Глава 1Часть первая. «Тысяча восьмисотые…»
…Боже мой, Боже! За что Ты столь жесток ко мне? Или я не служил Тебе верой и правдой все эти годы? Или не преступал ради Тебя закон и правду, чтобы сила Твоя восторжествовала на грешной земле и очистилась она от грехов своих? Разве не убивал я ради Тебя?
Так почему же нет мне покоя? Почему не взял меня к Себе в Рай по смерти моей? Почему не оставил в Чистилище? Почему не низверг в Ад, если я заслужил того? Зачем ты оставил меня здесь, на земле, где творятся бесчинства многие и попрано имя Твое и вера Твоя? Почему Ты даровал мне бессмертие, и живу я теперь среди тех, против кого я боролся всю мою жизнь? За что?
Боже, взгляни на них! Что за страшные лица! Что за дьявольские деяния! Боже, молюсь, возьми меня к Себе! За что наказываешь меня?
Просвети меня, Боже! Снизошли на меня Прозрение!
…. Боже, Боже! Снова они! Зачем Ты позволяешь им приходить в мою пещеру? Да, я знаю, Ты сказал мне, что я ошибался, многое, соделанное мною, было злом, что я должен искупить его и жить вместе с теми, кого пытал и убивал, но зачем мне говорить с ними? Зачем они приходят ко мне? Что им надо от меня? Я не хочу, Господи, с ними говорить! Я боюсь их! Ибо они злопамятны, могут убить меня,…и я снова оживу, и буду жить!! Жестоко Твое наказание, Господи! Жить вместе с ними, слушать их…!!! Боже, прости меня! Забери меня!
…Сегодня они снова пришли ко мне, а я ушел в угол и спрятался во тьме. Но они зажгли свой дьявольский свет, и нашли меня. Что-то говорили мне, но не понимал их, ибо язык их от Сатаны. До чего у них страшные лица! Фу! До омерзения! Крючконосые, бороды нечесаны, волосы спутаны, глаза безумны…Боже, да за что же?!
… кажется, мой ум померк. Я ничего не понимаю. Они вовсе не такие. Или почти не такие. Они…они люди? Люди не от Врага Божьего? Я не понимаю. Ничего не понимаю. О боги, боги!
… Снова пришли. На этот раз я не убежал. Я пытался понять их речь. Она вовсе не бесовская, как мне казалось вначале. Я ее где-то слышал и пришел к выводу, что она просто чужеземная. А стало быть, ею можно овладеть, с Божьей помощью. Я спросил их, могут ли они говорить на немецком языке или на латыни. Они переговорили между собой, и позже пришел человек, одетый чуть приличнее, благообразный сорокалетний мужчина с умными глазами. Он так был похож на моего коллегу по университету, что я прослезился. Что с ним? Куда закинула его судьба? Увидимся ли мы еще?
- Что с вами? – спросил вошедший сначала на своем языке, а потом по-латыни.
- Ничего, уважаемый. Просто вы напомнили мне моего коллегу, которого, скорее всего, я боле не увижу. Хотя на все Воля Божья, - я встал, - у меня мало удобств, сударь, единственное место, где вы можете присесть – мой стул. Прошу вас, присаживайтесь.
- а вы?
- Я с позволения вашей милости сяду на пол.
Он сел на стул, а я перед ним. Интересно, поймет ли он, что это была проверка? И что я теперь уважаю его? Уважаю настолько, что позволил сесть и оказаться выше меня? Он не подал виду, а я молчал, сидя перед ним.
- Ваше имя, позвольте узнать? – спросил я.
- Персиваль Дамблдор, старший аврор Министерства магии. А вы кто?
- Яков Шпренгер, бывший декан Кельнского университета и также бывший Великий Инквизитор. Позвольте узнать, в какой стране мы сейчас находимся? Какой сейчас год? И что вам от меня требуется?
На лице гостя промелькнуло непонимание и удивление, но он его скрыл. А после герр Дамблдор внимательно посмотрел на меня и сказал:
- Сейчас тысяча восемьсот сорок девятый год, мистер Шпренгер.
В голове у меня помутилось совершенно. Стало быть, девятнадцатое столетие… а я жил в пятнадцатом… четыреста лет…как? Как я не заметил перемены? Боже…Боже… Я закрыл лицо руками. Через несколько минут дух мой окреп, и я, взглянув на герра Дамблдора, вопросил вторично:
- Что это за страна? Где я? Что вам нужно от меня?
