Serpens Armarum

Глава 15

Serpens Armarum
Evandar

Глава 15.
Змея и Волк.

Первая неделя в Хогвартсе выдалась как минимум более чем неприятной. Слабо говоря. Все гриффиндорцы, исключая Невилла, и близнецов Уизли, относились к нему, как к прокаженному. А тот факт, что Перси Уизли громко поддержал решение мальчика и обсуждал его с любым, кто был готов слушать, только ухудшило ситуацию. Поскольку Перси был известен тем, что являлся действующим гриффиндорским пустозвоном.
С другой стороны, почти неприкрытая враждебность однофакультетников к мальчику, дала Гарри лишний повод проводить как можно больше времени в библиотеке. И это время Поттер использовал с умом, выискивая как можно большей информации о ламиях, но, пока еще, не проникая в Запретную Секцию.
Однако мальчик мало что нашел. А найденное вызвало лишь еще большее недоумение. Похоже, согласно единственной найденной им книге с достоверной информацией, Ламиями были женщины, а Гарри ей точно не был. И они охотились на человеческих младенцев, что, если честно, звучало для Поттера уж совсем отвратительно. К тому же, мальчик не думал, что сможет открыть свой рот настолько широко, чтобы проглотить ребенка.
Ламии были редки настолько, что считались мифом даже среди волшебников. Последняя подтвержденная информация была о ламии, жившей в Китае, где-то в 500-х годах, и убитой местными волшебниками за поедание их детей. И Гарри их прекрасно понимал, правда. Вот только эта информация не сильно помогла ему, поскольку Поттер точно знал, что он мужского пола, живой и не в Китае.
Проще говоря, все, что Гарри нашел, оказалось бесполезным. Единственно достойной информацией в его глазах было краткое описание способностей ламии... что в свою очередь, скорее всего, было раздуто до немыслимых размеров в веками пересказываемых мифах и сказках. Ламии могли изменять свое тело и становиться змеей с человеческим торсом и головой женщины. Также, их было почти невозможно уничтожить. У убитой в Китае ламии отрезали голову и предали ее огню, вырвали сердце и заключили его в шкатулку, которую выкинули на дно моря. Гарри показалось, что это уж чересчур, но зато, вполне объясняло, почему он оказался невосприимчив к яду василиска и Заклятью Смерти... а также нечеловечески привлекательным и способным спариваться с людьми.
Но одно было известно точно: никто достоверно не знал, как на самом деле появляются ламии.
И Гарри как минимум испытывал разочарование по этому поводу. Остальная обнаруженная информация по его виду, вызывала у Поттера желание постучаться головой о стол. Он не только оказался Мальчиком-который-Выжил, ребенком-спасителем Волшебного мира и их же козлом отпущения, но и одним из самых редких магических созданий, когда-либо существовавших в истории магии.
С другой стороны, Гарри мог утверждать, что он хоть что-то да нашел. Даже если этим что-то и оказалась коллекция фактов из магических и маггловских сказок. Но вот информации о дроу Гарри найти не удалось... он поискал на эту тему из чистого любопытства, чтобы разобраться, кто же все-таки Линаэль такой. Зато обнаружил, что сидхе – довольно общее определение для “человекоподобных созданий, способных на малую магию” - автор определенно не видел на ЧТО они способны - “чьим самым главным оружием является их внешний вид, хотя бывают случаи, когда и он подводит”.
За этим заявлением следовал список существ и созданий, попадающих под определение. Однако дроу среди них не было. Гарри стало казаться, что он внезапно попал в альтернативную реальность. Мальчик боялся даже думать о том, что красивый, экзотичный, могущественный Линаэль был в дальнем родстве с домовым эльфом Добби и феями, которых использовал Флитвик для украшения Рождественской елки каждый год.
С другой стороны, его второй исследовательский проект принес гораздо лучшие результаты. Мальчик теперь точно знал, кто такие дементоры (отчасти знал: Гарри подозревал, что детали будут включать в себя Темную магию такого уровня, что заставило автора и остальной волшебный мир относиться к ним слегка щепетильно), чем они занимаются, чем питаются и способ избавления от них.
