Глава 15. В нужном месте в нужный часНеделя пролетела как в тумане. Первые занятия аспирантов по своим специальностям сразу дали понять, что играть с ними в детский сад тут никто не будет. Ученики беспрестанно что-то трансфигурировали, заклинали, защищали, нападали, варили и так дальше по кругу. Времени на выяснения отношений практически не оставалось.
Гарри продолжал дуться на Гермиону, хотя без нее было пусто и непривычно. Он попытался возобновить отношения с Джинни, но девушка заявила, что поняла простую истину об их несовместимости как пары. Зато он может смело считать себя ее лучшим другом! Вот такими жестокими бывают наши близкие друзья.
Гермиона ходила погруженной в заботы старосты. Пытаясь нагнать время для занятий, девушка почти не спала. Как шутила Парвати, еще неделька, и в Хогвартсе станет одним Биннсом больше.
– Представляете – привидение, посещающее уроки?! – Смеялась Патил.
К концу недели на занятии аспирантов по трансфигурации появился забытый всеми Пивз. Привидение выглядело очень грустным и забылось до такой степени, что пролетело сквозь директора! Макгонагалл, не любившая отвлекаться, решила прибегнуть к помощи старосты.
– Мисс Грейнджер, помогите мне с Пивзом, пожалуйста.
Но помогать не пришлось: едва привидение услышало имя старосты, как затряслось в неконтролируемом припадке смеха, затравленно оглянулось на нее и снова начало переливаться всеми цветами радуги. Очевидно, шаткое равновесие после недели в одиночестве было нарушено воспоминаниями о происшествии. Продолжая маниакально смеяться и с паникой в глазах, Пивз поспешно покинул класс.
Розье и Дервент, после семи лет прохладных отношений не могли теперь оторваться друг от друга. Поначалу некоторые пытались воззвать к их разуму и сдержанности, но после первых семи-восьми доброжелателей, посетивших больничное крыло, все стихло. Теперь все удивлялись, видя влюбленных по отдельности.
Малфой продолжал таскать за собой двух «подружек». Он не мог допустить развенчания мифа о его похождениях и разбиваемых им сердцах. Но как минимум те самые подружки готовы были сделать что-то с его сердцем. По вечерам, справившись с заданиями, Лина и Пэнси шепотом обсуждали возможность отделаться от ставшего ненавистным Драко. Но на занятиях пока как назло преобладали защитные заклинания и лечебные зелья. Разве что превратить его во что-то мерзкое? Так, мечтая посильнее досадить сокурснику, девушки забывались тяжелым сном. Словно в ответ на мольбы слизеринок такая возможность вскоре представилась. Загнав Драко в угол в одном из подземелий, доведенные до крайности девушки угрожали ему самыми изощренными способами мести, когда рядом появилась вездесущая староста.
– Ищи себе новых актрис, Малфой. Но мы уже даже за деньги не согласны играть роль твоих подружек! – Первой отреагировала Дирборн и гордо удалилась, прихватив с собой Паркинсон.
– Ты что там ляпнула, Лина?! Драко нас угробит! Нам не жить после такого! Еще и при Грейнджер! Думаю, просто Авадой он не обойдется, а будет нас вечно мучить!
– Именно, Пэнси! Включи мозги! Его опозорили перед старостой, которую он ненавидит чуть ли не больше, чем Поттера! Он про нас теперь не скоро вспомнит. А может так разругается с Грейнджер, что она его проклянет тяжело и надолго! И заметь, нам самим такое не светит, нужно признать, что у нее мозгов тут побольше, чем у нас с тобой. И как мы раньше не додумались?
– Вау, Лина, ты просто героиня! Действительно: зачем подставлять себя, если можно свалить все на кого-то? И как это по-слизерински!
Радостные слизеринки перенаправили ход своих мыслей и теперь обдумывали, как стравить Малфоя со старостой оставаясь в стороне.
