13 глава. Эребова чумаЖизнь постепенно восстанавливалась. Аида больше не приходила, и я больше не ощущала ее запаха. Арей уже допил бочонок медовухи, который сейчас пустой стоял у входа на маяк. Я продолжала периодически появляться в городе, чтобы вылечить очередного бедолагу, правда, на этот раз дары были скромнее. За пару месяцев у меня в комнате образовался небольшой склад всевозможных предметов, начиная с различных гребешков, и заканчивая сушеными травами и банками с вареньем. Сладкое я не очень любила, Арей тоже, поэтому фруктово-ягодные шедевры мирно хранились под моей кроватью.
- Может, когда забродят, сгодятся? – насмешливо спросил мечник, когда я в очередной раз притащила трехлитровую банку, заполненную чем-то вязким. – Лучше бы огурчики или капусту давали.
- Эх, - я вздохнула и покачала головой. – Корыстный ты, Арей. Помогать задаром надо.
- Кому надо, тот и помогает, - хмыкнул барон Мрака, пожимая плечами. – Да и тебе баночка не в тягость.
Я только фыркнула и отправилась к себе в комнату.
В общем-то, наши отношения могли со стороны показаться очень странными, особенно если учесть, что из-за Арея я несколько раз, можно так сказать, умирала. Правда, он и выхаживал меня после этого, возможно даже, чувствуя вину. Не зря же он тогда подарил мне тот шарфик, который я иногда надевала…
Но вот кем для меня стал Арей? Вначале он был просто пунктом в моем формирующемся плане. А сейчас? Да и кто я для него? Надеюсь, что не надоедливая девчонка, которую он терпит лишь из-за скуки и банального любопытства.
Запутанно как-то все. А может, наоборот, все слишком легко.
Не надо думать об этом, не сейчас. Да и зачем? Только зря нервы и силы тратить на эту психологическую ерунду…
***
Как-то, когда снег почти растаял, а лужи лишь радостно блестели на солнце, не вызывая тоску и уныние, я вновь решила прогуляться по городу. У меня уже было несколько любимых мест, и мне не терпелось их опять посетить. Но не успела я пройти и пару десятков метров, как услышала знакомый голос одной местной жительницы.
- Эй, Даша! – ко мне бежала баба в длинной юбке. Платок на ее голове сбился, а темные волосы неаккуратными локонами спадали на плечи.
Я остановилась.
- Что случилось?
- Идем за мной, - баба подхватила меня под руку и потащила куда-то за собой. – Все увидишь сама.
Она привела меня к одноэтажному деревянному зданию, возле которого стояла повозка, запряженная тощей клячей.
- Он совсем плох, - попутно объясняла баба, задыхаясь от быстрого шага. – Что с ним такое, никто не знает. Даже Тимофей Филиппович не может разобраться.
Внутри был полумрак. В дальнем углу на железной кровати с худым матрацем лежал мужчина, по пояс накрытый желтоватой простыней. Рядом стоял табурет с тазиком, в котором плавала тряпка. На другом табурете сидел высокий седой мужчина – Тимофей Филиппович, местный врач.
Я подошла ближе и тут же заметила, что лежавший покрыт какой-то тонкой зеленоватой корочкой, которая в некоторых местах была треснувшей и слегка кровоточила.
- Ох, - я не смогла сдержать выдох.
От мужчины исходил знакомый запах…
- Как это случилось, - спросила я, приходя в себя. – Где вы его нашли?
- Тут недалеко, - начала пояснять баба, - есть высохший колодец. Туда никто не ходит, да и вообще про него разные недобрые слухи ходят. В общем, возле него мы его и нашли. В начале он был просто плох: ну, там, кашлял, тошнило его… а потом это началось, - она махнула в сторону мужчины.
- Ясно, - заключила я, хотя мне было совершенно ничего не понятно. – Мне нужно будет осмотреть то место, чтобы понять, что происходит.
- А что делать с ним? – обеспокоено спросила баба, готовая уже расплакаться.
Я наклонилась над мужчиной и ближе рассмотрела его кожу. Затем достала из кармана складной нож и, аккуратно подцепив одну чешуйку лезвием, положила ее в жестяную баночку.
Баба ахнула, поэтому я пояснила, что ничего страшного не произошло, и я просто хочу провести несколько анализов. Так же надо было взять кровь на анализ. А пока я посоветовала просто не давать коже высыхать, ведь иначе последствия могли быть печальными.
Уже на маяке я попыталась проанализировать полученные материала, но пришла лишь к одному единственному выводу: болезнь была магического происхождения, причем источник заражения был внешним.
Я долго сидела возле окна и размышляла, пытаясь вспомнить, было ли что-то подобное в истории, но ничего путного на ум не приходило. За этим занятием меня и застал Арей. Он явно хотел что-то сказать, но, заметив мой бардак на столе, поинтересовался:
- Что происходит?
