2 курс. 6 часть."Ньюбери — один из главных городов восточного Беркшира в Англии. Он расположен на реке Кеннет и является городом, в котором очень много зданий семнадцатого века". Туристическая брошюра.
Вот в этом городке и живёт Альфред Ф. Джонс со своей семьёй. Но мальчику он казался слишком маленьким, он не имел тех неоновых красот и высотных зданий, как в Лондоне, и Альфреда немного раздражало на каждое Рождество прогуливаться с родителями до Доннингтона.
Зато миссис Джонс как-то рассказала ему, что настоящие родители Альфреда были именно из этого города, судя по словам няни из приюта. Оказался в Америке Альфред по стечению странных обстоятельств, в которые его родители были впутаны, ну а потом… они просто пропали. Однако Альфред всё равно верил, что они были героями и спасли его от Войны.
Ещё предметом гордости для мальчишки было то, что по здешним улицам ступали астроном Френсис Бейли и детский писатель Ричард Адамс. Для молодого пытливого ума было просто фантастикой, что целых два астронома окажутся из одного и того же города. Вторым будет сам Альфред, конечно же.
Сегодня, пожалуй, был один из тех дней, когда царит чудесная погода: лёгкий подмораживающий ветер, плотным слоем лежит блестящий снег, река покрылась толстым льдом, а довольно комфортная температура позволяет детишкам резвиться на улице и играть в снежки.
Наступил уже вечер, Альфреду было запрещено уходить со двора, поэтому он возился со своей прирученной птицей. Судя по картинкам в книжке, кстати, Америка была не самой крупной особью из всех. Вид, конечно, позволяет, но, может, размер — это семейное. Только вот чем темнее становилось, тем беспокойней была орлица, будто чувствует чьё-то присутствие. Присутствие чужака.
— Я понимаю, — серьёзно посмотрел ей в глаза Альфред. — Кто-то следит за кандидатом в мировые астрономы, игроки и мракоборцы? Эх, — он оставил эту шутку, — научиться бы тебя по-настоящему понимать. Или подожди, может, есть какие-нибудь уроки?..
— Альфред, крольчонок, беги скорей домой, я испекла суфле! — из двери показалась голова матери, короткие волосы которой совсем-совсем издалека напоминали мочалку. Симпатичная женщина.
— Не сюсюкай с ребёнком, вырастишь маменькиного сынка, — проворчал отец. У того было военное воспитание, поэтому для Альфреда семья была на два полюса: строгость и чрезмерная ласка.
— Потому что знаешь, дорогой, я бы не хотела, чтобы наш мальчик встречался с непрошеным гостем, — поставила миссис Джонс суфле на стол и сняла варежки. —
Эта женщина… пришла.
Альфред быстро вбежал в дом, разбрасывая свою полусырую одежду на полу, запинался, на ходу снимая ботинки, но до горячего суфле храбро добежал и обжёг палец, когда потянулся руками к лакомству.
— Разберусь, — твёрдо произнёс мистер Джонс и встал из-за стола.
Никто не знал, как малоимущая семья могла получить неплохой дом на берегу реки, а не какую-нибудь квартирку под чердаком с таким-то заработком. Почему они посетили именно тот город, именно тот приют, в котором они взяли именно Альфреда? Да мало ли, воля случая или стечение обстоятельств — люди верят в судьбу и прочие совпадения.
Десять лет назад… Или, возможно, следовало не так начать? Дела минувшего десятилетия давно в прошлом, кто бы о них сейчас вспомнил, если бы не появление этой женщины? Ведь это она рассказала, кто такой Альфред и что её связывает с его родителями, где он тогда находился, а главное — почему. Первая радость от появления ребёнка в семье заставила забыть двух людей о своих бедах и тайнах, и эта женщина просто исчезла.
— Она исчезла, — вернулся в дом мистер Джонс. — Ты уверена, что её видела?
— Амефика пофуяла чуфака, — сказал родителям Альфред, не видя в этом ничего такого, и продолжил уплетать суфле.
— Может, она… Нет, ну, возможно, — начала миссис Джонс шептаться с мужем; Альфреду всё равно не было интересно. — Ты же помнишь её? Она же ведьма… она знает, что творится в том мире. Крольчонок нам ничего не рассказывает, а она могла прийти предупредить.
— Хорошо, — со вздохом согласился с женой мистер Джонс. — Альфред, ты не слышал, что там у вас происходит? Может, твои друзья о чём-нибудь говорили?
— Не помню такого, — честно ответил Альфред.
— Однокурсники, профессора, может, статью из газеты кто-нибудь обсуждал? — спросила мама.
— Да не… — поёрзал мальчик, не понимая, к чему родители клонят. — Что-то хотите мне рассказать?
