ЭпилогЛивень стеной; фары встречных машин, едва различимые в размываемом водой, льющей точно из ведра, лобовом стекле автобуса, несущегося по трассе в аэропорт… Я с тоской вспоминала утреннее прощание со старшей Ан сонсеним, профессором, ачжощи, который принимал нас в университете искусств, Майей, а так же с Чон Мин, Сон Чжином, оставшимся на ночь в общаге и Иль Хэ, который буквально не выпускал плачущую Дашу из объятий. Все они стали частью нашей жизни, добрыми друзьями, с которыми мы делили яркие и прекрасные воспоминания. В наушниках играла грустная музыка, а руки не отпускали телефона, я надеялась, верила, что Юн Сон может в любой момент позвонить мне… Хотя бы просто позвонить… Читая письмо Чон Мин, врученное мне утром, я ощущала невероятную благодарность этой маленькой доброй девочке, чей старательный печатный почерк отличницы плохо, но трогательно вязался с неграмотностью письма.
[i] (Пунктуация и орфография сохранены в первозданном виде)
«To Anya
Привет Anya. Сейчас ночью 4 часов 28 минут устала ㅠ_ㅠ. Сегодня было весело с 남윤(Нам Юн)?Он хороший человек и друг.
Я думаю, что ты хорошо человек и прикрасно J
Мы (Anya, кшуша, Gunay, даша, я) обязательно будим встречаться. Сейчас я хочу пишить по-корейски. Ешо руский язык тяжело… Но я буду заниматься!
Спосибо всё… Спосибо за месяц я буду скучать тебя
я люблю тебя моя сестра ㅠㅠ не болей и живи хорошо. До свидония.
P.S: потом учите мне что играть на яреле))
8.30. четверг.
Маленький Анya».[/i]
Я ржала как конь на весь автобус, пытаясь не поддаться напрашивающимся слезам. Мне едва удалось распознать в «яреле» рояль, но слово мне очень понравилось. Я протянула письмо Даше, которая, читая его, расплылась в блаженной улыбке. Мой телефон, от которого удалось ненадолго отвлечься посланием Чон Мин, внезапно заиграл, заставив меня подскочить в кресле.
- Ёбосейо? – радостно крикнула я на весь автобус.
- Ёбосейо, - раздался на другом конце голос, совсем не похожий на голос Юн Сона, и я, наконец, додумалась взглянуть на экран, чтобы понять, кому я понадобилась, чёрт возьми! – Ань, вы мои часы нашли? Я их в хостеле забыл.
- Да, Серёж, нашли, - довольно резко ответила я, почему-то злясь на него. – Везём тебе твой сертификат и результаты обследования в клинике.
- Отлично, не знаешь, школа получила мою посылку?
- Нет, не получала, - даже не интересуясь, что он имеет в виду, бросила я, желая поскорее завершить разговор.
- Странно, они должны были получить её еще позавчера, - задумчиво прокартавил Сергей в трубку.
Распрощавшись с Сергеем, я вернулась к своим думам, удивляясь, как водитель вообще может вести автобус при почти нулевой видимости. По телевизору, висящему у двери автобуса, с постоянным прерыванием сигнала передавали, что над островом Чеджу беснуется стихия, ломающая крыши домов и деревья. В разных уголках Кореи сильнейшие ветра с ливнями точно так же наносили урон чьему-то имуществу и здоровью. Думая, что, возможно, рейс задержат, я вовсе не расстраивалась, мечтая о встрече с Юн Соном, однако прекрасно понимала, что если это случится, то неизвестно как мы будем улетать из Абу-Даби, ведь время между самолетами было ничтожным. Мы могли серьезно попасть впросак и задержаться в Эмиратах на сутки.
Гюнай поскуливала на заднем сидении, жестами показывая, что ей очень нужно в туалет, Дашка рылась в Какао токе, остальные спали. Света и Марина вообще как-то неожиданно рано утром ускакали на поезд до Сеула, чтобы попасть на какую-то экскурсию, но глядя на мрачное небо и ливень, я могла им только посочувствовать. Корея будто бы плакала, провожая нас на Родину…
На санитарной остановке мы промокли до нитки, перебегая от автобуса до здания с сувенирными палатками, кафешками и общественным туалетом. Оставалось ещё немного времени, и мы, вовсе не весело, предаваясь своим воспоминаниям, отплясывали под игравшую там «Оппа Каннам стайл» в последний раз веселя честной народ. Во время остальной поездки мне так и не удалось покемарить, сказывались нервы, и вот, уже проезжая город Инчхон, я как никогда ощутила, что всё… это был финал, мы покидаем ставшую родной Корею, устремляясь в московскую рутину, обратно к работам и учебам, обратно к близким. Депрессия настигла меня, стоило увидеть футуристичное стеклянное здание аэропорта. Небольшая пробка на въезде окончательно ввергла меня в уныние и ощущение безысходности от понимания, что я не увижу здесь его… Юн Сона, ставшего наваждением, моей головной болью и величайшим счастьем, о котором я когда-то могла только мечтать. Его иногда грустные глаза и ласковая улыбка навсегда впечатались в моё сердце, в котором не хватало места для других симпатий. Сколько радости и любви подарил мне этот мужчина, сколько слёз я успела пролить из-за него и сколько испытать боли из-за его проблем. Его несчастья успели стать моими, и я искренне сопереживала ему, чувствуя, что улетаю и оставляю его без поддержки. Я, конечно же, рассчитывала на его приезд в Москву, но пока что отказывалась верить в подобную возможность, живя сегодняшним днём и осознавая, что скоро нас разделят тысячи километров…
Едва не позабыв чёрный рюкзак с дорогой фототехникой, я вылезла из автобуса и сразу же спряталась под навес крыши аэропорта, наблюдая за тем, как водитель выгружает из багажного отсека наши чемоданы. Ан сонсеним, что провожала нас до самой регистрации на рейс, подошла как-то незаметно и по-дружески положила ладонь мне на плечо.
