с детства знаю, как расположены зубы во рту у человека, как нужно правильно их чистить, и как называются различные заболевания.
- То есть вы с юных лет близки к врачеванию?
- Ну, можно и так сказать.
Повисла пауза.
- Вчера вы хорошо себя проявили, - заметил Снейп, и я смущенно улыбнулась.
- Спасибо.
- За что?
- За комплимент.
- Это не был комплимент, это была констатация факта. Я совершенно не намеревался сделать вам что-то приятное.
Я закатила глаза.
- Профессор, неужели это обязательно, добавлять в каждую бочку с медом ложку дегтя?
- Желательно, - отозвался Снейп, ухмыльнувшись, - ваше самомнение так легко поддается корректировке. Не хотелось бы, чтобы вы зазнались.
- О нет! Вы этого мне никогда не позволите!
Он согласно кивнул. Внезапно раздался стук в окно. Большая коричневая сова стучала лапкой по стеклу. Снейп впустил её, и птица подлетела ко мне. Она принесла письмо от Джинни. Открыв его, я сразу же прочла послание подруги, и едва не задохнулась от удивления.
- О, боги! – вырвалось у меня.
- Что-то серьезное? – спросил Снейп.
- Весьма. Это Джинни, она пишет, что они с Гарри отменили свадьбу.
Профессор выразительно фыркнул.
- Они крупно поссорились после вечеринки, и расстались.
Моему удивлению не было предела. Я даже проверила письмо на предмет заклинания – вдруг это была чья-то глупая шутка. Но нет, письмо было от моей подруги, написанное ее размашистым почерком и довольно скупым слогом.
- Я просто не могу поверить.
- Как бы прекрасно это не было для магического мира, но, я думаю, это расставание не продлится долго.
- Почему это было бы прекрасно? И почему вы думаете, что он не продлится долго?
- Прекрасно с точки зрения генетики. А кратковременность этого распада кажется мне вероятной, поскольку пары часто ссорятся незадолго до свадьбы. Вероятно, понимают ошибочность выбранного пути. Но затем инстинкты берут вверх, и они сходятся обратно.
- Вы имеете что-то против института брака? – поинтересовалась я, почему-то задетая его словами.
- И, как всегда, вы услышали самую главную часть из всего мною сказанного, - сардонически произнес Снейп. – И да, идея привязать себя клятвой к другому человеку кажется мне не самой успешной с тех пор, как я обзавелся татуировкой на предплечье.
Я нахмурилась.
- Едва ли ваши «отношения» с Волдемортом можно сравнивать с супружескими. Хотя, я, конечно, не знаю всей подноготной жизни Упивающихся…
- Мисс Грейнджер, - предупреждающе произнес профессор.
- Я лично не вижу в этом ничего плохого, - заявила я, - если человек подходящий. Брак дарит уверенность в завтрашнем дне. Это прекрасно, когда люди заботятся друг о друге, дают друг другу ощущение надежности. Женатый человек, идя домой, знает, что кто-то, кто любит его, ждет его там. Муж и жена – они как одно целое. Они всегда стоят друг за друга, потому что они одна семья. А потом у них появляются дети, и все счастливы… звучит довольно оптимистично, да?
- Слишком, - согласился Снейп.
Я пожала плечами.
- Конечно, не все так безоблачно, но в общем и целом…
- В общем и целом, чаще бывает совершенно иначе.
- То есть вы отвергаете романтические отношения между людьми как идею? – уточнила я.
- Нет, но для существования этих отношений пышная и дорогостоящая церемония бракосочетания совершенно не обязательна.
Вздохнув, я слизала сладкий джем с пальцев, и ответила:
- Может быть. Но я бы вряд ли стала жить с мужчиной, не оформив официально с ним отношения, и уж точно не стала бы заводить от него ребенка.
Профессор хмыкнул, и в этом его хмыке слышалась насмешка.
- Могу я спросить, с чем связаны столь утопичные взгляды?
- С тем, что если он боится взять на себя ответственность и жениться, то, значит, он не готов быть отцом.
- Тысячи людей прекрасно живут без этих условностей. Кольцо на пальце ничего не меняет между людьми. Оно ничего не значит.
- В таком случае, откуда такое категоричное отношение? – я вопросительно взглянула на Снейпа. – Вы же не устраиваете дискуссии по поводу того, могут ли люди, вступившие в брак, носить одежду разного цвета. Потому что ЭТО действительно не важно.
Он молчал несколько секунд, а затем сказал:
- Я понял вашу точку зрения. А сейчас, если позволите, я пойду обследую ребенка.
Я согласно кивнула, и Снейп ушел. Уставившись на свою чашку, я задумалась. Вообще-то, я не то чтобы очень мечтала о свадьбе, но то ли из чувства противоречия, то ли по какой-то иной причине, мне очень захотелось доказать профессору необходимость проведения этого обряда. Мысль о том, что он мог воспринять это как намек, вызвала ощущение дискомфорта, но я быстро отогнала её. На самом деле, я была так занята выяснением того, как он ко мне относится, что даже не думала о том, что будет с нами в будущем. Не думала раньше, не хотела и теперь – перспективы были слишком неясными, и оттого пугающими.
После того, как Снейп осмотрел Эриха, а я написала ответ Джинни, профессор предложил мне прогуляться. Был понедельник, и людей на улицах Оберсдорфа было немного – все работали. Этим объяснялось и отсутствие дома Оле и Аники.
Профессор выпил Оборотного зелья, и мы вышли на улицу.
Мы дошли до окраины города, разговаривая о ядах и лечении Эриха. Затем тема сменилась, мы начали обсуждать целителей в целом. Снейп отметил, что в Великобритании только в Святого Мунго могут оказать действительно высокопрофессиональную помощь. Остальные лечебницы и особенно практикующие целители, обладая широкими познаниями в целительстве, редко бывают достаточно классифицированы в отдельных областях. Другими словами, если у мага что-то более серьзное, чем чайник вместо головы – помощь таких целителей бывает бесполезна. Если не брать в расчет нескольких специалистов, работающих лишь с обеспеченными клиентами ввиду дороговизны своих услуг. Другими словами, ситуация в области магического здравоохранения была не самая обнадеживающая.
И в тот момент мне в голову пришла мысль. Не просто мысль – идея! Она так поразила меня, что я обогнала профессора и встала перед ним. Радостная улыбка на моих губах заставила и его едва заметно ухмыльнуться.
- В чем дело, Гермиона?
- А вот было бы хорошо, если бы в Англии появился еще один госпиталь, - сказала я.
- Иногда с вами сложно не согласиться, - отозвался Снейп.
- И необязательно такой, который лечит всех. Можно было бы узконаправленный. Например, работающий с теми, кто отравился ядом…
Снейп прищурился.
- Забавное совпадение – ведь и вы, и я занимаемся ядами.
Я многозначительно кивнула.
- Вы имеете в виду, что мы могли бы там работать? – уточнил он.
- И это тоже.
- Ведь вы не имеете в виду, что мы могли бы открыть его?
- Именно это я и имею в виду! – довольно сказала я.
Снейп был удивлен. Затем удивление сменилось недовольной миной.
- Вы забыли, мисс Грейнджер, но я беглый преступник. А открывать госпиталь по фальшивым документам довольно рискованно.
Я было открыла рот, чтобы внести следующее предложение, но Снейп перебил меня:
- А работать под вашим началом я ни в коем случае не собираюсь.
- Справедливо, - согласилась я, - но сама по себе идея кажется вам интересной?
- Вынужден признать, что это было бы… любопытно. Но это очень сложно: нужно собрать массу бумаг, найти спонсора, который оплатил бы первоначальные расходы, все правильно оформить, пройти аккредитацию, получить лицензию и прочее, и прочее.