- Это Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии. В данный момент вы находитесь в одной из пещер Грампианских гор, что в Шотландии.
Шотландия.…Как я мог, не выходя из своей пещеры, переместиться в будущее и в другое место? Боги, боги!!!
- Нам стало известно, что в горах живет странный человек. Он здесь уже давно, но не умирает. Мы пришли к выводу, что вы – маг-отшельник. Нам необходимы сильные маги, поэтому мы решили свести с вами знакомство. Но вы… вы - инквизитор…
-бывший,- глухо уточнил я.
-бывший…., - эхом повторил гость, и впервые я увидел в его глазах недоумение, некоторый испуг и замешательство. Он замолк.
Надо что-то решать… со всеми странностями я разберусь потом…. Этот человек пришел ко мне с добром. Придут ли так другие? Неизвестно. Надо держаться за него. Он может мне помочь. У него, судя по всему, высокая должность и есть некоторая власть… это хорошо. Надо все высказать ему, и чтоб он мне поверил,…а потом…в прошлое не вернуться.
- Герр Дамблдор, - начал я, и тот вскинул на меня взор,- я понимаю, вам все это кажется неправдоподобным, неверным…вы, может, не доверяете мне. Что ж, это разумно. Я сам толком не знаю, что произошло со мною. Как я оказался здесь и как я выжил,…но не это важно. Я здесь, и назад нет пути. В свое время я был уважаемым человеком, помогите мне, и, быть может, я вам пригожусь.
Я замолчал. Герр Крамер наверняка бы в наше время не поверил бы мне, но время не то, и гость не Крамер,…а вдруг?
- Как мне знать, не обманываете ли вы меня? – спросил герр Дамблдор.
- Никак, сударь. Я не могу вам доказать, что я именно тот долгожитель, кого вы искали. Я в невыгодном положении, сударь. Вы можете убить меня – ведь я инквизитор, и я написал «молот ведьм».
- Да, я слышал…, - он посмотрел мне прямо в глаза, и я не отвел взгляда, - что ж… я поверю вам, мистер Шпренгер.
- Я клянусь вам именем Бога моего, что я сказал вам правду, хоть и не все понимаю сам.
- Хорошо. Мы заберем вас отсюда, если вы не против, дадим вам приют и работу. Там будет видно.
- Да пребудет с вами благодать Господня, герр Дамблдор! Но,… видите ли, я не в лучшем виде, и встреть я себя на улице, я отшатнулся бы, осеняя себя крестным знамением. Не могли бы вы…
Он закивал, что-то крикнул своим товарищам, они ушли и через некоторое время принесли мне одежду, сходную с одеждой моего нового друга. Как мне он сказал, это называется мантия, брюки, рубашка.…Потом мне принесли зеркало, бритву, мыло – словом, все необходимое. Пока я приводил себя в порядок, герр Дамблдор рассказывал мне о своей стране и о своем времени. Об обычаях, о порядках и нравах. Я попросил его достать для меня учебную книгу, дабы я освоил его язык. Лучше – написанную на немецком. Приведя себя в порядок, я сказал, что готов, и спросил, на чем мы поедем. Тут герр Дамблдор задумался.
- Обычно мы траснгрессируем, - увидев мое изумление, он пояснил, - то есть исчезаем в одном месте, а появляемся в другом, но этому долго учиться, …можно полететь на метлах, но я опасаюсь за вас, мистер Шпренгер, наверно…да, поезд «ночной колдун». На нем мы и поедем.
- простите,- спросил я, - а куда?
- В Лондон. Вас надо представить Министру магии мистеру Грэхему Лайллсу.
- насколько я помню, Шотландия далеко от Лондона. Сколько мы будем ехать?
Он пожал плечами.
- День, наверно.
- День?!
- Мистер Шпренгер, наш транспорт движется быстрее магловского, - улыбнулся герр…впрочем, пора привыкать, мистер Дамблдор.
- Какого, простите?
- Маглы – это не маги, обыкновенные люди.
Сложно сразу так перешагнуть через свое отношение к магам, но надо. Эти - единственные, кто мне сейчас могут помочь. Маглы примут меня за сумасшедшего, как в мое время... Стоп!
