Глава 14Погибших в их отряде, несмотря на численный перевес Пожирателей, было немного: три аврора и пятеро орденцев из недавно присоединившихся. Раненных было больше; а некоторые из них должны будут провести в лазарете не один день – смешение разных видов проклятий иногда имело совершенно непредсказуемые последствия. Гермиона привычно накладывала диагностические чары, поила пострадавших зельями – и размышляла.
«Разбор полетов» отложили, чтобы все могли прийти в себя. Но Грюм с Дамблдором заперлись в директорском кабинете и не вышли ни к завтраку, ни к обеду. Гермиона даже не пыталась сдерживать раздражение: опять старик хочет перетянуть одеяло на себя! И ничему-то его жизнь не учит, все ему мало! Опять строит какие-то планы, опять плетет интриги, чтоб ему собственной бородой удавиться! Давно ли проливал крокодильи слезы, выставляя напоказ свое раскаяние?
Впрочем, понять его просто: за пять лет у них впервые появился шанс на победу, если только…
- Если бы нам удалось перетянуть этого Феникса на свою сторону, может, мы смогли бы уже закончить, наконец, эту войну, - Рон полусидел на больничной койке, баюкая правую руку – обычное Секо, но раны почему-то очень плохо затягивались.
- Ты читаешь мои мысли?
- Нет, почему же? Просто пытаюсь просчитать ситуацию.
- И по всему выходит, что старик прямо сейчас строит планы с учетом появившейся новой величины, - Сириус сидел верхом на стуле и раздраженно постукивал по спинке кончиками пальцев.
- И ты, Сириус? – нервный смешок вырвался против воли.
- Что? – Блек непонимающе моргнул.
- Не обращай внимания, - Гермиона подтянула еще один стул поближе к кровати Рона и тоже села. – Я о том, что ты почти слово в слово повторил мои мысли.
- Ну, так ведь довольно легко предугадать действия нашего дорогого директора, - Сириус явно злился.
Гермиона, коротко переглянувшись с Роном, отвела взгляд. Причина злости не была тайной, и от этого напоминания было больно. Потому что еще не так давно злость эта была направлена и на нее, и на Рона тоже. Но где-то около года назад, после неудачного отражения одного из многочисленных налетов Пожирателей, Сириус на себе вытащил из схватки ее, тяжело раненную, и – чуть ли не за шкирку – Рона, ее прикрывавшего. И костерил их, на чем свет стоит, предварительно наложив заглушающее, чтобы не примчалась на крики мадам Помфри. А потом позволил Гермионе рыдать у себя на плече, и вытирал ей слезы своим платком, и снова ругал за неуемное желание подставляться под Авады, и молча похлопал Рона по плечу, мимоходом взъерошив рыжие вихры… И больше на них не злился. Никогда. С тех пор – ни разу.
- Интересно, что предпримет Дамблдор, чтобы уговорить этого мальчишку присоединиться? – Сириус уперся подбородком в сложенные на спинке стула ладони, и от этого его слова прозвучали немного невнятно.
- Почему - мальчишку? – спросила Гермиона. – Мне показалось, он достаточно взрослый…
- Это ты рассуждаешь с позиции своего возраста. Для меня же вы все еще дети, - Блек чуть улыбнулся.
- А вот ты говоришь это с высоты своих сорока лет. Сам-то в наши годы не таким же был? – Гермиона ощутила острое желание дать себе хорошего пинка – когда же она научится сперва думать, что сказать, а потом… а вот потом неплохо было бы и промолчать.
Сириус хмыкнул чуть слышно и полуприкрыл веки, пряча в глазах горечь:
- В ваши годы… в ваши годы я по первому приказу бежал и кусал всякого, в кого ткнули пальцем и сказали: «Фас!» Да и потом не сразу прозрел…
- Прости… - Гермиона виновато опустила голову.
- Да ладно тебе. Просто… я вот о чем подумал – если старик загорелся желанием заполучить новую пешку для своей игры, он ни перед чем не остановится. И неизвестно еще, чем все это обернется для нас самих. Мало ли какие тузы у него в рукаве.
- Да предсказуемо все, - фыркнул Рон. – Стандартные речи о долге и всеобщем благе, как будто Дамблдор может говорить о чем-то другом – и все бегут исполнять волю дражайшего директора.