Нужное заклинание называлось Чарами Patronus, и представляло из себя щит из чистого счастья, который поддерживался за счет радостных воспоминаний наложившего его человека. Чары изгоняли дементоров. Максимально могущественный Патронус принимал форму животного, являющегося близким для накладывающего чары. С другой стороны, телесные patroni были очень редки, ибо это заклинание оказалось настолько сложным, что его не могли исполнить даже в наиболее простой форме.
Гарри не дотягивал до этого уровня, но знал, что должен попытаться. Реакция на дементоров оказалась его слабым местом... это если забыть про смущающую часть. А мальчик не мог себе позволить такие слабости. К сожалению, чары очень сложно накладывать без самого дементора. Гарри смог создать рассеянный серебряный туман, что оказалось впечатляющим результатом для тринадцатилетнего мальчика. Но Поттер не был уверен, что он правильно сработает в присутствие настоящего дементора.
С другой стороны, Гарри не собирался искать дементоров в окрестностях школы, чтобы сразиться с одним из них. Спасибо, конечно, но мальчик слишком любил свою душу именно там, где она есть.
К пятнице Гарри провел в библиотеке по собственному желанию больше времени, чем смогла заставить его отсидеть Гермиона в течение двухлетней дружбы. Это на самом деле было нечто потрясающим!
Этим утром после завтрака Гарри спускался в подземелья вместе с Невиллом. Никто из них не горел желанием попасть на первый урок по зельям. Зато они с нетерпением ожидали следующего занятия. Профессор Люпин уже смог заработать себе репутацию, как приятный и, что более важно, компетентный человек. В любом случае, он был заметным улучшением по сравнению с Квирреллом и Локхартом. И впервые Гарри с нетерпением ожидал настоящего урока по Защите.
Но возникшее еще утром довольно хорошее настроение, исчезло, стоило им ступить в коридоры подземелья, где располагалась классная комната Снейпа. Как всегда, слизеринцы были на месте. И Гарри готов был поклясться, что они знают короткий путь из Большого Зала. Мальчики прибыли вовремя, чтобы застать Малфоя, весело изображающего обморок Поттера. Снова.
- Ух, ты! Это уже начинает надоедать. - Тихо прокомментировал Невилл.
Гарри согласно кивнул. Тихий голос Невилла привлек внимание Малфоя, и блондин тут же подобрался и хмыкнул при виде Гарри. На секунду его глаза переместились на Лонгботтома, но по большей части, слизеринец игнорировал мальчика, полностью сфокусировавшись на Поттере.
Гарри оставил вторые и третьи веки закрытыми. Убийство слизеринца у кабинета Снейпа – верный способ самоубийства. И не важно, насколько бессмертным на данный момент был сам Поттер.
- Так, Поттер, - начал Малфой, - основные предположения делаются на то, что ты либо выжил из ума, либо стал тёмным. Не хочешь прояснить ситуацию?
Гарри приподнял бровь.
- Если люди на самом деле считают, что я стал тёмным, только на основании того, что я бросил квиддич, тогда ты спрашиваешь о вменяемости не того человека, Малфой.
Невилл подавился смешком, а слизеринец с длинными прямыми черными волосами хмыкнул:
- Он сделал тебя, Драко.
Малфой бросил на вмешавшегося взгляд из-за плеча, и снова посмотрел на Поттера.
- Вижу, ты решил избавиться от Уизли и грязнокровки. Прими мои соболезнования по поводу Лонгботтома.
Гарри пожал плечами.
- Ты просто не умеешь ценить верность и хорошее чувство юмора. - Ответил он. - А теперь мы уже покончили с игрой на зрителей? Это становится глупо. И если честно, я бы с удовольствием посмотрел, как ты будешь задирать Рона. Во всяком случае, от него, ты дождешься желаемой реакции.
