Виталий меняет работуОна вошла в офис. У нас огромный офис: одновременно сидят за компьютерами, переговариваются, деловито слоняются по этажу, на котором кабинеты отделены друг от друга стеклянными перегородками, человек восемьдесят. Управляют холдингом две строгие дамы (кто ими управляет - об этом я распространяться не стану). Их все боятся. Если честно, даже я холодею, когда меня вызывают в кабинет, хотя уже давно не мальчик. Как вызывают? А просто пронзительно выкрикивают имя. Ольга не исключение. Я видел, как она бледнела первое время, когда ее начинали отчитывать, увы, не всегда справедливо. Иногда нам казалось, что новенькая хлопнется в обморок, наблюдая наши мега-холдинговые порядки, но ничего - вскоре спокойнее реагировала на окрики, а последнее время воспринимала все "рабочие моменты" стоически. Я думаю, ей частично помогала ее параллельная вселенная, поэтому ей было все равно. Она терпеливо сносила несправедливые наезды, работала неплохо. Насколько мне известно, Ольга в самом деле планировала начать новую жизнь и почти не графоманила втихую на работе. Наши строгие начальницы, в сущности, неплохие тетки. Это Ольга также быстро раскусила и не держала на них зла, но в тот день она была в расстроенных чувствах.
Насторожил ли ее дым? Был ли тот дым как-то связан с дымом от ее роковой сигареты? Помещение стремительно заполнялось субстанцией, больше всего похожей на туман без запаха. На первом этаже работали строители. Время от времени снизу действительно поднимались столбы какой-то пыли, поэтому сотрудники не сразу всполошились. Все казалось относительно нормальным. Разве что как-то прозрачнее стали предметы. Краски потеряли яркость или наоборот стали резче, пронзительнее. Что-то явно было не так, и это витало в воздухе. Ольга пришла, поздоровалась, стала снимать дубленку. Когда она оказалась в своей офисной экипировке - джинсы, симпатичный свитер - ее окрикнула одна из начальственных дам, и вот тут-то я заметил неладное: обычно кроткое, отстраненное выражение ее лица изменилось, но не на настороженно-собранное, как обычно в таких случаях, а на сердитое, даже гневное. Мне стало жутко. Что такое задумала эта несчастная, отчаянно плутающая в двух реальностях девушка? Ольга пошла в кабинет. Беседа была приблизительно такая.
- С добрым утром, Ольга, - сказала одна из дам. - На вас жалуется управляющая вашего кафе. Утверждает, что вы намеренно не оплачиваете счета, которые она давно утвердила.
- Она не просит, а требует и в хамском тоне.
- Оля, - предупреждающе сказала дама.
- Вы видели ее письма?
- Да. Я понимаю, тон возмутительный, но мы не можем губить проект из-за таких вещей.
- Вы же сами велели мне игнорировать ее выходки! Не оплачивать счета, если их общая сумма не бьётся с остатком на расчетном счете!
- Выходки - да, но платить нужно. Сумма в самом деле не бьётся?
Финдиректорша заглянула в компьютер, быстро пощелкала наманикюренным пальчиком по калькулятору.
- Да, не бьется, - невозмутимо согласилась она. - Но можно же оплатить часть счета.
- Вы издеваетесь надо мной? - спросила Ольга. - Я четко помню, как вы вызывали меня и говорили: не идет сумма - не плати. И просьб не было. Был хамский тон и бессмысленная ругань по телефону.
- Девочка моя, с таким подходом ты далеко не пойдешь.
- Вы меня увольняете?
- Вообще-то нет. А у тебя есть какие-то планы на этот счет?
- Нет. Но я оплачу тогда, когда меня об этом попросят вежливо и у меня будут четкие указания, когда все-таки я плачу.
- Ольга! - возмутилась вторая дама, опасливо покосившись на первую.
Но Ольга встала и направилась к двери. Вторая женщина велела обнаглевшей, по ее мнению, соплячке одуматься, но тут Оля повернулась. У нее было сердитое лицо.
- Почему вы все время кричите? С чего вы вообще взяли, что можете кричать на людей?
Сначала женщины онемели, потом хотели возразить и вот тут-то они разом поняли, что у них пропал голос. Они переглянулись, видимо, ощущая ужас, но было поздно. Разгневанная Ольга сначала испепеляла их мрачным взглядом, заставив бледнеть и трепетать, как перед ними трепетали все мы, затем девушка уставилась на ноутбук, решив свои силы продемонстрировать на ни в чем неповинном предмете.