* * *
Драко и Гермиона остались одни в закутке огромных подземелий. Малфой думал, что сделать раньше – догнать и придушить Дирборн и Паркинсон или стереть память Грейнджер. Допустим с «подружками» он может расправиться и позже, зато Грейнджер, если он ее сейчас упустит, будет избегать его и месть опять станет невозможной. А если она еще и расскажет кому-то о том, что только что увидела и услышала…
Грейнджер понимала, что стала свидетелем сцены, где ее явно не было в списке приглашенных. Более того - ее заметили! Слизеринки сбежали, оставив ее наедине с Малфоем. Гермиона заторможено наблюдала, как Драко медленно доставал палочку. Срочно бежать, он же сейчас ее убьет! Не сомневаясь в том, что парень способен на применение непростительных заклинаний, девушка рванула по коридору. Она бежала изо всех сил, в панике не разбирая дороги. За спиной слышались не отстающие шаги. Мелькали коридоры, ниши, развилки, снова коридоры… Тупик!
Драко медленно доставал палочку думая: сразу стереть Грейнджер память или предварительно помучить грязнокровку, которая опять стала свидетелем его позора и не раз сама выставляла его на посмешище. Значит, обездвижить, проклясть, а потом можно и память стереть. Но Грейнджер попыталась убежать. Ха, здесь, в таких глубоких мало кому известных подземельях, ей это вряд ли удастся. Зато он, Малфой, здесь практически вырос. Драко медленно, но неизбежно настигал гриффиндорку. Она явно паниковала, металась и не знала дороги. «Точно, она свернула в тупик», обрадовался парень. Да, вот она стоит и смотрит на предательскую стену, логически завершившую глухой коридор.
Гермиона боялась обернуться, зная, что он уже стоит у нее за спиной. Как глупо! Может она успеет произнести заклинание первой? Но для этого нужно достать палочку, которую она так неудачно спрятала в карман. Малфой точно заметит ее движение. Что же делать?
– Попалась, Грейнджер? – Драко чувствовал свое превосходство перед загнанной в угол жертвой.
* * *
– Очнулась деточка? Не спеши, тебе пока лучше не говорить и оставаться в кровати.
Гермиона едва смогла разлепить тяжелые веки. Тело ломило, на голове было странное ощущение, будто кто-то придавил волосы. Может это ее кот? Девушка хотела привычно отмахнуться от питомца, прогнав его с волос, но все усилия увенчались лишь едва заметным шевелением пальцев.
– Я же говорю тебе не двигаться. Вот выпей, сразу станет легче. – В рот потекло терпкое зелье с горьким привкусом. Не успев даже задуматься над знакомым вкусом снадобья, девушка проваливается в тяжелый сон. Странные видения проносятся во сне: темнота подземелья, холодный шероховатый пол, вспышки заклинаний и чьи-то всхлипы.
Староста резко села на кровати, проснувшись от своего кошмара. На губах чувствовался соленый металлический привкус, дышалось с трудом. Проведя рукой по губам, Грейнджер почувствовала, что на пальцах остается что-то теплое и вязкое.
– Что же это? Акцио палочка, – в требовательно раскрытую ладонь приземлилась волшебная палочка. – Люмос! – Подставив испачканную руку в поле света от заклятия, Гермиона рассмотрела размазанную по пальцам кровь. Темная жидкость сильно контрастировала с белыми обескровленными пальцами.
– Мисс Грейнджер, немедленно лягте назад! Опять? – Вошедшая медсестра с тревогой осмотрела лицо пациентки. – Анапнео! Так легче?
– Да, спасибо, теперь не нужно прилагать усилий для того, чтобы дышать. Как я здесь оказалась?
– Вас доставили мистер Лонгботтом с мисс Делакур. Они очень за вас переживали!
– Вы правы, они замечательные, только я так и не поняла, что со мной случилось.
