Глава 15– Мой лорд, под пророчество подходит две семьи, – говорит Эйвери.
Он все еще опирается на трость. Бедный, я две ночи лечил последствия круциатуса. Эйвери еще повезло, сколько наших тогда под авадами полегло. Лестрангу тоже повезло, он накрыл Беллу своим телом и получил круциатус, правда по касательной. А Белла ему изменяет с лордом.
По подсчетам Люци получалось, что его сын родится в конце июня – начале июля. Он страшно нервничал по этому поводу – мало ли что могло придти в голову нашему лорду. Слава Мерлину, все обошлось, и ребенок родился раньше срока – в начале июня. Я на радостях согласился стать крестным, уже тогда подозревая, что когда-нибудь об этом пожалею, но разве можно отказать Люци. Особенно такому счастливому Люци. Зато теперь нам нечего было бояться: Малфой-младший не подходит (и не обязательно лорду знать, что он недоношенный), а с меня и Эйва спрос маленький – на нет и авады нет.
– Говори, – кивает лорд.
– Подходят Лонгботтомы и Поттеры. Обе семьи три раза участвовали в сражениях против вас, мой лорд, и их дети родились в конце седьмого месяца. Невилл и Гарри.
Как Поттеры? Я потерял равновесие и оперся рукой о Люци, тот осторожно подтолкнул меня к стенке. Теперь можно было не бояться, с одной стороны стена, с другой Люци. Не упаду.
Лорд медленно водит пальцами по подлокотнику кресла.
– Семьи авроров, – задумчиво произносит он. – Ну что ж, с этим надо что-то делать.
– Белла говорит, он на этом пророчестве помешался, каждую ночь во сне его выкрикивает, – шепчет мне Люци.
– Если я не убью его сейчас, он убьет меня потом, – доносится до меня голос лорда.
Когда все расходятся, я прошу его уделить мне несколько минут.
– Мой лорд, моя просьба, возможно, покажется вам странной. Но я никогда ничего не просил за свои услуги, – что-то я слишком осмелел.
Он, нахмурившись, смотрит на меня.
– Да, Северус, ты удивительно скромен. Что ж, проси.
– Мой лорд, как мне показалось, Поттерам и Лонгботтомам жить осталось недолго. Дело в том, что я учился в школе вместе с Лили Поттер и испытывал к ней некоторую привязанность. Могу ли я просить вас, оставить ее в живых?
Я сжался, ожидая круциатус. Но лорд, как ни странно, проявил ко мне благосклонность.
– Лили Поттер? А я, честно говоря, думал, что ты, Северус, больше по мальчикам, чем по девочкам. Она же грязнокровка, зачем она тебе? Мы тебе такую чистокровную ведьму найдем, что ты о своей Поттер сразу забудешь.
– В память о детской привязанности, – бормочу я первое, что приходит на ум.
– Так у вас ничего не было? – смеется лорд. – Ну раз так, хорошо, будет Лили Поттер у тебя в ногах валяться, обещаю.
Я поклонился и вышел. Голова как в тумане. Лорд еще про каких-то мальчиков намекал. Гадость какая. Что-то я ему не верю. Быстро согласился. Стоп. Он же пообещал, что Лили будет у меня в ногах валяться, а в каком состоянии – не уточнил. Может быть, искалеченная или при смерти. С него станется. Вернуться и переспросить? Странно, что я вышел от него, а не выполз после таких просьб. Лили надо предупредить.
С этими мыслями я аппарировал в Годрикову Впадину. Я тут не был с той самой свадьбы. На улице уже почти ночь. Я на всякий случай накинул на голову капюшон и направился к их дому. У Поттеров гости. Прямо на террасе накрыт огромный стол, Поттер удобно расположился в кресле-качалке, держит какого-то младенца, наверное, это их сын, Лили передает поднос с курицей Блэку, тот роняет поднос на колени Люпину, Петтигрю противно хохочет. Идиллия. Я прижался к изгороди и стал подслушивать.
– Лили, подай соль, пожалуйста.
– Какой милый мальчик.
– Какое сегодня число?
– Рем, да не волнуйся ты так, до полнолуния еще три дня.
– Давно мы так не сидели.
– Питер, подвинься.
– Слышали новость? Брата Макнейера нашли мертвым, у него на руке была метка.
– Джеймс, хотя бы за столом...
– Печально.
– А так им и надо, тоже мне, пожиратели. Сколько уже авроров погибло от их руки. Я бы их всех перебил.
– Знаешь, среди них очень много наших сокурсников.
– А какая разница, раз пожиратель – умри.
