Глава 14ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЦА. ЛАНЬ.
Его серебряная лань все же стала проводником, «путеводным светом» и для мальчишки. Это был единственный надежный способ передать Поттеру завещанный меч. План возник в его голове сразу же, как только портрету Финеаса Найджеллуса после стольких недель бесплодных усилий все же удалось выяснить точное местонахождение Поттера и Грейнджер, которые весьма предусмотрительно аппарировали с места на место чуть ли не по всей Британии.
По его приказу самый непопулярный директор Хогвартса (впрочем, теперь этот титул заслуженно перешел к нему самому) долгие недели пытался уловить в разговорах с Поттером и его друзьями хотя бы малейший намек на то, где те находятся в данный момент. Возвращаясь, Финеас Найджеллус с возмущением рассказывал ему о том, как отзывается о нем пресловутая троица. Но его это мало волновало - он и не ждал ничего другого с того момента, как с его палочки сорвалось первое за много лет Убивающее заклятие. И даже в этом аду он не перестает желать, чтобы оно стало последним в его жизни...
Выяснить точное местонахождение Поттера с друзьями удалось только после Рождества, когда родственник Блэка примчался донельзя возбужденный в раму своей картины и выпалил: «Директор, они разбили палатку в лесу Дин…»
Радость, охватившая его при этом известии, сменилась приступом гнева, едва Финеас Найджеллус произнес в адрес Грейнджер то самое слово… Он и сам всегда недолюбливал эту несносную девчонку, но слово это он ни разу не произносил и не мог слышать спокойно с тех самых пор, как в запале бросил его Ей...
Резко оборвав бывшего коллегу, он повернулся к портрету Дамблдора, конечно, слышавшего весь разговор. Отодвинув картину в сторону, взял из тайника настоящий меч Гриффиндора, спрятанный там куда надежнее, чем подделка в сейфе банка Гринготтс. Старый интриган отказался все же объяснить ему, почему так важно, чтобы Поттер непременно получил меч, зато не забыл напомнить, насколько важно ему сохранить свое инкогнито, будто бы он сам не понимал этого!
К счастью, ему не пришлось обыскивать весь огромный заснеженный лес. Он почти сразу ощутил и распознал все чары, которыми гриффиндорцы окружили свою палатку. Нужно сказать, защитные заклинания трех друзей работали неплохо. Видеть их он не мог, но ясно чувствовал, что они здесь... Теперь нужно было отыскать способ передать Поттеру меч. «Он дается лишь отважному и в крайней нужде» – сказал ему Дамблдор. То есть мальчишка каким-то образом должен был проявить пресловутую гриффиндорскую смелость, чтобы получить драгоценный приз. Небольшое замерзшее озерцо, раскинувшееся посреди лесной поляны вполне подходило для его целей. Зимнее купание – небольшое удовольствие, но ничего лучшего он не сумел придумать…
Спрятавшись за деревьями, надежно укрытый маскирующими чарами он произнес заклинание…
- Expecto Patronum!
Его голос отдавался от стволов голых деревьев, с веток упало несколько комьев снега, мимо его ног прыснула в чащу стайка каких-то мелких зверушек. Ночной мрак прорезала ослепительная вспышка – стройная изящная лань возникла прямо перед ним высоко держа прекрасную голову с большими глазами и длинными ресницами. Трудно было поверить, что она всего лишь призрак, настолько яркое сияние разливалось кругом. В тысячу раз более белоснежное, чем снег…
Он опустился на одно колено, не замечая, как полы его дорожной мантии утопают в сугробе. Серебряная лань смотрела на него Ее глазами, а он ловил дрожащими пальцами бесплотный свет, пока, наконец, не вспомнил, зачем они оба сейчас здесь, в этом зимнем лесу… Расколоть заклинанием лед на озере, опустить меч Гриффиндора в воду и одним движением палочки снова восстановить ледяную корку было делом нескольких минут. Затем он повернулся в ту сторону, где все еще сиял Патронус и тихо, одними губами прошептал: «Иди!».
Лань развернулась и легко, беззвучно скользя над мерзлой землей, двинулась с полянки туда, где находилась палатка.