– Я думала, что ВЫ мне все расскажете, – Помфри всматривалась в удивленные глаза старосты. – Ладно, тогда скажу то, что мне известно. Ваших друзей нашел возле входа в Большой зал кто-то из учеников и, объяснив, что произошло несчастье, привел к вам. Мисс Делакур сказала, что вы лежали без сознания у подножия лестницы, ведущей в одни из самых заброшенных подземелий. Это почти чудо, что вас быстро нашли. А еще меня волнует кровь, постоянно идущая из носа… Что вы запомнили последним? – Голос медсестры недоверчиво дрогнул, казалось, что ей очень не нравится какая-то идея, пришедшая ей на ум.
– Последним? – Гермиона старательно напрягла память, восстанавливая последовательность событий. – Директор попросила меня предупредить аспирантов, чтобы они собрали вещи, завтра мы будем переселяться в новые комнаты. Я предупредила большую часть из них и пошла в гостиную Слизерина. Может, я действительно упала с лестницы? В последнее время я не особо наблюдательна, мало спала, так что могла и оступиться.
– Вам лучше знать, мисс Грейнджер. Желательно чтобы вы побыли эту ночь здесь, чтобы я удостоверилась в вашем хорошем самочувствии. И не надо так на меня смотреть, вы лучше других знаете, что такое правила!
– Но я не всех нашла, а задание директора касалось лично меня, так что никто не сможет меня заменить. А правила: в больничном крыле ваше слово закон, так что если вы меня отпустите, никто ничего не нарушит.
– Мисс Грейнджер, – добродушная медсестра не выдержала умоляющего взгляда гриффиндорки, – я вас отпущу, но с несколькими условиями.
– Я согласна выпить все нужные зелья! – С готовностью отозвалась Гермиона.
– Я знаю вашу осведомленность во всем, так что хватит подлизываться. Вам действительно придется выпить несколько зелий, плюс несколько я дам вам с собой, на случай если вам станет хуже. Дальше, завтра утром, еще до завтрака, я жду вас здесь для осмотра. И просто совет – расплетите волосы, вид конечно замечательный, но с заклинанием вы переборщили.
– Каким заклинанием? Я никогда ничего не делаю с волосами, просто времени не хватает. Я даже просто не знаю всех этих популярных заклинаний для модниц.
– Значит, вам кто-то помог дорогая, посмотрите в зеркало, – мадам Помфри указала в сторону, где должно было находиться зеркало.
Гермиона встала с кровати, стараясь скрыть от медсестры усилия, прикладываемые для поддержания себя в вертикальном положении. Медленно приблизившись к зеркалу, девушка была поражена отражению: бледная до синевы кожа, ручеек крови от носа к губам, беспощадные тени под глазами, … а вот на волосах она задержалась. «Так вот почему их словно тянет! Кто же мне так удружил?» Вечно растрепанные волосы были неимоверно туго сплетены в подобие короны. Благодаря прическе и крови на губах староста напоминала вампира, прекрасного в своем горе. Общую картину дополняли бледность и усталость. Оторвавшись от созерцания столь непривычного образа, захотелось срочно разрушить это несоответствие привычному для старосты ритму. Распутать волосы удалось только при помощи заботливой медсестры, и то не полностью.
Приведя себя в почти обычный вид, Гермиона собрала выданные ей зелья, еще раз заверила мадам Помфри, что будет здесь, как только проснется, и покинула больничное крыло. Самочуствие оставляло желать лучшего: продолжала кружиться голова и ноги казались ватными, чужими. Но признаваться в этом не хотелось, заставляя тело подчиняться, девушка вспомнила о незавершенных обязанностях старосты.
* * *
Солнце скрылось за лесом, погружая окрестности замка в темноту и прохладу. Ученики возвращались в Хогвартс, надеясь на вкусный ужин и тепло уютных гостиных, где можно будет обсудить планы на предстоящие выходные. Казалось, все вокруг опустело, но у самой кромки воды, под раскидистым деревом осталась чья-то одинокая фигура.
