Глава 14. Случай в Больничном крылеНаконец Гарри оторвался от своих раздумий, сообразив, что просидел без дела уже минут двадцать, в то время как друзья, возможно, из последних сил держатся за лопаты. Поскольку такое поведение коренным образом противоречило канонам дружбы, сложившимся в его сознании, он нашел в себе силы подняться и двинуться на их поиски. Найдя их закопавшимися в одну из грядок посреди окрепших гороховых саженцев, Гарри принялся рассказывать о том, что он только что услышал от профессора зельеварения. Гермиона просветлела:
– Видите, я же говорила!
– Темное это дело, – пробурчал Рон.
– На что это ты намекаешь? – обернулась к нему девушка.
– Вообще-то, странная история, – согласился Гарри, – неужели люди стали бы работать в Азкабане по доброй воле, существуй хоть малейшая возможность такого исхода? Это и без того не самое лучшее место работы: никаких перспектив карьерного роста, да еще чертова куча дементоров вокруг. Думаю, что служащие этого РСД были вполне уверены в послушании дементоров, когда устраивались туда. Однако О’Рахилли тут точно ни при чем.
– А почему именно он остался в живых? – не унимался Рон. – Самый умный, что ли?
Гарри насупился:
– Предположим, я в свое время тоже единственный из своей семьи остался в живых. Или ты и меня в чем-то подозреваешь?
– O'Рахилли, предположим, не был годовалым ребенком!
– Может, его там и не было, – предположила их подруга. – Отлучился на задание, например.
– Представляю, – поежился Гарри, – вернулся – а там гора трупов…
– Поэтому он такой злобный, – добавил Рон. – Последствия психической травмы.
– Ну, знаешь, – прервал его друг, – это уже не смешно!
Несмотря на то, что профессор Спраут несколько пересмотрела свое отношение к применению сельскохозяйственной магии, ученикам от этого легче не стало. После вчерашних заклинаний ускорения роста, не оказавших значительного воздействия на горошек, все сорняки вымахали размером с куст. Бороться с ними посредством магии, само собой, запрещалось, чтобы случайно не изничтожить столь милые сердцу профессора бобовые.
После четырех часов прополки вручную Рон позавидовал Гарри, учащемуся на Слизерине: ведь тот мог добраться до гостиной, всего лишь спустившись на пролет вниз, а ему предстояло карабкаться по лестнице, ведущей в гриффиндорскую башню. Он громогласно объявил, что просто сядет на нижнюю ступень и будет ждать, пока она не поедет наверх.
Гермиона, буркнув: «Прекрати ныть», опустилась на ступеньку рядом с ним.
Гарри, для которого места не осталось, предложил:
– А пойдемте в нашу гостиную! Отдохнем, чаю выпьем…
– А как же, – неуверенно возразил Рон, – слизеринцы?
– Ты думаешь, они сейчас в состоянии возразить? – хмыкнул Гарри, проследив взглядом за прислонившимися к стене Крэббом и Гойлом, которые от «полевой гимнастики» даже начали худеть.
Друзья были вынуждены признать его правоту, и вся троица отправилась в подвал.
Когда профессор Снейп зашел в гостиную родного факультета, он не сразу понял, куда попал: пол и все поверхности мебели были покрыты вперемешку слизеринцами и гриффиндорцами, потягивающими чай. Поттер, сидящий «на чайнике», как наименее утомившийся со всего курса, раздавал чашки всем желающим. При появлении зельевара никто даже не шевельнулся.
– Это что у вас, вечер дружбы? – вскинул бровь профессор.
– Вы отправили нас на верную смерть, сэр, – пожаловался Малфой, обнаружившийся за креслом слева. – После Защиты у нас были две травологии…
– Как я посмотрю, профессор Дамблдор оказался прав – совместный труд объединяет. Впрочем, я так и думал, что с переводом Поттера здесь начнется кавардак.
– А директор в школе, сэр? – тут же отозвался Гарри.