В мое время…мое время…что-то там было…тоже какой-то умалишенный, которого Крамер пытал,… он говорил…о…Силы небесные, о чем же он говорил?!
- Что с вами, мистер Шпренгер? – спросил меня мистер Дамблдор, когда мы выходили на свежий воздух.
- Ничего, мистер Дамблдор, просто что-то мне вспоминается… по поводу этой пещеры…
…Удивительный у них транспорт! Я испугался было этого огненного чудовища, пышущего, словно гигантский гивр, но увидев, что он не собирается есть меня или испепелять, немного успокоился, хотя много сил мне потребовалось, чтобы не убежать от несущегося на меня чудища, которое мистер Дамблдор назвал поездом. На его голове (поезда) висела табличка с какими-то буквами. Мой друг сказал что здесь написано «Ночной колдун».
Успокоившись и сев в комнату с двумя диванами у стен (купе), я стал внимательно слушать, что говорят мои новые друзья, и тот человек, что зашел в купе с подносом, на котором стояли кружки со странным напитком и еще какая-то еда. Мистер Дамблдор что-то ему сказал, и тот снял с подноса две кружки, поставив их на столик между диванами у окна, как я услышал – чай. А, так это чай! Ясно. И еще что-то снял с подноса, но я уже не понял что, какие-то бутерброды…масло на хлебе. Но где масло? Потом толстяк с подносом протянул руку, и мой друг расплатился с ним двумя золотыми монетами и тремя серебряными. Как я понял, золото у них зовется галлеонами, а серебро – сиклями. До чего смешное название! Будто малый птенец пищит. Когда толстяк ушел, я стал спрашивать у мистера Дамблдора о назначении всего этого.
… с поезда я сошел с моим другом в Лондоне, в центре, как я понял. Он повел меня узкими улочками, где почти не было народа, а если и встречался, то столь же чудно/ одетый, как и я, и мой друг.
- Где мы,- спросил я, - и как это называется?
- Мы идем к гостинице, где живут волшебники. Там мы оставим вас, - был ответ.
Я смешался.
- Простите, мистер Дамблдор, но я же еще не знаю вашего языка, как мне быть, если меня о чем-либо спросят?
Он встал.
- и то, правда.… В таком случае зайдем в гостиницу, а оттуда переправимся в мой дом.
- для меня это большая честь, - сказал я.
… Дом у моего друга оказался большим особняком, таким, который ему подходил – что-то вроде моего дома в Кельне. Он показал мне мою комнату и библиотеку. Потом пригласил какое-то существо, вроде как карлика, с большими ушами и в драном полотенце. Как мне потом объяснил мистер Дамблдор, это домашний эльф, который служит его семье долгие годы, он присматривает здесь за порядком, готовит пищу, в общем, универсальный раб, как я понял, но раб преданный. Потом мистер Дамблдор уехал, а я пошел в библиотеку.
… - Завтра вы поедете со мной, мистер Шпренгер, - сказал за ужином мистер Дамблдор,- мы поедем к министру.
- скажите, а министр – что за человек?
- Хороший человек. Умный. Проницательный, так что не пытайтесь лгать ему. Он видит ложь сразу.
Я кивнул.
- А когда мы завтра поедем к нему?
- К девяти утра.
- А он знает латынь?
- Немного. По большей части я буду переводить ему.
- Могу я пока посидеть в вашей замечательной библиотеке? Я, кажется, нашел там упоминание о моей пещере.
- Да? Конечно. Если что – мой эльф вам все объяснит.
- А ваш эльф – он раб?
Мистер Дамблдор замялся.
- Если вам так проще – да. Но эльфы не знают другого существования. Поэтому вряд ли для них это рабство…
Ему неприятно об этом говорить... видно понимает, что все равно эльф – раб, и сознание этого ему противно. Вот и сглаживает. Я поблагодарил мистера Дамблдора за ужин и поднялся в библиотеку.