— Пожалуй, очень хотим, чтобы в будущем ты был готов к неожиданным поворотам… — начал отец, и Альфред отложил ложку. — Спокойно! — заметил мистер Джонс скучный взгляд жены. — На самом деле история довольно весёлая, да и не о тебе вовсе. Ты — наш долгожданный приз, и раз уж игра окончилась нашей победой, ты теперь с нами. Но эта игра была немного взрослой, — слегка качал головой, задумавшись, мужчина. — Так! Не пора ли нам в Доннингтон, дорогие?
***
"…А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки…
— "…Игрою счастия обиженных родов"… — отвлёкся от потрёпанной маленькой книжки Иван, когда в комнату вошёл Скотт и уселся напротив.
— Поэзия? — положил он перед собой бутылку огневиски и взглянул на товарища.
— "Смерть поэта". Когда читаешь вслух, поэзия начинает оживать, — ответил Брагинский. — Если хочешь найти путь к сердцу человека, включи поэзию.
— Сантименты, — грубо отмахнулся Скотт. — Я думал, это делают, когда хотят очаровать женщину.
— Разве женщина не человек? — Иван закрыл старый сборник стихов. — Но, хм… Никак иначе, нам придётся искать помощи у женщины.
— Пх-хах, — лаконично изрёк своё отношение к этому Скотт. — Почему "Смерть поэта"?
— Кто знает, кто знает…
— Не притворяйся дурачком, — отпил прямо из горла за неимением стаканов Скотт.
— А многое ли ты сам узнал? Месяц бесполезных происков. Высшая цель и взаимопомощь на пути к ней… Я пошёл на это ради обещанных тобою высот.
— Ты пошёл на это ради статуса? Будто я какой-то чёртов никс, способный провести тебя в Волшебную Страну? Так вот знай, что высший свет и престижная работа подразумевают грязь, полнейшее дерьмо, а не просто денежки и признание тебя за своего.
— Однако кто же готов упустить такой шанс? Мы оба ещё детьми знали, чем закончится наш союз, — Ваня принял предложенную бутылку. — Достигнем цели и будем глотки рвать друг другу, имея на каждого из нас сильнейший компромат. Не всем удалось родиться с таким везением, как тебе. Проиграй ты — останешься при своём.
— Поэтому я тебе и говорил не ввязываться в это, когда есть что терять. Многое ли? У тебя ничего нет, Брагинский, вот ты и злишься на весь мир.
"Когда я узнал, что волшебник, я решил, что это последнее, чего бы я желал", — Скотт передразнил детский голос Ивана. — С твоими мозгами ты бы пробился там, в своём отсталом мире, но здесь… всё решает статус. Статус априори подразумевает связи. Связи — это победа. Такова наша политика.
— Что ж, я никогда не был особо уж чист. Каким я жадным стал, кошмар… — скорчил простодушную гримасу Ваня.
Внезапно послышался отрывистый стук в дверь, и парни переглянулись.
— Нас так легко найти?
— Хм? — Скотт, кажется, уже был немного пьян, раз воспринял визит незнакомца с пренебрежением, а не насторожился. Сам же Брагинский не праздновал, поэтому много не пил, даже ради праздника. Как он сам как-то объяснил: лучше много и с поводом. — К чёрту, открывай.
Простодушие и некая расслабленность мигом исчезли с его лица; Ваня достал волшебную палочку и медленно стал подходить к двери, пока Скотт со своего места гневно просил его поторопиться. Ещё стук, и ещё один, складываясь в ритм, с которым читаешь четверостишие из недавнего стихотворения. Отследив его, Иван спешно отворил дверь, и в комнатку ввалился, весело притопывая, мужчина, чьё лицо было скрыто капюшоном чёрной мантии.
— Серьёзно? Ты? — прошипел Скотт, уронив бутылку.
— Вы? Это просто "С Рождеством",— иронично заметил Иван.
— Это было идеальное приветствие, малолетние придурки, — мистер Бальшмидт откинул капюшон, стряхивая с мантии снег. — Чего же ты такой злой, рыжий поганец? Не я ли тебе помог?
— Вы явно не были в Шотландии, — поджал губы Ваня. — А теперь, — приставил он к шее мужчины кончик палочки, — цель визита?