На берегу озера, обхватив колени руками, сидел Малфой. Он не думал о мантии, которая будет безнадежно испорчена, не замечал, что его тело дрожит. Пустой невидящий взгляд следил за едва заметным волнением водной глади.
Драко боялся. И чуть ли не впервые в жизни он боялся не кого-то или чего-то, а себя. Нынешнее чувство не имело ничего общего с тем, что он испытывал раньше: боялся отца, Вольдеморта, боялся быть уличенным и понести наказание. Все эти чувства казались чем-то мелким и недостойным в сравнении с паническим страхом, охватившим Малфоя сейчас. Во второй раз он был на грани убийства человека. Хотя сегодня все было даже хуже, чем когда он должен был убить Дамблдора: тогда его заставляли, угрожали расправой над семьей и убийством в случае ослушания. Драко был готов сбежать, плюнув на все, стать трусом и изменником, жить, вечно скрываясь от преследований, но его спас Снейп. Жизнь втянула парня в свой неумолимый ритм, заставляя забыть о произошедшем. За последний год он прочувствовал на себе многое из того, что вряд ли переживали многие взрослые волшебники: преследования, битвы, допросы, расставание с семьей. Про боль и унижение можно было даже не вспоминать. Но сегодня…
Малфой отпустил колени и поднес руки к глазам, словно пытаясь рассмотреть на них кровь в сгущающихся сумерках. Руки были чистыми, но воображение продолжало рисовать на них кровь: алую, теплую, невинную. Сегодня он хотел убить по собственному желанию и остановился в крохотном шаге от этого. Перед глазами услужливо пронеслись картины того, что он творил несколько часов назад: заклинания сыпались из его палочки, сковывали, разрывали, уничтожали живого человека. Драко содрогнулся, снова и снова переживая моменты случившегося. Он никак не мог понять, почему он вообще захотел убить, почему именно Грейнджер? Да, она вечно доставляла ему неприятности, смеялась над ним и унижала, но разве он не привык к таким отношениям? Он с самого детства привык терпеть любые издевательства, не подавая виду, что его это вообще задевает. Может, она просто стала последней каплей, всколыхнувшей его затаенную обиду. Но за годы чувство переросло в озлобленность и жажду мести, оно только ждало подходящего момента.
Грейнджер, гриффиндорская староста-грязнокровка, самая умная ведьма в школе. Она перехитрила и его: именно она заставила его остановиться с уже занесенной палочкой и готовыми сорваться непоправимыми словами. Заставила – странное сравнение, если учесть что она не произнесла ни слова, была не в состоянии защищаться, и даже взгляд ее был затуманенным. Именно такая она остановила его, более сильного и с палочкой в руке.
– Черт бы тебя побрал, Грейнджер! – Прошептал Драко, вспоминая выражение ее глаз. Полуживая, лишенная возможности двигаться и кричать, она все же говорила. Взглядом. И смесь чувств, соединенных в смотрящих на него глазах поразила Малфоя. Во взгляде вместо страха и ужаса читались покорность, понимание и жалость! Разве могла она понимать его? И как смела жалеть?! Она походила на Дамблдора, тоже жалевшего своего ученика и не верившего, что он способен на такие злодеяния по собственной воле. Старый упрямец верил в то, что каждого можно спасти и готов был заплатить за это жизнью. Спохватившись, Малфой склонился над гриффиндоркой, но она уже потеряла сознание, не вынеся боли. Что же он наделал? Хоть бы она выжила! Драко подхватил девушку на руки и задумался что делать. Если их увидят преподаватели, то у него не останется шансов, и он окажется в Азкабане. Если даже он не наткнется на профессоров, то их обязательно позовут ученики, увидев вместе слизеринца и гриффиндорку. Они точно не подумают о нем ничего хорошего, что, в общем-то, будет правдой. Малфой двигался медленно, оставляя себе больше времени на размышление. Решение пришло, когда он споткнулся на лестнице, чуть не уронив при этом свою ношу. Спустившись назад, Малфой аккуратно положил девушку возле нижней ступеньки.