- А мне почему-то кажется, что он на них не поведется…
Сириус посмотрел на Гермиону, насмешливо-вопросительно изогнув бровь:
- Кажется или хочется верить?
Гермиона густо покраснела и не ответила, а спустя минуту вскочила и убежала в лабораторию при госпитале, отговорившись настаивающимся там Костеростом. И только привалившись спиной к закрытой наглухо двери, она обхватила себя руками за плечи и протяжно выдохнула. Вот ведь! Теперь насмешек со стороны этих двоих точно не избежать, и из-за чего? Из-за того, что она была смущена вопросом Сириуса, или из-за его понимающего взгляда? А в самом деле, почему она покраснела? Ведь не было даже намека на двусмысленную ситуацию. А это значит, что…
Нет, покопаться в себе не получалось. Мозг просто отказывался работать в этом направлении. Растерянная и раздраженная, Гермиона пообещала самой себе, что обязательно вернется к этому вопросу, чтобы окончательно во всем разобраться.
Когда спустя еще несколько минут она осторожно заглянула в палату, Рон с Сириусом что-то бурно обсуждали, размахивая руками и перебивая друг друга. Рон периодически морщился и потирал поврежденную руку, но ему явно было уже гораздо лучше – значит, к вечеру запросится «на волю», а если не отпустить – сбежит сам. О чем был разговор, слышно не было – у Сириуса отлично получались заглушающие – и Гермиона, покачав головой, вернулась обратно к котлам.
***
- Господин директор, - Гермиона подняла руку, как на уроке, - у меня есть несколько вопросов. Мистер Грюм обещал, что ответит на них.
Грюм поднял оба глаза к потолку, явно намереваясь вопросить у него, откуда она такая взялась на их головы. Потолок, естественно, молчал и говорить не собирался, а потому старый аврор тяжело вздохнул и неприязненно буркнул:
- Ну, спрашивай уж.
- Кто такой этот Феникс? Откуда он взялся? Как долго…
- Так, стоп, - Грюм для убедительности хлопнул ладонью по столу. – Перестань тарахтеть. Нечего особо рассказывать, так как информации очень мало.
- Но почему мы до этого ни разу о нем не слышали? Почему он показался на глаза только сейчас? Кто он такой вообще?
Грюм поморщился и демонстративно поковырял пальцем в ухе, тряся головой. Дамблдор только улыбнулся и промолчал. Гермиона раздраженно вздохнула. Никаких ответов! Можно было и не рассчитывать, что им что-то расскажут. Конечно, если бы вопрос задала, например, МакГонагалл, или еще кто-нибудь из старшего поколения… но они покинули собрание одними из первых. Только Снейп еще подпирал косяк двери, да Сириус с Ремусом застыли в креслах на противоположном от директора конце стола. Когда молчание затянулось, Сириус заворочался в кресле и нарочито громко прокашлялся. Гермиона заговорила снова:
- Профессор Дамблдор, что же вы молчите? Мистер Грюм, вы же обещали…
- Мисс Грейнджер, хватит частить, - профессор Снейп был спокоен и невозмутим, как всегда. Он вернулся обратно в кухню и уселся в свое кресло у стола. - Будьте так добры помолчать несколько минут и не перебивать. Готовы слушать?.. Так вот. Откуда взялся этот человек, действительно неизвестно, как неизвестно и то, откуда он берет информацию, либо же – что более вероятно – кто ее ему предоставляет. По крайней мере, мне так и не удалось вычислить второго шпиона, хотя, может быть, мы просто ни разу не пересекались… - Снейп вдруг умолк на несколько минут, словно о чем-то вспомнил или что-то вот только сейчас пришло ему на ум, но потом продолжил: - В стане Темного Лорда о нем узнали сравнительно недавно. Да и то только потому, что раньше рассказывать было некому, - профессор едва заметно приподнял кончики губ в насмешливой ухмылке. – Малочисленные отряды после встречи с ним просто переставали существовать. Потом единственный выживший в попытке избежать гнева господина рассказывал сущие небылицы о человеке, умеющем не гореть в огне. Думаю, нет нужды объяснять, что выжившим он пробыл недолго. Фениксом этого мага назвали сами Пожиратели – после того, как он просто перестал прятаться… Н-ну, или же когда нападающих было больше, чем пару десятков, и кое-кто успевал убежать, чтобы доложить о причинах провала операции, - Грюм на этих словах пренебрежительно фыркнул, но Снейп не обратил на это внимания. – Почему вы с ним ни разу не пересекались – тоже вполне объяснимо. Шпионы у него и у вас разные, - Гермиона чуть улыбнулась этим словам и услышала, как рядом хмыкнул Рон. – А вот почему ни разу не слышали – это уже вопрос к директору.
