Глава 14Центральные миры, планета Корускант, Сенатский Комплекс.
Лифт поднимал Люка и Лею на верхний этаж одного здания в бывшем республиканском Сенатском Комплексе. Это место уже почти два десятка лет называлось иначе.
Лея большую часть времени молчала. Она успела выкричаться и выплеснуть килотонны энергии, когда неделю назад объявился пропавший без вести Люк. Его не было около двух месяцев, и за это время Лея успела известись сама и извести остальных. Поиски ничего не давали. Люк просто исчез.
На самом деле, он уронил Крестокрыл на Татуин двадцатичетырехлетней давности, но ищущие его люди не могли об этом знать.
Лея так до сих пор до конца и не поверила, что ее брат все то время, что она не слышала и не видела, находился на одной с ней планете, но годами ранее. Она то смеялась, то с серьезным лицом требовала, чтобы Люк обратился к медикам. Лежа бессонной ночью на постели и рассматривая потолок, Люк и сам думал, что, возможно, свихнулся.
А потом Лея вдруг предложила брату наведаться в ту квартиру, где жили их родители. Она узнала у Люка адрес и через свои каналы выведала, что квартира была выкуплена имперским чиновником много лет назад, однако, после Падме и Энакина в ней никто не жил.
- А дверь мы как откроем? - спросил Люк, рассматривая магнитные замки и прикидывая, сможет ли он, обойдя сигнализацию, поступить просто и прорубить им вход мечом.
Лея вместо ответа показала магнитный ключ — находку для вора — и стукнула им Люка по плечу.
- Можно и без грубой силы, умник.
Люк еще не был внутри, но видел это место через бинокль. Пока Лея блуждала по квартире, открывая шкафы и с изумлением сообщая о женских платьях и джедайской робе в них, Люк вышел на открытый балкон с неработающим фонтанчиком и посмотрел на то место, откуда не так давно наблюдал, ворочаясь в каре и задевая коленями рычаги и руль.
Лея ходила по спальне, а Люк вернулся в комнату и провел рукой по диванчику. Здесь сидела Падме. Люк знал, что это бред, но он почти чувствовал ее тепло, словно она встала с дивана совсем недавно. Для него она на самом деле сделала это дни назад.
В глазах защипало, и Люк, пока не видела сестра, вытер лицо. Он не жалел, что смог побыть с родителями хотя бы немного, но воспоминания были еще свежи. Сейчас было время горевать, а не ностальгировать. Потом, позже он будет с щемящим сердцем припоминать те несколько фраз, что сказала ему мать, те часы, что он провел с отцом, роняющим крошки от бутербродов на колени. Потом. Сейчас было слишком рано.
Смог бы он что-то изменить? Оглядываясь назад, Люк с заминкой и огорчением отвечал, что нет. Как и его отец не смог бы предать Падме. Как иронично! Люк не хотел терять Энакина, но в итоге все его поступки привели к тому, что он наблюдал падение отца; Энакин не хотел терять Падме, но в итоге сам же и поспособствовал ее скорой кончине.
Люк думал, что изначально не имел возможности как-то повлиять на прошлое. Тот дар предвидения вовсе и не даром был, а воспоминаниями будущего. Люк долго размышлял над ними, обращался к различным научным теориям, копаясь в Голонете, и пришел к выводу, что не был гостем в том времени. Он был его частью. Он попал туда, потому что должен был там оказаться. Он должен был задержать Энакина на Татуине и увидеть ссору отца с дядей; должен был спасти Бейла Органу, чтобы тот вырастил его сестру; должен был узнать Энакина и сказать ему, что его жена умрет при родах в ближайшее время, чтобы день становления Империи произошел именно в тот момент, который помнил Люк. Он был винтиком в механизме и не имел над ним власти.
- Я ведь ничего не мог исправить, с самого начала не мог, - сказал Люк тихо, но Лея услышала. Она появилась в комнате, держа что-то в руках.
- Он должен был стать тем, кем стал? Да, я тоже думала об этом. - Лея присела на диван. - Твой рассказ был странным, особенно в моменте про моего приемного отца. Я еще тогда подумала, что, возможно, ты обязан был спасти его, чтобы обеспечить мое будущее. Это было бы логично.
- А себе — свое?