— Поздравить, конечно же, — так же поджал губы Бальшмидт. — Вот вам подарочек, — он достал из своего саквояжа толстую пачку бумаг и небрежно бросил на стол. Скотт только потревожено заворчал. — Конечно же, вы знаете, что Экспериментальный Отдел не устранён, а надёжно спрятан. Я бы сказал, очень надёжно, — загадочно произнёс мужчина. — У меня нет цели устранять вас с дороги. Но также у меня нет желания ни помогать вам, ни впутывать в это дальше. Знаете, ребятки, если брать политику и бизнес как одно целое, а после превращать в паутину, то вы уже пополам разорваны огромными челюстями. Хотя ещё живы, — позитивно добавил Бальшмидт. — Мой вам совет: если не хотите проиграть, ищите спонсора. Нет, погодите, спонсор — слишком унизительно… Cherchez la femme, как говорится.
— О, считаете, что всё из-за женщины? — Иван не доверял этому стрёмному мужику примерно с 2001 года, когда вскрылись некие нисколько не забавные факты его жизни.
— А в любом случае стоит вздыхать и спрашивать, чьё же прелестное имя фигурирует в том или ином дельце, — мечтательно вздохнул Бальшмидт. — Что тогда, что сейчас — всё из-за этих чудесных, но алчных, жадных дьяволиц. Не прогадайте в выборе, юнцы, — он махнул рукой и открыл дверь в холод. — А, и кстати, — всунул он голову обратно, — документики прочтите. Дельце действительно забавное, за вас заступилась довольно неожиданная особа.
— Да, это не мог быть он, — в задумчивости закрыл дверь Иван, игнорируя крики с улицы, умоляющие спасти от падения с обрыва, и проклятья из-за скользкой обуви. Ваня взял в руки пачку бумаг. — О… Скотт.
— Ну, что там? — протянул Скотт руку к документам и быстро пробежался глазами по первой странице. — О… Брагинский. Точно, cherchez la femme… — оживился вдруг парень. — Полюбился француженке…
— Это ты к чему? — попытался измерить взглядом Брагинский примерное количество выпитого другом.
— А к тому, Брагинский, что разведёнка Бонфуа любит мальчиков помоложе. Я тогда не прогадал. После того, как я с ней начал общение потесней, та треклятая тётка раздула скандал и взяла дом в своё владенье. Вот тогда Бонфуа потеряли кучу денег и целовали нам зад. А как был счастлив отец… Не жизнь, а женский роман с этими французами, — потёр он переносицу и прикрыл глаза. — Теперь точно "Cherchez la femme".
***
Замок Кёрклендов.
— На самом деле, этот замок бесконечен, — проходилась по коридорам Алиса, репетируя перед воображаемыми друзьями экскурсию по своему дому. — Не поверишь, Бонфи, но чего здесь только нельзя найти. По семейной легенде, когда-то давно один из наших предков натворил здесь "ремонт" — отныне замок жив и вершит судьбу своих обитателей. Здесь есть призраки, души убитых врагов, Чёрные комнаты в подземельях и комнаты для обрядов на чердаках. Так как мне только двенадцать, то комнаты развлечений для взрослых я так и не нашла. И это не то, о чём ты подумал, Франциск, — закатила Алиса глаза. Хотя кто это ещё о чём подумал? — Артур как-то нашёл комнату для души, где можно предаться воспоминаниям и увидеть лица тех колдунов, которых встречал лишь раз в жизни. Люблю я свой дом, — забралась девочка ногами на широкие перила, обхватывая толстую колонну, будто подпирающую потолок, руками. — Смотри, как высоко, Бонфи. Вот бы тебя за волосы подвесить.
Алиса замолчала, прислушиваясь к звукам, доносящимся из фойе. Кто-то пришёл в гости. Артур бы не приехал спустя три дня, Скотт и подавно не явится больше домой. Послышался хлопок трансгрессии домового эльфа, а позже голос матери и какого-то мужчины. Приветствие было довольно тихим, подкреплённое бархатистым грудным смехом. Только бы не пришлось терпеть это чудовище за семейным ужином. Чего только стоят его занятия по танцам.
— Как дела в Европе, как Ваш бизнес? — спрашивала матушка гостя, мсье Бонфуа, за чашечкой крепкого чая. Кажется, это был один из тех магических сортов, выращиваемый на скрытых от магглов плантациях.
— Прекрасно, прикупил недавно издательство одного модного журнала для юных волшебниц. Творю моду, какую хочу, — хохотнул он. — Собственно, могу заметить, что одеваетесь Вы, madam, слишком старомодно даже для леди своего возраста. Оливковый цвет болезненно оттеняет Ваши глаза, эта причёска Вас старит, и я не хочу жить в мире, где на встречу со старым другом подают такой чайный сервиз.
— Как Жанна? — раздражённо перевела на неё разговор Ирэн, зная, что этот мужчина не любит о ней говорить.
"Молодец, мама, — ухмыльнулась Алиса. — Покажи ему, как Алиса не умеет реверансы делать".
— Юная госпожа? — неслышно подошёл к Алисе Нанни и осторожно позвал.