- Что бы ни питало вашу власть, вашу и таких как вы... эгоистичных, беспринципных, циничных, жадных... всех тех, кому больше всего достается благ, потому что всю свою энергию без остатка вы тратите только на одно - отрастить побольше жопу... тех, кто ходит по головам, наслаждаясь беспомощностью честных, благородных... - страшным ледяным тоном заговорила Ольга (тогда мы тоже уже могли ее слышать, потому что даже проснувшиеся к весне мухи сдохли от удивления, а тараканы перестали шевелиться из-за шока) -...оно больше не имеет значения. Теперь власть и сила принадлежат бескорыстным мечтателям, художникам, просто хорошим людям, способным создавать красоту силой воображения. А весь ваш материальный мир отныне не стоит и выеденного яйца!
С этими словами Ольга силой взгляда легко подняла в воздух ноутбук. Это все видели, потому что стены в нашем офисе прозрачные. Или я уже говорил об этом? В общем, подняв предмет в воздух, она смяла его, как сминают пальцами бумажку. В гробовой тишине она покинула кабинет, уже заметно наполнившийся дымом без запаха. Сначала она выходила с гордым видом, но по лицам людей - вовсе не благодарным, а испуганным и осуждающим - она быстро поняла, что сделала что-то не так.
- Они больше не будут кричать на вас, заставлять унижаться и вкалывать по двенадцать часов сутки без выходных! - вскричала Ольга. - Вы свободны! Вам больше не нужно работать, чтобы кормить себя и свои семьи! Отныне вы можете жить так, как пожелаете!
Но от нее шарахались, как от заразно больной. Тогда она бросилась бежать прочь, сама уже панически осознавая, что мир меняется.
Очевидцы - то есть те, кто в тот роковой день пытался попасть в город, - утверждают, что сначала въехали в туман, а потом... Потом так и ехали по туману, в котором тщетно пытались найти хотя бы одно здание, хотя бы признаки асфальта. Особо впечатлительные утверждают, что завязли в болоте. Города не было около суток. Сами петербуржцы весьма смутно помнят тот день. Несколько человек сошло с ума, кто-то грезил наяву, кто-то искал родственников, бегая по улочкам, менявшим направление и внешний вид. Кто-то едва не попал под копыта лошади, потому что по Невскому вместо машин помчались кареты. Были и такие, кто те часы воспринял, как самые счастливые в своей жизни, волшебные часы. Для них это было вроде путешествия в мир оживших снов. Но большинство попросту уснули, если оказались в теплом безопасном месте (офисы не исключение).
Что делал я? Я шел за ней. Вряд ли ее глаза видели то же, что мои глаза, но я замечал, что она напугана и растеряна. Мы зашли в метро. Надо сказать, что в метро царил относительный порядок. Возможно, это связано с тем, что там очень много людей, и они вместе дружно представляли одно и то же. Однако на некоторых станциях не было света, кое-где жгли костры прямо на платформах, но по сравнению с поверхностью все это было пустяками. Когда уже третью станцию подряд мы ехали в полутьме, я стал различать светящуюся фигуру. Ольга пошла к фигуре и хотя та находилась от нас через вагон, вскоре мы уже стояли рядом с неестественно красивым парнем - белокурым и белокожим, словно по его жилам циркулировало молоко, а не кровь. Он производил впечатление ожившей мраморной статуи, только безупречный современный костюм несколько оживлял его облик или делал его еще более зловещим. Я достаточно к тому моменту начитался Ольгиных записей, чтобы понимать, кто это существо. Она не преувеличивала его красоту, скорее, смущенно преуменьшала или не могла описать. Я тоже не стану описывать то, для чего не хватит слов. Одни его глаза... представьте отполированные алмазы, в глубине которых сияют ледяные синие искры. Не получается? Вот и я говорю - не стоит и пытаться. Люцифер холодно взглянул на Ольгу, и дальше мы ехали втроем, но не так долго, как должны были бы. Как-то - не могу вспомнить как - мы очутились у Ольги дома.