Я не соврал. Я действительно нашел там упоминания о загадочном месте, где я жил долгие годы. Многих живущих в ней постигла тяжелая участь – их признавали сумасшедшими, ибо они говорили странные вещи и вели себя странно. Например, один из них утверждал, что вся Вселенная родилась из-за мифического Большого Взрыва и теперь расширяется. Его сожгли на костре, как еретика. Другой же, с седой встрепанной шевелюрой и усами, провозглашал, что чем больше масса, тем больше гравитация…этого вернули обратно в пещеру, считая, что за эту ересь и костра мало, и больше не видели. Говорили, что у людей, проведших в таких пещерах некоторое время, истончается разум вплоть до безумия. Я тоже раньше так думал. А теперь – нет.
Первое – это одна пещера, а не множество, ей подобных. Второе – она может перемещаться, как во времени, так и в пространстве.
Значит, тот, которого сожгли, прав был насчет Взрыва? Впрочем, он и в своем времени мог быть безумцем. Да,…скорее всего.
Пещера… удивительное место! Но значит, я не бессмертен? И скоро умру? Мне скоро пятьдесят, а это уже преклонный возраст…
Каким же образом, как пещера могла так перемещаться? Не мог же Кельн перенестись по воздуху в Шотландию!
Господи, как же это было….
- Отступник! Еретик! Бей его!
Его подняла с кровати в час ночи толпа крестьян, среди которых мелькали несколько бюргеров, глаза их были безумны. Они потащили его куда-то, попутно награждая тумаками, тычками, а те, что не могли до него дотянуться, метко кидали камни. Впрочем, когда они попадали в крестьян, те никак не реагировали – они были слишком захвачены идеей мести.
За что? Почему?- билось в его голове.
- К инквизиторам его! На костер, предателя!
К инквизиторам… он представлял себе, что/ его ожидает там, он знал, что большая часть погибших, убиты по политическим причинам…видно, и он стал неугоден. Он не выдержит пыток. Боже! Боже!
Отче наш, иже еси на небесех…
- Нет! В пещеру его! В Пещеру! И пусть он умрет там в муках!!
В пещеру?! Нет! Нет!
- Нет! Нет! Не надо! Вспомните Бога своего!
- Сам его вспомни, отступник, - гудела толпа, - скажи «привет» своему патрону! Он придет за своим слугой, сам Сатана!
-сам Сатана….
- Что? – к нему поднялась пара внимательных глаз, выныривая из-за газеты.
- Ничего…вспомнилось, - ответил я и приступил к завтраку.
Меня беспокоила встреча с министром. Каким бы ни был этот человек, мне казалось, он несет в себе зло. Само его имя…Лайллс. Скользкое, увертливое, умное - да, но выгадывающее себе.
- Мистер Дамблдор, вы давно знаете министра?
Глаза вновь вернулись ко мне. Теперь они были настороженными. Понятно, как же можно доверять какому-то сумасшедшему старику?
- давно, мистер Шпренгер. Скоро будет двадцать лет.
- и как он вам?
Мистер Дамблдор пожал плечами.
- он достоин быть министром.
Мы вышли около восьми часов, и долгое время шли по узеньким улочкам, где не было места дереву.
Я не особо смотрел на дома и улицу. Я думал о загадке пещеры, о министре и о том, чему меня учили, когда готовили в инквизиторы.
Земля ведь вращается вокруг своей оси. Я верил этому, несмотря на то, что меня часто называли безумцем, порочащим Орден. Нет, она действительно вертится, думал я и сжигал тех, кто думал так же. Грешен. И все вертится вместе с Землею. А может, пещера движется не вместе с ней, поэтому и «переходит» из места в место?
С министром нужно быть настороже. Надо сейчас попытаться закрыть разум и избавиться от эмоций. Эмоции выдают и на них можно играть. Так что, надо быть спокойным, но не безразличным – это тоже эмоция.
- Мистер Шпренгер?
Я повернулся к мистеру Дамблдору, а потом посмотрел выше его. Мы стояли у старинного высокого здания с колоннами и с большой надписью. Не знаю, что она значила, но мы вошли в одну из створок огромных высоких дверей.
Войдя, я сильнее почувствовал удушье – что ж делать, если на меня так влияет магия? Волшебник, сидевший в холе, поднял по направлению к нам голову и скучающие глаза.
- Мистер Дамблдор? Могу я узнать, кто сопровождает вас?
- мы к министру, Гарольд.
Его зовут Гарольд… запомним. Вчера я полистал немного латинско-английский словарь, которым пользовался мой друг, и сегодня понимал около половины слов. Что ж, Крамер всегда говорил, что у меня замечательная память.
