Глава 1Глава 1.
- Гарри!
Окрик Гермионы вспугнутой птицей пронесся по коридору, но тот, кому он предназначался, даже не услышал этого. Девушка только успела заметить перекошенное от ярости лицо и ощутила волну магии, от которой задрожали стекла, а пустые доспехи в нишах, казалось, собирались самовольно покинуть свои места.
Поттер промчался мимо нее, не обращая ни на что внимания, и Гермиона пошла следом за ним. Ей не надо было спешить, чтобы догнать Гарри, она и так знала, куда он направляется.
Поднявшись на восьмой этаж, Гермиона увидела дверь в стене и против воли улыбнулась. Несмотря ни на что, Гарри ждал ее. Он не был против ее присутствия, иначе Выручай-комната ее просто не впустила бы. Глубоко вздохнув, Гермиона повернула ручку и открыла дверь.
Гарри стоял в центре комнаты, которая на этот раз приняла вид какого-то склада старой ненужной мебели. Резкими взмахами рук, не прибегая даже к помощи волшебной палочки, он крушил в щепки столы и стулья, шкафы и парты. Когда целой мебели не оставалось, Гарри все так же одним движением восстанавливал все разрушенное и начинал заново. По помещению гулял ветер, создаваемый вырвавшейся из-под контроля магией, а в воздухе ощутимо пахло озоном. Гермиона застыла у стены, не решаясь подойти и не смея нарушить то состояние, в котором Гарри сейчас находился.
Гермиона понимала его, или думала, что понимала. Всего три дня назад они вернулись из Министерства, Рон все еще находился в больничном крыле, а Сириус… Ну кто мог знать, что, спасая своего непутевого крестника, он сам так подставится? Неизвестное проклятье, которое бросила Беллатриса Лестранж, и соприкосновение с Аркой, куда ему буквально в самый последний момент не дал упасть Ремус, спровоцировало глубокую магическую кому. Даже целители в Святом Мунго не могли сказать, какие это повлечет последствия и чем обернется в итоге. Гарри дневал и ночевал в больнице, он доводил до нервного тика колдомедиков, то крича и ругаясь, то впадая в состояние полнейшей апатии, он поднял на ноги всех, кто хоть чем-то мог помочь, но состояние Сириуса оставалось неизменным. Сегодня с утра общими усилиями преподавателей и медперсонала его выдворили из лечебницы и заставили вернуться в школу. Наверное, решающим аргументом, повлиявшим на решение обезумевшего от горя подростка, стало высказывание профессора Снейпа, повергшее в ступор не только самого Гарри, но и всех, кто при этом присутствовал:
- Мистер Поттер, мы, несомненно, понимаем ваше состояние, но вашему крестному не станет лучше от того, что вы доведете себя до нервного срыва. Надеюсь, что остатки здравого смысла все же позволят вам оставить колдомедикам их профессиональные обязанности, а сами вы вернетесь в школу и разрешите, наконец, мисс Грейнджер вернуть вам хотя бы присутствие духа.
Гермиона помнила свое изумление в тот момент. Откуда Снейп – Снейп! – мог знать, что их связывает с Гарри? Ей всегда казалось, что уж что-что, а романтические чувства никогда не входили в сферу интересов Мастера Зелий. Конечно, их с Гарри отношений не замечал, наверное, только ленивый, особенно после Рождественского бала на четвертом курсе. Собственно, именно тогда они официально стали парой, но Гермиона никогда не могла даже предположить, что это заинтересует такого всегда замкнутого и нелюдимого преподавателя.
Сразу после возвращения в школу Поттера вызвал к себе директор. Девушка предполагала, зачем, но и подумать не могла, что этот разговор вызовет такую бурную реакцию. Никогда раньше она не видела, чтобы Гарри так срывался. Даже после смерти Седрика в прошлом году, когда его каждую ночь мучили кошмары, он глубоко прятал свою боль, не позволяя окружающим жалеть себя, равно как и не позволяя себе выставлять свои чувства на всеобщее обозрение.