Когда мы вернулись с прогулки, я получила письмо от Клаудии. Пробежав первые строки без интереса, я почувствовала, как все внутри сжалось, когда увидела следующие слова:
«… короче, Эмиль в ужасном состоянии. Вчера весь день было похмелье, а сегодня вроде бы должно было пройти, но ему до сих пор плохо. Он никогда не хочет видеть и выглядит ужасно. Мне кажется, с ним что-то случилось, так что хорошо, что я пригласила его к себе в гости, а то, у меня такое ощущение, что если бы он был дома, то наложил бы на себя руки…»
Отложив письмо, я сжала виски. Мне казалось, мой план был идеален. Моя ложь должна была заставить Эмиля разочароваться в Дике и остыть. Но, похоже, я не учла, насколько сильны были его чувства. Около часа я сидела в гостиной у камина и пялилась на огонь, думая, что предпринять. В комнате было тихо – Штеффи дремала в кресле, Эрих, который почти два часа до этого слушал, как мать читала ему книжку, тоже уснул, а Снейп был в своей мастерской.
После длительных размышлений, я решила написать Эмилю письмо и рассказать, что я его обманула. Цветасто извиняясь и подробно объясняя мотивы моего поступка, уверяя, что я сделала это только ради его собственного блага, и выражая надежду, что он поймет меня, я рассказала ему правду.
Отправив письмо, я отправилась к Снейпу. Он позволил помочь ему в приготовлении зелий, и так в неспешной работе и спокойной обстановке прошел наш вечер. Правда, профессор продолжал делать саркастичные комментарии по каждому поводу, но я не принимала их близко к сердцу, а иногда даже смеялась.
Ложась спать, я чувствовала приятное волнение – завтра должны были стать известны результаты слушания по делу Снейпа.
19 апреля, вторник
Следующим утром я проснулась около девяти, вскочила с кровати, словно в ней были флоббечерви, и, быстро приведя себя в порядок, бросилась на кухню. Пробегая через гостиную, я заметила, что кровати Эриха там уже не было.
На самой кухне никого не было. Я решила не стесняться, и быстро позавтракала тем, что нашла. Как только я проглотила последний кусочек булочки, прилетела сова. Я открыла окно, впустила её и уже через минуту внимательно изучала Ежедневный Пророк. Рядом на столе лежало письмо Джинни – именно она по моей просьбе отправила сову с газетой ко мне.
Мои ожидания были оправданы. На первой же полосе красовалась фотография профессора Снейпа – судя по всему, примерно пятнадцатилетней давности – лаконичный заголовок гласил: «НЕВИНОВЕН».
Ниже шла статья следующего содержания:
«Вчера, 18 апреля, в зале заседаний Визенгамота прошло судебное разбирательство по делу Северуса Снейпа, бывшего преподавателя и директора школы Волшебства и Чародейства Хогвартс, обвинявшегося в преступной связи с Тем-Кого-Нельзя-Называть и убийстве предшественника на посту директора школы, Альбуса Дамблдора. Долгое время это дело лежало в пыльных архивах аврората по причине смерти мистера Снейпа в битве при Хогвартсе. Однако выпускники Школы Авроров, герои войны и обладатели орденов Мерлина I степени, бывшие студенты Северуса Снейпа знаменитый Гарри Поттер - Мальчик-Который-Выжил и его верный друг и боевой товарищ Рональд Уизли решили, что не все в этом деле так ясно, как кажется на первый взгляд. Уверенные в невиновности своего бывшего преподавателя, юные герои решили взяться за расследование. Подойдя к делу с душой, будущие авроры приложили все свои силы и добились успеха. Высказав свою теорию произошедших в те темные времена событий, и приведя неопровержимые доказательства своей правоты, молодые волшебники сумели убедить Визенгамот в том, что с Северуса Снейпа должны быть сняты все обвинения. И теперь его доблестное имя очищено от клейма убийцы и сейчас идет речь о том, чтобы наградить его посмертным орденом Мерлина. Подробности этого дела читайте на странице 6»
Подпрыгивая на стуле от радости, я открыла страницу шесть и углубилась в чтение. Я так увлеклась, что не заметила, как кто-то подошел ко мне сзади, и едва не закричала, когда рядом раздался голос профессора Снейпа:
- Английские газеты в Германии?
Вскочив со стула, я спрятала Пророк за спину. Взгляд Снейпа стал удивленно-настороженным.
- Гермиона?
Я широко улыбнулась.
- У меня для вас есть сюрприз, - заявила я.
Настороженность профессора усилилась. Набрав воздуха в грудь, я вытащила газету из-за спины, расправила её и подняла так, чтобы Снейп видел первую полосу.
Его лицо все еще выражало скептицизм, когда он, переведя взгляд с газеты на меня, и потом снова на газету, подошел ближе и чуть прищурился. Но затем он вдруг резко подался назад.
- Что это? – спросил он таким тоном, будто я нарисовала на его мантии розовые сердечки.
- Это Ежедневный пророк, - ответила я, стараясь не терять бодрости духа.
Он мне не верил. Взял газету в руки, повертел, потом впился взглядом в текст. Некоторое время он так и читал, стоя, словно проглотил аршин. Лицо ничего не выражало, но руки стискивали тонкую газетную бумагу, словно это был спасательный круг. Дочитав статью на первой странице, он сел на ближайший стул и открыл страницу шесть.
Я не шевелилась, пока он не дочитал до конца. И даже когда он закончил, но продолжал бездумно смотреть на Пророк, я молчала и ждала.
Наконец, он оторвал взгляд от газеты и уставился в пространство. Мне не терпелось узнать, что он чувствовал, был ли рад, и поэтому разрушила тишину:
- Поздравляю, профессор Снейп.
Он медленно перевел взгляд на меня, а затем усмехнулся, совсем беззлобно, словно посмеивался над иронией судьбы. Потерев ладонью лоб, он еще раз посмотрел на первую полосу.
- Неожиданный поворот событий, - сказал он, наконец.
- Для кого как, - отозвалась я, - я ждала этой статьи уже не один месяц.
Снейп вопросительно приподнял бровь.
- Так вы к этому тоже причастны? Стоило догадаться. Эти олухи сами бы до всего не додумались.
Я нахмурилась.
- Вообще-то, эти олухи дали вам второй шанс. Подарили возможность жить без Оборотного зелья и без постоянных пряток. И я тут почти не при чем, я просто подала им идею.
К моему удивлению, профессор пошел на попятную:
- Хорошо, Гермиона, вы правы. Они не олухи.
И снова вернулся к созерцанию собственного лица под надписью «НЕВИНОВЕН».
- И это все? – насмешливо спросила я. – Надо почаще публиковать ваши фотографии в газетах – может, вы тогда к людям добрее станете.
На это он просто усмехнулся.
- Настоящая удача, что мальчики обнаружили дневник Дамблдора, не правда ли? – заметила я.
- Ха! Удача, как же, - отозвался профессор, и я удивленно посмотрела на него.
- Поясните.
Снейп внимательно взглянул на меня. Несколько томительных секунд изучал, затем кивнул головой и произнес:
- Дневник, который нашли ваши друзья-не-олухи был написан не Дамблдором.
Я во все глаза уставилась на профессора.
- А кем? – прошептала я.
Снейп криво усмехнулся и просто ответил:
- Мной.
- Что? Как? Это невозможно. Была проведена экспертиза… и портреты! Это портреты сообщили о местонахождении тайника.