Он стоял за деревьями, скрытый Дезиллюминационным заклинанием даже от собственных взоров; сердце билось так быстро, точно хотело проломить грудную клетку и устремиться вдогонку за ланью, чей силуэт все так же ярко мерцал в темноте. Он думал о Ней и о том, что нынешнее Рождество в Хогвартсе было совсем невеселым ни для учеников, ни для преподавателей. Думал о зверствах Кэрроу, которые сдерживал, как мог, но не властен был прекратить совсем, думал о детях, которых оберегал неведомо для них самих и о том, сколько их еще пострадает прежде чем все это закончится. Думал о сегодняшней стычке с Минервой Макгонагалл - он в который уже раз просил декана Гриффиндора убедить подопечных вести себя благоразумно. Но даже угроза арестовать и отправить в Азкабан самых рьяных борцов из Отряда Дамблдора, мало действовала на преподавательницу трансфигурации, такую же неисправимую гриффиндорку, как и ее студенты. Макгонагалл откровенно заявила ему, что он не посмеет так поступить, он – вероломный обманщик, убийца благороднейшего волшебника на земле. Он просто трус, который может лишь подло убивать беспомощных и безоружных, предавать тех, кто верит ему. Вся школа дружно надеется увидеть, как он понесет наказание за все свои преступления и так далее и тому подобное...
С начала года он в достаточной мере свыкся с проклятиями и оскорблениями, он ведь даже пройти по коридору не может без того, чтобы с какого-нибудь портрета до него не донесся возглас: «Убийца!», «Мерзавец!», «Подлая тварь!» Всякий раз, входя в Большой Зал, в класс или в учительскую, он ощущает, что воздух в помещении буквально пропитан ненавистью, которая сдавливает легкие, не давая вздохнуть. Дамблдор, когда они остаются наедине, пытается его утешить, но от успокоительных речей старика не делается легче. Только здесь, в морозном безмолвии зимнего леса, наедине со своим Патронусом, можно хоть ненадолго забыть о кошмаре Хогвартских будней…
Его обостренный слух различил скрип снега под ногами мальчишки еще прежде, чем тот вышел на поляну, не сводя глаз с чудесной серебряной лани, что быстро шла впереди. Со дня их последней встречи Ее сын вырос, похудел и раздался в плечах, лицо приобрело черты зрелой мужественности и сделалось еще более похожим на лицо ненавистного Джеймса Поттера. А вот мешковатый свитер и потертые джинсы невольно воскресили в памяти его собственное детство…
Когда Патронус-лань внезапно исчез, юноша несколько секунд стоял в растерянности, словно пытаясь отыскать в темноте ее следы. Потом нерешительно обошел полянку и настороженно оглядываясь вокруг приблизился к озеру. Он следил за каждым движением Поттера; тот наклонился к самой воде, видимо, заметив, наконец, сквозь лед блеск рубинов на рукоятке меча Гриффиндора. После нескольких глупых жестов, вроде попытки применить Манящие чары или бесплодного призыва о помощи, мальчишка понял, что нужно сделать…
– Диффиндо!
Лед раскололся и Поттер, дрожа от холода, прыгнул в воду... На одно мгновение черноволосая голова с мокрым вихром на затылке показалась над поверхностью озера, затем гриффиндорец отважно нырнул…
В первые секунды он даже не понял, что именно происходит, потом вода забурлила, точно на дне шла борьба, лишь тогда он с ужасом осознал, что мальчишка там, в глубине, и в самом деле борется с чем-то, что не дает ему всплыть. Наверное, не зря все же Дамблдор сделал комплимент его храбрости – что иное, как не гриффиндорское безрассудство владело им, когда он рванул с плеч дорожную мантию и готов был уже броситься вперед, как вдруг увидел бегущего мимо него со всех ног человека, в котором тут же узнал Рональда Уизли. Как был, в одежде, Уизли кинулся в озеро и через минуту с трудом вытащил на берег меч Гриффиндора и задыхающегося, хрипящего, но, определенно, живого Поттера. Тот уставился с изумленным взглядом на своего спасителя, а он стоял в нескольких шагах от них, все еще тщетно пытаясь унять бешеный стук своего сердца...
Уверившись, что Ее сын невредим, он поспешил исчезнуть, пока поглощенные радостью встречи друзья не вспомнили о таинственной лани. Он аппарировал прямо к воротам Хогвартса и бессильно привалился к железной решетке, задыхаясь и кашляя, точно сам только что несся, сломя голову через лес или плавал в ледяной воде. Снова подняв палочку, он с трудом выговорил слова заклинания. Серебряная лань, правда, не такая яркая, как в лесу, опустила призрачную головку ему на грудь. Спустя краткие мгновения Патронус исчез, зато он моментально почувствовал прилив сил, выпрямился, отряхнул снег с одежды, распахнул ворота и скользнул на территорию школы…
Что ж, все прошло более или менее удачно… Только бы за время его отсутствия не случилось никаких новых происшествий, требующих его вмешательства. Может же он расчитывать на это хотя бы одну-единственную ночь?