Первое, что я заметил, когда без приглашения вступил в прихожую, был отвратительный запах, словно кто-то умер. Ольга вскрикнула и бросилась в комнату. Там она нашла своего брата - вусмерть пьяного. Как он добрался в таком состоянии до дома, оставалось неясным. Притащили добрые друзья? Ольга трясла за плечи Димку, но тот издавал только мучительные стоны. Со слезами на глазах Ольга поплелась на кухню, где с невозмутимым видом сидели Люцифер и я в уголочке. Что примечательно - меня не только не замечал демон, но и Ольга в упор не видела.
- Это теперь навсегда так?
- Что это?
- Мир. Навсегда такой мрачный?
- Мрачный? – удивился демон. – Ты просто не видишь, что творится там, наверху. Как обычно, - он брезгливо скривил губы, - ты видишь только себя и свои проблемы.
- Но что происходит?
- О женщины! Ты знаешь, что первородные эльфы не делились изначально по полам? Так вот, потом произошло разделение. Самые лукавые, эгоистичные и непредсказуемые приняли женский облик, прихорошили себя и с тех пор озабочены только сами собой.
- Тогда ты бы был среди них образцом для подражания! – бесстрашно сказала Ольга. У нее мутился рассудок, и ей уже на все было наплевать.
Люцифер рассмеялся.
- Мы оставим гендерную тему, - сказал он наконец. – Вернемся к твоим - тьфу ты дьявол! - теперь уже не только твоим проблемам. Тебе мой милый глупый Алтер дал кольцо. Надеюсь, ты это помнишь?
- Да.
Ольга посмотрела на свой палец. Кольцо, подаренное ей Александром, стало тоньше, помутнело, и от него шел дым, просачиваясь в щели окна. Она вскрикнула, смутно догадавшись о чем-то.
- Он вручил тебе квинтэссенцию чистой магии, вообразив, что ты, будучи человеком благородным, как он считает, изменишь мир в лучшую сторону. В тебе напрочь отсутствует жажда власти. У юродивых она отсутствует, что верно, то верно, но только в общепринятом понимании. На самом деле, ты бы с удовольствием перекроила бы мир по-своему. Я не утверждаю, что такой мир был бы плох, он бы даже остался материальным. Подумаешь, один настоящий маг среди всех земных душ! При незамутненных помыслах – только еще один настоящий святой, который может нести лишь добро. Но. Во-первых, твоя магия от демона. Понимаешь ли ты о чем я говорю? Думаю, да. Божественная магия рождается самой землей, проходит через сердца людей. Колечко на твоей руке выплавлено из низкопробных фантазий. Во-вторых, тебе пришло в голову закурить.
- И что? Многие курят и при этом…
- Тссс… Многие, но не маги, а нормальные люди. Ты же – ведьма. Обладая мощнейшей магией (не только своей, но и тебе подобных), ты притянула в этот мир ту древнюю сущность, которая питается эмоциями курильщиков, а за ней, как почуявшие кровь псы, ринулись другие. Первый из них - не самый злобный из древнейших, он даже дает вам кое-что взамен: успокоение, возможность сосредоточиться, одышку, рак… Но это не суть. О нем ты могла узнать, читая Кастанеду. Он монстр, но при прежней системе бытия – известный нам, скажем, домашний такой монстр. Теперь же материальный мир повредился, твое кольцо стало таять, распространяя вокруг себя магию, и отныне многие смогут ею воспользоваться. В каких целях? Какие сущности, имен которых даже я не помню, ворвутся сюда? Вы были защищены оболочкой материальности, даже от самих себя защищены! Вы тоже могли творить. О, ваше волшебство превзошло волшебство самых великих эльфов! Вы были созданы, чтобы забирать у Тьмы зерна света, которые она еще рождает, но это мелочи. Самые великие из вас, через страдания и муки, через самоочищение, вылавливали даже зерна, изуродованные Тьмой, те самые зерна, которые остались от погибших когда-то, растворенных, как в кислоте, старших ангелов. Таких гениев с особым удовольствием забирал к себе Великий Поток, но я встал у него на пути и некоторых забирал себе, чтобы они, вместе со своими мирами, жили, чувствовали, творили у меня и под моей защитой. Я не хотел, чтобы они растворялись, хотя у меня нет точных данных, что их поглощают без остатка, но с тех пор, как они проходят через Златые Врата, о них ничего не слышно. Они становятся единым целым, добавляют силы Великому и Всемогущему. Как знать? Может он их делает своими пленными ангелами на особо комфортных условиях? Мне же нравилось видеть их свободными и чтобы они продолжали свое дело на земле, даже ее покинув. Ты же оказалась никуда не годным магом. Смотри, твое кольцо почти истаяло. На что ты потратишь то, что останется? Хватит ли у тебя мудрости не растранжирить остаток магии? И что, скажи на милость, мне с тобой делать?