Тяжело вздохнув, он ответил:
- Тайник действительно Дамблдора, но только он был не девочкой-тинейджером, чтобы вести дневники, а потом прятать их в укромных уголках планеты. Там были другие, гораздо более ценные вещи. Однажды мне уже довелось получить из него три предмета, только тогда мне дал их сам Дамблдор. Как раз незадолго до смерти. Это был дисфолид, который так помог нам при модификации Оборотного зелья, Лунное перо и… нечто, что не имеет значения для данной истории. С помощью Лунного пера мне удалось подделать почерк Дамблдора так искусно, что ни один детектор никогда не сможет установить, что дневник – подделка. Его стиль также был прекрасно мне известен – за свою жизнь я получил от него массу писем, читал его статьи. Собственно, разработкой дневника, его сочинительством, если хотите, я и занимался последние три года. Прошедшей зимой он был закончен, но для того, чтобы спрятать его в тайник мне необходимо было отправиться в Россию и провести там по крайней мере неделю, поскольку найти сокровищницу Дамблдора и снять с нее все охранные заклинания не просто. А мне, кроме того было необходимо спрятать туда дневник, и снова наложить мощнейшие охранные заклинание. Все это требовало большого количества времени. Каждый день аппарировать туда из Англии или перемещаться по камину я не мог, поскольку каждое перемещение за пределы страны фиксируется. Это могло вызвать подозрения. Не сразу, а потом, когда выяснилось бы, когда ВЫЯСНИТСЯ, что я жив. Аврорат непременно станет проверять, чем я занимался все эти пять лет, где скрывался. Частые визиты в Россию привели бы к множеству нежелательных вопросов. И предложение Ростова было как нельзя кстати. Сначала идея мне не нравилось, но чем дальше, тем яснее становилось, что приехать в страну по инициативе другого человека, начать преподавать – лучший выход из положения.
- Да к тому же эти слухи о нас с вами… - проговорила я.
- Слухи меня не волнуют, - резко сказал Снейп.
- Ну конечно. То-то вы так рьяно изображали в ресторане свое безразличие ко мне.
- Вам показалось.
Я насмешливо взглянула на него.
- Должен признать, я не ожидал, что аврорат возьмется за дневник так скоро. Я намеревался заняться подбрасыванием идей о тайнике Дамблдора этим… лентяям только летом. И уж тем более я не подозревал, что инициативу проявят Поттер и Уизли.
- Они больше не ненавидят вас. Гарри сказал, что мы не должны, и мы поверили. Он сказал, что многое узнал о вас…
- Не напоминайте. Это было необходимо…
Я примирительно улыбнулась.
- Что вы теперь намерены делать? – спросила я.
- А почему бы нам не прогуляться? И я, пожалуй, не буду принимать Оборотное зелье.
Да, профессор Снейп определенно был в приподнятом настроении.
Согласно кивнув, я отправилась наверх, чтобы переодеться для прогулки.
Вечером того же дня я получила еще одно письмо от Джинни, которое поразило меня ничуть не меньше, чем то, которое я получила днем раньше.
«Гермиона, забудь все, что я писала в предыдущем письме! (видимо, имелись в виду оскорбления в адрес Гарри). Мы помирились. И еще, мы решили, что не хотим пышную свадьбу. Мы женимся послезавтра. Надеюсь, ты все равно будешь подружкой невесты! Завтра девичник. Я уже пригласила Клаудию, она ответила, что будет с вашим другом Эмилем. Она сказала, что его можно пригласить на девичник. Что она имела в виду? Завтра жду тебя в Хогсмиде в пабе Кабаний хвост, в шесть часов вечера. На свадьбу можешь придти со своим Вейнсом. Надеюсь, у вас с ним все хорошо. Никому не говори, это большая тайна. Мама, наверное, убьет меня, когда узнает. Ты, наверное, сразу подумала, как же все гости, которых мы пригласили, ресторан и т.д. (Джинни меня чертовски хорошо знает, надо отметить). Торжество состоится, но это будет праздник по поводу свадьбы, а не сама свадьба. Компромисс между нашими с Гарри желаниями и желаниями всех остальных.
Жду с нетерпением завтрашнего дня,
Твоя сумасбродная подруга Джинни»
Эти двое точно сошли с ума.
20 апреля, среда
- А привет, ребятки!
Сие радостное приветствие заставило всех, сидящих в гостиной, то есть меня, Штеффи, Эриха и даже профессора Снейпа, подпрыгнуть на месте. Все повернули головы в сторону камина, чтобы увидеть торчащую из огня голову профессора Ростова.
- Что, никаких ограничений для защиты от нежелательных вторжений? – спросил Снейп у Штеффи.
Та лишь добродушно улыбнулась.
- Мадам, - Ростов галантно кивнул Штеффи (вероятно, это был поклон, но мы-то видели только голову), - Гермиона, - кивок в мою сторону, - мелкий проказник, - это было обращено к Эриху, - старина Снейп!
Профессора Ростов одарил лучезарной улыбкой.
- Ну что, вы хорошо себя вели, пока меня не было?
- Ростов, я уволил тебя с должности своей няньки сразу же, как только ты самовольно на нее вступил, - вместо ответа сказал Снейп, делая вид, что продолжает изучать пергаменты, лежащие на его коленях.
- Будешь мне грубить, не получишь сладкого, - отозвался Ростов, и я, не выдержав, рассмеялась. – Кстати, поздравляю с тем, что тебя посмертно наградили орденом Мерлина. При жизни мало кому такое удается.
- Угу, - промычал Снейп, криво усмехнувшись.
- Хотел послать тебе открытку, но не нашел ни одной с подходящим текстом. Зато купил на будущее, - голова профессора Ростова чуть опустилась, словно он держал что-то в своих руках, - написано «Поздравляю с реинкарнацией». И картинка отличная…
- Ты по делу? – прервал своего друга Снейп.
Недовольная такой грубостью, я быстро спросила:
- Как у вас дела, сэр?
Ростов улыбнулся:
- Приятно, что хоть кто-то из вас двоих обладает хорошими манерами, - сказал он. – Ваша мама, Гермиона, тоже рада этому обстоятельству. Я случайно познакомился с ней на вашем выпускном. Она спорила с вашим отцом и попросила меня поддержать её мнение о том, что Россия – ужасная страна. После того, что я ей рассказал, она считает, что она сказочная. Какой еще эпитет можно применить к месту, где медведи играют на балалайках, а люди умеют складывать друг в друга наподобие матрешек?
Я печально усмехнулась. Мама иногда бывает до смешного доверчивой.
- Ведь ничего, что я это сказал? – уточнил Ростов, чуть призадумавшись. – Вы все равно не собираетесь ехать в Тридевятый?
И хитро так подмигнул. Смущенно опустив глаза, я ответила:
- Нет. Я надеюсь, что профессор Снейп примет мое предложение, и тогда в Англии у меня будут куда более заманчивые перспективы.
- Предложение? – воскликнул Ростов. – Вы – Снейпу? То есть… нет, конечно, вы современная девушка…
Я вопросительно подняла бровь.
- Предложение по работе, - устало сказал Снейп.
- Ааа, по работе, - разочарованно протянула голова в камине.
- Но оно очень хорошее, - поспешила я заверить профессора Ростова.
- Не сомневаюсь, что даже если бы оно было плохим, Снейп принял бы его...
- Ростов, чего тебе здесь надо? – перебил приятеля Снейп.
- Профессор Ростов! – вдруг воскликнула я, снова мешая недружелюбному зельевару выпроводить голову из гостиной.
Вышеупомянутая голова выжидательно уставилась на меня.
- Вы же тоже зельевар. Тоже занимаетесь ядами, - сказала я.
- Да, я слышал об этом, - ответил Ростов.
- Тогда мое предложение может заинтересовать и вас. Слышите, профессор Снейп? – я обернулась к мрачному мужчине в кресле. – Ведь профессор Ростов мог бы работать с нами.
- Я еще даже не дал вам согласие, а вы уже думаете, кого бы еще позвать, - недовольно заявил Снейп.
- Единственным вашим доводом против принятия моего предложения было то, что вас обвиняли в убийстве. Теперь вы оправданы – преград нет.
Снейп продолжал разглядывать пергаменты на своих коленях.
- Профессор Снейп? – позвала я.
Ноль реакции. Набравшись смелости, я произнесла:
- Северус?
Снейп тут же поднял голову и посмотрел на меня. Затем его лицо приняло недовольное выражение.
