~Глава 14~– Скучаете, мистер Поттер? – Северус неслышно проник в библиотеку и встал за спиной широко зевающего мальчика. От неожиданности Гарри вздрогнул и чуть не уронил книгу. Зельевар прочитал название тома – «Законодательство магической Великобритании» – и вопросительно приподнял бровь.
– Доброе утро, профессор Снейп. Вот, – слизеринец кивнул на книгу, – пытаюсь разобраться, какие заклинания можно применять, а какие – нет, и почему.
– В этом талмуде не каждый взрослый волшебник разберется, не говоря уж о ком-то с вашим интеллектом, – Снейп отобрал у Поттера книгу, и присел напротив. – Если обобщить все, что написано в данном труде, можно сказать, что разрешено применять любые заклинания, кроме Трех Непростительных.
От удивления с лица Поттера на миг слетела маска «скучающего слизеринца». Снейп ухмыльнулся.
– А чему вы так поражаетесь, мистер Поттер? В конце концов, отличие темной магии от светлой лишь в том, как она воздействует на применяющего ее мага. И если светлая магия ничего не вызывает душе колдующего, то темная требует от волшебника эмоционально окрашенных усилий – как правило, негативного спектра. Потому темных магов и не любят – мало кто чувствует себя в безопасности подле человека, могущего вызывать в себе ненависть или жажду крови легким мысленным усилием.
Гарри опасливо поежился, невольно подумав о том, что в данный момент как раз находится в обществе подобного человека.
– Но, сэр, тогда я опять ничего не понимаю! А Непростительные…
– Поражаюсь вашей недогадливости, Поттер. Непросительные запрещены не потому, что являются темными заклинаниями, но вследствие того, что от них невозможно защититься. Человек, к которому применили Империо, будет пребывать в рабстве этих чар до тех пор, пока жив наславший их волшебник… или же пока не научится преодолевать эффект проклятия Подвластия, что порой случается, хотя и крайне редко. Маг, наславший Круцио, может спокойно выйти в соседнюю комнату и попить чаю – если конечно готов к гарантированному безумию реципиента, – и никто не сможет остановить мучительную боль, пока экзекутор мысленно настроен на соответствующую эмоцию. Ну, и Авада Кедавра… – тут Северус позволил себе хмыкнуть. – За исключением вас, никто и никогда не уходил от нее.
Зельевар замолк. Гарри тоже молчал, усваивая новые сведения. Снейп мысленно обругал себя, сообразив, что предоставил первокурснику информацию, в Хогвартсе изучаемую только на шестом курсе. Впрочем, Поттер же был слизеринцем… эти всегда слишком рано совали свой нос в запретное. Уж лучше декан раз и навсегда объяснит ученику правила игры, нежели тот сам примется рыться в нерекомендуемых Министерством книгах.
– Что же касается других темных заклинаний, – решив, что Поттер готов слушать дальше, продолжил Северус, – их использование в нашей стране – на совести мага. Штрафы и тюремные заключения назначаются не за сам факт знания темной магии, но за применение данных знаний во вред. Уверяю, мистер Поттер, волшебника, поджегшего дом соседа заклинанием Инсендио, будет ждать совершенно такой же тюремный срок, как применившего, например, Пиро. Хотя конечно, если вы воспользуетесь темной магией в Хогвартсе, вас неминуемо исключат.
– Директор не любит темных магов? – полуутвердительно заметил Гарри.
– А это вы уже у него спрашивайте, мистер Поттер, – поморщился Снейп. – Я, знаете ли, за чужую точку зрения не в ответе.
– А не рановато ли для выспренних бесед? – возникший в дверях библиотеки Декстер подмигнул юному слизеринцу. – Мистер Поттер, вас искал Драко Малфой. Кажется, разворачивать рождественские подарки в ваше отсутствие ему не так интересно.
– Спасибо за сообщение, мистер Эйвери! – учтиво склонив голову, Гарри слез с кресла и, наплевав на этикет, вприпрыжку побежал в главный зал поместья. Декстер проводил мальчишку насмешливой ухмылкой и придержал за плечо собравшегося было за ним Снейпа.
– Господин декан Слизерина, а не примерещились ли мне сентенции, которыми ты сейчас без зазрения совести искушал юного мистера Поттера?
Снейп привычно поморщился.
– Кто бы говорил, Декстер, – ехидно заметил он. – А кто вчера обучал детей Деструктио?
– Ну-у, положим, у них все равно ничего не получилось, – Эйвери с нарочито невинным выражением на лице рассматривал потолок библиотеки.
– Пока не получилось, – поправил друга зельевар. – Я почему-то не сомневаюсь, что малолетние балбесы изойдут семью потами, но научатся этим чарам.
– После того, как ты так старательно разжевывал Поттеру, что темной магией пользоваться можно, но осторожно и не на глазах у Дамблдора? – не удержавшись, Эйвери весело хохотнул. – Северус, да я даже не сомневаюсь! Не понимаю только, какой в этом у тебя интерес.
Собственно говоря, никакой особой цели Снейп не преследовал, положившись только на свою интуицию, но знать об этом не следовало даже столь хорошему приятелю, как Декстер.
– Раз уж Мальчик-Который-Выжил попал в Слизерин, а не в Гриффиндор, грех этим не воспользоваться, – зельевар многозначительно ухмыльнулся, на ходу придумывая ответ. – Такой союзник, как Поттер…
Гарри восторженно созерцал гору подарков, прячущуюся под разлапистыми ветвями рождественской ели.
