Глава 14Э, нет. Я не сдамся так быстро. Я нужен мальчику, я должен ему помочь. Сейчас нет времени умирать, я должен очнуться. Умереть я всегда успею, и, Господь, Ты всегда можешь воздать мне по заслугам. Но не сейчас.
Я словно шел в мире ночи, где нет места свету. Где не было звезд, луны и солнца. Я шел вперед, не чувствуя боли, просто шел и шел, движимый одной мыслью: «Я должен жить».
Первое, что я ощутил, ослабившуюся хватку дерева. Понятно, больше никакая сила тебя не поддерживает. Я попытался ослабить силу, с какой оно все еще давило на меня, и мало-помалу это получалось. Еще немного, и я упал к его корням, не поддерживаемый больше ветками. Все тело нещадно болело, но я сейчас не думал о нем.
Сколько прошло времени? Тумана больше не было, и посмотрел на небо. Еще ночь. До рассвета часа четыре. Отлично. Меня не было около двух часов…
Я сполз с корней и встал, слегка пошатываясь. Рядом со мной лежал Генрих, устремив взгляд в бесконечную вечность. Я наклонил голову в знак уважения, и медленно пошел в ту сторону, куда отодвинул Гарри.
Генрих, Генрих…. «А твое нападение на меня, старого друга и из-за чего? Из-за какого-то сопливого мальчишки!». Какого-то… ты не прав. Он не какой-то, он дорог мне. И если бы у тебя был бы столь важный для тебя человек, и ты бы сейчас выжил ради него.
Я не хотел думать об этом, и устремил мысли к дороге. Надо быстрее. А ноги болят. Я немного поднялся над землей и поплыл туда, к пещере, движимый ветром.
Он сидел в ней, у входа. Я знал, что время дорого нам, но не мог удержаться и просто смотрел на него некоторое время.
На него никто не нападал, а на лице не боль, а волнение. За меня. Значит, и я тебе нужен, Гарри? Это согрело меня и придало сил. Я опустился на склон холма и пошел к нему.
- Герр Шпренгер! Где вы были? Что с вами? – засыпал меня вопросами мальчик, выбежав навстречу, помогая подняться до пещеры и зайти в нее.
- Ничего особенного, Гарри, просто свели с Генрихом счеты…
- Вы бились с ним?
- Да, - я чуть улыбнулся, - а что, ты хотел бы посмотреть, как сражаются инквизиторы?
- Нет. А он…он…
- Он умер в мире, Гарри. Но теперь к делу.
Я сел в коридоре, невольно вспомнив, как сидел немыслимо давно здесь же с Гарри. Он сел напротив меня.
- Думай сейчас о своем мире, Гарри. Думай о том, как там неимоверно лучше, чем здесь…
И может, пещера поможет нам…
- А вы пойдете со мной в мой мир?
- Нет.
- Почему?
В голосе было разочарование. Мне стало жаль его. Я слегка коснулся его вечно растрепанных волос.
- Потому что это твой мир. Миры не терпят чужаков, поверь мне. Кому нужен в двадцатом веке старый бывший инквизитор? И, Гарри… - я вздохнул. У него в глазах зажглось опасение от того, что я могу сказать, - прости меня. Я страшно тебя подвел.
- То есть?- опасливо спросил он. А я думал, как лучше: заставить его обидеться на меня, чтобы он не вспоминал обо мне и не печалился, или лучше оставить обо мне светлое воспоминание. Я решил просто сказать, что есть.
- Генрих начал следить за нами, когда заметил во мне изменения. Раньше я не признавал табак - теперь курю, раньше был бы только рад новому постановлению, верил своему другу и мог, не раздумывая, сжечь тебя. А теперь нет…. Генрих не дурак и заметил это. И понял, что ты из будущего.
Его глаза расширились.
- Гарри, если я бы следил за собой, мы могли бы избежать многих бед.
Он помолчал.
- Ну и что, - сказал он, - все ошибаются. Я злился на Дамблдора, потому что его ошибки вкупе с моими привели к смерти Сириуса. Но я ошибался тоже злясь на директора. Он ведь хотел как лучше для меня. И Сириус бы не понял моей злости. И вас не было в этом времени долго, все ведь забывается. И к тому же, ничто не случайно, правда, герр Шпренгер?
Я улыбнулся.
- Только не грусти обо мне, - усмехнулся я. Речь Гарри была мне по нраву. Он многое понял и смог посмотреть на вещи иначе.
- А зачем о вас грустить? Разве вы покинете меня? Пусть вы останетесь здесь, но я буду вас помнить, и вы будете рядом. Ведь вы не умрете.
Я пожал плечами.
- Как знать, Гарри.
У него появился в глазах лукавый огонек, и он хитро спросил:
- А разве не вы говорили, что Жизнь Есть? Куда вы денетесь, герр Шпренгер! Вы будете жить вечно!
Я рассмеялся от всего сердца.
- Подловил, маленький вундеркинд!
Он смеялся со мной, и только отсмеявшись мы услышали голос:
- Именем Короля и Господа нашего вы арестованы!
Мы замерли под прицелом стрел. Я не поднимал головы, медленно начиная пропускать свет сквозь себя и становясь, таким образом, невидимым для них. Как только я подумал, что достаточно невидим, я быстро подхватил Гарри и побежал, забыв о боли, в пещеру. Они ринулись за нами.
Я оставил Гарри в глубине пещеры, а сам пошел на них, не давая им пройти вглубь мимо меня, громко сказав:
- Никто не попадет в иное время!
Соорудив вокруг Гарри некоторого рода защиту, на все оставшиеся мои силы, которую стрелы не могли пробить, я обратился к нему.
«Гарри, думай о друзьях, о родственниках, о чем хочешь, но чтобы через минуту тебя здесь не было! И не промахнись во времени, ради Бога! Прощай, Гарри!»
«До свидания, герр Великий Инквизитор Шпренгер!» Он словно бы улыбнулся, но как мне показалось, сквозь слезы. Маленький мальчик, теперь ты победишь зло.
И ты прав. Не «прощай». До свиданья, Гарри.
Я улыбнулся.
Теперь дело состояло только в одном, вынудить их убить меня. На сессии пыток я все равно умру, зачем же мучиться?
Сил, чтобы напасть, больше не было, но чтение мыслей не требовало сил. Увидев их мысли сейчас, их сомнения, я начал давить, вынуждая напасть, унижая их. Они боялись, наслышавшись о силе слуг Господних. Первым не выдержал крайний слева (их всего трое было). Но стрела его просвистела сквозь хитон, не задев меня. Увидев, однако, что я уязвим, они, преданные слуги Генриха, решили отомстить мне за его смерть.
Боль от стрел была не такой уж и большой по сравнению с болью, причиненной мне Генрихом, и целились они не так, чтобы убить меня. Нет, их план был таков, чтоб сделать меня совсем недееспособным, даже на речь, и передать властям, но их намерения не оправдались.
Я – человек, и мое тело не из железа. Та малая толика боли, каковую они причинили мне, оказалось последней каплей. Мой старый организм не выдержал.