- Прекратите свои махинации. Я отвечу вам, когда приму решение.
Я вздохнула и посмотрела на Ростова. Тот разглядывал Снейпа.
- Извините, дамы, - произнес, наконец, он, - вы не будете так бесконечно добры, и не позволите нам со Снейпом (или, как вы теперь его зовете, Северусом) переговорить наедине?
Мы со Штеффи и Эрихом прошли на кухню. Но мне было просто невыносимо интересно, о чем они собирались говорить. Я подозревала, что это как-то касается меня, и просто умирала от желания подслушать. Соврав Штеффи – которая, скорее всего поняла, что я вру – что забыла в комнате часы, я прошла по коридору и притаилась за лестницей, так, чтобы услышать, о чем говорят мужчины, но не выдать своего присутствия.
- … и очевидно, что в таком случае мы будем много времени проводить вместе и у нас завяжутся определенные отношения, - вещал Снейп.
- О нет! Только не «определенные отношения»! - издевательски прервал его Ростов.
- Заткнись, - потребовал Снейп и продолжил, - если я приму её предложение работать вместе, не просто работать, а открыть собственное дело, это определенным образом свяжет нас.
- Мне определенно нравится это слово – «определенный», - снова вставил свои, как он любит говорить, «пять копеек» Ростов.
- И тогда вполне очевидно, что я буду должен сделать предложение ей – предложение совсем другого рода.
- Да, открыв с ней собственное дело, ты, как порядочный человек, должен будешь на ней жениться.
- Гермиона – серьезная девушка. И у нее серьезные намерения. Если я приму ее предложение, это будет означать, что я хочу быть с ней, а чтобы быть с ней, я должен жениться на ней.
- Когда будешь рассказывать это Гермионе, постарайся убрать эту безнадежность из голоса на слове «жениться».
- Я не против этого. Я обдумал ситуацию, и пришел к выводу, что не против того, чтобы жениться на Гермионе. Пожалуй, можно сказать, что я хотел бы сделать это. По крайней мере, некоторые аспекты брака мне… меня устраивают.
- Это какие же? – фривольным тоном спросил Ростов.
- Да, именно те, о которых ты подумал, - отозвался Снейп совершенно серьезно, и я покраснела.
- Ах, жаль нельзя заниматься сексом без кольца на пальце, - притворно печальным голосом ответил Ростов.
Повисла небольшая пауза.
- Ты что, отговариваешь меня? – спросил Снейп, наконец.
- Нет, естественно нет! – ответил Ростов торопливо. – Я просто пытаюсь понять твои мотивы, и причины твоего убеждения, что принятие предложения Гермионы есть в то же время предложение ей руки и сердца. Твоя категоричность меня удивляет, а оттенок безысходности настораживает. Я не хочу, чтобы ты принял решение, основываясь на своем извращенном представлении о морали и нравственности, и сделал несчастными вас обоих. Последнее получается у тебя настолько хорошо, что я даже не уверен в успехе моего мероприятия. Однако, попытка – не пытка…
- Ты замолчишь, наконец? – в который раз перебил его Снейп. – Я объяснил, что Гермиона считает, что отношения между мужчиной и женщиной имеют право на существование только в случае, если они узаконены.
Я закатила глаза. Я совсем так не считаю – он понял меня совершенно неправильно! К счастью, там был Ростов, чтобы объяснить ему это.
- Что за чушь?
- Она мне так сказала, - заявил Снейп.
Я покачала головой.
- Что именно она тебе сказала? – поинтересовался Ростов.
- Что не стала бы жить с человеком, не выйдя за него замуж и уж тем более заводить от него детей, поскольку его отказ от брака демонстрирует его безответственность.
- В этом немного больше смысла, не находишь? Одно дело жить с кем-то и тем более, иметь детей, другое – просто, как говорит молодежь, «встречаться». Я уверен, она не имела в виду, что если ты имеешь желание продолжать общаться с ней, то просто обязан жениться. Скорее всего, вы спорили, ты приводил доводы против брака, её женские инстинкты сработали, она испугалась, что ты вообще никогда не соберешься под венец, и начала приводить контраргументы. Припугнула тебя, мол, если ты вообще жениться не собираешься, то у вас проблемы. Но это не означало ничего настолько серьезного, как это видится тебе.
- Тебя там не было, - упрямо сказал Снейп, но по его тону было ясно, что он склонен согласиться с собеседником.
- Что касается общего дела – это вообще не имеет отношения к вашим отношениям. Гермиона – прагматик. Я почти уверен, что она не станет мешать личную жизнь и работу, но если есть возможность укрепить что-то одно с помощью второго, она не откажется от шанса.
Снейп молчал. После паузы Ростов продолжил:
- И посуди сам, стала бы она предлагать это и мне… постой, или ты думаешь, у нее есть какие-то тайные фантазии по поводу нас двоих? – с наигранной заинтересованностью спросил он.
- Ростов, - строго произнес Снейп.
- Отлично, теперь ты сам понимаешь, как глупы были твои сомнения.
- Спасибо, теперь я знаю, что всегда могу положиться на тебя, если мне понадобятся доказательства собственной глупости.
- Рад помочь, друг!
Именно этот момент я выбрала, чтобы войти в гостиную. Прочистив горло, я спросила:
- Извините, но вы скоро закончите?
Снейп, сидевший в кресле, придвинутом к камину, встал и сдержанно кивнул.
- Да, я думаю, мы во всем разобрались. А сейчас извините меня, мне нужно собрать кое-какие ингредиенты в саду. Ростов, - он кивнул своему другу на прощание и вышел.
Но Ростов не торопился исчезать.
- Ну что, все слышала? – спросил он.
Я сперва смутилась, а потом ухмыльнулась и кивнула головой.
- Прими к сведению и не пугай его так больше.
- Да я сама не хочу замуж! – воскликнула я. – Пока что, по крайней мере. Мы слишком плохо друг друга знаем, и мы даже еще не… как это сказать? Не пара. Я просто хочу, чтобы он был рядом со мной.
Ростов понимающе кивнул.
- И предложение мое просто отличное! – добавила я. – Если нам удастся воплотить мою идею в жизнь, это будет бесподобно.
- Да-да, я уже заинтригован. Давай-ка, расскажи мне обо всем поподробнее.
***
Через полтора часа я, в сопровождении профессора Снейпа – или, как теперь я пыталась мысленно его называть, Северуса – шагнула в камин, чтобы переместиться в Англию.
- Вы не обязаны всюду меня сопровождать, - заметила я, когда мы оба оказались в Хогсмиде.
Северус, в облике профессора Вейнса, шел рядом со мной, не отрывая взгляда от виднеющегося силуэта Хогвартса.
- Я не сопровождаю, я охраняю, - ответил он немного рассеянно.
Я решила не развивать эту тему.
- А вот и паб.
- Я вернусь за вами в одиннадцать, - сказал Снейп, внимательно разглядывая Кабаний хвост.
Повернувшись к профессору лицом, я негодующе уставилась на него.
- Что? В одиннадцать – это рано! У нас же девичник, а не детский утренник.
- О, понимаю. Мне приготовить дополнительную порцию Анти-алко-отравительного зелья? – саркастично поинтересовался он.
Я поджала губы, упрямо глядя ему в глаза.
- Профессор…
- Не надо мне тут «профессор»-кать. В одиннадцать я приду за вами.
- В двенадцать, - потребовала я.
- В одиннадцать пятнадцать, - щедро предложил Снейп.
- Двенадцать, - настаивала я на своем.
Подойдя чуть ближе, я попыталась состроить жалобные глазки. Что-нибудь в духе Эмиля.
- Северус, - протянула я.
Снейп остолбенел.
Я подошла еще чуть ближе, оказавшись с ним почти нос к носу.
- Заберите меня в двенадцать, пожалуйста.
- Хорошо, - после небольшой паузы выдохнул профессор.