Малфой на мгновение уставился на Гарри с открытым ртом, а потом снова ухмыльнулся. Поттер предположил, что это выражение лица был своего рода сигналом к отступлению. Теперь Малфой смотрел на него с опаской, как будто не был до конца уверен, с чем имеет дело.
Гарри широко ухмыльнулся слизеринцу и отвернулся, подвинувшись так, чтобы облокотиться на ледяную каменную стену. Тело рептилии было против такого холода, но мальчик проигнорировал инстинкты. Он не мог выскользнуть из “нормального человеческого поведения” в Хогвартсе.
- Что это было? - Спросил Невилл, и в этот момент подошли Рон и Гермиона.
Гарри снова широко ухмыльнулся.
- Я решил, что внешнее проявление враждебности к тем, кто изворотливее меня, в корне неверно. Я смогу справиться с ними в открытую, но если они решат действовать за моей спиной, тогда я попал. Так что я больше не собираюсь давать им повода воткнуть мне нож в спину.
- Ум, верно. - Медленно произнес Невилл. - Думаю, это имеет смысл.
Гарри засветился от радости.
- Так что, Уизли, - начал Малфой, достаточно оправившись от противостояния с Гарри, чтобы снова взяться за свои любимые жертвы, - как ощущения от осознания того, что тебе нашли замену в качестве любимого объекта для милостыни Поттеров?
Рон покраснел.
- Хоть это тебя и не касается Малфой, но сообщаю, что все это просто недоразумение.
Гарри задумался, была ли причина “недоразумения” со стороны Рона связана с тысячами галлеонов и предательством их дружбы?
После подобной рекламы и сложившегося мнения, зелья сами по себе уже не были настолько плохи. Гарри смог удержать Невилла от взрыва их котла, и научился никогда не пробовать воздух в кабинете зелий. Он был просто отвратительным, и мальчик еле удержался от потери завтрака.
Гарри решил, что ему не интересно, как ощущаются на вкус ингредиенты зелий, особенно когда одной из составляющих является забродившая слюна флобберчервей.
Так что несмотря ни на что, мальчик испытал облегчение, покинув кабинет зелий и убравшись от слизеринцев, хотя тамошний гнилой воздух отбил аппетит на корню, сделав саму идею употребления пищи полностью бессмысленной. Но Поттер все равно пошел на обед, составив компанию Невиллу.
А потом следовал урок по Защите от Темных Сил.
По дороге к кабинету Гарри начал нервничать. Предыдущие преподаватели ЗоТС создали плохую репутацию, и у мальчика сложилось твердое ощущение, что что-то пойдет не так. Совсем не так. Однако он надеялся, что это просто разыгралась паранойя.
Чувство усилилось, когда Люпин вывел их из класса и провел в учительскую, где они наткнулись на сидящего в кресле Снейпа, погруженного в чтение. На одно невероятное мгновение, Гарри задался вопросом, не будет ли их урок состоять в обучении, как проклясть сальноволосого ублюдка, но потом мальчик заметил шкаф, у которого и остановился профессор.
Упомянутый предмет мебели слегка покачивался, и Гарри услышал, как нервно сглотнул Невилл.
- Собираемся вокруг! - Произнес Люпин, ничуть не заботясь о том, что стоит рядом с выглядевшей выведенной из себя частью мебели. - Так, в этом шкафу находится существо, называемое боггартом. Кто-нибудь может мне сказать, что делает боггарт?
Вполне предсказуемо рука Гермионы взлетела в воздух. Люпин кивнул девочке.
- Он принимает форму нашего самого сильного страха. - С умным видом ответил Гермиона.
- Правильно. - Похвалил Люпин, улыбаясь девочке. - Пять баллов Гриффиндору. А теперь, не думаю, что кто-нибудь сможет мне ответить, почему боггарт будет испытывать трудности, если встретиться с более, чем одним человеком?
И снова ответила Гермиона:
- Если он встретиться более, чем с одним человеком, то будет вынужден превратиться в соединенные страхи тех людей, что наткнулись на него. Таким образом, если один из них боится обезглавливания, а другой – слизняков, то боггарт превратиться в половинку слизняка.