Мы прошли в длинный узкий коридор, приведший нас к небольшой комнатушке, где скрипел пером мужчина лет тридцати-сорока.
- министр у себя, Мариус?
Мариус…
- да, мистер Дамблдор. А кто это с вами?
- тот старик.
Брови Мариуса поднялись, и он наградил меня удивленным взглядом.
- а не слишком молод, мистер Дамблдор? – недоверчиво спросил он.
- нет,- ответил мой друг, открывая еще одну дверь.
Теперь мы были в огромном кабинете, с огромным окном напротив двери. Пол был устлан мягким ковром, приводящим мой взгляд к толстым упрямым ножкам стола, с большой столешницей, на столе стояло много предметов – я не обратил на них внимание, а за столом сидел человек с властным лицом и отсутствующим взглядом, правда, когда я перевел на него свой взгляд, в его глазах что-то вспыхнуло, и он напомнил мне… Крамера! Сколь ни было велико мое удивление, я не выдал его, ни единым жестом, и погасил в душе.
- Персиваль, рад тебя видеть! – улыбнулся министр мистеру Дамблдору. Тот в ответ кивнул и слегка приподнял уголки губ. Видно и вправду понимает, что министр ох как непрост!
- Кто с тобой? Это тот самый?
Что за привычка говорить обо мне так, будто я раб или животное?!
- Не совсем, сэр.
Брови министра поднялись на дюйм, и взгляд стал недобрым.
- Боюсь, я не так тебя понял, Персиваль, - с оттенком угрозы сказал мистер Лайллс, очерчивая пальцем губы, - поясни.
Мистер Дамблдор переступил с ноги на ногу.
- Видите ли, мы нашли этого человека в той самой пещере, но он не то что не волшебник, он – инквизитор.
- ЧТО? – не сдержал себя министр,- Персиваль, он же скорее просто умалишенный, чем инквизитор!
- Я бы не сказал, министр. Он ведет себя разумно, начитан и хорошо помнит то, что произошло 6 декабря 1495 года, когда всеми было признано, что он умер.
- Этого не хватит, Персиваль, - шелковым голосом сказал министр,- мы не узнаем, было ли это так или он все выдумывает. Мне кажется, ты ошибся, Персиваль. Сотри ему память – если есть что стирать,- усмехнулся министр, - и отпусти.
- Может, вы его все же выслушаете?
Скука промелькнула на лице мистера Лайллса, он обратил свой пустой взгляд на меня. Я постарался прочесть его мысли. Никакой защиты. Он уверен в том, что я – сумасшедший и не хочет тратить на меня время, но мелькает мысль, что если я действительно инквизитор, то он распорядится моими знаниями вне моего желания. А потом можно будет, и убрать меня.
- И что вы скажете, мистер?.. – спросил министр.
- Мистер Яков Шпренгер, мистер Лайллс. Я действительно инквизитор, но веских доказательств у меня правда нет, как вы верно заметили, - что ж, пусть поверит, что я умалишенный, мне вовсе не хочется отдавать свою жизнь за так. Защититься от заклятия памяти, которое они ловко взяли у нас, я смогу. А то, что я умею и что сочту нужным, расскажу мистеру Дамблдору так.
- Что? – переспросил министр и глянул на моего друга.
Тот, бросив на меня удивленный взгляд, перевел ему на английский язык.
- А…я ж говорил тебе, Персиваль. Он – псих, хотя и умный. Жаль, что ты не нашел того, что искал, ну да Мерлин с ним. А с этим…поступай, как велит долг.
Мистер Дамблдор кивнул, и пошел к выходу из кабинета, я за ним.
Уже на улице, где не было «ушей», мистер Дамблдор спросил меня, почему я так ответил министру.
- Мистер Дамблдор, наш Орден был великим. Одним из умений, которым учили нас, было умением читать мысли. Если б я сказал, кто я такой, меня бы пытали, взяли б от меня все мои знания, а потом убили или стерли бы память, выставив меня сумасшедшим.
Мой друг напрягся.
- Выходит, мистер Шпренгер, вы и мои мысли читаете?
Не доверяет мне.