Триумфально улыбнувшись, я развернулась на каблуках, кажется, случайно хлестнув его волосами по лицу, и поспешила к пабу.
Вслед мне донеслось недовольное «ведьма!».
В пабе меня уже ждали Клаудия, Джинни, Эмиль и какая-то девушка, с которой я не была знакома. Это оказалась одна из сокурсниц Джинни, Ребекка. Поздоровавшись со всеми, я внимательно посмотрела на Эмиля. Он казался несчастным, но ничто в его поведении не выдавало негативного отношения ко мне.
Мы заказали напитки, поделились новостями, узнали душещипательную историю ссоры и примирения Джинни с Гарри и обсудили предстоящую свадьбу.
- А твоя мама не расстроится, когда узнает, что ей так и не довелось побывать на свадьбе единственной дочери? – спросила я.
Джинни чуть нахмурилась.
- Я подумывала о том, чтобы все-таки позвать её. Но так, чтоб она не знала, что это свадьба, пока не началась церемония.
Я посмотрела на подругу с сомнением.
- Ну, предположим, вам это удастся, а что мистер Уизли?
- Его тоже, естественно.
- А твои братья?
- Будет только Рон, потому что он свидетель. Все остальные смогут погулять на праздновании по поводу свадьбы, - ответила Джинни, но я видела, что ей не очень нравится такая идея.
- Тебе не кажется, что это немного нечестно по отношению к ним? Как будто ты ставишь их на второе место. Ты даже профессора Вейнса позвала – а их нет.
Невеста недовольно скуксилась.
- Но мы с Гарри хотим, чтобы это была маленькая уютная свадьба в небольшой капелле, только с самыми близкими людьми. А если мы позовем Билла, надо будет звать и Флер. А та настояла, чтобы мы пригласили её мать!
- Ну а Джордж? Ведь он живет с твоими родителями.
- Значит, Джорджа тоже позовем. А Билла, Перси и Чарли мы просто не успеем вызвать так быстро. Тем более, завтра четверг – они работают.
- Ну хорошо, - согласилась я, - значит, будут мистер и миссис Уизли, Джордж, я с профессором Вейнсом…
- Клаудия, Ребекка, Рон, и Гарри настоял, чтобы был Хагрид, - закончила за меня подруга.
- А как ты думаешь, какое платье мне надеть, - встряла Клаудия, - лиловое или небесно-голубое?
- Мое сливового цвета, - сказала Ребекка.
- О, а у меня есть чудесное аметистовое, - радостно заявила Клаудия, - ты, я и Гермиона могли бы одеться в одной цветовой гамме, это очень красиво. А Рону надо подобрать соответствующий галстук. Герми, у тебя есть что-нибудь темно-пурпурное или цвета индиго?
- Э-э, у меня есть бордовое платье.
- Бордовое ближе к вишневому, или ближе к баклажанному? Я помню только такое сангиновое, ты о нем говоришь?
Я устало посмотрела на подругу.
- Я не имею понятия, что ты имеешь в виду, - сказала я. – Бордовое и есть бордовое. Я, кажется, была в нем на какой-то из вечеринок в университете в этом году. Если мне не изменяет память, на дне рождения профессора Оливье.
- На дне рождения профессора Оливье ты была в моем темно-алом платье, - уверенно заявила Клаудия.
- В самом деле? Тогда я не знаю, как тебе описать цвет моего.
Клаудия закатила глаза.
- Ты можешь придти в любом платье, а мы заколдуем его в нужный цвет, - внесла предложение Ребекка.
- Отлично! – воскликнула Клаудия. – А теперь, Джинни, опиши нам еще раз своё.
Эмиль весь вечер молчал. Я постоянно поглядывала на него, иногда он возвращал мне взгляд, но в нем не читалось ничего, кроме тоски. Ближе к концу девичника, я не выдержала и спросила у него, получил ли он мое письмо.
- Нет, Гермиона, я ничего от тебя не получал. Я был в Румынии у Клаудии, там произошел магический сбой – не все совы долетали до адресатов. Но, кажется, Министерство Магии все исправило. Скорее всего письмо вернется тебе, но ты можешь послать его еще раз.
Я призадумалась – а стоит ли?
- Понятно… а… как ты себя чувствуешь?
- Более или менее, - ответил Эмиль, глядя на меня несчастными глазами.
- Я вижу, - с сарказмом сказала я.
- Нет, правда, мне гораздо лучше. Спасибо Клаудии. Она так помогла мне.
К счастью, Клаудия этого не слышала, так как была занята болтавней с Ребеккой и Джинни, иначе тут же вмешалась бы в разговор.
- Как… как твои чувства?
- Я почти справился с ними, спасибо. Честно, я гораздо меньше люблю его, чем раньше.
Эти слова вызвали во мне сильные сомнения.
- Послушай, ты не должен врать мне. Если ты все еще любишь его, и то, что я сказала тебе, причиняет тебе боль – скажи мне об этом.
Эмиль тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону. Вдруг его лицо изменилось.
- Смотри, Гермиона! – прошептал он, и я повернула голову, чтобы узнать, что так его восхитило.
В паб вошел очень симпатичный молодой человек лет двадцати. Он был худым, невысоким, с длинными вьющимися волосами пшеничного цвета и розовым румянцем на гладких, как попка младенца, щеках. Мягкой походкой он прошел к барной стойке и поздоровался там с другим молодым человеком, гораздо менее хорошеньким, но очень ухоженным.
- Это ангел, спустившийся с Небес, - пролепетал Эмиль.
- Сомнительно, - отозвалась я, - таких на Небесах не держат, у него даже взгляд распутный. Но, кажется, это твой клиент.
Эмиль взглянул на меня удивленно.
- Я думаю, ЭТОТ юноша способен ответить тебе взаимностью. Иди, познакомься с ним.
- Нет, ты что, Гермиона. Я не могу вот так подойти к незнакомому молодому человеку и познакомиться. К тому же, он такой красивый…
- Ну, хочешь, я подойду? – спросила я.
- Нет! – воскликнул Эмиль и залился краской.
Пожав плечами, я стала слушать, о чем говорят Клаудия, Джинни и Ребекка, но краем глаза видела, как Эмиль постоянно поглядывает на белокурого юношу.
Спустя какое-то время я заметила смущенную улыбку на губах моего друга и робкий взгляд, опущенный в пол. Я сидела спиной к бару, но предположила, что настойчивые взгляды Эмиля были замечены и встречены благосклонно. Обернувшись, я заметила, как блондин осматривает моего соседа хищным взглядом. Поморщившись, я обратилась к Эмилю:
- Он смотрит на тебя, как тигр на кусок мяса.
- Правда? – радостно спросил он и бросил еще один скромный взгляд в сторону парня у бара.
Я согласно кивнула. Спустя еще несколько минут этот парень плавной неспешной подошел к нашему столику. Лениво облокотившись о спинку моего стула, он обратился к Эмилю:
- Извините, но мне кажется, я где-то видел вас раньше.
Щеки Эмиля покрылись румянцем.
- Возможно, - ответил он, - я учусь в Стоунхенджском университете.
Я заметила, что девочки замолкли, внимательно наблюдая за молодыми людьми. Джинни и Ребекка казались удивленными, а Клаудия – удовлетворенной.
- Ах, в университете я не бывал, но какой интересный акцент... вы из Франции?
Эмиль кивнул.
- Прелестно. Просто прелестно. Вероятно, именно там мы и виделись. Мой друг, - блондин кивнул в сторону своего приятеля, - тоже бывал в этой стране. Было бы интересно обсудить её и выяснить, где же мы все-таки встречались.
Украдкой взглянув на меня и получив одобрительный кивок, Эмиль встал из-за нашего стола и присоединился к двум молодым людям.
- Теперь я понимаю, что ты имела в виду, говоря, что его можно пригласить на девичник, - сказала Джинни Клаудии.
