Глава 14 Сириус безудержно дергал металлическую ручку, раскалившуюся от пожара, затем колотил о двери. Он обжег ладони, но продолжал неистово прорываться назад, к Марлин. Однако выход заклинило, и не осталось шанса вернуться, вытащить ее или погибнуть вместе с ней… По щеке Бродяги скатилась одинокая слеза, в отчаянии он тупо смотрел перед собой, обдирая кулаки о нелепую преграду, разделяющую его с возлюбленной. С той, ради которой Сириус желал отдать свою никчемную жизнь. Ведь все указывало на то, что в этой дьявольской ловушке должен был сгинуть он, никак не Марлин. Блэк и не хотел сдаваться на милость демона! Но уж точно не ценой жизни его дорогой Лин!
Бродяга бессильно опустил руки и развернулся лицом к остальным. Синие глаза в момент наткнулись на Малфоя. В ритуальном зале по-прежнему царил полумрак, слизеринец держался чуть позади, но Сириус все равно отлично разглядел ни капли скорби или сочувствия, как было у Джеймса и даже у Гермионы, ни растерянности, как у Снейпа. Блондин был хладнокровен и невозмутим. У Сириуса в голове щелкнуло, что Малфоиш знал, что так произойдет. Он нарочно протолкнул своих первыми, а их с Марлин оттеснил. Этот скользкий гад или с самого начала, или сразу после того, как попытка с ритуалом провалилась, догадывался, что жертва будет. Демон и раньше не соблюдал тех условий, что сам же предлагал в плане выбора кандидата на роль приманки, поэтому имя на потолке не так уж много значило. Погибнуть мог любой. И Малфой просек это быстрее их всех. Иначе говоря, вовремя сориентировался.
Сириус багровел от злобы и душившего гнева на блондина и его чертовы ритуалы. Ясно, как день, что он хотел подставить гриффиндорцев. И, вероятно, все же Блэка. Тем тяжелее воспринимать мысль, что Марлин пожертвовала собой… Мерлин побери, как же он, Сириус, облажался. Бродяга стремительно добрался до центра комнаты, достал палочку и принять швыряться заклинаниями по этим символам, не принесшим пользы, а только новую боль и страдания. Разрушить треклятую звезду, взорвать пол, уничтожить до основания! Тогда все прекратится! Нужные заклинания, правда, не шли на ум, у него выходили только вспышки, да приклеившаяся «Аква Эрукто».
Секунда-другая, и вот уже кто-то стискивал его плечи и оттягивал назад. Сириус яро сопротивлялся, но захват был сильным. Повернув голову, сообразил, что это Джеймс. Сохатый оттащил друга за пределы звезды, Бродяга перестал сопротивляться. Взгляд снова скользнул в сторону Малфоя: блондин ухмылялся. Да он насмехался над действиями Блэка! Сириус вконец озверел: с рыком он бросился на напыщенного слизеринца и вцепился в шею голыми руками. Блэку захотелось раз и навсегда сбить с гада спесь, стереть дурацкую ухмылку и больше никогда не видеть насмешливо приподнятой брови, брезгливости и всей той мерзости, что источал собой Малфой. В глазах белобрысого мелькнуло изумление, а затем – испуг, потому что Сириус не собирался отступать, а рассчитывал довести дело до конца. Лицо Малфоя резко побелело, он стал оседать на пол. Девичий голос протяжно вскрикнул; даже на секунду показалось, что это Марлин, но голос принадлежал не ей. С мыслью о погибшей возлюбленной гнева Сириуса стало больше, он усилил хватку. Звуки для Блэка не существовали, возможно, сквозь дымку одержимости что-то пытался донести до него и Джеймс, однако все внимание Бродяги было сосредоточено исключительно на одном: отомстить. Придушить виновного.
Потом сознание Сириуса отключилось, и он очнулся лежащим на полу и полностью обездвиженным.
- Что ты делаешь?! – заорал Джеймс, хватая Снейпа за воротник.
- Петрификус Тоталус ему не навредит, - холодно отрезал приятель Малфоя.