Гермиона не знала, сколько простояла так, завороженная буйством чужой магии, собираясь, но так и не решаясь привлечь внимание друга к своему присутствию. Время застыло, окружающий мир как будто перестал существовать, ощущение невиданной, небывалой по своей мощи силы захватило ее, она просто не могла оторвать взгляда от разворачивающегося перед глазами действа. Магия Гарри, смерчем закручиваясь в спираль над его головой, самой Гермионе, однако, не причиняла никакого вреда. Она ластилась к девушке теплым весенним ветерком, отчего выбившиеся из косы прядки легко щекотали ее щеки и шею, мохнатым котенком терлась у ног, наполняя нежностью сердце, заставляя дышать глубоко, полной грудью, всей кожей впитывая такое странное в данный момент ощущение покоя и даже некоторой расслабленности. Гермиона откровенно не понимала, откуда могли взяться такие чувства в такой момент, но принимала все происходящее безоговорочно, словно именно так все и должно было быть.
Наконец, ветер начал стихать, комната уменьшилась в размерах, в ней появился камин и небольшой диванчик перед ним, сумрак разогнали свечи в подсвечниках, стоящие на каминной полке, а Гарри опустил руки и глубоко вздохнул.
- Долго ты здесь? – спросил он, повернувшись.
Гермиона не нашлась с ответом, все еще не придя в себя после увиденного. Наконец, рациональное в ней взяло верх над остальными чувствами, и она выпалила:
- Гарри, ты колдовал без палочки! Как?! Где ты этому научился? – вопросы так и сыпались, пока парень не накрыл ей губы ладонью.
- Подожди, Мио, не части. Да, я колдовал без палочки. Как – не знаю. И нет, я этому не учился. Просто… Как ты могла видеть, у меня случился стихийный выброс. Должен признаться, кабинет Дамблдору придется восстанавливать… ну, практически с нуля. Хотя я не очень сожалею об этом, - добавил он, понизив голос. – А Выручай–комната – наиболее подходящее место для того, чтобы я мог сбросить напряжение без вреда для окружающих.
- Но я все равно не понимаю – как? Гарри, я читала, творить волшебство без палочки могут только очень сильные маги, и все равно это требует огромных сил. То, что делал ты… Да ты сейчас должен быть уже без сознания от магического истощения!
- Ну, положим, именно так я себя сейчас и чувствую, - пробормотал Гарри, но, видя, каким страхом наполняются глаза Гермионы, поспешно проговорил: - Да нормально все, нормально. Просто устал немного. Кстати, а как ты меня нашла?
- Ну, тебя же вызвал Дамблдор, а я пошла за тобой. Я беспокоилась… Ты точно хорошо себя чувствуешь?
Гермиона поймала взгляд Гарри и едва сдержала желание отшатнуться - столько боли выплеснулось на нее. Пожалуй, только сейчас она до конца поняла, чем для него стала нынешняя ситуация, и возблагодарила всех известных ей богов, что Сириус все же остался жив. Просто страшно представить, что было бы, если бы он умер…
Хрипловатым голосом, словно сорвавшимся от долгого крика, Гарри попросил:
- Посиди со мной немного.
Они расположились на диванчике. Гарри взял Гермиону за руку, неловко уткнулся лбом в ее плечо и замер. Тишина в Выручай-комнате прерывалась лишь его редкими вздохами да потрескиванием огня в камине.
Гермиона прижалась губами к его макушке, положив свободную руку ему на затылок и ласково перебирая отросшие за год волосы. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, она знала – если Гарри захочет, расскажет сам, в противном же случае из него и слова не вытащишь.
Течение времени ощущалось довольно странно: еще недавно оно растягивалось как лакричная тянучка, а в следующий момент делало резкий скачок – и вот уже за окнами непроглядная темень, свечи догорают, да и камин почти потух.