Вскоре часы пробили двенадцать, и мне нужно было уходить, о чем я и сообщила девочкам.
- Но мы еще даже не все выпили! - воскликнула Клаудия.
- Веселье в самом разгаре, - поддержала ее Джинни.
- Профессор Вейнс уже, скорее всего, ждет меня. Я и так еле уговорила его не забирать меня в одиннадцать.
- Профессор Вейнс? – удивилась Ребекка. – Почему за тобой присматривает профессор?
- Он за мной не присматривает, - ответила я, - просто очень беспокоится.
- Он – её парень, - объяснила Клаудия.
- Тогда почему ты называешь его «профессор Вейнс»? – не унималась любопытная Ребекка.
- Он не мой «парень», - сказала я немного раздраженно, - я просто гощу у него эту неделю. И он уже заждался. Между прочим, я бы и вам не советовала сидеть здесь допоздна, иначе завтра будете выглядеть так, как будто не спали неделю. Особенно тебе, Джинни, стоит лечь пораньше.
Уже уходя, я взглянула на Эмиля, окруженного двумя молодыми людьми. Блондин положил свою руку на плечо моего друга, и они о чем-то мило беседовали. Обернувшись к Клаудии, я спросила:
- Думаешь, стоит оставлять его на попечение этих двоих?
- Он большой мальчик, - ответила подруга, - а мы ему не няньки.
Пожав плечами, я вышла из паба.
Профессор уже ждал меня на улице, и не один, а с Ростовым. Они доставили меня обратно в Оберсдорф, и, отправив меня спать, вместе с Оле устроили посиделки на кухне.
21 апреля, четверг
Следующим утром, быстро позавтракав в одиночестве, я поспешила к себе, чтобы начать собираться на свадьбу. В девять мы с профессором с помощью портключа, который Джинни дала во время девичника, должны были переместиться в капеллу, где проходила церемония. Прихорошившись, я решила убедиться, что Снейп, Северус, я имею в виду, тоже готов. Без пятнадцати девять я постучала в дверь его комнаты. Ответ раздался не сразу. Только после того, как я постучала еще дважды, раздался хриплый голос профессора:
- Кто там?
- Это Гермиона, - строго ответила я, - готовая отправляться на свадьбу Гарри.
Из-за двери послышались неясные ругательства и через несколько томительных секунд вышеупомянутая дверь распахнулась. Профессор, нарисовавшийся в дверном проеме, выглядел, прямо скажем, не лучшим образом: волосы спутаны, покрасневшие глаза того и глядишь закроются под тяжестью век, мантия, кажется, надета на голое тело. В общем, видок у него был помятый. На пару секунд мне даже стало его жалко.
Но потом я уперла руки в боки и строго посмотрела на сонного мужчину.
- Ну знаете ли! – сказала я. – Я вас вчера предупреждала, что сегодня утром нам рано вставать. И помните, что вы мне сказали? Что сами прекрасно помните, какие у нас планы на предстоящий день и, в отличие от меня, знаете меру!
Северус сильно поморщился:
- Тембр вашего голоса очень раздражающ, вы знаете? – сообщил он.
Свирепо взглянув на него, я твердо ответила:
- Через пятнадцать минут жду вас в гостиной, в нормальном виде!
Вслед за чем сильно хлопнула дверью, так, что профессор еле успел отскочить и избежать болезненного удара.
Через обозначенный период времени он, в образе профессора Вейнса, действительно спустился в гостиную – одетый скромно, но со вкусом, с причесанными волосами и более или мене нормальными глазами. Теперь он просто казался слегка утомленным.
Когда мы с помощью заколдованной расчески переместились в капеллу, там уже была Ребекка, Хагрид, Джордж и Гарри. Вежливо поприветствовав Ребекку, приобняв Хагрида, улыбнувшись Джорджу и крепко сжав в объятиях Гарри, я представила всем, кто его еще не знал, профессора Вейнса. Последний вел себя сдержанно, но не гримасничал, и не пытался всем своим видом выказать недовольство тем, что оказался в этом месте. За что я была ему очень благодарна.
- Ну что, Гарри? Ты как? – спросила я у друга.
Он нервно пожал плечами в ответ и скованно улыбнулся.
- Не знаю. Немного волнуюсь. В первый раз все-таки женюсь.
- А Рон где? – последовал следующий вопрос.
- Занимается мистером и миссис Уизли, - взгляну на наручные часы, Гарри добавил, - через пять минут он должен дать им портключ, и они переместятся в комнату, где сейчас Джинни.
- Уверена, все пройдет хорошо, - сказала я, похлопав его по плечу. – Пойду, повидаюсь с Джинни. А ты присмотри за профессором Вейнсом.
С этими словами я покосилась на Снейпа, стоящего рядом со мной и с недовольством глядящего мне в глаза.
- Не волнуйся, он в надежных руках, - ответил Гарри и с улыбкой взглянул на профессора.
Кивнув, я отправилась на поиски невесты. Она сидела в одиночестве перед зеркалом с задумчивым выражением лица, но заметив мое отражение, вскочила на ноги и, развернувшись, бросилась ко мне в объятия.
- Наконец-то! – воскликнула она.
Улыбнувшись, я отстранилась.
- Дай-ка посмотреть на тебя, - сказала я.
Джинни сделала два шага назад, и я, наконец, увидела ее во всем своем великолепии. Она действительно была красива, как никогда. Традиционное пышное белое платье очень ей шло, и макияж был сделан со вкусом, но что мне понравилось больше всего, так это белые цветы в её ярко-рыжих волосах. Я не часто говорю людям комплименты, но в этот раз не удержалась:
- Ты выглядишь просто божественно. Ты самая красивая невеста, которую я только видела.
- И много ты видела невест? – спросила Джинни с улыбкой.
Я хмыкнула. Вообще-то, не очень.
Внезапно в комнате раздался неясный шум и вдруг перед нами возникли Молли и Артур Уизли в сопровождении Рона. На лицах взрослых Уизли читалась растерянность и испуг. Рон казался довольным собой, а заметив меня, еще и расплылся в улыбке.
Раньше в себя пришла мама Джинни.
- Рональд Биллиус Уизли, сейчас же объясни, что здесь происходит! – приказала она.
Улыбка тут же исчезла с лица моего друга. Потупив взор, он ответил:
- Свадьба Джинни и Гарри.
- Что? – с негодованием воскликнула миссис Уизли. – Свадьба будет только через два месяца!
- Нет, мама, - подал голос Джинни, - мы с Гарри решили пожениться сегодня.
Прежде, чем миссис Уизли смогла сказать что-то в ответ, подруга твердо сказала:
- Это наша свадьба, и мы делаем ее такой, какой хотим. Будут только самые близкие нам люди, никакого торжественного банкета – просто семейный ужин. Мы все продумали, и все подготовили. Праздник для остальных гостей в ресторане будет, но сама свадьба пройдет сегодня.
Миссис Уизли не могла поверить своим ушам. Она начала громко возмущаться, ругать Джинни и, заодно, Рона, но в тот момент, когда она набирала воздух в грудь, чтобы продолжить тираду, мистер Уизли шагнул к дочери и обнял её.
- Поздравляю, моя девочка, - сказал он.
И миссис Уизли словно сдулась. Она взглянула на Джинни в белоснежном свадебном платье, и её глаза наполнились слезами умиления. Подлетев к дочери, она тоже обняла её и теперь плакала у неё на плече.
Решив, что имеет смысл оставить семью наедине, я тихо покинула комнату. Как только я вошла в главный зал капеллы, там из воздуха возникла Клаудия. Со своим любимым:
- Ой, я опоздала? – она быстро огляделась вокруг, поздоровалась со всеми присутствующими, и подлетела ко мне.
- Так, надо заколдовать твое платье, - без предисловий сообщила она.
- Может не надо? – жалобно спросила я.