— Ш-ш, я подслушиваю, не видишь?
Домовой эльф непонимающе моргнул.
— Знаете, как задеть за живое, madam, — хохотнул отец Франциска. — А как Ваш Джимми? Ещё не узнал свет честной его тайн?
— Вы… — мигом опустила чашечку на блюдце Ирэн; между её бровей появились складочки мгновенно возникшего беспокойства. — Что Вам изве…
— Как недавно выяснилось, одна наша общая знакомая… хм… "помогла сгладить дело старшему сыну семьи Кёркленд". Коротко говоря, все её недавние замашки подтверждаются и сейчас. "Cherchez la femme", Вам знакомо это высказывание? Когда-то Джимми совершал глупые поступки из-за Вас, теперь ходит слух, что Скотт только после прекращения встреч начинает использовать эту нечестивую mademoiselle. Как знать, благородством она больше в наше общество не пробьётся.
Алиса не поняла, почему её матушка поражённо тихо выдохнула. Из-за того, что Скотт по глупости подружился с замужней женщиной? Он при близнецах презренно отзывался о ней, девочка помнит это. Но ещё она хорошо помнит, как мадмуазель обучила старшего брата неплохо управлять своей волшебной палочкой. Разве это повод для взрослых беспокоиться? И… противный учитель танцев явно к чему-то клонит.
— Всё сводится к тому, что она всё знает, — серьёзно сказал мужчина.
— К… как… — у матушки мелко задрожали руки.
— Поверьте, madam, тайны за семью печатями, — успокоил он её. — Вот только я пришёл не за тем, чтобы мило известить Вас о последних событиях. Я предлагаю Вам защиту.
— Что? — переспросила Ирэн. — Как ты смеешь, убожество в тряпье?! — надменно, но сдержанно воскликнула колдунья. — За эти годы я не успела ещё растерять ни капли гордости и уважения к себе. "Защита"? Я не маленькая девочка, я не вчера получила волшебную палочку и не вчера окончила школу, я знаю, к чему приведёт такая защита. Внезапное сближение? Это выльется в свет сию же секунду, как мы заключим сделку. Тебя… сочтут нашим спонсором. Даже то, какие о моём муже ходят слухи в Министерстве, не сравнится с позором быть под чьим-то крылом. Тем более такого павлина, как ты.
— Да послушай же, превредная барышня, — спокойно осадил её мсье Бонфуа. — Твой сын слишком амбициозен, когда-нибудь он проиграет, и в нашем случае это лучшее, что может случиться. Выиграй он, ему придётся идти следом за Экспериментальным Отделом. И тогда Визенгамот предъявит старые обвинения, наплевать, что преступник уже мёртв, пострадаете только Вы и Ваша семья. Подумайте о детях. Узнай магический мир о наших тайнах — и нас загрызут, съедят заживо, — осторожно перевёл он взгляд на дверь гостиной, за которой, должно быть, маленькая взъерошенная девочка в страхе прикрыла рот рукой.
— Вы… с Джеймсом и Бальшмидтом одержимы этим Отделом, — вскинула бровь миссис Кёркленд, приоткрыв губы, чтобы выдохнуть. — Вам мало того, что вы вчетвером натворили? Двое мальчишек лишились родителей из-за проклятых министерских дел, и вам всё ещё мало? У моих детей осталась только я, мы еле концы с концами сводим. И ещё эта Война… — процедила она сквозь зубы. — Скажите, вам это было на руку? Вы добились, чего хотели?
— Я предлагаю тебе защиту на выгодных условиях.
— О, я знаю, что есть только одно условие, которое будет устраивать обе стороны, — иронично отмахнулась миссис от этих слов. — И я отказываю тебе в твоём предложении, чучело причёсанное.
— М-да, каковы родители, таковы и дети… — заметил домовой эльф резкую смену обращения этих людей друг к другу, поджав губы. Он сидел рядом со своей маленькой госпожой, прижав колени к груди. — Не плачьте, мисс, взрослые просто играют во взрослые игры. Не забивайте себе голову, здесь Вы в безопасности.
— Что ж, зная, как madam любит официальность, — блаженно прикрыл глаза Бонфуа, — немолодой телом, но молодой душой мсье отбрасывает всю эту скукоту и предлагает сыграть в игру, — только подтвердил слова мудрого эльфа мужчина. — Не только защита, но и помощь. Сколь ни был бы амбициозен твой сын, его планы узнать сложно, но возможно. И поверь, такой юноша идёт напролом, — положил он локти на колени и скрепил пальцы в замок, взглянув женщине в глаза. — И помощь будет не только Скотту, но и тебе и Артуру.
— Разве от этого… есть противоядное зелье? — снова нервно вскинула бровь миссис Кёркленд.