– Нет, еще не вернулся. Что с вами, Поттер? – поинтересовался преподаватель, поскольку на лице юноши отразилась целая гамма эмоций.
– А… когда он появится?
– Через пару дней, я полагаю. У вас к нему срочное дело? Если вы решили подать апелляцию на решение МакГонагалл, то надо было подумать об этом сразу.
– А что, можно было? – растерялся Гарри. – Профессор МакГонагалл ведь говорила, что переводы не оспариваются… по школьным правилам…
– Ах, да, – хмыкнул Снейп, – школьные правила. Если вам от директора нужно что-то другое, может, поделитесь со мной? В таком случае, предлагаю покинуть этот чайный домик и пройти в мой кабинет, если вы, конечно, не потеряли способность к передвижению в результате прохождения каторжных работ.
Юноша кивнул, нехотя двинувшись следом за ним. Когда профессор запер дверь, он признался:
– Я должен передать директору послание... Боюсь, что оно срочное…
– От Люпина?
– Как вы…
Снейп усмехнулся:
– Не надо быть легилиментом, чтобы понимать, что рано или поздно он с вами свяжется. Однако этот факт не стоил того, чтобы его у вас выпытывать. К тому же, я полагаю, что вы все равно понятия не имеете, где он скрывается и каковы его планы.
Гарри понуро кивнул.
– Я предлагаю доверить это послание мне, тем более, если у вас есть основания считать его срочным, поскольку профессор Дамблдор в свое отсутствие поручил заботы о безопасности школы мне и… не важно.
Юноша со вздохом протянул ему нераспечатанный свиток. По мере прочтения Снейп мрачнел все больше, потом свернул его и обернулся к студенту:
– Вы поступили правильно, отдав это мне.
После этого профессор умчался в неизвестном направлении, оставив Гарри гадать, о чем же все-таки говорилось в свитке. Он хотел было вернуться к упивавшимся чаем однокурсникам, как вдруг, вспомнив недавнюю беседу на грядке, ощутил укол совести. Надо же было своими нелепыми изысканиями портить профессору Военных действий и без того несладкую жизнь! Решив, что, посетив О’Рахилли, вину он, конечно, не искупит, но хотя бы совесть успокоит, Гарри двинулся к Больничному крылу.
Еще в коридоре он услышал гневные возгласы мадам Помфри:
– Ваши «срочные дела» подождут! Ему нужен покой! Вы приготовили зелье, о котором я говорила?
– Да, – раздался нетерпеливый голос Снейпа, – вот оно. Между прочим, я брал компоненты из своих личных запасов, эти ингредиенты бесценны…
– Я ценю вашу помощь, Северус. – Голос медсестры мгновенно переменился. – И, конечно, позабочусь о том, чтобы вам все возместили.
– Это неважно, – отмахнулся тот, – а вот поговорить с О`Рахилли мне необходимо. Я понимаю ваши возражения, но речь идет о безопасности школы!
– Ладно, – сдалась мадам Помфри. – Можете пройти к нему, только, прошу, ненадолго!
Запустив руку в карман, Гарри обнаружил, что все это время таскал там мантию-невидимку – неудивительно, что после этого у него ломило плечи… «Пора зашить карманы или хотя бы вытряхнуть их содержимое», – рассудил парень. Однако на сей раз его привычка распихивать по карманам все что ни попадя пришлась весьма кстати. Приняв это за знак, что ему судьбой предначертано узнать, о чем говорилось в письме, юноша пробрался в Больничное крыло, накинув мантию-невидимку. Памятуя, что говорил о его топаньи профессор Снейп, студент на цыпочках миновал кабинет мадам Помфри. Когда Гарри наконец дополз до двери в палату, он понял, что, видимо, упустил что-то важное: обсуждение письма, миновав информативную фазу, уже перешло в эмоциональную.
Первым он разобрал голос О`Рахилли, и немудрено: тот практически перешел на крик:
– Я донесу на него! Сдам Министерству!
Голос Снейпа, напротив, звучал сдержанно и сухо:
– Полегче, Рахилли. Все-таки, он – ваш последний оставшийся в живых коллега.