- Великолепно, мисс Грейнджер! - Улыбнулся ее Люпин. - Еще пять баллов! Таким образов все вы будете по очереди встречаться с боггартом, чтобы он не запутался. Заклинание для противостояния его способностям - riddikulus. Для правильной работы контрзаклятья, вы должны подумать о том, как сделать вашего боггарта не страшным, а смешным.
Гарри задумался о том, чего он боится больше всего. Волдеморта? Почему он должен бояться того, кто дважды не смог его убить, и скорее всего никогда в этом не преуспеет? Дамблдора? Вряд ли. Он был просто раздражающим фактом. Дядю Вернона? Вот уж точно нет. Несмотря на то, как с ним обращался этот мужчина. Василиска? Даже не смешно, особенно если вспомнить, что сам Гарри был более смертоносной и могущественной змеей.
И тут в его мыслях всплыло воспоминание о покрытой язвами разлагающейся руке, открывающей дверь купе. Мальчик содрогнулся. Дементоры... В конце концов, это имеет смысл. Но как он сможет сделать дементора смешным?
- Если вы позволите, Люпин, я предпочту пропустить полный провал третьего курса Гриффиндора на очередном академическом задании. – Раздался холодный голос. Это был Снейп, который соизволил-таки покинуть кресло. - Не уверен, предупреждали ли вас, но в этом классе учится Лонгботтом, который умудряется даже простейшее из заданий превратить в катастрофу.
Люпин мягко улыбнулся коллеге.
- А я верю, что студенты великолепно справятся с заданием.
Снейп издевательски хмыкнул.
- И это доказывает, Люпин, что у вас нет никакого опыта в преподавании. - С этими словами мужчина вылетел из учительской; черная мантия развивалась за ним следом. Люпин закатил глаза.
- А теперь, - начал профессор, - мистер Лонгботтом, не хотите попробовать первым?
- Вообще-то, не очень. - Пробормотал Невилл. - Да, профессор. - Произнес мальчик, повысив голос, чтобы Люпин смог его услышать.
Гарри похлопал друга по спине.
- Не волнуйся. Ты справишься.
Невилл напряженно улыбнулся.
- Точно. Спасибо, Гарри.
Люпин открыл шкаф, и оттуда вылезла точная копия Снейпа. Она нависла над мальчиком, а ухмылка перекосила и так не сильно приятные черты лица. Невилл издал не поддающийся определению писк.
- Давайте, мистер Лонгботтом. - Подбодрил мальчика Люпин. - Вспомните заклинание.
Гарри высунул язык попробовать воздух. От его одноклассников исходило ощущение радостного предвкушения и возбуждения, однако чувствовалась также нотка чистого ужаса, определенно идущая от Невилла. В комнате также присутствовало еще два вкуса, которые Гарри не удалось распознать. Что-то напоминающее мех, опасность и ярость, и что-то на вкус прокисшее и сгнившее. Мальчик предположил, что последнее – боггарт. Тогда выходит, что яростный меховой вкус исходил от кроткого профессора Люпина, что не имело никакого смысла, если только...
Если только Люпин не скрывал что-то.
- Не сильно-то и большой сюрприз. - Пробормотал мальчик, искренне желая, чтобы хоть раз в жизни, у них мог бы быть преподаватель по Защите без потенциально опасных секретов.
- R-r-r-riddikulus! - Выдавил Невилл. Боггарт запнулся, прекращая медленное угрожающее наступление, и посмотрел на мальчика бездушными черными глазами Снейпа. - Riddikulus! - Снова попытался Невилл, и в этот раз заклинание сработало. Гарри не смог удержаться от смеха, увидев Снейпа в зеленом платье и ведьминской шляпе со стервятником на полях.
Остальные ребята зашлись в приступе смеха, и Гарри тут же понял, что история о произошедшем распространятся по школе в течение часа. Мальчик поморщился. Снейп хорошо отыграется на Невилле из-за этого.