- Да так, - я неопределенно махнула рукой. – Птички поют, Союз восстанавливается после войны, стражи Света все еще жаждут моей головы.
Арей, неудовлетворенный ответом, нахмурился. Он подошел ближе и взглянул на склянки с зараженной кровью. Принюхался, а затем произнес:
- Это чума…
- Чума? – удивленно спросила я, поворачиваясь к мечнику. – У чумы другие симптомы, другой запах, хотя схожий с этим…
- Нет, - Арей покачал головой. – Это особый штамм, очень редкий, и болеют им исключительно в Тартаре.
- Эребова чума? – еще больше удивилась я. – Я думала, что от нее избавились давным-давно. Лигул же сам бил себя в грудь и заявлял всем и каждому, что чуть ли не лично поставил точку в этой насмешке создателя. Да и люди не могут ею заразиться.
Ирония заключалась в том, что Мрак, который являлся братом Тартара, отомстил ему за какой-то пустяк и наслал чуму на его созданий. Стражи, ведьмы, комиссионеры – все буквально варились в собственном соку, пораженные этой неизлечимой напастью.
«Папочка обладал особым чувством юмора», - мелькнул в голове голос Танатоса*.
«Ага», - мысленно кивнула я.
У этих древних богов вообще было сплошное кровосмешение и такое запутанное генеалогическое древо, что лучше голову себе не ломать. Древние – вообще странный народ. Они накосячили в свое время, а потомкам расхлебывать, эти их косяки.
«А ну, цыц, девочка», - отозвался Танатос, а судя по голосу, он был очень серьезно настроен. Я не стала спорить, хотя заметила:
«А Эрос – твой дядя».**
- Где взяла эту кровь? – спросил Арей, возвращая меня в реальный мир.
- В городе у одного смертного. Жуткое зрелище, - я покачала головой. – Ему что-то может помочь?
- Не знаю, - Арей пожал плечами, а затем сурово добавил. – Но нужно не допустить заражение, ведь иначе весь город вымрет, пока шишки сверху не поймут, что к чему.
На мгновенье я испугалась…
- Что ты собираешься делать?
Арей не ответил, но мне сразу стало ясно, что если вылечить смертного не получится, то лучше всего будет его убить.
Я отвела его к зараженному. Тимофей Филиппович и баба все еще были тут, а кожа больного мужчины заметно ухудшилась: теперь трещин стало больше.
- А этот что тут делает? – невежливо спросила баба, ткнув пальцем в сторону Арея, но ответа так и не получила.
Страж склонился над больным, а затем резко выпрямился, морщась, будто от неприятного запаха.
- Он обречен, - сказал мечник, причем его слова были адресованы мне.
- Но…
- Обречен, - уже мягче повторил Арей, опустив руку на мое плечо. – Но радует то, что болезнь не передается от заразившегося к другому. А иначе…
А иначе все мы были бы мертвы или на грани… «Кроме тебя, дорогая», - Танатос опять влез в мою голову.
- Неужели ничего нельзя сделать? – я с мольбой посмотрела на Арея. Где-то внутри я понимала, что тут один единственный ответ, но страж Света, который продолжал жить во мне, твердил, что нельзя опускать руки.
- Ты лишь отсрочишь неизбежное.
«Он прав».
«Пошел вон, Повелитель Падали», - зло подумала я.
И эта злость начала постепенно разрастаться, давить изнутри и рваться наружу…
А смысл злиться? На кого?
Зараженного мы так и не спасли, хотя я прилагала все силы. Он умер через неделю, испытывая в последние часы, мучительную предсмертную агонию. А потом от Танатоса я узнала, что эребову чуму можно было вылечить с помощью маголодии. Эта маголодия была создана тогда же, когда и сама болезнь. Стражи Света могли, почти не тратя сил, вылечить Тартар, но не стали, и даже больше - наложили запрет на ноты, и знания были безвозвратно утеряны.
Никто из них и не подозревал, что люди когда-нибудь смогут заболеть. А может, считали, что если вдруг заболеют, то значит слишком низко пали…
Не знаю. Об эребовой чуме ходило много слухов там, в Эдеме. Считалось, что чем ниже падаешь, тем больше вероятность ею заразиться… А ведь источник болезни не был ясен по сей день.
И как-то грустно, что люди начали ею болеть, а у Света так и не нашлось решения…
* Согласно Гесиоду – древнегреческий поэт и рапсот - Танатос – сын Нюкты (Ночи) от ее брата Эреба (Мрак).
** Согласно Гесиоду, Эрос (Любовь) появился из Хаоса, то есть он – брат Эреба (Мрак).
А вообще тут полно домыслов, которые могут отличаться от официальной информации. Мы ведь не учебник по мифологии читаем, а фантастическое произведение.