– Это… это все мне? – прошептал он, украдкой ущипнув себя за руку.
– Что-то не так, мистер Поттер? – встревожено всмотрелась в лицо мальчика Нарцисса.
Гарри изо всех сил старался сохранять спокойствие. Из намеков слизеринцев он понял, что подарки ему дарить будут, но такой груды не ожидал! Аккуратные упаковки от одноклассников – Гарри мысленно порадовался, что вовремя прочитал «Этикет и традиции чистокровных волшебников» и также послал всем соученикам небольшие презенты; огромный, украшенный яркими лентами сверток от Драко; небольшая коробочка от Снейпа, пакет от мистера и миссис Малфой и даже сверток из плотной коричневой бумаги от Хагрида. Гарри мысленно посетовал на то, что не догадался выбрать подарки для взрослых волшебников, пообещав себе по возвращении в Хогвартс отправить им всем открытки с благодарностями.
Взяв, наконец, себя в руки, Гарри с нарочитой небрежностью приблизился к своим подаркам и принялся разворачивать сверток от Драко. Впрочем, спокойствия слизеринца хватило ненадолго.
– «Нимбус 2000»?! – от восхищения Гарри даже на миг забыл, как дышать. – Мерлин побери!..
Впрочем, Драко не отставал от своего приятеля в выражении восторгов.
– Набор золотых котлов для Зельеварения?! Поттер, я тебя обожаю! – блондин чуть ли не прыгал от счастья.
Собравшиеся у камина за утренним кофе взрослые волшебники снисходительно посматривали на нарушающих все правила этикета детей. Впрочем, в Рождество – можно…
– Гарри, чудесный шарфик! – очарованная своим презентом, Паркинсон звонко чмокнула слизеринца в щеку. Уши мальчика рефлекторно заалели.
– Ум-м… рад, что тебе понравилось, Панси, – смущенно отозвался он. Присутствующий здесь же отец девочки, Фердинанд Паркинсон, смерил объект интереса дочери оценивающим взглядом.
В общем и целом подарки показались Гарри великолепными. Не считая «Нимбуса 2000» и сувениров от других слизеринцев, Поттер заполучил деревянную флейту, первый том «Истории возникновения защитных заклинаний со времен Мерлина и до наших дней», а также явно сделанное на заказ кольцо-печатку с гербом Поттеров, о существовании которого Гарри до сих пор даже не задумывался. Сделав мысленно себе пометку непременно по возвращении в Хогвартс отыскать фамильное древо своей семьи, Гарри отложил подарки в сторону и следом за прочими детьми направился к столу, где их уже ждало какао и рождественское печенье с имбирем. Праздники только начинались, и впереди у Гарри было еще много всего интересного.
Поздно вечером, после наполненного развлечениями дня, когда остальные гости Малфоев разъехались по домам, а хозяева поместья уже улеглись спать, в окно комнаты Поттера постучались две совы: одна знакомая, с очередным посланием от «доброжелателя», вторая – школьная, с гербом Хогвартса на письме. Обе птицы бросили на кровать мальчика небольшие свертки и умчались прочь.
Сначала Гарри развернул записку, прикрепленную к свертку из Хогвартса, недоумевая, кто бы мог написать ему так поздно.
«Твой отец перед смертью оставил эту вещь мне на хранение. Пришло время передать ее тебе. Используй ее с умом. Желаю веселого, счастливого Рождества».
Из оберточной бумаги на пол выскользнула легчайшая серебристо-серая ткань. Аккуратно, опасаясь порвать, Гарри поднял подарок, оказавшийся изящной мантией. Накинув ее на плечи, слизеринец подошел к зеркалу и не сдержал тихого вскрика – зеркало отразило лишь его голову, висящую в воздухе без всякой опоры! Невольно попятившись, Гарри запнулся о свисающий до пола край невидимой мантии и упал. Мантия соскользнула с плеч мальчика, возвращая ему видимость.
– Вот это да… – прошептал Гарри. В голове у него сразу же завертелись сотни идей, как можно использовать столь ценный подарок. Поразмыслив, Поттер осторожно сложил мантию-невидимку и спрятал среди тех вещей, которые он удосужился взять с собой к Малфоям. На взгляд слизеринца, даже Драко не нужно было знать о предмете, могущим дать Гарри огромное преимущество перед остальными. Нет, тайну мантии-невидимки не следовало открывать никому.
Помедлив, Гарри развернул второй сверток. Оттуда выпало очередное послание, а также небольшая тетрадь в кожаной обложке. Гарри вскрыл письмо.
«С Рожеством, Гарри! – писал «доброжелатель». – Искренне надеюсь, что праздник удался. Желаю всего наилучшего в следующем году и передаю с совой мой скромный, но весьма полезный подарок. Тетрадь, которую ты наверняка уже заметил, обладает особой магией – все написанное в ней мгновенно возникает в ее дубликате, находящемся у меня. Так, благодаря тетради, мы более не будем нуждаться в совах, способных задержать, а то и потерять содержащее важную информацию письмо.
С наилучшими пожеланиями,
Доброжелатель»
Гарри спрятал письмо в карман, раскрыл тетрадь по переписке, взял со стола перо и, поразмыслив мгновение, неуверенно вывел:
«Спасибо!»
С минуту ничего не происходило. Когда Гарри уже было решил, что тетрадь не работает, под записью Поттера, змеясь, побежали изящные строки:
«Рад, что тебе понравился подарок, мой юный друг. Думаю, посредством этой тетради наше общение станет гораздо более плодотворным».