Кажется, из состояния глубокой задумчивости они с Гарри вышли вместе. Гермиона просто кожей почувствовала изменившуюся в комнате обстановку. Обернувшись, она увидела рояль и вопросительно взглянула на Гарри. Он ответил усталой улыбкой, а потом встал и предложил ей руку. Гермиона ее приняла, первая подошла к инструменту, откинула крышку и легко пробежалась пальцами по клавишам.
Это была их общая тайна, об этом не знал никто, и Гермиона надеялась, что и не узнает. Почему-то именно музыку между ними ей хотелось сохранить только для себя, как нечто очень личное, понятное только им двоим.
Брать уроки они начали давно, еще учась в начальной школе. Конечно, Дурслям и в голову не могло прийти что-нибудь оплачивать «для этого мерзкого мальчишки», но маленькая Герми так просила родителей не разлучать ее с лучшим другом, что они сдались и позволили детям заниматься вместе. Как ни странно, в музыке Гарри достиг больших успехов, чем сама Гермиона, чему она так и не разучилась удивляться. Трудные упражнения, над которыми она в свое время просиживала часами, стремясь добиться совершенства в исполнении, он осиливал с первого раза, реже – со второго или с третьего. Позже, уже учась в Хогвартсе, Гермиона поняла, что Гарри вкладывал в исполнение немалую толику своей магии, отчего даже самые простые этюды в его исполнении начинали казаться верхом искусства. Пожилая немка, их преподаватель, от успехов Поттера была просто в восторге и прочила ему блестящее будущее. Тот на ее восторги только улыбался иронично, и о будущем задумываться не спешил. Или не хотел?
Гермиона не хотела признаваться самой себе, не хотела даже мысли об этом допускать, но вместе с тем отлично понимала – учитывая вновь начавшуюся в магическом мире войну, будущего у их поколения могло и не быть.
Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Все у них будет хорошо. И война эта рано или поздно закончится, и будущее у них обязательно будет – одно на двоих, светлое и счастливое.
Улыбнувшись уголком губ, Гермиона заняла место у инструмента рядом с Гарри, посмотрела ему в глаза и легко кивнула. Она знала, что за музыка зазвучит сейчас, знала, почему именно она, а потому не удивилась, услышав вступление, и, дождавшись нужного момента, уверенно заиграла свою партию. И растворилась в звуках.
Об¬разы мелькали перед ее прикрытыми глазами: тревожная настороженность и страдания сменялись умиротворенным созерцанием и заканчивались картиной напряженной борьбы. Интона¬ции менялись – от тихих, почти шепчущих, до поистине громоподобных. Пальцы бегали по клавишам, ее звучное стаккато рассыпалось мелкими осколками стекла, эхо от него затерялось где-то под сводами Выручай-комнаты, ритм снова поменялся – и вот уже в воздухе чувствуется приближение настоящей бури, а потом снова тихая, наполненная глубоким вдохновенным размышлением мелодия.
В какой-то момент Гермиона почувствовала привычную волну магии – и откликнулась на нее, почти инстинктивно потянулась к чужой магии своей. Желание успокоить, помочь захлестнуло с головой, весь ее прагматизм, все уверенные «не может быть» блекли перед желанием поддержать самого родного человека. Ее магия пахла летним цветочным лугом, теплым дождем в разморенный жарой полдень, и еще почему-то горячим шоколадом. И Гермиона поняла, каким-то шестым чувством ощутила, что слабая вспышка ее силы принесла свои плоды – ураганная воронка, снова закручивающаяся над головой Гарри, сначала как будто присела, потом истончилась и исчезла вовсе.
Мелодия закончилась. Гермиона встала со скамейки, обошла ее и остановилась за спиной у Гарри. Затем слегка наклонилась, обняла его со спины и прижалась подбородком к его макушке. Он накрыл ее руки своими, повернул голову и легко поцеловал ее в уголок губ.