– Обливиэйт Партис, – теперь она должна забыть последние воспоминания. Хоть бы она продержалась, пока он приведет кого-то на помощь. По лицу Грейнджер медленно стекала струйка крови, начинаясь от носа. Еще минута и первые капли упадут на разметавшиеся волосы. Поддавшись внезапному порыву, Драко произнес заклинание укладки волос, которым пользовалась его мать: почему-то ему не хотелось видеть кровь на волосах девушки.
Убедившись, что его жертва дышит, Малфой наложил на себя временные маскирующие чары, не позволявшие запомнить его внешность и быстро стиравшим его из памяти увидевших. Возле входа в Большой зал ему повезло наткнуться на Лонгботтома с вейлой. Подбежав к ним, он схватил их за руки и, не давая опомниться, заявил, что со старостой беда. Спеша на помощь подруге, гриффиндорцы не задавали лишних вопросов, что позволяло заклинанию быстрее стереть из их памяти детали про слизеринца. Как только Малфой покинул хлопочущих над Грейнджер друзей, они уже не смогли бы даже с уверенностью сказать, кто их позвал – парень или девушка.
Драко стало обидно, что за него никто никогда так не переживал. Одно слово, намек на опасность для подруги, и они кинулись на помощь, не интересуясь даже, что именно произошло. Малфой даже был уверен, что будь возле Гермионы десяток Пожирателей, их бы оттеснили отважные гриффиндорцы ради спасения своей ненаглядной Грейнджер. Стоп, он опять на нее злится! Правда на всех остальных гриффиндорцев тоже, но на нее он всегда реагирует больнее. Может из-за того, что она грязнокровка?
Когда парень окончательно продрог и дрожал уже, в том числе, от холода, он понял, что ему жизненно необходимо узнать, что с Грейнджер. Драко поднялся и на негнущихся ногах поспешил к Хогвартсу, по лестнице, прямиком к больничному крылу. Перед входом слизеринец остановился, он же не мог просто зайти и спросить, как себя чувствует староста, нужен предлог.
– Релассио, – зажмурившись, пробормотал Малфой, и выстрелившая на подставленную руку струя кипятка заставила его зашипеть от боли. Зато теперь у него есть причина для похода к медсестре.
Больничное крыло оказалось пустым. «Неужели все так плохо» испугался Драко, боясь что сильно пострадавшую старосту переправили в Мунго.
– Мадам Помфри! – в отчаянии позвал он.
– Кому тут еще спокойно не спится? Мистер Малфой, что с вами? – Из дальних дверей показалась заспанная Помфри в наскоро накинутом больничном халате.
– Моя рука, я обжегся, когда готовил зелье для следующего занятия.
Медсестра моментально осмотрела руку, призвала остро пахнущую противоожоговую мазь и густо намазала ей руку «пострадавшего».
– Ох, аспиранты… Как открылась аспирантура, так у меня сразу стало больше работы. И чем вы только все занимаетесь?
– Значит, я не один пострадал? – С дрожью в голосе старательно изобразил удивление Драко.
– Да, не один, кого у меня только не было за эти дни. Даже староста и та здесь побывала. А такая осторожная и разумная девушка, – бормотала медсестра, наколдовывая повязку.
– Грейнджер? Тоже перестаралась с зельем? – Все о чем он мечтал, это скрыть заинтересованность в своем голосе.
– Нет, похоже, упала с лестницы, что совсем невероятно. Все, заболталась я с тобой, повязку не трогай и к утру рука будет как новенькая. Можешь возвращаться к своему сомнительному зелью, – улыбнулась Помфри.
Малфой вышел в коридор в приподнятом настроении. Раз медсестра просто сказала, что Гермиона упала с лестницы, и ее нет в больничном крыле, значит, все хорошо и ее отпустили. Немного успокоившись, Драко решил, что нужно выспаться, а завтра он лично увидит состояние старосты за завтраком.