- Видимо, - согласилась Лея. - Ты попал в прошлое, чтобы понять, а не спасти.
Люк кивнул. Он попал в прошлое, чтобы помочь создать то будущее, которое видел сейчас. Возможно, когда-нибудь Люк будет думать об этом без желания потребовать вколоть ему снотворное.
- Смотри, что я нашла. - Лея протянула Люку голокарточку и письмо.
- Сила! - выдохнул Люк, вертя старую голокарточку. Это был их с отцом снимок тогда, в Архиве, единственный снимок. Наверно, единственное оставшееся изображение джедая Скайуокера. - Отец. - Люк выдавил из себя печальную улыбку и ощутил знакомое покалывание в глазах.
- Это лежало на столе. Наверно, он рассчитывал на то, что ты придешь сюда однажды. Вот еще.
Лея протянула Люку запечатанное письмо. Она в волнении облизывала губы и вообще не пыталась скрыть нервозности. Люк хотел ее приободрить, но сомневался, что в нем наскреблось бы с чайную ложку оптимизма.
- Просто читай, - попросила Лея.
Люк отрыл письмо. То было, само собой, написано не от руки, но в каждом напечатанном слове Люк видел Энакина, которого помнил.
- «Я узнал тебя, Люк, не сразу, но узнал. Я никогда не смогу понять, как ты попал в последние дни Республики, потому что ты не помнишь меня; это стало ясно после нашей встречи на Беспине.
Не помню, в какой момент все изменилось и когда сломалась судьба мира*. Я ошибся, но, оглядываясь назад, думаю, что не поступил бы иначе. Не могу смотреть в прошлое, для меня оно мертво, и нет никакой надежды.
Мы обязательно встретимся снова. Ты будешь пытаться спасти меня, я знаю, потому что ты Скайуокер. Всем нам суждено лелеять несбыточные и высокие мечты. Не пытайся, Люк, мне некуда идти. Мой дом давно похоронен на Набу рядом с останками твоей матери.
Прости меня. Ты не хотел расти сиротой. Могу уверить тебя, что никогда не убью собственного ребенка. Скайуокеры выбирают семью независимо от того, что стоит на противоположной чаше весов».
Тишину, возникшую после того, как Люк замолчал, можно было комкать и подбрасывать: она обрела вес и давила на плечи.
Лея открыто плакала, не прячась за маской ненависти и презрения.
Люк посмотрел на письмо. Скорей всего, оно было написано незадолго до Эндора.
- Это Вейдер? - Лея водила большим пальцем по голокарточке, не сводя глаз с человека, сидящего рядом с Люком.
- Не было никакого Вейдера, - откликнулся Люк. - Это написал Энакин Скайуокер, наш отец.
Среднее кольцо, планета Набу, Тид.
Хан с сомнением посмотрел на черный сундук, который держал в руках Люк, и спросил:
- А вы уверены?
Лея, поправила черную ленту на голове, и кивнула в тысячный раз — равноценно количеству повторяющих друга вопросов.
Похороны родителей, пусть и с запозданием, это не то, в чем можно было быть неуверенным.
Где покоилась сенатор Падме Амидала Наберри, узнать оказалось делом простым. «Тид», - сказал первый попавшийся абориген.
Люк и Лея нашли склеп с телами известных политиков Набу почти сразу. Тот был усеян цветами снаружи, хотя внутри сохранял неброскость и строгость. Могильный камень Падме был высеченными в стене именем и небольшим отступом в полу. Люк поставил в этот отступ сундук с тем, что осталось от его отца после кремации, а Лея опустила сверху сорванный по дороге цветок.
- Он бы хотел быть здесь, да? - спросила Лея.
- Думаю, очень. Наверно, он никогда не прилетал сюда, не мог.
Они постояли возле могилы отца и матери еще немного и вышли наружу. Люк знал, что сестра думала о том же, о чем и он: они вернутся сюда еще не раз.
На Набу было тепло и пахло свежестью и жизнью. Над головами пролетела стайка ярких птиц.
Лея взяла Люка за руку, и тот улыбнулся.
- А какими они были? - спросила Лея.
Люк задумался. Отчаянными, сумасбродными, гордыми, злыми, добрыми, потерянными, смелыми, умными и совершенно глупыми.
- Они были людьми, - ответил он.