— Mon ami — гений, — улыбнулся мсье Бонфуа.
— Но… как мы тогда решим вопрос о нашей защите, не прибегая к тому условию?
— А вот это прекрасный вопрос! — хохотнул француз. — Потому что если мы выберем что-либо другое, о наших отношениях подумают что-либо не то.
— Как всегда… — проворчала Ирэн.
— Собственно… малышка всегда успеет отказаться от этого, когда вырастет. Нет ничего зазорного от смешения чистых кровей.
Алиса задохнулась воздухом на этих словах. Говорят о ней. Вскочив с места и приказав Нанни подслушать оставшийся разговор, Алиса бросилась к Большим дверям, к выходу из замка. Он всегда приведёт её туда, куда ей нужно, в какие двери она не загляни. Она почувствовала лишь лёгкий холод на своей разгорячённой коже после жарких комнат.
Девочка прибежала в Сад Шептунов. О Шептунах ходит много легенд, начиная с того, что семена попали в наш магический мир из Мёртвой страны, мира нечисти, вечно молодых мудрецов и всесильных богов, заканчивая тем, что сильный маг колдует над цветком, заключая в него душу умершего предка. Алиса с Артуром верили в самую последнюю и в самую вероятную. Нечего вникать в какие-то старые сказки про мир только для нечисти.
Сад был большой и прекрасный, лишь взглянув на Царицу всех цветов — розу, можно понять пристрастие Артура к Травологии и зависть Франциска к этому восхитительному месту. Шептуны представляют собой розу с большим бутоном, размером с ладонь, из которого выглядывает маленький человечек, чтобы пошептаться с соседом. Оттого они и Шептуны. Алиса заметила прямо у Арки, как к земле склонился слабый стебелёк, у которого был очень маленький бутон, будто когда-то у них в семье умер младенец. И, чтобы привлечь внимание занятых "светским" разговором Шептунов, Алиса без сожаления выдернула розочку с корнем.
—
Что ты делаешь… делаешь… Что ты делаешь… — послышался многогранный шёпот, непрекращающиеся упрёки маленьких человечков, шипение и свист, отражающие боль.
— Одна из роз находится в гостиной, — твёрдо произнесла Кёркленд. — И я приказываю вам передать всю информацию, что вы услышите, в Хогвартс. Сейчас же.
—
Госпожа… Как прикажете, госпожа… Госпожа… прикажете… Будет сделано… сделано…
Есть в разговоре с этими существами что-то… жуткое и странное. Алису передёргивало от липкого страха, когда она видела движения листьев, стеблей и стройных станов белых, как снег, человечков, волшебных существ, которые не имеют лица, а лишь прежний силуэт своей души.
Тихий шёпот передавался ветром, передавался каждой травинке, скрытой снежным одеялом, пересекая магический купол, скрывавший замок от посторонних глаз как магглов, так и волшебников, преодолевал города, дороги, горы, и, наконец, он дошёл до Хогвартса.
— Это ведь быстрей, чем сова? — обратилась Алиса к одному из цветков.
—
Ш… шутите… шутите, госпожа…
***
— Хо-хо-хо, хо-хо-хоу, — тихо разносился по телицам веселый мотив какой-то старой песенки, что на манер обожаемого детьми старика распевал сам по себе старик, неясно что делающий здесь вообще.
Старик Варгас вертелся у одного из кустиков, что профессор Лонгботтом сказал ему ни в коем случае не трогать. Мадам Ольга же рассказала все чудесные свойства листьев этого растения. Насколько любвеобильный директор понял сам, настой из этих листьев что только у человека не повышает. Но он пришёл сюда ради ума, конечно же. Скоро совушка принесёт ему новый магический задачник сканвордов, меняющий положение клеточек, как ему вздумается, и надо же ему как-то предугадывать шалости своих маленьких внучков!
— Хо-хо-хм?.. — до его ушей дошёл еле слышный шёпот, почти что стеклянный, хрустальный, настолько различающийся по тональностям, что это не мог шептать человек. Определённо, это были крохотные травинки на земле, листочки и… выращенные Артуром Шептуны. — Ух ты, какие секреты, — улыбнулся директор. — Кажется, шёпот должен достигнуть нужных ушей…
Мужчина осторожно прикоснулся к одному из нежных бутонов и с улыбкой так же нашептал заклинание, чтобы ночной зимний ветерок донёс крохотные голоса до спален.
***
— Спишь, придурок?
— Спишь, придурок?
— Обожаю разговоры с тобой, Бровастик.
— Обожаю, когда ты затыкаешь свой рот, чёртов гений.
— Ты понял что-нибудь из той книги? — этот вопрос действительно интересовал Гилберта.