- Так нельзя… - неуверенно встряла Грейнджер. – Северус, он ведь потерял подругу… - она и сама была на грани истерики, всплакнула, но удерживала себя в руках.
- Вот именно. Пусть полежит и приходит в себя, - ровным тоном произнес Снейп. Теперь у Сириуса возникла дилемма: кого бы убить первым. – А нам надо торопиться с ритуалом.
- Да какого черта?! – не выдержал Джеймс. – Нам просто надо взорвать выход и убраться наружу! А вы зациклились на чертовых ритуалах, втянули и нас в эту дурость.
- Ритуалы – неотъемлемая часть магии, - наставительно протянул Малфой, откашлявшись и поправляя манжеты, воротник. – И если что-то с их помощью запустилось, то и остановить это можно тем же путем. У нас новая кандидатура на очереди, Поттер. Советую ускориться, демон взялся за нас всерьез.
Джеймс и Гермиона, как по команде, вскинули головы кверху. Сириусу со своего места было плохо видно, но, судя по перекошенному от мрачного веселья лицу Сохатого, там не значилось его имя, что хоть немного успокоило Блэка. Грейнджер, правда, приуныла, но ее чувства были столь противоречивы, что не особо заботили сейчас Бродягу.
- Трясешься за свою шкуру? – язвительно спросил Джеймс. – А почему бы нам не пропустить этот раунд, а?
- Почему бы тебе не помолчать? – в тон ему отозвался Малфой. – Или хочешь присоединиться к приятелю?
Джейми дернулся к нему с кулаками, но встрял Снейп.
- Полночь близится, - сухо сказал он, чем снял все вопросы. – Пора действовать, Люциус.
- Я бы с радостью, - с мрачным видом вздохнул Малфой. – Да только у нас нет вариантов.
- Думаю, есть, - неожиданно нашлась Гермиона. – Я теперь понимаю, куда… - она сглотнула, - отнести Марлин. К «смирению». Она смирилась со своей участью… Ремусу подойдет «кротость», а мне…
- Тогда останется «целомудрие», - кивнул Малфой, поглядывая на нее с уважением. – Да, гораздо лучше. Сев, помоги переменить записи.
Они вдвоем занялись правкой надписей на полу с помощью магии, а Джеймс обвиняюще набросился на Гермиону. Сириус в этом с удовольствием бы его поддержал. Слова о Марлин звучали несправедливо и лицемерно.
- МакКинон не стала бы смиряться со своей участью, - решительно заявил он.
- Я просто…
- Кто вообще в здравом уме выбрал бы верную смерть?!
- Джеймс, я…
- У меня не получилось вытащить сразу обоих, но никто из вас и не пытался помочь! Как же можно говорить о смирении, когда у нее просто не было выхода? Как ты вообще можешь о ней рассуждать?
- Ты не понимаешь! – слезно воскликнула Грейнджер. Сириус ей не верил. Да и Джеймс редко настолько выходил из себя, чтобы так легко поддаваться женским хитростям.
- Чего же я не понимаю, изволь спросить? – а если Джей язвил, то дело и вправду плохо. – Ты подвела нас уже однажды, назвавшись сквибом. Что еще ты скрываешь?
- Марлин смирилась, потому что знала, что ей суждено погибнуть. Не сейчас, а лет через пять. Она предвидела свою судьбу в хрустальном шаре. И я могу подтвердить, что мне известно то же самое. Скорее всего, именно поэтому Марлин подтолкнула Сириуса первым, - выпалила чужачка на одном дыхании. Сириус едва ли повторно не замер, а Джеймс в шоке таращился на нее. – Мне безгранично жаль ее, но вряд ли кто-то ожидал, что все так случится…
Грейнджер была искренней, но Сириус все равно не мог поверить. Никто его не оглушал, но звуки пропали сами по себе: его девочка не просто спонтанно приняла решение, а она… и вправду смирилась. Наверное, как только начался пожар.