- Надо. Зеленый тебе идет, но мы решили все быть в одной цветовой гамме. Так что дай-ка…
С этими словами она взмахнула палочкой, сделала несколько несложных пасов, и изумрудно-зеленый цвет моего одеяния сменился на фиолетовый.
- Если это все, позволь, - обогнув Клаудию, я подошла к Гарри, беседующему с Северусом и Хагридом.
- Гарри, мистер и миссис Уизли здесь, - сообщила я.
- Как они? Злы?
- Миссис Уизли была сначала, но теперь они все плачут.
Гарри поблагодарил меня за информацию, и вернулся к разговору со Снейпом:
- Так, вы правда считаете, что это дело Снейпа было стоящим?
Я усмехнулась, а Северус сдержанно кивнул.
- Спасибо. Приятно слышать,- ответил Гарри. – Я рад, что люди ценят нашу работу. Хотя, конечно же, главное, что справедливость восторжествовала.
- Несомненно, - отозвался профессор.
Вскоре в капеллу аппарировал фотограф и началась церемония. Рон и Гарри встали у алтаря, заиграл орган, я и Артур Уизли расположились с двух сторон от Джинни. Наша процессия медленно двинулась к жениху и его другу.
Мне подумалось, что мои друзья приняли верное решение: капелла была удивительно уютной и красивой, несмотря на высокие своды и голые каменные стены. Утреннее солнце проникало сквозь витражи в помещение, отбрасывая разноцветные блики на серые камни. В капелле была прекрасная акустика – звуки органа разливались по помещению, не оглушая, но можно было услышать каждую ноту. Вся атмосфера, созданная освещением, звуковым сопровождением и отсутствием большого числа гостей создавала ощущение уюта и… камерности. Это была не официальная церемония, это был светлый праздник рождения новой семьи.
Пока Гарри и Джинни произносили свои клятвы, я взглянула на немногочисленных гостей. И едва не упала, когда увидела, что профессор Вейнс начал трансформироваться в профессора Снейпа. Быстро отведя от него взгляд, чтобы не привлечь чьего-нибудь еще внимания, начала сосредоточенно размышлять. С тех пор, как я разбудила Северуса, прошло около часа… значит, он выпил не модифицированное Оборотное зелье, а простое. И, судя по тому, что он не выглядел удивленным, сделал это намеренно. Значит, он выбрал свадьбу моих друзей для воскрешения. Как мило с его стороны. Стиснув зубы, я одарила недовольным взглядом теперь уже профессора Снейпа. Тот сделал вид, что внимательно наблюдает за церемонией и не замечает моего раздражения.
Когда после заключительного поцелуя, счастливые молодожены начали принимать поздравления от присутствующих, я громко позвала их, встав так, чтобы они оказались лицом ко мне и спиной к Снейпу.
- Гарри, Джинни, вас хочет поздравить еще один человек, которого вы не ожидали здесь увидеть, но, несмотря на это, пригласили.
Все, и молодые, и гости, одарили меня недоуменными взглядами.
- Этот… сюрприз станет для вас полнейшей неожиданностью, но постарайтесь не падать в обморок. Потому что это не приведение, и не видение, это просто образец слизеринской хитрости.
Лица присутствующих все еще выражали непонимание и удивление.
- Кхм, профессор Снейп, - сказала я, и указала рукой на задний ряд, где расположился Северус.
Все медленно обернулись и почти в унисон издали возглас удивления. Фотограф начал судорожно снимать – завтра это непременно окажется в Ежедневном Пророке.
Северус встал во весь свой немаленький рост и довольно ухмыльнулся.
- Мистер Поттер, миссис Поттер, примите мои поздравления, - произнес он, очевидно больше желая поиздеваться, чем искренне выразить поздравления.
- Снейп? – наконец, выдавил Гарри.
И началось. Миссис Уизли запричитала на слишком высокой ноте, чтобы я могла разобрать слова. Хагрид вторил ей басом. Джинни говорила что-то Гарри, стоявшему с приоткрытым ртом. Рон и Джордж выдали несколько крепких выражений. Клаудия пыталась узнать у меня, тот ли это самый профессор Снейп, о котором она так много слышала. И только мистер Уизли и Ребекка с тихим удивлением взирали на происходящее.
- Я думаю, ответы на все вопросы вы сможете узнать во время обеда! – громко сказала я, пытаясь вытолкнуть всех из капеллы.
Поравнявшись с Северусом, я окинула его недовольным взглядом, и прошипела:
- Подождать вы, конечно, не могли.
Тот вопросительно поднял брови и ответил:
- Вы не согласны, что сейчас было самое время? По-моему, очень эффектно. Хотя, вы все немного испортили своим вступительным словом.
На зеленой поляне рядом с капеллой был накрыт стол с угощениями и напитками. Все уселись и начали расспрашивать Снейпа и иногда меня о том, что же все это значит. Когда все утолили свое любопытство и более или менее смирились с мыслью о том, что Северус Снейп живет и здравствует, я громко, так, чтобы всем стало стыдно, сказала:
- Гарри, Джинни, извините, что в день вашей свадьбы все увлечены Северусом, но вы же его знаете, он никогда не любил, если ты, Гарри, оказывался в центре внимания. А все остальные слишком любопытны, чтобы потерпеть с расспросами.
Все присутствующие взглянули на меня с разными эмоциями. Слово взял Снейп.
- Если ты, Гермиона, считаешь, что поступила как «хорошая девочка», то сильно ошибаешься. Ты только что выставила в плохом свете всех гостей и меня, Поттерам указала на то, что никому нет до них дела, а себя своей маленькой тирадой попыталась изобразить лучше других. И после этого ты пытаешься обвинить в тщеславии меня?
- А ТЫ, как всегда, пытаешься спихнуть вину с себя на кого-нибудь другого, - сварливо ответила я.
- А где профессор Вейнс? – вдруг спросила Клаудия.
Воцарилась тишина. Все сначала посмотрели на мою подругу, затем на меня, затем на Снейпа.
- Просто ты, Герми, так разговариваешь с профессором Снейпом, как с Вейнсом прямо, - заметила Клаудия.
- Потому что это и есть профессор Вейнс, - ответила я.
И снова нас с Северусом засыпали градом вопросов. К счастью, поначалу все избегали вопросов на личную тему.
Но после очередного тоста за молодоженов, Гарри обратился к нам с вопросом:
- Вы, кажется, подружились за этот год? – и если в его словах не было подтекста, ибо моему другу вряд ли могло придти в голову, что у нас с профессором Снейпом могут быть какие-то романтические отношения, то в жадных взглядах Клаудии и Джинни явно читался какой-то намек.
- Да… - начала я, но меня перебили.
Словно отвечая на вопрос о погоде или ситуации на рынке ценных бумаг, Северус сказал:
- Мы теперь вместе, - и чтобы ни у кого не возникло сомнений, что имелось в виду, он по-хозяйски положил руку на мою дрожащую ладонь.
Покраснев до кончиков ушей, я уткнулась взглядом в свою тарелку. Клаудия издала непонятный звук, очевидно, означающий радость. Рон подавился едой и закашлялся. Джордж снова выругался, притом очень витиевато. Молли Уизли удивленно воскликнула и начала задавать бессмысленные вопросы, вроде «Что?» или «Как?». Артур Уизли изумленно уставился на Северуса. Гарри, видимо потерял дар речи, и теперь с приоткрытым ртом и выпученными глазами, смотрел то на меня, то на профессора. Схожая реакция была и у Джинни (не зря говорят, муж и жена – одна сатана). Хагрид издал смешок и сердечно поздравил нас. И только Ребекка по-прежнему спокойно, хотя и немного недоуменно, взирала на всех.
- Как деликатно, - пробормотала я так, чтобы только Северус услышал.
- Лучше, конечно же, заливаться соловьем в наивной надежде подготовить к падению рояля на их головы, - ответил он.
Я фыркнула. Потом почувствовала, что губы готовы расплыться в улыбке, и потому судорожно схватила бокал вина и начала пить.