— Конечно, понял, — ответил Артур. — Книга рассчитана для среднестатистического дебила, — заявил он. — Чего стоят только доводы и факты для пятилетки и теория обращения.
Недавно Гилберт дочитал "Анимагию для новичков", где излагалось поверхностное понятие о самом процессе обращения мага в свою анимагическую форму. Зато он хотя бы смог понять, что за животное может спать в нём. А вот почему он захотел рассказать о затее попробовать свои силы Артуру? Да потому, что опасно начинать это дело одному. А парнишка он находчивый, с хорошей памятью, разок уже побывал в забвении наподобие медитации, так что и в новых ощущениях не потеряется. Не было только доверия между ними и согласия.
— Я-то точно смогу стать анимагом. Что мне теория? Я её могу за небольшой промежуток времени выучить. Теоретические основы не так уж сложны для гения вроде меня.
— Хоть ты и ленивая задница, медитацию ты не осилишь. Чтобы впасть человеку в транс, нужно особое заклинание, а это — Запретная секция. Я не смог туда проникнуть, ты и подавно.
— Ты пытался туда проникнуть?! О-хо-хо, Бровастик, не думал, что ты в порыве похвастаться знаниями выдашь свой секрет. Не боишься, что я тебя сдам?
— С чего бы? Пивз уже всему своему кругу обожателей это растрепал, — полусонно проворчал Артур, перевернув подушку холодной стороной к лицу. Какой-то странный шёпот ему уже порядком надоел. — Ты можешь попробовать, — со вздохом согласился Кёркленд, — только позови меня, как начнёшь. Я хочу посмотреть, как ты облажаешься после первых трёх минут. Алиса бы поставила на одну, так что считай это чёртовой солидарностью к твоим возможностям. Не сдохни в своём сне, — пожелал это на ночь Артур, как всегда.
Гилберт хмыкнул на это своеобразное пожелание спокойной ночи. Он-то — и облажается? Не осилит? Все великие с чего-то начинают. Точнее, все гении лажают, а потом это оказывается открытием. И с чего Бровастик решил, что для достижения этой цели обязательно нужна Запретная секция? Есть способ куда более простой и ошеломляющий.
— Чертяга белобрысый, хватит шептаться! — вдруг воскликнул Артур с раздражением. — Или подожди! — так же внезапно Кёркленд вскочил с постели, одёрнул полог и, надев обувь, побежал к двери.
Туманный тихий шёпот, доносившийся до Артура еле чувствовавшимся ветерком, настолько чётко звучал для его ушей, что он мог точно определить, откуда он исходит. Ни с каким-либо другим шёпотом, смешком, шумом, звоном не получалось такой быстрой ориентировки. Это плачут его Шептуны в теплице.
Артуру мадам Ольга выделила отдельный квадрат земли в одной из первых теплиц, где выращиваются менее опасные растения и где Артур решил посадить свой небольшой куст белых роз. После того, как растения дали первые ростки, мадам чуть помогла им вырасти, и потом Артур каждый день навещал их, говорил с ними, улыбался, читал, учил уроки, мычал под нос, копаясь в земле. Ученики пошептались первое время об этом, да и забыли. Многие тогда удивились: как можно так долго сидеть в такой духоте?
— А-ай… — тихо растянул гласные Артур, ударившись обо что-то в темноте; где-то в паре сантиметров от уха послышались хлопки крошечных крыльев. — Да чё-хорт возьми!.. — еле удержался он на ногах. — Не гостиная, а пещера какого-нибудь гоблина…
— Йа-а-мн, — сладко зевнул позади Гилберт, и его птичка вновь пролетела где-то рядом с головой Кёркленда, направляясь в его сторону. — Тебя не выпустят ночью из гостиной. Ты как мелкий хвостатый шпендель, которому куда-то нужно сбежать из коробки, чтобы забиться в ещё более тесный угол. И это никому не нравится. И, короче, если ты всё понял, мы начинаем завтра же, — резко сменил тему Бальшмидт. — И ты тоже прекрати дохнуть во сне.
Гилберт удалился, грубо хихикая о своём и одновременно пытаясь снять Гилбёрда с головы, а Артур для приличия попытался из гостиной всё-таки сбежать. Действительно, не выпускают какие-то чары. Чихнув от защекотавшего нос холодного воздуха, в котором рядом с входом в гостиную чётче слышался запах озера, Кёркленд немного постыдился после неловкого провала возвращаться в спальню.
***
Более простым и ошеломляющим способом Гилберт выбрал не самообучение, как делают многие. Это, конечно, очень круто, как впервые поговорить с девчонкой, но он хотел более быстрого эффекта. Поэтому он решил напроситься на уроки к профессору Тино, обожающего эту ветвь трансфигурации — анимагию. Об обязательной регистрации Бальшмидт даже не думал, буквально опьянённый своей будущей особенностью.