- Дай мне еще десять минут, хорошо? Мне нужно еще немного времени, - Гарри потерся щекой о ее щеку и отстранился, вновь повернувшись к инструменту.
Гермиона отошла и села в появившееся рядом кресло. Больше, чем их совместную игру в четыре руки, она любила слушать, как играет Гарри. На вступительных аккордах она окончательно расслабилась и наконец-то смогла отпустить сковавшее ее напряжение: теперь с ним все будет хорошо. Гермиона откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза, отпуская на волю чувства, отдаваясь во власть эмоциям. Она словно плыла, качалась на волнах эйфории, ощущая кожей каждый звук, откликаясь на него каждым нервом. Волну магии она встретила, уже даже не удивляясь, и практически машинально, даже не успев задуматься, ответила на нее своей. Волны силы переплелись, окутывая подростков живым теплым коконом, музыка органично вплелась в него, как второе дыхание, согревая, распрямляя сведенные судорогой плечи, мир перед закрытыми глазами застыл и взорвался буйством красок, и, кажется, даже стены Выручай-комнаты вздрогнули, напитанные чужой, необычной магией, завибрировали и…
С последней нотой Гермиона открыла глаза. Непонимающе огляделась. Рядом восхищенно присвистнул Гарри. Стены Выручай-комнаты украсились гирляндами из цветов и виноградных лоз, вместо пола теперь была зеленая лужайка, а потолок заменило небо, причем, несмотря на глубокую ночь на дворе, почему-то пронзительно голубое.
- Здорово! Это ты заказала?
- Нет… Я думала, это ты.
Гермиона посмотрела на Гарри – он улыбался! Улыбка выходила слабой, вымученной, но она была! Что бы ни произошло здесь и сейчас, это надо было использовать, надо было любой ценой вытащить Гарри из той пропасти, в которую он сам себя загнал, а новая загадка для этих целей подходила как нельзя лучше.
Поначалу она растерялась, хоть и нечасто с ней такое происходило, но пытливый ум уже начал просчитывать варианты.
– Вот смотри. Выручай-комната откликается на желания находящихся в ней, правильно? Но если ни ты, ни я ничего такого, - девушка неопределенно взмахнула рукой в направлении окружающего их торжества природы, - не «заказывали», значит, этому есть какое-то другое объяснение. Надо будет завтра же сходить в библиотеку и…
Гермиона запнулась на полуслове. Как же она сразу не сообразила? И где были ее хваленые мозги? И что это в таком случае значит?
- Мио? Мио! – оказывается, Гарри уже с минуту махал рукой перед ее глазами, пытаясь до нее достучаться. – Ты куда пропала?
- Гарри… - слова находились с трудом, тяжело всплывая в памяти, - ты можешь мне объяснить… У меня с детства не было стихийных выбросов, а тут сразу два за один только вечер. Причем если первый был неосознанным, то второй я контролировала! И оба раза это было в ответ на твою магию! Гарри, что происходит?
Гермиона смотрела на юношу испытующе и немного растерянно, отчаянно надеясь, что вот сейчас он ответит на все ее вопросы. Рука Гарри сама собой потянулась взлохматить волосы, он прикусил губу, и сам растерявшись под этим взглядом.
- Мио, ну не смотри на меня так! Не знаю я, правда, не знаю! Наверное, в кои то веки раз я с тобой соглашусь – мы действительно должны завтра сходить в библиотеку.- Гермиона подняла бровь в немом изумлении, а Гарри тут же добавил: - Правда, я сомневаюсь, что мы там что-то найдем. Мне кажется, я нечто подобное читал… - он захлебнулся воздухом и закончил упавшим голосом: - В библиотеке Сириуса, на Гриммо.