Значит, теперь мы официально вместе. Можно ли быть счастливее?
В это время все начали постепенно приходить в себя и задавать всяческие вопросы, на которые мы отвечали уже не с такой готовностью. На самом деле, интервью прекратилось довольно быстро, когда Северус в своей учительской манере рявкнул:
- Вас это не касается!
Все разом притихли.
- За молодых, - вдруг робко произнесла Ребекка, поднимая бокал.
Недружный хор голосов поддержал тост.
Трапеза продолжалась в довольно странном ключе, но в целом все прошло неплохо. Когда люди перестали обращать внимание на нас с профессором, обстановка разрядилась, и завершился праздник на радостной ноте.
Около двух часов гости начали расходиться. Мы все выбрались из-за стола, и начали прощаться друг с другом. Первой дисаппарировала Ребекка. После этого ко мне подошла Клаудия:
- Ну ты даешь, подруга, - сказала она, - Вейнс-то был старше тебя, но Снейп – это вообще. Я всегда знала, что ты старше своих истинных лет, поэтому и привлекаешь взрослых мужчин.
Я пару раз кивнула, не желая разговаривать на эту тему.
- Он, конечно, далеко не красавец, - тихо сказала Клаудия, - но, черт возьми, его сущность от этого не меняется. Это – тот кто тебе нужен, без сомненья.
Я чуть заметно улыбнулась.
- Наконец-то у тебя появился парень! – воскликнула подруга эмоционально и обняла меня.
А потом, уже перед самой аппарацией, добавила:
- Кстати, мне кажется, Джейсон собирается сделать мне предложение…
Затем засобирались Уизли. Но прежде, чем они ушли, Молли подошла ко мне и тихонько спросила:
- Гермиона, ты уверена, что понимаешь, что делаешь?
Я нахмурилась.
- А что я делаю? – был мой вопрос.
- Северус почти вдвое старше тебя, и…
- Я в курсе нашей разницы, спасибо миссис Уизли.
Молли с сожалением посмотрела на меня.
- Не нужно реагировать так агрессивно, девочка моя. Я беспокоюсь за тебя. Мы все давно знаем Северуса, и то, насколько он сложный человек. Ты уже познакомила его со своей матерью?
Очевидно, ожидаемым ответом было «нет». Но я удивила миссис Уизли, ответив:
- Да.
И это было почти правдой. Тогда на выпускном, я же представила его. Только он выглядел немного иначе, и был представлен как профессор Вейнс. Вздохнув, я добавила:
- Послушайте, я благодарна вам за заботу, но правда, все в порядке.
Молли покачала головой и, попрощавшись, отошла. Отошла она к Северусу и начала с серьезным лицом что-то говорить ему.
Ко мне в этот момент подошел Джордж.
- Я всегда знал, что ты немного сумасшедшая, но никогда не думал, что настолько, - сказал он шутливо.
Я лишь пожала плечами.
- Эх, такая девчонка пропадает из-за такого урода, - тихо произнес он и отошел.
Поджав губы, я встретилась взглядом с Роном. Он немного помялся, но все же подошел ко мне.
В этот момент остальные Уизли дисаппарировали.
- Слушай, скажи, что он пошутил, - попросил Рон, кивая в сторону Северуса, сейчас с видом оскорбленной добродетели в гордом одиночестве стоявшего в нескольких ярдах от нас.
- Мм, в целом, он сказал правду.
- В целом?
- Ну, у нас довольно… сложные отношения, - вздохнув, сказала я.
Рон содрогнулся и, скривившись, произнес:
- Блин, я как представлю, что он тебя целует…
- У тебя хорошая фантазия, - ответила я, - лично я никак не могу себе этого вообразить.
Рон удивленно воззрился на меня.
В этот момент к нам подошли обнимающиеся Джинни и Гарри.
- Я не могу поверить! – воскликнула я с широкой улыбкой. – Вы теперь муж и жена!
- Да, мы тоже не можем поверить, - ответил Гарри, слова явно относились к свалившейся на него информации, и по его тону было ясно, что он еще не решил, как к ней относится.
Я покосилась на Северуса. Он стоял, сложив руки на груди, и делал вид, что рассматривает капеллу. До нас ему, как будто бы, и дела не было.
- Давайте поговорим об этом позже? - попросила я.
Гарри кивнул.
- Хорошо, потому что сейчас нам надо поговорить со Снейпом. Позови его.
- Почему я? – спросила я.
- Ну, потому что ты.
Вздохнув, я громко позвала Северуса. Он со слегка удивленно поднятыми бровями посмотрел на нас и подошел ближе.
- Северус, Гарри хочет о чем-то поговорить с тобой, - сказала я, чувствуя себя глупо.
Профессор взглянул на Гарри.
- Вам нужно явиться в аврорат, - сообщил мой друг, - необходимо официально оформить ваше воскрешение, если вы хотите начать жить как законопослушный маг.
Северус кивнул.
- Конечно, придется провести несколько формальных процедур, на установление личности – то есть, чтобы мы знали, что вы действительно Северус Снейп, зафиксировать, что вы делали последние пять лет и взять кое-какие показания. Придется вносить исправления в дело о вашем оправдании, но не переживайте, то, что вы живы, не значит, что решение суда может быть изменено.
-Спасибо, Поттер, - без каких-либо эмоций произнес Северус.
- Не за что. И… не обижайте Гермиону, - хмуро сказал Гарри и, обняв молодую жену, дисаппарировал.
Рон, окинув меня взглядом, наполненным жалостью, тоже исчез.
Мы с профессором остались одни. Погода была прекрасной, и теперь все тайны были раскрыты. Я была почти счастлива.
- Они привыкнут, - сказал вдруг Северус, стоя рядом со мной.
Я обняла себя и посмотрела куда-то вдаль.
- Да, конечно, - произнесла я задумчиво.
А он внезапно заметил:
- Главное, что ты не стала опровергать мои слова.
Я подняла голову, посмотрела ему в глаза и, чуть улыбнувшись, ответила:
- Думаю, наивно ожидать от тебя более откровенного признания в твоих чувствах, чем публичное утверждение, что «мы теперь вместе». Мне думается, эта фраза войдет в анналы истории, и когда я буду рассказывать нашим детям о том, как все было, я буду смаковать эту фразу, как самое первое признание в любви.
Северус усмехнулся.
- Я имею в виду, если у нас будут дети, - вдруг сказала я, спохватившись.
А его усмешка стала еще шире, вызвав улыбку и у меня.
- Мне кажется, что наша история – это самая странная романтическая история, которую я когда-либо слышала, - заметила я после некоторой паузы.
Северус положил ладонь на мою талию.
- О, значит, ты не слышала историю про профессора Зельцберга и его кошку, - сказал он, заставив меня скривиться в отвращении.
- В чем дело? – издевательски поинтересовался он, прижимая меня к себе еще крепче. – Я думал, ты любишь кошек.
- Не так страстно, как профессор Зельцберг, - ответила я, прикрыв глаза от удовольствия.
И вдруг почувствовала, как его губы осторожно прикоснулись к моей щеке, и мне захотелось заплакать от счастья и любви, переполнявших душу. А когда он поцеловал меня в губы, мне показалось, что меня ударило током. Это было феерично, волшебно, сказочно. Совсем не так, как когда меня поцеловал Дик.
Хм, Дик… сейчас та влюбленность казалась такой смешной. И я была счастлива, что с Ричардом Монтегю у меня ничего не сложилось, потому что теперь никто на свете, кроме Северуса Снейпа, не был мне нужен.
Как пели The Rollin Stones, ты не можешь всегда получать то, что хочешь, но если постараешься, можешь обнаружить, что ты получаешь то, что тебе нужно.
You can’t always get what you want,
You can’t always get what you want,
You can’t always get what you want,
But if you try sometimes, you just might find
You get what you need.
FIN