– Кстати о пожирателях, я тут на днях кое-что узнал у Скримджера. Помните Сопливуса?
– Джеймс!
– Подожди, Лили. Помните нашего Сопливуса? Скримджер сказал, что он теперь в розыске. В доме Аннет Курсо авроры нашли склянку с тем самым ядом, от которого она погибла, а на склянке имя – Северус Снейп.
Ничего себе, здорово меня лорд подставил.
– Я верю, что Северус – пожиратель, но чтобы так…
– Лили, ты всегда его защищала. Ты не объективна.
– А ты объективен?!
– А ты что, до сих пор к нему неравнодушна?
– Джеймс, я прошу тебя, смени тему. Я не хочу, чтобы в нашем доме ты говорил о пожирателях.
Дальше я слушать не стал. Я аппарировал к Эйву в поместье, промчался мимо него в гостевую спальню и заперся там. Я метался по комнате, как раненый лев в клетке. Я чудовище. Меня никто не заставлял, я сам на все это подписался. Лили в опасности, лорд хоть и обещал пощадить ее, но что ему помешает это обещание нарушить. Поттеров я не могу предупредить – меня тут же схватят как преступника. Что же делать? В порыве отчаяния я схватил бумагу и написал первое, что пришло в голову.
~~~~~~
«Мне больше не к кому обратиться. Я совершил ужасную ошибку, я хочу с Вами встретиться. Помните, Вы как-то сказали, что каждому человеку необходимо дать шанс? Я прошу Вас. Буду ждать на опушке Запретного леса».
~~~~~~
Я не совсем понимал, что делаю, но раздумывать на эту тему было некогда. Я запечатал письмо и послал Дамблдору, а затем аппарировал в Хогсмид, вышел на опушку и стал ждать. Дамблдор мог прислать авроров вместо себя. Я же пожиратель – убийца. В панике я все время озирался по сторонам, ни на миг не опуская палочку. Каждый куст казался мне притаившимся аврором. Вдруг белая вспышка. Он пришел. Он пришел один. Я упал на колени.
– Не убивайте меня! – взмолился я в надежде, что он убьет меня не сразу и я все же успею предупредить.
– Я и не собирался. Ну, Северус, какое сообщение отправил мне лорд Волдеморт?
От него веяло спокойствием и величием. То, что я собираюсь рассказать, вряд ли ему понравится, да что там, он точно меня убьет. Чувство полной обреченности охватило меня – я даже в глаза ему боялся посмотреть.
– Я пришел по своей воле. Я пришел с предупреждением… нет, с просьбой.
– Какая просьба ко мне может быть у пожирателя смерти?
Несмотря на панический страх, где-то в глубине души вспыхнуло возмущение. Обязательно мне напоминать, кто я есть? Да еще с таким презрением. Что же он тогда на свадьбе Поттера меня не сдал аврорам?
– То пророчество, то, которое я подслушал…
– Ах да. И что же ты рассказал Волдеморту?
– Все, что я слышал! Я подозреваю, что речь идет о Лили Эванс!
– В пророчестве говорилось не о женщине. В нем говорилось о мальчике, рожденном в конце июля…
– Вы знаете, о чем я! Он думает, что речь шла об ее сыне, он будет охотиться за ней. Он убьет их всех.
– Если она тебе так дорога, – медленно произнес Дамблдор, словно взвешивая каждое слово, – разумеется, Волдеморт помилует ее. Разве ты не можешь попросить спасения для нее?
– Я уже просил, – брякнул я не подумав.
Наверное, я зря признался, но врать сейчас себе дороже.
– Ты мне противен. Значит, тебя не волнует смерть ее мужа и ребенка? Они могут умереть, если ты получишь то, что хочешь?
Кажется, разговор повернул не в то русло. Да, мне наплевать на Поттера и его отпрыска, и он это прекрасно знает. К чему же тогда эти вопросы? Что же он от меня хочет? Я попытался понять, что он чувствует, наши взгляды пересеклись на секунду – и волна его презрения и разочарования накрыла меня с головой. Лучше бы не пробовал.
– Тогда спрячьте их всех, – захрипел я в отчаянии, – чтобы они были в безопасности. Пожалуйста.
– А что ты мне дашь взамен?
– Взамен? Что угодно.
Я действительно согласен на все, чтобы исправить свою ошибку. Дамблдор тоже это понимает и убивать меня не собирается. Я выпрямляюсь, и он пронизывает меня рентгеновским взглядом. Я успеваю почувствовать, что мне все-таки поверили, до того, как он аппарирует.
Больше я не могу ничего сделать. Пусть все идет своим чередом.