– Это недоживотное?! Да он попросту сбежал, бросил всех на смерть!
– Рахилли, не орите, – оборвал его зельевар. – Вас слышит полшколы. – После этого профессор подошел к двери и наложил заглушающие чары.
Разочарованный студент выбрался в коридор, силясь извлечь из услышанного хоть крупицу смысла. Говорили они, судя по всему, о Люпине: во-первых, Снейп явно устремился в Больничное крыло из-за его письма, а во-вторых – кто здесь еще мог считаться сбежавшим, не считая загулявшего директора?
Однако в этом случае напрашивались весьма неутешительные выводы. Прежде всего, Гарри смутили слова «бросил на смерть». Но решив, что Рахилли, возможно, продвинулся в культивировании жутковатых фантазий несколько дальше него самого, он оставил эту мысль, занявшись анализом следующего высказывания. Снейп сказал «последний оставшийся в живых коллега» – выходит, Люпин… тоже? Лоб парня моментально покрылся холодным потом: так вот откуда он столько знает о дементорах! И почему его жизнь всегда была загадкой для Гарри…
Юноша прислонился к стенке, вытирая лоб рукавом. Эта новость, конечно, пошатнула его представления о том, кого он уже привык считать своим другом, но не сильнее, чем информация о том, что Люпин – оборотень. Наконец разрешился беспокоивший его с третьего курса вопрос, который он не решался задать вслух: где был Люпин все те годы, когда Гарри изнывал у ненавидящих его родственников, думая, что во всем мире не найдется ни одной близкой ему души? Почему он даже не пытался хоть как-то дать о себе знать? Теперь стало понятно, что у Ремуса Люпина были на то достаточные причины…
Гостиная Слизерина уже опустела: все, кто мог, добрались до своих постелей, прочие осели по дороге. Друзья все еще поджидали Гарри. Видимо, они успели немного отдохнуть, поскольку выглядели не усталыми, а заинтересованными его, Гарри, приключениями.
– Ну что, ты отдал письмо Снейпу? – Гермиона отставила чашку в сторону.
– Времени у него было более чем достаточно, – заметил Рон.
– Отдал, – зевнул Гарри. – Только я не уверен, что он хоть что-нибудь понял: Люпин, небось, опять ребусами писал. Снейп сам ничего не разобрал – пошел советоваться с О`Рахилли, а тот, видимо, тоже не ничего не понял, расстроился и вообще перешел на личности. Наговорил всяких гадостей про Люпина, дошел до того, что мы все из-за него погибнем. Надеюсь, что у Люпина есть уважительная причина, чтобы посылать письма, наводящие на такие мысли.
– Не зацикливайся на этом, Гарри, – поспешил успокоить его Рон. – О`Рахилли психует, что из-за Люпина у него столько лишних часов, вот и обвиняет его, на всякий случай, в своей будущей безвременной кончине.
– Однако он, вроде, говорил именно о всеобщей гибели!
– Наверно, О`Рахилли вынашивает планы перед смертью поставить к стенке учеников, имеющих долги. То бишь, всех.
– А что все-таки было в письме? – встревоженно спросила Гермиона.
– Разве я упоминал о том, что я его читал? – парировал Гарри. – Кстати, Люпин, судя по всему, тоже из РСД.
– Судя по чему? – переспросила девушка.
– Снейп назвал его коллегой О`Рахилли.
Гермиона покачала головой:
– Может, ты и прав… Но не следует забывать, что вы с Роном уже выдвинули целый ряд блестящих догадок относительно профессора О`Рахилли: министерский шпион – Пожиратель смерти – дементор…
Рон парировал:
– Кстати, эти версии еще рассматриваются.
Гарри хотел было добавить, что О`Рахилли собирался сдать Люпина Министерству магии, но… промолчал. Может, оттого, что ему сильно хотелось спать. А может, потому, что не хотел подкидывать Рону новые зацепки, за которые тот не преминет ухватиться.