- В любом случае, Джеймс, никто из нас и не предполагал, чем все обернется, когда беда настигнет. Марлин… пострадала ради любимого человека. И будет нелепо умирать после ее героического поступка, - добавила она, уже глядя на Сириуса. Блэк только моргнул, за невозможностью сделать что-то еще. Но сейчас он был даже рад, что не может пошевелиться. Слова о Марлин невероятно давили, утяжеляли чувство вины перед ней. Знай он о глупом предвидении, стал бы Сириус так тормозить? Он бы первым вытолкал ее! Но что же теперь размышлять…
- Ну хорошо, - уступил Сохатый. – Вы снова проведете ритуал. Но если опять все будет мимо? Я по-прежнему настаиваю выбить дверь – странно, что я не додумался раньше.
- У тебя будет такая попытка. Но давай сперва с ритуалом. Неужели ты думаешь, мы тут такие коварные-прековарные, что не желаем вырваться из западни? – прошептала она, покосившись на Малфоя.
- Не знаю, как ты, - так же тихо ответил Джей. – Но где гарантия, что это не очередной удар в спину? Я не могу доверять им.
- Не было никакого удара в спину, - выдохнула Грейнджер. – Пойми же, мы все на одной стороне.
- Я так думал, пока не… - Сохатый продолжал удивлять своим эмоциональным отношением к Марлин, но если бы было иначе, то Сириус точно не понял бы друга. – Ты уверена, что не заблуждаешься? Что ты на той стороне?
- А разве у меня был выбор? – нервно усмехнулась она. – Я уверена, что проверить нам стоит. Будем смелыми, Джеймс, и рискнем.
- Не хотелось бы поплатиться жизнью за свой риск, - хмуро произнес Сохатый. – Или потерять кого-то еще.
- Нам придется рискнуть.
Джей ей поверил. Опять. Сириус рвался возразить, увести друга подальше от двух безумцев и девчонки, влюбленной в одного из них. Но его никто не спрашивал. Даже Джеймс не предпринял попытку высвободить Бродягу.
Слизеринцы закончили колдовать, Малфой дал команду становиться на свои позиции по точкам звезды. Блэку абсолютно не нравилась затея, уже однажды приведшая к гибели, но ему ничего и не оставалось. Снейп бесцеремонным образом отлевитировал Сириуса к его точке, даже поставил в вертикальном положении! Гермиона и Джеймс синхронно возмутились.
- Освободи же его!
Пока они удивленно переглядывались, Снейп с неохотой снял заклятие. Сириус прожег его и Малфоя неприязненным взглядом, потер запястья, размял ноги, но ничего более поменять ему все равно уже не дали бы. Пришлось молча слушать, как Снейп монотонно зачитывал уже знакомое заклинание. Что ж, если они все и погибнут, то так тому и быть. Перед смертью не надышишься.
Северус дочитывал латынь, когда в воздухе зарябило. Донесся запах серы, факелы то потухали, то загорались. Гермиона внутренне сжалась, видела напряжение на лицах и у остальных. Что-то ощутимо менялось. Снейп договорил до конца, с потолка посыпалась известка. В месте, где было написано имя Люциуса, в восьмом кругу, пошла трещина. Вконец померк свет, и маги, все как один, зажгли Люмосы. Даже в такой тусклой и нервной обстановке они продолжали молчать, вслушиваясь в происходящее. В какой-то момент показалось, что все утихло, и ритуал не состоялся, произошла новая ошибка, но внезапно сверху послышался новый треск. Гермиона почувствовала, как кто-то хватает ее за руку, а Снейп уже и вовсе метнулся в сторону, когда потолок начал осыпаться. Крупными обломками, целыми плитами, заполоняя все вокруг удушающей пылью. Теперь и гриффиндорцы рванули вслед за зельеваром, а Гермиону, потрясенную и оторопевшую, тащил, очевидно, Малфой.