- Не унывайте, Аня, - попросила она осторожно. – Он обязательно появится, - угадала она мои мысли.
- Не появится, - уныло уверила я, чувствуя, что ещё немного и расплачусь, - да и дорога из Сеула наверняка сплошная пробка из-за грёбаного дождя, - уже зло бросила я.
- Появится, - чуть растянув слово, не согласилась сонсеним и развернула меня на девяносто градусов. – Ведь он уже здесь…
Я потерялась в пространстве, забыла как дышать и не могла сдвинуться с места, увидев его, стоящего чуть поодаль под куполом чёрного зонта, хотя он точно так же, как и мы, уже находился под навесом. Сердце выпрыгнуло из груди с какой-то невыразимой болью и радостью, а я, забыв про чемодан и сумки, побежала навстречу, не замечая никого вокруг, боясь, что видение исчезнет, испарится, не дав до себя дотянуться.
- Ты приехал… - я попала прямиком в его объятия, а Юн Сон от неожиданности даже уронил зонт прямо в лужу, собравшуюся возле бордюра.
Он на миг отстранил меня от себя и строго взглянул в мои глаза.
- Прекрати реветь, немедленно, - приказал он и снова прижал к себе, зарывшись носом в мои волосы.
- Я не реву… - неуверенно промямлила я. – Я просто не ожидала увидеть тебя. Почему ты не позвонил? Я думала, что ты весь в делах.
- Хотел просто обрадовать тебя, - сообщил он лукаво, похоже, и рассчитывая на такой тёплый приём. – Эй! – возмутился Юн Сон, когда я нехило стукнула его в грудь.
- Ты заставил меня беспокоиться, - совершенно не оправдываясь, заявила я.
- Ты знаешь, что у тебя удар тяжёлый? – засмеялся он, потирая ладонью место удара.
- Так тебе и надо! – не теряя с ним физического контакта, глухо сообщила я, ткнувшись носом в его рубашку.
А потом мы вместе с группой нашли место, где нам предстояло провести долгие часы до регистрации, я оставила чемодан под зоркое дашино наблюдение, и мы просто ушли с Юн Соном в поисках какого-нибудь уютного кафе, так как решись мы уехать из аэропорта, могли бы провести всё время в пробке. Он перенес встречу с адвокатом назавтра по собственному желанию, несмотря на важность рассматриваемого вопроса о разводе, он сделал это ради меня, доказав свои чувства без слов…
***
Корея – удивительная страна, каждому из нас подарившая свою маленькую сказку, своё человеческое тепло и счастье. Для каждого из нас была уготовлена собственная дорама, в которой каждая из нас мечтала оказаться, все солнечные и дождливые дни, наполненные весёлыми экскурсиями, учёбой, посиделками в общажном дворике и прогулками по Пусану, навсегда останутся запечатленными в фотографиях и видео, которых накопилось столько, что я боялась всю эту кучу разгребать. Но фотографии – это ничто по сравнению с собственным присутствием, с ощущением погружения в красивейшую страну, её культуру и менталитет. Ещё долго мне будут сниться шумные улочки Кёнсондэ и мерещиться запах любимой курочки, ещё долго я буду просыпаться ночью в тишине, а не в гомоне общажной жизни, и поначалу не смогу заново привыкнуть к своей кровати.
Валера, которого я сжимала в руках на взлёте, глядя за иллюминатор соседнего ряда кресел, так как мы сидели на среднем, смотрел на меня грустными чёрными бусинами глаз, точно пытался поддержать. Я не плакала и не собиралась биться в истерике из-за расставания с Юн Соном, с которым мы провели чудесные часы в тихом уголочке аэропортового кафе. Я чувствовала надёжную веру в его скорый приезд в Москву… Я впервые в жизни верила и в свои собственные чувства, до этого считая своё сердце циничным и черствым, и была благодарна за время с любимым мужчиной, с которым, наверное, свела меня сама судьба. Дашенька, милая бедная Дашенька, вжавшаяся в сидения двумя рядами позади, отчаянно держалась за подлокотники, боясь взлёта, Ксюша теребила в руках коробочку с рисовым пирожным в виде сердечка, которое для неё и Сон Чжина сделал его отец. Гюнай уже сопела в две ноздри в неестественной позе в кресле, наверное, видя сны о своём англичанине, а я, последовав её примеру, опустила веки и окунулась в собственный мир грёз, решив, что по приезду домой обязательно напишу книгу о нашем невероятном путешествии.
끝
***
Спасибо всем, кто читал этот эмоциональный бред, основанный на реальных событиях. Спасибо моим дорогим и ставшим настоящими подругами Гюнай, Даше и Ксюше, которые с упоением ждали каждой главы. Спасибо профессору Хонгу, обеим Ан сонсеним, Антону и Екатерине Анатольевне, что организовали и сделали наш отдых незабываемым, и стали нашей семьёй. Спасибо нашим друзьям Чон Мин, Сон Чжину, Иль Хэ и Нам Юну, что внесли свою прелесть в нашу дурацкую общажную жизнь. Мне до сих пор стыдно перед Нам Юном за то, что его вытурили из-за меня из общежития.
^__________^
Ах да, Вика, ака Иванна, моя дорогая и горячо любимая бета, прости, что мучила тебя новыми главами, выходящими чуть ли не каждый день, спасибо за потраченное на меня время…