***Как-то Ольга рассказывала об одном своем коллеге, ровеснике, финдиректоре, который не давал ей спокойно курить. Помните? Я предлагаю перенестись к нему.***
Итак, Виталий в тот день умудрился поругаться с гендиректором. Как такое могло произойти? Он понятия не имел. Но дошло до того, что его собирались уволить.
Он рассеянно выглядывал в окно, поражаясь тому, что творится с городом. Это в самом деле, чем дальше, тем больше напоминало сумасшествие. Чего стоили хотя бы автомобильные пробки, которые рассасывались, потому что машины перелетали друг через друга, обзаведясь пропеллерами? В общем, все было такой откровенной ерундой, что Виталий ненадолго решил, что с расстройства спятил. Из колясок на глазах отчаявшихся мамаш вылетали чада и, хихикая, летали. Некоторые тетки привычно ссорились, но часть из них вдруг делалась выше ростом и грозилась змеиными языками оторопевшим противницам. Сливы, которые продавались напротив, как и другие фрукты–овощи увеличивались в размерах, часть домов исчезла, и кроме девственного поля и табличек "Частная зона" на их месте ничего не наблюдалось. Снег растаял полностью, на асфальте распускались подснежники. Но самое пугающее стало происходить чуть позже – люди словно сбросили свои оболочки. Теперь некоторые из них напоминали огненные коконы, в которых что-то копошилось, происходило, а некоторые расползались на части, как неподходящие друг к другу фрагменты, другие обратились в образы, сборища образов: как прекрасных, так и чудовищных. Но таких было меньшинство. Простые нормальные граждане только видели туман, чувствовали тревогу. Кто-то кричал и сходил с ума от нервного напряжения, а кто-то засыпал, прямо укладываясь на асфальт. Эти люди, должно быть, слишком уважали материальный мир, чтобы воспринимать ирреальные события.
Виталий отскочил от окна. Сочувствовавшая его ссоре с гендиректором Катя уснула и блаженно посапывала, уронив голову на пыльную клавиатуру. Сверху доносился рык – безумие коснулось и начальника, здорового, похожего на медведя мужчину. Здание менялось: тянулось вверх, росло вширь, на окнах комнатушки, где пытался прийти все себя Виталий, появились толстые решетки.
Виталий присел в... пока еще офисное кресло. И стал размышлять.
Он вообще был смышленым парнем, еще со школы. Маленького роста, нелепый и хилый, он понял, что простые физические упражнения ему не помогут в борьбе за выживание, но оказался настолько умен, что не пренебрегал и ими. В итоге, он мог похвастаться накаченными мышцами и крепкими рукам, и пусть он был невелик ростом, но за себя он мог постоять - в разумных, конечно же, пределах. В юности он позволял себе некоторые сомнительные вещи. Пиво, травка… Рок-н-рол - праправнук древней религии африканцев. Виктор Цой… «Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?»
Но в какой-то миг, когда его избитого приволокли к матери друзья, его вдруг осенило, что… Ну есть же люди, которые делают невозможное? Абсолютно невозможное. Нематериальное. То есть с точки зрения физики человеку ничего не светит, а он… Да куда там далеко ходить по западным фильмам, да вымышленным сценариям. Есть подвиг Маресьева. У человека намного больше способностей, чем он даже приблизительно может себе представить. И компьютерные технологии тут не причем, разве что еще один костыль на пути тупиковой тропы. Есть магия. Она работает.
Он читал книги по оккультизму, проникся буддизмом и даже снизошел до «Гарри Поттера» - вряд ли случайного бестселлера и воплощенной магии… А что это, если не магия? Самая-самая главная героиня тоже сделала невозможное, написав произведение, изменившее ее жизнь. Кстати, на этом выводе Виталий и сошелся с красивой, но несколько чокнутой Ольгой.