Огромный камень пронесся прямо над ухом у Грейнджер, сбитый заклинанием Люциуса. Только после этого она, наконец, очнулась и прибавила ходу. Затрясся пол, угрожающе скрипели стены – зал неумолимо разрушался. Лишь оказавшись у противоположной от тайного прохода двери, Гермиона запоздало, в панике поняла, что выход-то заблокирован! Там ведь все завалило, когда они спасали Люциуса! Но и курс менять было поздно: центр комнаты безнадежно завалило, продолжал идти настоящий каменно-бетонный град. Мелкий шифер хрустел под ногами. Видимо, все инстинктивно бросились именно сюда, памятуя о пожаре в библиотеке. Снейп уже дергал ручку, Гермиона прижалась к Люциусу, а тот – к Блэку, лишь бы не угодить под обломки. Грейнджер приготовилась к страшному, но…
Дверь поддалась, они успешно вырвались за пределы ритуального зала. Но оказались вовсе не в подземелье. А выбрались сразу в главный холл. Гермиона потрясенно хлопала глазами и вертела головой, в коридоре по-прежнему не просматривалось учеников, однако главный вход неожиданно открылся. И внутрь прошел утомленный, но не сказать, что сильно истерзанный скитаниями, Ремус Люпин. Он неловко улыбнулся, Сириус и Джеймс бросились обнимать его, а Гермиона только сейчас заметила, что по-прежнему сжимает ладонь Люциуса. Смутившись, она выхватила руку, вызвав кривую усмешку у Малфоя.
- Рем, ты в порядке! – не сдерживал своих эмоций Сириус, внимательно осматривая бледного лицо Люпина. Скорбь по-прежнему читалась в глазах Блэка, но встретить живого Ремуса для него и вправду было важным.
- Конечно, а что могло случиться? – Люпин был удивлен.
- Ну как же, ты столько дней вне Хогвартса… - пораженно проговорил Джеймс, сжимающий его плечо.
- Привычные два дня, ребята.
- Какое сегодня число? – догадливо уточнил Сириус.
- Двадцать шестое, - изумленно проговорил Ремус.
Гриффиндорцы переглянулись, а Гермиона от волнения тоже посмотрела на озадаченного Люциуса.
- У нас получилось, - на выдохе произнесла она. – Ведь правда?
- Надо проверить, - на автомате выдал Малфой, естественно, не привыкший к милости судьбы. Особенно к таким простым выходам из ситуаций с ритуалами и демонами.
- Но Ремус назвал дату.
- Откуда оборотню ее знать? У него в лесу календарь? – на сей раз ехидство Малфоя даже не раздражало Гермиону. Потому что он был прав.
- Но он же чувствует такие вещи…
- Давай еще залезем ему в мозги и узнаем, что он чувствует и думает, - нервно прошептал Люциус. – Нам нужно убедиться наверняка.
- Но как? Комнату завалило.
- Если все прекратилось, то она цела, - помотал головой Малфой.
- В смысле?
- Если нет, то придется пораскинуть мозгами, - он проигнорировал вопрос Гермионы и смотрел куда-то мимо нее.
- Люциус, как думаешь, если ничего не закончилось, то следующая… наверняка я?
- Ты не будешь в списке, - неожиданно уверенно заявил Люциус.
- Но почему? Я же участвовала в ритуале.
- Потому что тебя нет в этой реальности, физически. С точки зрения участия в ритуале нужно было обозначить добродетель и выбрать кандидатуру – материальную. Ритуалу важно твое душевное качество, твое присутствие «здесь и сейчас», твой дух. Ему все равно, в каком времени ты родилась и существуешь. А вот убивать или проверять тебя на прочность демону нет смысла, сама подумай: к чему карать за грехи того, кто еще не появился на свет?
- А я уж подумала, что просто чем-то заслужила, что мою кандидатуру оставили на потом…
- Ты не настолько святая, - ответил Люциус и с сомнением посмотрел на нее, как бы проверяя свои слова. – Нет, у любого найдется грешок, даже если тебе пятнадцать.
Гермиона фыркнула. Этот точно отыщет порок.
- Идем, - резко бросил Малфой, снова хватая ее за руку и уводя в подземелье.
Гермиона только отдаленно слышала вопрос Ремуса «где Марлин?» и сдавленное, хриплое бормотание Сириуса. Ей стало невыносимо жалко и больно и МакКинон, и Блэка. Она и не предполагала, что все действительно закончится гибелью Марлин, и что та способна на такое пожертвование.