Люпин хихикнул.
- Отличная работа, мистер Лонгботтом! - Радостно воскликнул он. - Так, кто следующий?
Боггарт быстро переходил от одного ученика к другому. После Рона, который обезножил гигантского паука, боггарт откатился к Гарри. Но в это время вперед выступил Люпин с выражением ужаса на лице.
Боггарт быстро превратился в дементора, но Гарри успел лишь мельком увидеть неровный край черной мантии, прежде чем его оттолкнули, и на пути существа встал Люпин. Боггарт снова превратился. В этот раз он принял вид белой сферы, висящей в воздухе над головой профессора. Люпин ее уничтожил и спокойно вернул боггарта в шкаф.
Форма очень сильно напоминала Луну.
Гарри пристально посмотрел на профессора, убедившись, что вторые и третьи веки крепко закрыты, и поднимаясь с пола, куда его оттолкнул обманчиво слабый учитель. Желание укусить мужчину почти полностью захватило его, и Гарри потребовалось некоторое время, чтобы взять свои эмоции под контроль.
Почему Люпин убрал его с дороги? Он считал, что Поттер слишком слаб, чтобы встретиться с боггартом? Даже если профессор и не знал о статусе Гарри как невероятно могущественного Императора всех Змей, ему точно должно быть известно, что Гарри справился с двадцатиметровым василиском в возрасте двенадцати лет. К тому же, он позволил одноклассникам мальчика – всем одноклассникам – встретиться с боггартом. Тогда зачем мужчина устроил этот урок, нацеленный на весь класс, если он был так опасен для Гарри?
Поттер начал подозревать, что Люпин не так уж и хорош для этой работы.
- Ты в порядке? - Тихо спросил Невилл.
- В порядке. - Ответил Гарри. И соврал. Он был выведен из себя, а желание кого-нибудь покусать никуда не делось.
Мальчик задержался после урока. Он хотел получить ответы. Гарри облокотился на стену и стал наблюдать, как Люпин собирал вещи. Когда мужчина развернулся, чтобы покинуть учительскую, он удивленно моргнул, увидев мальчика.
- Я могу тебе чем-нибудь помочь, Гарри? - Спросил он.
Это было странно, подумал Поттер. Люпин провел весь урок, обращаясь к одноклассникам мальчика по фамилиям, но был на «ты» с Гарри?
- Вообще-то профессор, я задаюсь вопросом, почему вы не позволили мне встретиться с боггартом? – Спросил мальчик, надеясь, что смог произнести это спокойным голосом.
Люпин выглядел удивленным. Как будто Поттер автоматически должен был понять причины, стоящие за его вмешательством. Мальчик сделал себе заметку заняться легиллименцией на определенном уровне. Тогда мир для него определенно станет проще.
- Я подумал, что это очевидно, Гарри. - Ответил Люпин.
Мальчик вскинул бровь.
- Боюсь, что нет, профессор.
Люпин мягко ему улыбнулся.
- Я не думаю, что будет хорошей идеей, получить в кабинете копию Лорда Волдеморта... даже если только внешне. - Ответил Люпин.
А! Гарри подумал, что это имеет смысл, учитывая, что он – единственный человек, кто умудрялся сбегать от Волдеморта на регулярной основе.
- Это сработало, если бы ваше предположение о том, что я боюсь именно Волдеморта, оказалось верным. - Тихо произнес мальчик. - Но это не так.
Люпин нахмурился.
- Я слышал о твоих злоключениях за прошедшие два года, Гарри. Я подумал, что это научит тебя осторожности по отношению к Темному Лорду.
- Осторожности, да. - Признался Гарри. - И здоровой порции паранойи. Но не страху. Я не боюсь тех, кому могу дать отпор. - Мальчик оттолкнулся от стены и мило улыбнулся, про себя думая, выглядит ли его улыбка такой же фальшивой, как он ее ощущает. - Счастливого дня, профессор.
И Гарри покинул учительскую, направляясь в библиотеку. Он не был голоден.