1.13Черная летучая мышь с тронутыми багровыми отблесками краешками крыльев сделала несколько кругов под сводами зала и приземлилась, на лету превращаясь в радостно улыбающуюся девушку.
— Ну как? — хотя главным экспертом по анимагии в их компании выступал Сириус, ждала она одобрения именно со стороны Мелькора, глядя на него в умоляющем ожидании.
— Технически безупречно, — к ее вящей радости, оценил Мелькор. — Вот только у валар теперь возникнут вопросы, откуда ты могла узнать о существовании такого зверя.
— Валиэ Эстэ не видела меня в этом образе, — успокоила его Тхурингветиль. — Я превращалась, только если оставалась одна. Мои силы так восстанавливались намного быстрее.
— Это правда, — подтвердил Сириус. — Когда меня окружали дементоры, я тоже становился собакой. У животных намного меньше мыслей и эмоций, из них неинтересно тянуть жизненные силы.
— Расскажи об острове, на котором тебя держали, — попросил Мелькор. — Ты уверена, что это не Фиделиус?
— Ни в коем случае, я бы узнала наши чары, — качнула головой Тхури. — Понятия не имею, как они его спрятали, но чувства он вызывает странные. Как будто он здесь — и в то же время, невероятно далеко.
— Знаете, что он мне напомнил? — сказал Сириус. — Авалон. Мифический остров из древних легенд. Местообитание ши и великих волшебников тех времен, когда в Британии только зарождалась магия. Думаю, так работает их остаточная память. Они не помнят своего прошлого, но иногда особенно сильные образы будто прорываются сквозь завесу. Как голоса сквозь арку смерти.
— Звучит страшно, — поежилась Тхури. — И остров этот временами внушает ужас. Знаете, там все счастливы. Абсолютно все и всегда. По крайней мере, так выглядит со стороны. А втайне они плетут интриги друг против друга и сами же себя за это ненавидят. Валиэ Эстэ и ее муж, а также его брат и сестра — на одной стороне. Они не хотят открытой войны с нами. Валиэ позволила Мелиан лечить меня, сказала, что их долг — оказывать помощь и приносить исцеление, а не выступать в роли судей. Она запретила Мелиан рассказывать обо мне валиэ Ване, которой та служит.
— Разумеется, — понимающе кивнул Мелькор. — Вана — младшая сестра Йаванны. А что за дела у них с Майроном?
— Майрон потом рассказывал эту историю Мелиан, а я все слышала, — начала Тхури. — Валиэ Эстэ однажды навещала валиэ Йаванну в ее чертогах, а вала Ауле послал туда Майрона с поручением. Он ему очень доверяет, считает самым способным из всех своих майар. Майрон этим ужасно гордится, хотя Мелиан ему советует не задирать нос. Так получилось, что между валиэ Эстэ и Майроном завязался разговор. Он сначала старался держаться тише воды, ниже травы, и тогда валиэ посмеялась над тем, что майар мало чем отличаются друг от друга и способны только бездумно исполнять приказы, и на что им тогда такие помощники. Майрон ужасно оскорбился и, похоже, наговорил ей лишнего. Она его запомнила, а через какое-то время пригласила в их чертоги. И предложила встать на их сторону. Против тебя.
— А я-то здесь причем? — искренне изумился Мелькор. — Они думают, что могут противопоставить мне этого мальчишку?
— Майрон умеет управляться с огнем, металлом и камнем, — возразила Тхури. — Они думают, что он может совладать с валараукар. Но его задача намного сложнее. Они хотят, чтобы ты ему доверял. И чтобы со временем он усыпил твою бдительность и помог от тебя избавиться. А сам, в случае необходимости, занял твое место. Феантури догадываются о том, что валараукар — не единственные, кто станет сражаться за тебя. Они не хотят гибели творений, что пришли в этот мир, но хотят, чтобы ими управлял кто-то от них зависимый. И валиэ Эстэ пообещала Майрону, что лично позаботится о его безопасности в том случае, если другие валар смогут тебя пленить.
— Вот как, — Мелькор усмехнулся. — Они даже не подозревают, как много вызвались дать ему. Кто еще из майар мог рассчитывать подняться так высоко?