Присутствующие, как по команде, повернули головы к Дамблдору. Рон весь подобрался, Сириус встал со своего места и подошел ближе, опираясь бедром о столешницу. Гермиона и сама подалась вперед, не сводя с директора требовательного взгляда.
Дамблдор вздохнул, потирая глаза под очками-половинками, и произнес, как будто специально репетировал – Гермиона аж поморщилась от нарочитости и тона, и самих слов:
- Согласен, я совершил ошибку в том, что не поставил в известность никого из Ордена. Но ведь сначала мы не знали, на чьей он стороне, а потом довольно долгое время о нем не было никаких известий. Честно говоря, я думал, что он погиб…
- И как долго еще вы собирались молчать, директор, если бы мы сами его сегодня не увидели? – Сириус преувеличенно демонстративно растягивал слова, усевшись прямо на столе, у которого стоял. – Неужели жизнь вас так ничему и не научила?
- Блек! Ты забываешься! – прорычал Грюм; он остановился за спинкой кресла Дамблдора, словно страж, собравшийся его защищать.
- Что – «Блек»?! Разве я не прав?! Наш глубокоуважаемый директор решил перетянуть на свою сторону еще одного многообещающего мальчика. И использовать втемную, пряча его от нас, а нас, соответственно, от него. А потом директор запланировал бы какую-нибудь «решающую битву», - Сириус пальцами изобразил кавычки над последними словами, - и там уже представил бы нас друг другу. Или нет. Это уж как карта ляжет. Или каким боком шахматная доска повернется.
- Сириус, мальчик мой, ты не совсем прав…
- Ах, значит, в чем-то я прав в любом случае? – Сириус немного подался вперед и почти прошипел Дамблдору в лицо, ставя ударение на каждом слове: - И. Не смейте. Больше. Никогда. Называть меня. Мальчиком! Сколько лет понадобится, чтобы вы это запомнили?!
Дамблдор тяжело вздохнул и огляделся. Гермиона тоже. И тоже вздохнула. Похоже, Орден окончательно раскололся. Нет, они по-прежнему будут сражаться на одной стороне, но так давно и тщательно сдерживаемое недовольство действиями директора наконец-то прорвалось наружу. Сириус, например, и так слишком долго продержался. Теперь он перетянет на свою сторону еще и Ремуса, а тот и не будет особо сопротивляться. Сама она… она, конечно же, поддержит Блека, и Рон тоже, в этом не было никаких сомнений. Еще Невилл с Луной, слишком уж часто в последнее время мелькало в их глазах хорошо скрываемое раздражение... И все? А, нет, еще наверняка профессор Снейп – по вполне понятным причинам. М-да, маловато как-то…
Директор прервал затянувшееся молчание как раз в тот момент, когда оно уже грозило стать тягостным для всех, вовлеченных в этот разговор. В тишине его слова прозвучали неожиданно громко:
- Мы не смогли связаться с этим молодым человеком. Вообще никак. После сражений он исчезает раньше, чем кто-то успевает сказать ему хоть слово, а совы, посланные к нему с просьбами о встрече, неизменно возвращаются ни с чем. Не могу сказать, с чем это связано – обычно эти птицы всегда находят адресата, даже если он им незнаком… Отчасти именно поэтому мы не упоминали о нем при всех – нечего было говорить.
Сириус выразительно фыркнул и явно собирался добавить еще что-то нелестное, но Рон остановил его, покачав головой; он переглянулся с Невиллом, и в глазах его промелькнуло какое-то воспоминание... Гермионе понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, о чем думает Рон, и она уже открыла рот, намереваясь задать очередной вопрос, когда ее опередил Грюм:
- А кстати, парень… - аврор повернулся к Невиллу всем телом и подозрительно прищурился. – Я заметил, что этот Феникс попросил тебя о чем-то молчать. Что он имел в виду?