Итак, ознакомившись с практиками буддийских монахов, начитавшись Карлоса Кастанеды и тысячи еще мало известных или хорошо известных, но длинных для упоминания книг, Виталий пришел к выводу: человек может творить магию сам. Но…
Человек – пленник материального мира, его защиты, но и его тюрьмы. Чтобы творить магию человек должен быть безупречен. Во-первых, чтобы вырваться за грани материального мира, а значит, отказаться от его соблазнов, даже вполне невинных. Во-вторых, выступая за грани материального, нельзя иметь на себе ни пятнышка, дабы не притянуть к себе неведомые силы, от которых материальный мир до поры защищает людей. Поэтому монахи во многом себе отказывали, нагрешив, налагали на себя епитимью и так далее. То есть вступить в мир магии можно только максимально отрекаясь от плотского.
Кто-то назовет это грехами, кто-то дурными привычками, но если ты задумал, чтобы у тебя что-то сбылось, ты должен отказаться от всех сомнительных и даже вполне обыкновенных удовольствий и прямо следовать цели. Когда он это понял, и ни на йоту не отступая от намеченных плана, стал осуществлять, он ощутил присутствие магии. Неудачник до тех пор, он стал везунчиком. Он несколько раздражал окружающих своими отказами участвовать в общих застольях… Нет, он не отказывался, но не пил и глотка вина. Он не курил, питался мало и скромно, почти без соли и сахара. Никакого мяса, кофе, даже чая. Вода, овощи, орехи… Редко – рыба.
И тогда стало происходить следующее: он задумывал, какую хочет работу, должность, зарплату – он их получал. Он открыл свое дело – оно пошло, параллельно с работой. Он захотел красавицу жену… У него появилась миниатюрная, дивно хорошенькая синеглазая Иришка.
А потом к ним в фирму явилась странная Ольга.
Она что-то делала явно неправильное, он только не мог определить, что именно, но при этом… В ней было нечто непостижимое. Впрочем, он, возможно, был, просто немного… не то чтобы влюблен, заинтересован.
Но теперь, наблюдая за происходящим, точно зная, что его магия работает (он не мог поссорится с генеральным директором, он же все, все рассчитал и не грешил ни грамма!), он вдруг вспомнил странную Ольгу.
В его голове произошла революция, прежде чем он сообразил, что магия теперь… свободна. Для всех. Это было досадно, даже страшно – мало ли кому, что взбредет в голову, - но это было.
Он еще раз выглянул в окно и сумел разглядеть легкий дымок. Его глаза блеснули.
Естественно, он не сразу сообразил, что все это дело рук его внезапно уволившейся коллеги, но он, сосредоточившись, стал дымок собирать.
Он представил себе трубочку, в которую втягивал дымок (его совсем не смутило, что между мысленным образом, желанием и их воплощениями не проходит и доли секунды), а содержимое трубочки переходило не к нему в легкие, а в колбочку – туда он осторожно выдыхал дымок. Вот тогда-то он и вспомнил Ольгу очень четко. Когда она курила, она морщилась, словно впускала в себя отраву, но зачем-то это делала, потому что… Потому что «Что»? Потому что ненормальные что-то чувствуют, и их души блуждают рядом с незримыми здравомыслящим людям дверями. Она осознавала, что нарушает некий "закон", но не могла толком разобраться, какой именно и курила из вредности.
Постепенно у него в колбочке накопилось много мутной субстанции. Оседая, она превращалась в золотой песок. Как долго длилось действо, он и сам не смог бы сказать, но заметил, что с окон пропали решетки. Тут послышались шаги. Виталий быстро спрятал колбочку под стол.
- Ты еще здесь? – приветливо спросил гендиректор таким тоном, будто бы ничего не происходило. – Задерживаешься?
- Да, у меня еще пара отчетов, - хладнокровно отозвался Виталий.
- Хорошо. Закрой тут все хорошенько. Ну ты знаешь.
Гендиректор беспечно и равнодушно махнул рукой и вышел.
Виталий подбежал к окну. Город погрузился в ночь, но освещенная болезненно-желтенькими немытыми фонарями улочка была буднично спокойна.
«Весь ли дым я высосал?» - спросил себя Виталий. И тут дверь его комнатки снова распахнулась.
В офис вошел высокий мужчина средних лет, кареглазый, с перехваченными резинкой длинными вьющимися волосами. Его лоб пересекало несколько озабоченных морщинок.