— Только не Майрон, — удивила их Тхурингветиль. — Тогда он отказался от предложения Эстэ. И когда валиэ повторила свое предложение, спасая мне жизнь, ответа он так и не дал.
— Напрасно, — покачал головой Мелькор. — И глупо. Теперь я вижу, что он не годится нам в помощники. В нем совершенно нет деловой жилки, одно сплошное благородство.
— Время это исправит, — хмыкнул Сириус. — Но я не позволю привадить в Утумно крысу, пусть даже и с тонкой душевной организацией. Что бы ты ни задумал, не допущу сюда этого кузнеца.
— И все же, ты сделал все для того, чтобы он вернулся, — на губах Мелькора змеилась предвкушающая улыбка. — Если в Альмарене все так, как описывает Тхури, это недоразумение природы недолго будет танцевать под дудочку Ауле и Феантури. Он придет к нам сам. И тогда мы решим, как можно использовать предложение Эстэ.
— Есть еще кое-что, мне не совсем понятное, — призналась Тхурингветиль. — На Альмарене я колдовала, постоянно преодолевая сопротивление незнакомой силы. Тогда я решила, что все еще слаба после превращения, но здесь, дома я чувствую себя совсем по-другому, — она замялась, неуверенная в правильности своей догадки. — Мне не нравятся эти светильники, что появились в Арде. Их магия велика, но я не понимаю источника этого света.
— Ты опережаешь мои вопросы, — хмыкнул Мелькор. — Эстэ что-нибудь говорила о них?
— Ни слова, — покачала головой Тхури. — Валиэ Эстэ не имеет отношения к их созданию. Зато Майрон знает больше, чем показывает. Ведь их отковал его вала, наполнила светом валиэ Варда, а благословил, — она посмотрела на Мелькора, — твой брат.
— Там, где замешан мой брат, не стоит ожидать хорошего для нас, — бескомпромиссно отрезал Мелькор. — Мы должны выяснить, что стоит за этой задумкой. Я не позволю валар играть в игры за моей спиной.
Гоблины встретили свою принцессу с нехарактерной для этих существ теплотой. Сириусу даже на миг подумалось, что они поддаются перевоспитанию.
— Начинаю верить в твои фантастические истории о волшебном банке и гоблинском лобби в Визенгамоте, — подметил Мелькор, наблюдая за ними. — Большой прогресс для тварей, в первые дни существования пожиравших слабых представителей своего рода.
— Гоблины прошли долгий путь, прежде чем принялись требовать для себя волшебные палочки, — подтвердил Сириус. — Сколько же мы в школе зубрили об их бесконечных восстаниях… Я охотно представляю их во времена королевы Маб и первых волшебников. Полчища едва выбравшихся из своих пещер дикарей, ненавидящих солнце. В войнах с ними не существовало правил, — он подозрительно посмотрел на маленького гоблина, ближе других сидевшего к беззаботной Тхурингветиль. — Помню даже кривое ржавое оружие, с которым они выходили в сражения, в музее Хогсмида до сих пор представлено несколько экземпляров. Они тогда обстреливали Хогвартс из катапульты, хотя я так и не понял, на что им сдался замок, — он еще немного подумал. — Их можно научить ковать.
— Их можно научить многому, — согласился Мелькор. — Они на редкость хорошо управляются с волшебными растениями. То, что любой из нас ненавидит.
— Некоторые матушкины уроки останутся со мной навсегда, — с притворной скорбью признался Сириус. — Ты ведь понимаешь, что скоро нам станет тесно. Нужна новая крепость, такая же надежная.
— Возможно, ближе к морю, — решил Мелькор. — Перебросим туда некоторых существ из озера, иначе скоро оно станет непригодно для жизни. И, конечно, часть валараукар.
— Ну а что с Майроном? — вернулся Сириус к беспокоящему его вопросу. — Честно говоря, я за него беспокоюсь. Он не показался мне таким уж плохим. Напомнил кое-кого… из прошлого. Друга моего брата. Тот, правда, плохо кончил. Чуть было не захватил с собой на тот свет моего крестника.
— Давно пора перестать удивляться тому, как богата была твоя жизнь на разного рода безумцев, — закатил глаза Мелькор. — Майрон пока необходим. Я не забыл того, что Тхурингветиль говорила о Великих светильниках. Я сам им займусь.