- Я понимаю вас, мистер Дамблдор. Вы теперь не доверяете мне. Но поверьте – я читаю мысли только в самых крайних случаях. А у тех, кому доверяю, никогда. А вам я доверяю.
Сомневается.
- В первую встречу я немного проверил вас. Я позволил вам сесть на единственный стул, хотя мой сан не позволял, чтобы кто-нибудь сидел в моем присутствии. Я сам сел так, чтобы быть ниже вас, что было трудным для моего самолюбия. Вы можете не верить моим словам – в конце концов, это просто слова, но глаза врать не могут.
Он остановился и посмотрел мне в глаза. Он умен, и хотя его не обучали чтению мыслей, он их видит. Все видят их в глазах, а он видит глубже. Вокруг нас шел народ, толкая нас, но контакт не разрывался.
- я верю вам, мистер Шпренгер.
- Яков.
- что?
- просто Яков,- улыбнулся я. Пока такая честь была лишь у Крамера.
- Тогда и вы зовите меня по имени,- улыбнулся он в ответ.
- Хорошо, Персиваль. Я думаю, пока еще жив, рассказать о том, что знаю и научить тому, что умею вас.
Решение было не из легких - все же таких, как он, я сжигал на костре, но он мне импонировал. И он моя единственная опора в этом мире.
….Я долго жил у Персиваля, привязавшись к нему, посматривая на него, словно отец, обучая его хитростям профессии инквизитора. Он хорошо схватывал материал, но я жалел, что у меня нет книг, по которым мы готовили преемников. Оставалось лишь полагаться на мою память, которая редко меня подводила.
Время шло, скрывая от меня мокрыми осенними листьями мою прошлую жизнь. Я не хотел о ней вспоминать, но и полностью забыть был не в силах. Персиваль всегда напоминал мне Крамера, а эти все чудо-машины были мне чужды. Мне было холодно в этом мире, только дома у Персиваля это сглаживалось. Он был из старинного рода, дома стояли старые вещи. Все бы хорошо, и я радовался, когда Персиваль сдал экзамен на должность инквизитора, но…
Но вскоре я понял, чего мне так не хватает. Вот почему все они сходили с ума, за исключением того, усатого.
Она притягивает. Она зовет. Она – моя пещера…она – моя жизнь. А почему нет? Там было чему поучиться, а тут я лишний, я чужак. Домой? И там я теперь чужак. Впрочем, я был им и тогда. Только Крамер, благослови его Господь, понимал меня. И то не всегда, однако, лучше многих.
Я не старел, ничуть не изменялся с тех пор, как вышел из пещеры. Но мне нужно, нужно было обратно! Я не старел, река времени не текла, я не жил, ибо жизнь – движение.
- Персиваль, я могу тебя опросить об одолжении?
Разговор происходил после ужина, мы остались в кухне вдвоем (около пяти лет назад мой сын - пусть так – женился; поздно, но по любви), и он поднял на меня взгляд, оторвавшись от вечернего «Пророка».
- Да, конечно. А о каком?
Я понимал, что он ко мне привязался, что расставаться будет тяжело, но я не мог терпеть больше.
- Мне нужно, что б ты меня отвез…
- Куда? - его взгляд с нехорошим предчувствием смотрел мне в душу. Надо будет его научить умению предугадывать, хотя я и сам, без частой практики подзабыл… Docendo – discimus*. Но когда? Перед отъездом – обязательно.
- В пещеру, - мне было жаль расставаться с ним. Я к нему привык и любил, как сына. Как он без меня? Он не ребенок, но всякое может быть. Мало ли? – я хотел бы остаться, мой мальчик, но не могу. Я привязан к пещере такими узами, что не разорвешь, я прирос к ней, и если нас разъединить, будет смерть. Я должен. Прости.
Он хмуро и горько смотрел на меня. Ему было обидно. Грустно. Но он пытался меня понять.
…Я помню свои последние слова, сказанные ему:
- Не грусти, Персиваль. У тебя хорошие сыновья. У тебя есть, чему радоваться. Так чего ты грустишь?
- Я расстаюсь с тобой.
- «Предназначенное расставанье обещает встречу впереди». Мы увидимся. А ты учи сынов тому, чему я учил тебя. И…совершенствуй умение предугадывать! Я вот вижу, что с тобою свижусь.
*уча, учимся сами