Если бы этот разговор происходил пять лет назад, Невилл обязательно растерялся бы, начал бы что-то бормотать или оправдываться, не зная при этом, куда девать руки. Но Невилл вырос. И научился игнорировать пристальное недоброе внимание к своей персоне. Более того – научился врать, не краснея, прямо в лицо опытнейшему аврору с большим стажем и опытом работы:
- Не могу знать, мистер Грюм, - четко отрапортовал он, - этого человека я вчера увидел впервые.
Грюм еще некоторое время сверлил Невилла недоверчивым взглядом, но потом все же отвернулся, бормоча что-то нелестное о «современной молодежи».
Гермиона только сейчас заметила, что Дамблдор исчез – фактически сбежал – пока все они отвлеклись на разговор Невилла с Грозным Глазом. Она коснулась плеча Сириуса, обращая на это его внимание. Взбешенный, Блек медленно выдохнул через сжатые зубы. Еще бы: их просто оставили с носом! И не факт, что снейповским; дамблдоровский был не менее крючковатым, а уж насчет длины… и особенно если этот нос начинал соваться не в свое дело...
Сириус, досадливо рыкнув, рывком поднялся и ушел в свою комнату, потащив за собой Люпина – наверняка выпросит сейчас у Кричера бутылку эльфийского вина, и они вдвоем с Ремусом будут напиваться за закрытыми дверями. Снейп, никем, кроме Гермионы, не замеченный, уже переместился по каминной сети. Невилл немного замешкался и был цепко ухвачен за рукав и, фигурально выражаясь, приперт к стенке.
- Убедительно врешь, друг, - Гермиона решила обойтись без долгих предисловий. Луна, подошедшая, как всегда, неслышно, заинтересованно взглянула на мужа, но промолчала; она вообще в последнее время была молчаливой. – Но я слишком хорошо тебя знаю. Может, расскажешь? – честно говоря, глупо было надеяться на ответ, но ведь попробовать стоило.
Но, естественно, ничего из этого не вышло.
- Нет, - Невилл решительно мотнул головой. – Эта тайна не моя, я просто не имею права. Извини, - и, обняв Луну за плечи, исчез вместе с ней в зеленом пламени камина.
- И что это было? – Рон прислонился к стене рядом с Гермионой, чуть касаясь ее плечом. Гермиона рефлекторно отодвинулась; Рон вздохнул.
- Еще бы мне знать... Я чувствую, что Невилл молчит о чем-то важном, но вот о чем - это, видимо, тайна за семью печатями.
- А Луна?
- Луна не в курсе, и это еще один аргумент в подтверждение его осведомленности – уж если он даже ей ничего не сказал…
- М-да… И Дамблдор, как всегда, отделался только общими фразами…
- Зато как вовремя сбежал! Иначе Сириус растерзал бы его на части и без помощи своей анимагической формы.
- Да уж. Удивительно, как вообще сдержался…
Гермиона оттолкнулась от стены и прошлась по комнате, машинально расставляя по местам кресла и выравнивая стулья у стола. Вопросов после разговора с Дамблдором не только не поубавилось, но и, наоборот, - стало на порядок больше. Однако интуиция говорила ей, что, скорее всего, они так и останутся вопросами без ответов. Дамблдор снова затеял какую-то свою игру, в которой им отводилась уже привычная роль. Однако он, видимо, обладал короткой памятью, если не учел того, что игрушки могут и не захотеть подчиниться. Гермиона переглянулась с Роном и кивнула, отвечая одновременно и ему, и своим мыслям.
Поиграем, директор?
***
В середине декабря наконец-то выпал первый снег. Промерзшая, казалось, на много метров вглубь земля укрылась белоснежным пушистым покрывалом. Студенты – все, от мала до велика – затеяли во дворе грандиозную снежную битву под бдительным присмотром преподавателей.
Гермиона наблюдала за разворачивающимся сражением из окна Больничного крыла. Поппи за спиной недовольно ворчала о том, что все они к вечеру прибегут за Перечным зельем, и попутно прикидывала, хватит ли его на такое количество потенциальных больных.