- Гарри… - девушка протянула руку в отчаянном жесте помочь, поддержать, но в нерешительности опустила. Потом все же подошла к нему и обняла. Спрятав лицо у него на груди, Гермиона с убежденностью, которой на самом деле не чувствовала, глухо проговорила: - С ним все будет в порядке, вот увидишь. Там сейчас лучшие колдомедики, они все сделают правильно. Да даже профессор Снейп там! А ты знаешь, он считается лучшим знатоком темной магии.
- Ну да, это все так, но…
- Вот что, дорогой мой. Мы сейчас идем в гостиную. До утра всего ничего, а тебе нужно хоть немного отдохнуть. Ты когда спал-то в последний раз?
Гермиона взяла Гарри за руку и потащила к выходу. Как же все-таки хорошо, что в эти несколько ночей преподавателям было не до патрулирования коридоров! По крайней мере, они могли добраться до гриффиндорской башни, не рискуя схлопотать отработки на последние дни перед отъездом.
***
В гостиной Гриффиндора уже никого не было, но в кресле перед камином, неловко откинув голову на спинку и приоткрыв рот, спал Рон. Гарри тронул его за плечо, и друг вскинулся, непонимающе хлопая глазами и вертя головой.
- А? Что? А, это вы… - Рон снова упал в кресло и приглашающее махнул рукой в сторону таких же, стоящих рядом. – Ну и где же вас носило до сих пор?
- Рон! Мадам Помфри тебя наконец-то выпустила? Все в порядке?
- Герми, - Рон поморщился, - Слишком много вопросов. Да, все уже в порядке, меня выписали перед ужином. Но где были вы? И кстати, который час?
Гермиона взмахнула палочкой, и перед ними завис светящийся циферблат. Рон присвистнул:
- Три часа ночи! Мне никто не хочет ничего объяснить?
Гермиона бросила на Гарри встревоженный взгляд. Он сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на сплетенные пальцы. Почувствовав, что на него смотрят, он повернул голову.
- Ты уверен, что хочешь это знать? Информация не из приятных.
- Гарри, если тебе есть что сказать, скажи это сейчас. Во-первых, тебе самому станет легче, когда выговоришься, а во-вторых… - Рон самодовольно ухмыльнулся, - …я не умру от любопытства до утра.
Уизли хлопнул друга по плечу широкой ладонью, отчего тот едва не свалился с кресла, а потом ободряюще сжал то же плечо.
- Да ладно, Гарри, мы же все понимаем. Если тебе нужно время, ты так и скажи.
Гарри запустил руку в волосы, еще больше растрепав и без того взлохмаченную шевелюру, и глубоко вздохнул.
- Да не во времени дело… В общем, я сегодня говорил с директором…
- Ага, а потом ползамка тряслось от твоего выброса, - вмешалась Гермиона, сердито сверкая глазами.
- Мио, ну зачем ты… - Гарри поморщился.
- Так, а вот с этого места поподробнее, - Рон демонстративно поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Что за выброс? По какой причине? Почему я не знаю?
- Ты не знаешь, потому что с глобальностью Гермиона переборщила…
- Ну да, трясло только кабинет Дамблдора и Выручай-комнату, - опять вмешалась та. – И не смотри на меня так! После такого расхода магии тебе надо минимум три дня постельного режима! Гарри, пойми, - голос девушки смягчился, - я за тебя волнуюсь. Трех дней у нас нет, послезавтра уже по домам, а дома ты…- она осеклась.
- Угу, дома отдых мне будет только сниться. Дурсли просто мечтают мне его предоставить, - Гарри горько улыбнулся.
- Так, стоп, - Рон хлопнул себя ладонями по коленям. – Я чего-то не понимаю? Какие Дурсли? Разве ты не едешь на Гриммо?
- Именно этот вопрос я и задал нашему дорогому директору. А он ответил, что я должен вернуться на Прайвет-драйв. Видите ли, Сириус, - Гарри сглотнул, - не может обо мне позаботиться, - закончил он упавшим голосом.