— Труды Минервы МакГонаггл, Вы имели в виду?
— Дадите уроки? — самым наглым образом упрашивал Гилберт.
— Похвально, конечно, что Вы хотите больше знать, но Вам ведь просто в голову ударило, что нужно стать анимагом, правильно? Это очень сложно для молодого пытливого юноши, который активно пользуется мозгом лишь для проделок и "пропаганды" зелий. Помнится, Пивз шутки ради по дешевке толкал компрометирующие колдографии профессоров, довольно умно рассчитав пути отступления, однако профессор Яо больше всех из нас злился.
— Профессор, — заморгал глазами и сморщился Гилберт, чтобы особо не вникать в его рассказы, — я не прошу принимать Вас ответственность за свои неудачи или сидеть со мной во время медитаций, просто научите меня. Да ладно, чего Вам отказываться? Каникулы ведь!
— Конечно, каникулы, юноша, и я тоже человек, — спокойно ответил профессор Тино. Гилберт казался ему сейчас таким же наивным мальчишкой, желающим знать больше положенного для своего возраста, каким был и он сам. Правда, с прибавлением опыта Тино понимал, что если ученик может взять больше материала себе по силам, отказывать не к чему.
На этой ноте профессор бы сказал те банальный фразы про малый возраст и слишком сложную материю, если бы Гилберт не окинул того проницательным взглядом и не задал вопрос, который заставил его передумать.
— Профессор, Вы анимаг?
Он не ответил.
— Хороший энтузиазм, юноша, — вдруг улыбнулся мужчина. — Дайте мне время подготовить для Вас материал, и, пожалуй, я его упрощу для Вашего восприятия… — засуетился профессор у своего стола, собирая листы и перья. — Вам тоже, кстати, стоит подготовиться к этому, — покачал он указательным пальцем, — потому что ни слова нельзя упустить, иначе возвращать Вас в человеческую форму придётся уже в Больничном крыле.
— Преувеличиваете? — чуть победно не рассмеялся Гилберт. — Кстати, я думаю, Вы понимаете, что я обращусь в Содружество защитников начинающих анимагов, если Вы хоть кому-нибудь расскажите о наших уроках, — серьёзно сказал мальчик.
"Да такого и не существует", — снисходительно улыбнулся и прикрыл глаза профессор Тино. Эх, погубит его карьеру его доброта… Зато мальчик узнает, насколько это прекрасно и необычно — видеть мир глазами своего внутреннего животного.
***
— Смотри сюда, — привлёк внимание Артур. — Участок должен быть открытым: освещённым и проветриваемым. Земля должна быть питательной, с гумусом, без вредителей. И можно иметь всё это хоть в избытке, но если неправильно посадить розу, её качество будет низким. Сажать лучше осенью. Знаешь, почему? Потому что они развиваться будут лучше. Гарант приживаемости корней.
— Да, здесь ты впервые со мной вообще заговорил, — заметила Эмили.
— Много ты помнишь, — проворчал Артур. — Я не мог отказать тебе в просьбе. Посадка розы действительно очень сложное занятие, — копался в своём кустике он, стараясь не уколоть пальцы.
— Всё ты мог, просто ты действительно иногда перебарщиваешь, видя, что собеседнику интересно. Не наденешь перчатки?
— Предпочитаю общаться с цветами ещё и прикосновениями.
— А общаешься как-то ещё? — Эмили не знала, чем себя занять в этом скучном месте. В этой теплице неопасные растения, они неинтересны.
— Да, просто они тебя опасаются, вот и молчат.
Девчонка Джонс выпятила нижнюю губу, думая, что Артур определённо пытается шутить, так как цветы точно уж не могут разговаривать. Может, такие растения и существуют, но не в теплицах, дозволенных для посещения младшему курсу.
— Только опасаются?
— Они не могут говорить, потому что плачут, — проговорил Артур, вырывая сорняк. — Не могу разобрать их слов. Кажется, что-то происходит дома, мне пытаются что-то сказать… — продолжал бормотать мальчик, — …только вот их кто-то сильно обидел. Нашёл!
— Ту самую завядшую розу? Ты ради этого и пришёл сюда? Ладно бы, там, полить их…
— "Ладно бы полить их", — иронично передразнил Артур. — Ты представь тогда, что должна жить и питаться рядом с трупом, я бы посмотрел потом на тебя.
— Нет, я действительно ни разу не видела, чтобы эти розы кто-нибудь поливал, — ну и страшные сравнения у Артура.