Ничего не объясняя, мужчина проследовал к замершему Виталию, сразу заглянул под стол и извлек колбочку с золотым песком.
- А тебе мало? – спросил он, будто бы знал, о чем сам себя спрашивал Виталий.
- Достаточно, - вполне искренне выдохнул тот.
Тут в офис заявился еще один тип: белобрысый, коротко стриженный, высокий и широкоплечий. Его лицо, очень бледное, выдавало властность, подчеркивавшуюся тонкими, плотно сжатыми губами и массивный подбородком.
- Дай-ка, - хозяйским тоном произнес он и забрал колбочку себе.
Некоторое время он рассматривал ее содержимое, потом жутковато улыбнулся и глянул на Виталия, которого знобило.
- Ну-с… В принципе, это то, что нам нужно. Молодца! – похвалил он за что-то Виталия.
- Но, простите, вы…
- Меня зовут Хейлель. Я твой новый господин или как там у вас… Собственник? - Он глянул на печально хмурившегося темноглазого спутника и расхохотался.
Виталия передернуло. Он вдруг вспомнил синие глаза Иришки, недочитанные книги, неразобранный гараж и прочие вещи, которые ему были зачем-то нужны.
- Я искал именно тебя! - ликующе заявил Хейлель. – Просто замечательно, что все так обернулось. Вставай. Нам нужно идти.
- Куда? – обреченно спросил Виталий. Его магия сработала… Даже убедительнее, чем было нужно, но…
- Кто вы? По какому праву...
- Что-что? – удивился Хейлель приподнимая брови. – Праву сильных мира сего. Знаешь такую фразу?
- Мира того, - мягко поправил его кареглазый.
- О Господи… - простонал Виталий.
- Не упоминай всуе, - по-деловому предупредил Хейлель и почему-то опасливо на миг съежился. – Вставай. Тебя ждут великие дела. Истинно, это я тебе гарантирую, магические.
- Но…
И снова перед мысленным взором Виталия мелькнули синие глаза и больше ничего, кроме них. Но его подхватили под руки, и дальше было что-то головокружительное, как подъем к самым звездам. Как когда-то в юности, он смирился. Его магия больше не работала. Эти двое были сильнее его не потому что вымахали под два метра. Его что-то ждало. Но что?
- Мы залатаем с тобой все дыры, - мечтательно бормотал белобрысый, чьи черты неуловимо менялись, чем выше они поднимались. – Не бойся. Тебя ждет столько дел, не заскучаешь. Я хороший работодатель, не пожалеешь. График работы: пять вечностей с недельной передышкой на обед за счет фирмы, корпоративные шабаши каждое полнолуние, две сотни лет – полнейший покой. Вон, Алтер знает - шикарные условия.
Виталий потерял сознание где-то в стратосфере.
Он не слышал, как кареглазый спросил:
- Так что ты все-таки задумал?
- Ты не понимаешь? Мы нашли человека. Человека!!! Который сумел в материальном мире творить магию, причем абсолютно осознанно. Да, согласен, такие были и раньше. Ну взять хоть Адольфа! Да, любой тиран может отдельно взятую страну изменить до неузнаваемости, но они не понимают, что используют магию. Теперь же мы при помощи понимания магии этим чудиком заставим мечтателей переместиться из нашего мира в свой, материальный, и попробовать свои силы в земных условиях...
- О нет! Это же то, о чем предупреждал Реуэл! Будет катастрофа!
- Когда я давал им огонь все тоже орали о катастрофе. И что?
- Ничего хорошего. Одним легким движением пальца они могут уничтожить свой мир, а заодно и нас погрузить во мрак.
- Однако они же этого не делают. Я думаю, пришло время переходить им на новую ступень эволюции... А мальчику еще предстоит собрать все смерчи и туманы, накопившиеся у нас. Мы вернем людям то, что им принадлежит по праву.
- Имей в виду, на мою помощь в своей очередной богомерзкой безумной авантюре можешь не рассчитывать!
- Ну, конечно же, не стану рассчитывать. Ну, как обычно!
Хохот демона породил красочное северное сияние и погрузил во тьму то полушарие, над которым они пролетали. Но ненадолго. Человечество оказалось готово к быстрому восстановлению электричества после аномальных явлений.