- Но ведь там не только Сириус живет! А если речь идет о защите, то уж штаб Ордена защищен всяко лучше, чем дом Дурслей! – Рон горячился и размахивал руками. – Я думал, мы там вместе будем…
Гарри удивленно уставился на друга. Вот оно что… Значит, семейство Уизли на лето поселится в штабе, его друзья будут вместе, и только он снова будет один. Парень хмыкнул. Должен. И откуда у него в неполных шестнадцать лет скопилось столько долгов?
- Гарри, это ведь не все, о чем вы говорили? Есть что-то еще? – Гермиона, как всегда, замечала и понимала больше остальных.
- Ох, Герм, и где ты только взялась такая умная на мою голову? – Гарри притворно вздохнул, но глаза его улыбались.
- Дана тебе в наказание за столько лет отлынивания от учебы, - фыркнула девушка. – Но ты не ответил. Что еще сказал Дамблдор? Это… это как-то связано с тем разбитым пророчеством?
Гарри напрягся. Ему сейчас казалось совершенно невозможным поднять взгляд от собственных, судорожно сцепленных на коленях, рук.
- Ты права. Мы действительно говорили о пророчестве. Собственно, мне дали прослушать полную его версию. Пророчество было произнесено в присутствии Дамблдора, он просто показал мне свое воспоминание об этом. Общий смысл в том, что… короче, именно я должен убить Волдеморта. По крайней мере, это следует из фразы: «вместе им жить не суждено». - Гарри с некоторым усилием заставил себя посмотреть на друзей. – Я опять должен, черт побери! Почему становиться убийцей должен именно я? Почему убивать Темного Лорда должен школьник? Разве нет для этого кого-то более опытного?
- Тише, Гарри, - на плечо парню легла маленькая, но твердая рука. Гермиона. На другое плечо опустилась рука Рона. – Нам доказывать ничего не нужно. Мы с тобой в любом случае, слышишь? А теперь успокойся, не хватало еще, чтобы и наша гостиная превратилась в склад поломанной мебели. Думаю, профессор МакГонагалл этого не одобрит.
Слова Гермионы волшебным образом успокоили начавшуюся было истерику Гарри. Он откинулся на спинку кресла и немного расслабился. Гарри видел страх в глазах Гермионы, но видел и решимость идти с ним до конца, куда бы ни привел его выбранный путь. Точно такая же решимость светилась и в глазах Уизли, а еще – немного бесшабашное веселье, как от предвкушения знатной заварушки, в которой он, Рон, обязательно поучаствует, чем бы ему это ни грозило. Ощущая такую двустороннюю поддержку, Гарри почувствовал, что тугой узел в груди, мешающий, не дающий дышать еще с тех пор, как Сириус попал в больницу, постепенно расслабляется, отпускает, сменяясь теплом. Теплом от осознания того, что его друзья поняли и приняли его таким, какой он есть, что не отвернулись, не бросились бежать, как от чумного или прокаженного. Гарри знал, что и Рон, и Гермиона взволнованы больше, чем хотят показать, но эта их поддержка значила для него больше, чем он мог выразить словами.
Рон со вкусом потянулся и встал.
- Вы как хотите, а я спать. Этот день был чересчур длинным. Гарри, ты идешь?
Гарри был занят, он смотрел на Гермиону, а потому ответил, даже не повернув голову:
- Сейчас, Рон. Ты иди, я тебя догоню.
Гарри был занят, и только поэтому не заметил странного взгляда, который его лучший друг бросил в их сторону.
Музыка:
Сцена стихийного выброса писалась под В. А. Моцарт – Гроза (классическая музыка в современной рок-обработке)
Игра в четыре руки: Бетховен – Соната для фортепиано №23 Для накопления энергии в борьбе
Последняя: Моцарт – Симфония сердца (Симфония №6)