А Гермионе вдруг остро захотелось туда, вниз, на свежий воздух. Туда, где только что третьекурсники едва ли не по самую макушку засыпали снежками профессора Флитвика, а затем с визгом и хохотом бросились врассыпную, когда вся эта куча «снарядов» вдруг поднялась и начала прицельно бить по ним самим, а маленький профессор заливисто смеялся, запрокинув голову. Туда, где МакГонагалл, мгновенно превратившись в кошку, пропустила над головой увесистый снежок и, презрительно фыркнув, демонстративно отошла подальше, гордо задрав хвост, под восхищенное аханье учеников. Где Невилл бок о бок с Роном азартно перестреливались со старшекурсниками, возглавляемыми близнецами Уизли, непонятно как и зачем здесь оказавшимися, а Луна неподалеку, собрав вокруг себя самых младших, создает из снега самые фантастические фигуры, какие только могли возникнуть в ее воображении…
Улучив момент, когда мадам Помфри ушла зачем-то в подсобку, Гермиона схватила зимнюю мантию и торопливо сбежала вниз. Застегиваясь на ходу, она уже на крыльце с кем-то столкнулась.
- Вас явно никто не учил смотреть, куда идете, мисс Грейнджер, - проворчал этот кто-то, оказавшийся профессором Снейпом.
- Простите, сэр, - пискнула Гермиона, обходя зельевара по дуге и устремляясь к ступенькам, точно так же засыпанным снегом, как и все вокруг.
Уже отойдя на приличное расстояние, она поскользнулась на ровном месте и едва не упала, вдобавок ко всему ей в спину врезался довольно тяжелый «снаряд». Оглянувшись, Гермиона попыталась отыскать этого меткого стрелка, собираясь немедленно дать сдачи, и… вот тут ей захотелось просто протереть глаза: профессор Снейп, все еще стоя на самой верхней ступеньке крыльца, демонстративно отряхивал перчатки! Наверное, выражение ее лица позабавило его, потому что он чуть улыбнулся уголком губ и – Гермиона могла поклясться в этом – подмигнул ей!
Чтобы скрыть ответную улыбку, Гермионе пришлось отвернуться, но сдержаться не получилось – сдавленно хрюкнув раз, другой, она звонко рассмеялась, зажмурившись и вытирая варежкой выступающие слезы.
- Ге-е-ерм! Помогай! – Рон высунулся из-за укрытия, наспех сооруженного их «командой» - оказывается, они с Невиллом перетянули на свою сторону едва ли не половину «войска» близнецов – и махал рукой, привлекая ее внимание, за что и был тут же атакован. И быть бы ему засыпанным снегом по самую макушку, как недавно Флитвику, если бы вовремя сориентировавшиеся «бойцы» не спасли своего командира, буквально выдернув его из-под обстрела.
Гермиона оглядела поле битвы, фыркнула:
- Еще чего! – и присоединилась к близнецам.
- Не-е-ет! – из-за противоположного укрытия послышался приглушенный стон и театральное восклицание: - Ты поразила меня в самое сердце!
- Защищайтесь, сударь! – проорала в ответ Гермиона и сделала замысловатое движение палочкой – целый рой снежков поднялся в воздух и, перелетев через укрытие, посыпался на головы «врагам».
- О, коварная… - еще одна театральная фраза была нахально прервана снежным «снарядом», метко залепившим говорящему рот. Исход сражения был предельно ясен.
- Герми, ты наша героиня! – в два голоса завопили Фред с Джорджем и повернулись к своей армии: - Качать ее, ребята!
- Только не это! – Гермиона, подхваченная десятком рук, завизжала, но ее никто не слушал…
Как же давно она так не веселилась! Может, правы все-таки близнецы, даже в это темное время всегда находя повод посмеяться? Как много времени прошло с тех пор, когда она могла ни о чем не думать, а просто позволить себе побыть ребенком. Сейчас же ее смешил и преувеличенно разобиженный Рон, и облепленный снегом с ног до головы Невилл, которому подбежавшая Луна помогала отряхиваться, а тот ловил ее за руки и все норовил поцеловать... Преподаватели накладывали на малышню высушивающие и согревающие чары, а сами тоже с трудом сдерживали смех, и такой счастливой Гермиона себя не чувствовала очень, очень давно…
В замок возвращались, когда короткий зимний день уже почти догорел. Там и сям еще то и дело раздавались смешки; в холле студенты разделялись на четыре потока, направляясь к своим гостиным.
Гермиона шла между Фредом и Джорджем, и улыбка все еще дрожала на ее губах, когда серебристый патронус-рысь приземлился прямо посреди главной лестницы и голосом Кингсли Шеклболта произнес:
- На Косой переулок совершено нападение. Своими силами не справимся. Их слишком много!