— А им это и не нужно, — поднял бровь Кёркленд, не понимая, почему Эмили не знала этого. — Ну, хорошо, — понял её взгляд мальчик. — Это — не просто розы, это существа, выращенные из волшебных семян. Я не помню названия, но добыть их получается не каждому волшебнику. В это семя заключается душа мага, желающего, таким образом, продлить свою жизнь уже в качестве другого создания. Но обычно за него такое решение принимают члены семьи, учитывая то, хотят они продолжать с ним общение после его смерти или нет. А из семян вырастают Шептуны. Неужели не знала? Бывает, кстати, что растения передают информацию даже быстрее привычных для нас способов: совы, патронуса или заколдованных вещей. Жаль, об этом мало кто догадывается.
— Я бы, конечно, и без тебя справился, но я хочу доказать, что продержусь больше трёх минут, — за спиной Артура появился Гилберт, который победно скалился. Значит, он получил, чего хотел. — О, завядшая? Алиска опять что-то натворила?
— Не суть, крыса белобрысая, — огрызнулся Артур, раздражённый его внезапным появлением. — Пошли уже, я хочу на это посмотреть.
— А куда?.. — попыталась разузнать это Эмили, однако увлечённые мальчишки быстро сбежали от неё. — Ну и пожалуйста… — надулась Джонс.
***
И вот…
Гилберт привёл Артура в заколдованную лабораторию в подземельях, где профессор Тино, будучи аккуратным и чистоплотным по природе, старался навести порядок. Однако заклинание Вечного Беспорядка не перестанет действовать от усилий одного добрейшего по натуре волшебника.
— Я слышал, что эту лабораторию сделал непригодной Брагинский, — немного запыхался ставить книги на полки профессор. — Вот не угодили ему здесь уроки, он частенько "отвечал" Бервальду на его замечания своим слизеринским юмором. Ну, а теперь никто нарадоваться не может на гнев мистера Филча, — улыбнулся мужчина. — Привёли друга, Гилберт?
— Да, стрёмновато одному сидеть наедине с профессором, — присел Гилберт на перевёрнутую на бок тумбочку. Артур только поздоровался.
— Хорошо, — Тино не мог найти чистого места, куда можно положить пергаменты и несколько книг, ценных заложенными в них знаниями, поэтому просто заставил их парить в воздухе. — Сейчас Вы, Гилберт, и Вы, Артур, будете меня внимательно слушать и ни в коем случае не драться. Я понимаю, что нет сил терпеть, но оставьте свои несогласия за стенами этого класса, — взгляд мужчины не был так уж строг, но дело-то ведь серьёзное: нужно много терпения, чтобы добиться результата в этой области, а головы мальчишек заняты совсем другими вещами. — Теперь решим, когда у нас будут проводиться занятия, потому что на каникулах у меня много дел, столько мероприятий нужно организовать… Вас устроит по средам вечером? Учтите, что в остальное время вы будете заниматься сами.
— И после каникул тоже? — спросил Гилберт; профессор кивнул. — По средам зельеварение… много домашки… Я о себе же волнуюсь.
— Потерпишь, — буркнул Артур.
— Итак, поехали, — начал без красочных вступлений профессор. — Упустим сухие факты об анимагии и её историю, я знаю, что вам интересно: ваша анимагическая форма. Я понимаю, зачем Гилберт выпрашивал обожаемые мною труды бывшего профессора Трансфигурации о связи темперамента с приобретаемым обликом, но это научная работа, в которой вы не поймёте и половины слов. Вместо того чтобы нагружать свои мозги, — в шутку несильно надавил руками на головы мальчишек профессор, — для таких, как вы, существуют комплексы зелий, обостряющие или притупляющие определённые чувства: зрение, обоняние, слух.
—
"Интернус анимал"? — уточнил Гилберт.
— Верно, — кивнул Тино. — Но я дам зелье только тогда, когда вы пройдёте первый шаг — медитацию. Вы ведь не станете животным, каким хотите, всё зависит от вашего темперамента и характера, а чтобы получить хоть какое-то представление о своей будущей форме, во время медитации вы должны прочувствовать, увидеть мир глазами своего внутреннего животного. Медитации должны продолжаться постоянно, и чем дольше это делается, тем лучше получается чувствовать мир и окружающую действительность как зверь. В совокупности с зельями такие медитации становятся всё более чёткими и яркими, способности зверя становятся более выраженными, и можно уже делать предположения о том, какое же животное представляет собой сущность мага. Кроме того, поняв, какие чувства у зверя развиты наиболее сильно (например, зрение), нужно увеличить дозу приёма соответствующего зелья, чтобы лучше развить в себе эти чувства. Поэтому нашим первым шагом станет именно медитация.
